Посланники смысла: о личности логотерапевта

• жизненный опыт и зрелость (= «раненый целитель»),

• скромность,

• смирение,

• аутентичность,

• терпимость,

• честность и искренность в отношениях с собой и с клиентами,

• любопытство/любознательность,

• саморазвитие,

• стремление к правде и пониманию,

• способность быть открытым и вовлеченным,

• страсть к жизни и способность удивляться,

• хорошо развитая способность к саморефлексии,

• юмор,

• надежда на лучшее,

• позиция не-знания (=не-экспертности),

• интерес к философии, литературе, искусству, этике, религии.

1.2. Личностные особенности логотерапевтов: взгляд экспертов

Важное значение личности терапевта придавал Виктор Франкл, основатель логотерапии и экзистенциального анализа («психотерапии духа»), который определял психотерапию как сочетание искусства и техники (Франкл, 2017). Согласно его формуле, Ψ = x + y, выбор метода (Ψ) зависит от двух неизвестных переменных: уникальности личности пациента (x) и своеобразия и неповторимости личности терапевта (y). Собственно, отсюда и появляется разница в эффективности при использовании одного и того же метода разными психотерапевтами (Франкл, 1990). Главную задачу врача Франкл видел в помощи пациенту обрести собственное мировоззрение, собственную систему ценностей и собственные смыслы.

Франкл не рассматривал специально вопрос личностных качеств логотерапевта, но, читая его книги, мы находим следующие характеристики: вера в безусловный смысл человеческой жизни при любых обстоятельствах, позитивное мировоззрение, мужество смирения с собственной ограниченностью, сознательность и ответственность, совестливость, человечность, развитое воображение, способность видеть потенциальную ценность каждой человеческой жизни, юмор, благодарность, способность к душецелительству, умение выстроить разговор с больным, умение задавать вопрос и выслушивать ответ, умение вступить в дискуссию и вести „борьбу духовным оружием“, способность к самодистанцированию и самотрансценденции, интеллектуальная честность, доброжелательность и др. Не раз Франкл высказывал также мысль, что врачу было бы нелишне получить соответствующую философскую подготовку.

Развивая рассуждения Франкла, один из пионеров и выдающийся практик логотерапии Элизабет Лукас говорит о «проживаемой логотерапии», которая венчает теоретическую и прикладную логотерапию. Чтобы действительно проживать логотерапию, терапевту нужны три вещи: сильная убежденность в существовании смысла жизни, достаточно развитые способности страдать и любить. При этом успешность терапии зависит в первую очередь от клиента, и лишь во вторую – от терапевта (Lukas, 2004).

Выступая на III Международном конгрессе «Логотерапия и будущее» в Вене в 2016 году, Э. Лукас еще раз очень четко артикулировала, что успех терапии, прежде всего, зависит от клиента, от его готовности работать и мужества меняться. Если клиент не хочет выздороветь, даже самая лучшая терапия ему не поможет. На второе место она поставила личность психотерапевта, его энергетику, способность доносить свои знания до клиента, подчеркнув при этом, что терапевт больше всего воздействует на клиента тем, кем он является. Логотерапевт должен быть аутентичным, спокойным, мудрым, убежденным, способным к сильной концентрации, любящим и человечным. Он должен очень серьезно относиться к клиенту, помня при этом, что перед ним не только страдающий человек, но и личность. По сути, логотерапевт должен олицетворять собою логотерапию.

Терапевт открывает мир для клиента и призывает его быть ответственным. Он никогда не говорит с клиентом лишь о нем, он говорит с ним о мире и о том, чем он может быть полезен миру (трансценденция). Терапевт фокусирует свое внимание и внимание клиента не на причинах проблем, а на ценностях. Целью логотерапевтической интервенции является не благо клиента, а его смыслонаполненная жизнь, которая и приведет его к благу (Лукас, 2016).

Представляя портрет «идеального» логотерапевта, Э. Лукас говорит о нескольких качествах. Во-первых, логотерапевт должен быть одновременно и оптимистом, и пессимистом. Оптимизм заключается в том, что ему нужно принимать людей такими, какие они есть, и помогать стать такими, какими они могут стать. В то же время надо реалистично относиться к возможностям людей.

Второе качество связано с тем, что в ряде случаев он должен уметь искать и находить причины возникших у клиента проблем, но иногда ему нужно закрывать глаза на истоки психологической проблемы клиента, практически игнорировать их, чтобы двигаться дальше, к выздоровлению.

Третье качество связано с наличием и сохранением собственной системы ценностей при одновременном принятии и уважении ценностей клиента.

Еще одним важным качеством является искренность логотерапевта в том смысле, что он сам в аналогичной ситуации готов следовать советам, данным своим клиентам.

Главное, по мнению Э. Лукас, чем должен руководствоваться логотерапевт, – благополучие своих клиентов. Нужно стараться помочь, но при этом признавать право клиента на отказ от такой помощи. В конечном итоге финальное слово все-таки за клиентом (Lukas, 1995). Опубликованные более 40 лет назад размышления Э. Лукас об «идеальном логотерапевте» представляются нам актуальными и сегодня (Приложение 4).

Вместе с тем, проблема личностных качеств и свойств логотерапевта остается до сих пор недостаточно исследованной. Именно поэтому мы обратились к ряду зарубежных и российских экспертов в области логотерапии с предложением ответить на следующий вопрос: «Какие личностные качества, на ваш взгляд, отличают логотерапевта от терапевта других направлений/модальностей?» (Приложение 3).

В частности, Э. Лукас считает, что существуют такие характерные для психотерапевта навыки и профессиональные качества, которым можно научиться (и научить), и такие, научиться (и научить) которым нельзя. Они должны изначально «дремать в сердце» студентов – будущих логотерапевтов – и если эти качества отсутствуют, профессия логотерапевта для такого человека не подходит. Прежде всего, это сильная любовь к людям (и вера в их духовный потенциал), высокоморальные ценности, способность к самотрансценденции и уверенность, что жизнь наполнена безусловным смыслом (который не может быть утрачен). «Интуиция, мудрость, милосердие, сочувствие и способность находить нужные слова в нужное время – вот его инструменты. И он никогда не должен терять тот „трагический оптимизм“, о котором говорил Франкл» (Интервью с Элизабет Лукас, 2019). Другим параметром (для всех психотерапевтов) является их собственная психологическая стабильность в случае серьезных личных проблем и страданий.

Конечно, для психотерапевта очень важно точное знание методов работы, но это знание носит, по мнению Лукас, второстепенный характер. Первостепенное значение имеет согласованность между словами и поступками психотерапевта, поскольку он, независимо от его желания, в той или иной степени становится моделью, на которую ориентируется человек, ищущий помощи.

Александр Баттиани к специфическим личным качествам логотерапевта отнес следующие: логотерапевт верит в смысл при любых обстоятельствах; принимает страдание как часть нормальной жизни, а не как что-то обязательно «плохое», то есть, является реалистом; не верит, что он или она знает больше, чем пациент, то есть отношения строятся на основе равенства, а не с позиции превосходства; готов сделать всё что угодно (выделено А. Б.), чтобы помочь пациенту, даже если это будет идти вразрез с его методикой; признает право пациента на любые особенности личности. В идеале, ничего не должно «удивлять» логотерапевта; он должен безоговорочно принимать пациента таким, какой он есть. Без сомнения, главным отличительным качеством личности логотерапевта является его вера в смысл и цель независимо от обстоятельств.

Мария Маршалл выделяет такие типичные черты логотерапевтов, как направленность в будущее, надежда, оптимизм, открытость и способность к принятию другого, аутентичность (терапевт применяет к себе те же походы, что и при работе с клиентами), внимательность и восприимчивость к смыслам, настойчивость и упорство, уважение и почтение к своим «старейшинам», учителям и наставникам. При этом ученики воспринимаются как равные учителю не только с человеческой точки зрения, но и как профессионалы, способные помочь другим найти смысл.

Логотерапевты следят за научным прогрессом и стремятся к самообразованию в области последних достижений в их профессиональной сфере. Они применяют результаты исследований в своей работе, интерпретируя их в контексте комплексного подхода к личности, с точки зрения практической значимости и сохранения достоинства человека.

Хайди Шёнфельд полагает, что для того, чтобы стать хорошим логотерапевтом, важны три основные качества. Первое и самое важное – логотерапевт должен испытывать сильнейшую любовь к своим пациентам. Каждый из них должен быть для него важен. Он должен иметь твердое волевое намерение помочь им, а не просто руководствоваться профессиональной эмпатией. Он должен видеть в каждом пациенте бесценную духовную личность, которая может вновь расцвести и раскрыть свои лучшие человеческие качества. Вторым качеством она назвала воображение. Поскольку все пациенты поглощены своими проблемами, они не могут заглянуть за ограничивающий горизонт собственного страдания, не знают, как выбраться из темницы своего несчастья. Воображение терапевта помогает избавиться от этой ограниченности и стимулирует воображение пациентов. Совместно с каждым конкретным человеком, нуждающимся в помощи, необходимо найти исключительно индивидуальное решение. Терапевт должен уметь максимально «приблизиться» к образу мыслей и страданиям личности пациента. И третье качество касается способности логотерапевта найти уникальный подход к каждому пациенту. Помогает в этом, по мнению Х. Шёнфельд, профессиональный опыт – как личный, включая супервизии, так и заимствованный у коллег.

Дэвид Гуттманн, коллега и близкий друг В. Франкла, отвечая на наш вопрос о специфических качествах логотерапевта, написал: «Я не думаю, что логотерапевты отличаются от других психотерапевтов. Любой хороший терапевт должен обладать определенными чертами и квалификацией, надлежащими личностными качествами, а также теоретической и практической подготовкой, необходимыми для выполнения этой важной задачи» (личная переписка). Выступая 14 октября 2017 года на Международной конференции по логотерапии в Москве с докладом «Быть хорошим логотерапевтом…», он отметил, что помимо обширных знаний, зрелости и жизненного опыта логотерапевт должен иметь соответствующие личностные качества, выступать в качестве ролевой модели и живого примера для своих клиентов. Гуттманн выделил три главные составляющие, которые делают логотерапевта хорошим: любовь к логотерапии как к делу своей жизни, энтузиазм и готовность посвятить себя выполнению полезной работы; скромность как умение жить в соответствии с принципами и ценностями, о которых терапевт говорит и которым учит; способность быть собой, быть настоящим. Характеризуя хорошего логотерапевта, он называет ряд главных и ряд вспомогательных личностных качеств. К главным Гуттманн относит доверие в системе отношений «терапевт – клиент», когда каждый берет на себя собственную долю ответственности за терапевтическую работу, а также высокие моральные качества и порядочность. К вспомогательным он относит следующие: гуманизм, уважение клиента, выраженное чувство юмора, интуицию, здоровый вкус к жизни, желание служить людям, способность видеть добро, осознание важности благодарности.

Териа Шанталл утверждает, что от логотерапевта требуется больше, чем от психотерапевта любой другой школы. Рассматривая свою жизнь как миссию, логотерапевт являет собой человека, который прежде всего проживает осмысленно собственную жизнь, обладает обостренным чувством ответственности и сильным чувством целостности личности. Это человек с уверенным и сильным ощущением самости, способный быть собой смело, подлинно и бесстыдно, а также способный к глубокому состраданию. Он живет в соответствии с ценностями и принципами, в которые верит. Это тот, кто свободен от предубеждений, никогда не осуждает и не придерживается фанатично какой-либо точки зрения. У логотерапевта особым образом выстраиваются отношения с клиентом.

Пауль Мак-Квиллан считает, что логотерапия – это особый способ существования, когда жизнь терапевта должна быть выстроена вокруг философии, лежащей в основе логотерапии. Логотерапевт должен искренне верить в безусловный смысл, в то, что человек остается человеком даже в случае серьезного психического заболевания или значительного повреждения мозга. И наконец, важную роль играет жизненный опыт. В частности, Мак-Квиллан заявляет, что логотерапия не должна быть первой специализацией.

Джудит и Гидеон Миллул среди важнейших личностных качеств логотерапевта выделяют смирение и скромность, способность быть внимательным и активным слушателем, умение поощрять и поддерживать позитивную точку зрения и надежду клиента, принимать другого человека и помнить, что при любых обстоятельствах до самого последнего момента в жизни присутствует смысл, который мы должны найти.

Джей И. Левинсон в своем достаточно развернутом суждении о личностных качествах логотерапевта утверждает, что помимо общеизвестного набора качеств, обеспечивающих эффективность работы всех хороших психотерапевтов (эмпатия, человечность, сочувствие, теоретические знания, хорошие коммуникационные навыки, широкие взгляды, целостность, желание помогать другим людям, смирение и др.) логотерапевту не нужны какие-то дополнительные качества. Более того, все необходимые качества можно в себе развить. Вместе с тем, считает он, научиться логотерапии – это вызов, и способность не побояться принять этот вызов относится, конечно, к таким особым качествам выбирающих этот путь. Уникальную возможность для развития логотерапевтических качеств предоставляет неизбежное страдание, когда можно развить такие качества, как психологическая устойчивость, способность сформировать необходимую для преодоления жизненных трудностей установку, эмпатия, сочувствие, понимание культурного контекста и доступных в трудных ситуациях смыслов, отзывчивость, способность к трансценденции, смирение и т. п. Всё это качества, которым, опять же, можно научиться. Они не являются в обязательном порядке врожденными личностными качествами.

В конечном итоге, заключает Д. Левинсон, чтобы быть хорошим логотерапевтом, не нужны какие-то особые личностные качества. Логотерапевт должен развиваться так же, как мы побуждаем развиваться наших пациентов, так, как будет развиваться любой хороший психотерапевт, то есть использовать личные трудности и опыт для поиска смысла, который повысит психологическую устойчивость в мире, становящимся с каждым днем все сложнее и ставящим перед нами все новые задачи.

Карл Бекер уверенно заявляет, что логотерапевтам не нужны какие-то особые личностные качества, а нужны качества, которые одинаково необходимы для любого профессионального психотерапевта. Более того, придавать слишком большое значение качествам личности или личному опыту консультанта-психолога может быть опасно. Значительно большее значение, с его точки зрения, имеют профессиональные способности – умение слушать и навыки психологического консультирования, а также моральные принципы терапевта. Эти способности можно развить в процессе обучения. Другое дело, что для достижения минимального уровня мастерства различным студентам может понадобиться разное количество времени. И это важно учитывать при профессиональной аттестации специалиста, которая не может зависеть от типа личности, но должна опираться на соответствие каждого стандартным требованиям, независимо от их врожденных или проявляемых изначально склонностей.

Гаральд Мори считает, что сама деятельность в качестве логотерапевта является вызовом для человека. Очень важно получить хорошее образование в области гуманитарных наук, знать основные труды В. Франкла, быть открытым новым идеям в области современных подходов в психотерапии. Логотерапевт должен иметь хорошо развитую способность глубокого восприятия смысла в жизни, быть ответственным, соблюдать этические нормы, иметь правильный подход к пониманию свободы, а также некий опыт, связанный с трагической триадой. Ему должен быть свойственен интерес к человеческим существам, к красоте жизни и к способности человека преодолевать кризис. Для логотерапевта неприемлемы скептическое, циничное и пессимистичное отношение к человеку и к жизни. И, напротив, ему должны быть свойственны отношение к каждому пациенту как к уникальной личности, самотрансценденция, постоянная работа над собой, над развитием своей индивидуальности. Он должен быть примером осмысленного проживания жизни.

Франц Веселы не является логотерапевтом, но был многие годы дружен с В. Франклом и знаком со многими современными логотерапевтами. С его точки зрения, любому психотерапевту необходимо обладать эмпатией. А вот что является характерной чертой хорошего логотерапевта и, пожалуй, самым важным, так это признание ценности человека – способность видеть большее за его несовершенством и чувствовать потенциал каждого. Ценным качеством логотерапевта выступает также его чувство юмора (наряду с серьезностью, преданностью своему делу, эрудированностью и пр.).

Светлана Штукарева, размышляя о личности логотерапевта, полагает, что ключевым в профессии и в самой жизни является единство способа бытия логотерапевта и его убеждений. Среди личностных особенностей она выделяет следующие: благоговение и восторг перед жизнью, харизматичность, вера в безусловный смысл, в лучшее в человеке, ответственность, сострадание. Логотерапевт безоценочен, но не конформен, он – борец за достоинство и честь личности, совестлив и деятелен. Ему нравится быть «для кого-то» или «для чего-то». При этом он скромен и щедр, обладает отличным чувством юмора и смирением.

Галина Лифшиц-Артемьева выделяет специфические и неспецифические личностные качества логотерапевтов. К специфическим она относит способность логотерапевта поддержать человека в его осознании собственной уникальности и незаурядности, в поисках своего конкретного и уникального смысла жизни. Для этого требуется особый такт, особое терпение, вера в человека, чтобы не указывать страдающему человеку смысл его жизни, а быть лишь спутником в его поисках. В качестве базового качества она называет упрямство духа, когда логотерапевт сам обладает опытом сопротивления собственного духа обстоятельствам жизни. Также логотерапевту необходимы такие качества, как внутренняя свобода, ответственность, человеческое достоинство, юмор, уважение к личности и жизни во всех ее проявлениях, много терпения, любви и веры, сострадания, сердечного сочувствия и – бесстрашия. Логотерапевт, по мнению Лифшиц-Артемьевой, должен быть примером жизни в диалоге с собой. Его жизнь и должна быть чередой преодолений и побед. Личностная готовность к трудностям и победам – великая путеводная звезда для пациентов логотерапевта.

Как мы видим, среди логотерапевтов, высказавших свое экспертное мнение, нет однозначного единства в вопросе об особых личностных качествах. И тем не менее, большая их часть полагает, что такие качества имеются.

Подводя итог, мы решили условно разбить все названные качества на качества первого порядка (основные) и качества второго порядка (дополнительные). К основным были отнесены такие качества, как:

• сильная убежденность в безусловном смысле человеческой жизни, который не может быть утрачен ни при каких обстоятельствах,

• внимательность и восприимчивость к смыслам,

• сильная любовь к людям и вера в их духовный потенциал,

• сохранение достоинства личности клиента,

• направленность в будущее,

• наличие собственной системы ценностей и уважение ценностей клиента,

• способность к самотрансценденции,

• способность к самодистанцированию,

• высокоморальные ценности, совестливость и порядочность,

• разумный баланс оптимизма и пессимизма,

• осмысленное проживание собственной жизни,

• любовь к логотерапии как к делу своей жизни (миссии, призванию),

• исключительная направленность на благополучие клиента,

• развитые способности любить и переживать страдание,

• единство способа бытия терапевта с его убеждениями,

• способность быть собой, целостным и настоящим,

• признание права клиента на любые личностные особенности,

• «трагический оптимизм»,

• упрямство духа и опыт, связанный с трагической триадой,

• внутренняя свобода,

• жизнелюбие и благоговение перед жизнью,

• ответственность.

К дополнительным, но от этого не менее ценным и важным качествам, были отнесены следующие:

• психологическая стабильность в случае серьезных личных проблем и страданий,

• развитое воображение,

• позиция не-экспертности,

• позитивное мировоззрение,

• смирение,

• скромность,

• юмор,

• мудрость,

• способность к состраданию и милосердию,

• осознание важности благодарности,

• реализм в понимании своих возможностей и возможностей клиента,

• принятие страдания как части нормальной человеческой жизни,

• свобода от предубеждений, открытость,

• способность найти уникальный подход к каждому клиенту,

• хорошее гуманитарное образование,

• саморазвитие и самообразование, осведомленность в области последних достижений в профессиональной сфере.

Выявленные качества, в своей совокупности и по отдельности, на наш взгляд, не являются нормативными, или обязательными, для логотерапевта. Однако, выбирая профессиональную стезю логотерапевта, было бы нелишним обратить на них свое внимание, «свериться» с ними.

В заключение отметим, что в логотерапии не противопоставляются личностные и профессиональные качества и способности. Знание методов и техник обязательно и необходимо. Вместе с тем, как справедливо считал Франкл, «в действительности все зависит не от техники, а именно от духа, в котором она применима» (Лукас, 2017, с. 84). Э. Лукас в одной из своих книг замечательно поясняет это на примере известной терапевтической техники, сравнивая между собой, в частности, подход в НЛП и логотерапии. Согласно наблюдениям, пациенты на психотерапевтических сеансах быстро перенимают положение тела и настроение терапевта, или, по меньшей мере, позволяют ему оказывать на себя влияние. Поэтому в рамках «нейролингвистического программирования» терапевту советуют две вещи. С одной стороны, в начале сеанса он должен приспособить свое положение тела, жесты и мимику под пациента (сделать подобными), вследствие этого пациент испытывает определенную солидарность с терапевтом и чувствует, что его воспринимают всерьез и понимают. С другой стороны, терапевту рекомендуется на последующих сеансах принимать все более оптимистичную и вертикальную позу, тем самым увлекая пациента за собой, и в результате пациент постепенно выпрямится телом и воспрянет душой.

Это очень рекомендуемая тактика на психотерапевтических сеансах, техническая деталь в репертуаре методов специалиста, которая себя хорошо зарекомендовала. Франкловская антропология может добавить к этому объяснение, почему эта деталь работает. Она работает, потому что она искусственно настраивает то, на что автоматически и непосредственно влияет хорошо развитая способность терапевта любить! Потому что, если терапевт подходит к своему пациенту с нежной любовью в смысле той самой любви к ближнему, тогда при первой встрече для него важно видение того, каким собеседник является, при этом терапевт пациента понимает, погружается в него, осознает фактическое, что имеется на данный момент; и этот вид духовного сближения автоматически отражается на положении тела. Кому рассказывают печальное, у того лицо тоже становится печальным… Но на дальнейших встречах терапевт начинает видеть своего собеседника в совсем другом образе, в его целостной человечности, дополнительных возможностях, в его ресурсах, которые еще могут проглядывать, но, как только их узрели, их нужно разбудить каталитически, чтобы привести к изменениям и обновлениям. Как только этот процесс запущен и терапевт в своем любящем отношении увидел все многообещающие и радостные возможности того, что должно и может быть с пациентом, он также автоматически выпрямляет положение тела и будет выражать с помощью языка тела всякое воодушевление, которое его охватывало во время его духовных прозрений.

Мы видим, что техническая деталь, которая выкристаллизовалась в качестве результата долгих исследований, может быть причислена к методическому репертуару психотерапевта, но в этом случае она остается стерильной, она остается умелой ролевой игрой, приспособленной под суггестивный подход; или в качестве побочного эффекта она может ухватить то сущностное, что более не является ролевой игрой, а является настоящим, заложенным в личности терапевта и особенно в его способности любить (Lukas, 2004).