Tsitaadid raamatust «Зак и Мия», lehekülg 28

Верь мне, думаю я. Верь мне.

Три утра, гнилое время. Еще слишком темно, уже слишком ярко, уже слишком поздно, еще слишком рано. Время вопросов, которые набиваются в голову и жужжат там, как пчелиный рой.

Кто я? шахтер? Завсегдатай "магазина на диване"? Альпийский лыжник? Музыкант? Жонглер?

3:04 - самое время задуматься, кто я такой.

– Как думаешь, на что я больше похож: на древесный гриб, на клецку или на пельмень-переросток?

– Так, завязывай с нарциссизмом.

"Мне нравится, что она не дает мне спуска, и знает, что я с этим справлюсь.

Что не обходит на цыпочках трудные вопросы и не скрывает, что думает.

Что чувствует - то и говорит.

То и показывает.

А думает и чувствует она вещи, которые другие держат в себе.

Она непредсказуема, небезопасна, не говорит о глупостях, как обычные девчонки.

Она ужасно живая, не взирая ни на что.

Она злится, дерется, ругается, кричит, потому что живая и борется".

Нельзя любить вполсердца, Райс. Она потом это поймет, когда вырастет из этих шортиков, из этой обезьянки, и вместе с ними – из тебя.

Сказать по правде, походы в туалет стали для меня любимым времяпрепровождением. Десять минут или около никто на тебя не смотрит, не оценивает твой вид, не задает вопросов. Можно спокойно посидеть и подумать о своем.

Пум?

Тук.

Очевидно, мы оба не знаем азбуку Морзе, но перестукивание кажется мне содержательным диалогом. Жаль, что я не понимаю, о чем она спрашивает.