Глава 41. По разные стороны
Общий сбор объединенной армии Юга был назначен на равнинах между Хольвигом и Эргриммом, и именно туда начали стягиваться войска союзников. До сих пор главы так и не смогли прийти к общему соглашению, где следует занять позиции для встречи с врагом, потому прибывающие отряды становились лагерем там, где им заблагорассудится, в ожидании решения свыше. А штаб командования разместили чуть в стороне, в окраинной крепости Хольвига с гордым названием Орлиное Гнездо. Одна из башен крепости оканчивалась круглой и широкой смотровой площадкой, откуда просматривались леса, поля и ближайшие поселения на десятки миль вокруг.
Сон-Со глядел на эту внушительную белокаменную громаду снизу вверх. До Орлиного Гнезда осталось порядка семидесяти миль включая подъем серпантином. Этот последний отрезок пути король Акайты собирался преодолеть на следующий день, а пока отдыхал у костра и наслаждался видом в ожидании ужина. Пока его немногочисленная свита занята приготовлениями ко сну, Сон-Со наслаждался редкими минутами покоя и уединения.
Он провел в пути уже около двух недель, оставив основную часть своего войска позади. Сначала он был полон решимости пройти весь путь от Акайты до места сбора вместе с войском, во главе, как и подобает главнокомандующему. Под оглушительный рев толпы и музыку военного оркестра он торжественно покинул Акайту. Его начищенные доспехи сияли в лучах полуденного солнца, алый плащ развевался за плечами, а на лице, обращенном к толпе, сохранялось выражение суровое и решительное. Девушки бросали под ноги его коню цветы, дети махали руками с родительских плеч. Плакали женщины, чьи мужья и сыновья уходили вместе с королем на войну. Церемония получилась пышной и красивой, одновременно похожая на парад и на похороны.
Сон-Со надеялся, что за пределами Акайты ему перестанет являться Комор. Темные сущности обычно привязаны к определенному месту, за пределы которого не выходят. В первую же ночь за границей монарха постигло жестокое разочарование. То ли преследующий его дух мог путешествовать свободно на любые расстояния, то ли он был привязан не к месту, а к человеку.
Так или иначе, безмолвный Комор начал являться Сон-Со все чаще и чаще. Его горящие желтые глаза можно было разглядеть за пределами круга света от костра, когда он неотрывно наблюдал за своей жертвой. Его темный узловатый силуэт нечетко вырисовывался в тени дерева, почти сливаясь с корой. Он появлялся то ближе, то дальше, мелькал смазанной тенью на краю поля зрения, когда Сон-Со в испуге вертел головой. И неизменно заставлял вздрагивать, а от постоянного и незримого взгляда в затылок у Сон-Со с завидной частотой бегали по спине мурашки.
Очень скоро дорога надоела ему. Если в первые дни пути вид марширующих стройными рядами солдат внушал гордость и трепет, а пейзажи предгорья – радостный восторг, то с каждым следующим днем одинаковые виды и шум многотысячной толпы за спиной все больше действовали на нервы. Особенно когда повсюду мерещится пронизывающий взгляд Комора. Король с небольшим отрядом конных гвардейцев отправился вперед, сочтя, что уже достаточно показал себя своим людям и вполне может позволить себе оказаться в крепости на пару недель раньше.
Он разглядывал белую башню сквозь кроны деревьев и небо над ней, где в закатном сумраке начали проявляться звезды. Жар от костра приятно припекал спину, отгоняя прохладу последних летних вечеров. И ставшее уже привычным ощущение взгляда в затылок почти не доставляло неудобств. Поразмыслив немного, Сон-Со рассудил, что темное создание все равно не заберет его душу до тридцатилетия, если, конечно, все то, что написано о Коморе, правда. А это значит, что придется смириться с его присутствием в следующие полтора года.
Иногда Сон-Со задавался вопросом, что нужно Комору? Почему тот его преследует, постоянно показывается из тени, сверля своим немигающим взглядом? Почему просто не заберет душу в условленный срок? Может быть, хочет для начала хорошенько напугать проклятого, отравить последние годы неустанным напоминанием о приближающемся конце.
Стоило об этом подумать, и словно в ответ на его мысли от тени ближайшего дерева отделился силуэт. Во мраке зажглись два желтых огонька-глаза на вытянутом лице. Сон-Со невольно вздрогнул, встретившись с ним взглядом. До сих пор не привык к этому, да и как можно привыкнуть глядеть в глаза своей судьбе, своей смерти.
Оба молчали, как обычно. В какой-то момент мужчина заметил, что пламя костра больше не согревает его, и плотнее запахнул плащ. Тишина угнетала, как и неподвижный взгляд из тьмы. Наконец Сон-Со преодолел оцепенение и неожиданно для себя выпалил:
– Что тебе нужно? Чего ты добиваешься?
Существо не ответило. Длинная узловатая рука отделилась от тела, похожего на переплетение черных корней. Комор медленно поднес несоразмерно вытянутый палец к губам, которых, впрочем, не было видно. Жест его означал молчание.
– Ваше Величество? – раздалось за плечом. Сон-Со обернулся на голос, а когда в следующий момент перевел взгляд к чаще, Комора уже не было. – Вы что-то хотели?
Должно быть, сейчас он выглядел как ненормальный: таращится на видимых только ему сущностей, разговаривает сам с собой. Пора прекращать обращать внимание на Комора, а то поползут нелестные слухи о психическом состоянии монарха, чего следовало бы избегать всеми силами, пока это возможно.
– Да. Не помешал бы горячий чай, пока я жду ужин.
– Сию минуту, господин.
Чай мог бы согреть холодные пальцы, но ни чай, ни что еще покрепче не согреет сердца, скованного ледяными щупальцами приближающейся смерти.
Оказалось, яраи способны довольно быстро перемещаться под землей, пусть даже она промерзла. По зову Ройля Экко четыре особи явились к Высоким горам на территории Риндаля и вгрызлись в твердую горную породу. Поначалу они работали только ночью, а световой день проводили под землей, так как не переносили солнечных лучей. Чем глубже продвигался тоннель, тем меньше света проникало снаружи, и совсем скоро яраи перестали прятаться в своих норах. Они работали днем и ночью, и причиной тому было скорее желание вернуться в родной Улей, нежели стремление угодить Бессмертному.
Ройлю было плевать на причины такого усердия, хватало и того, что эти существа откликнулись на его зов, подчинились ему. В управлении другими темными сущностями у него пока было мало опыта. Но ничего, со временем он отыщет старые книги, которые точно должны храниться под боком у архиепископа, и разузнает все о тварях континента. Какие-то из них могут оказаться очень полезными, куда полезнее слабых смертных людей.
Яраи, эти серо-коричневые червеподобные существа, работали с невероятной скоростью. Тоннель через горы рос на глазах. Он был достаточно широкий, чтобы свободно проехали две повозки, и достаточно высокий, чтобы всадники не скребли потолок верхушками шлемов.
До вторжения на земли южан оставались считанные недели, и группы людей с дальних уголков обитаемого Севера уже начали движение. На недавнем общем собрании Северного Союза Экко впервые объявил о том, каким образом собирается переправить армию через горы. Об участии в этом деле темных созданий знал лишь малый круг посвященных, остальные же просто исполняли приказ.
Не всем понравилось, что они прибегают к помощи темных созданий, но в конце концов все согласились, что для благого дела можно и поступиться законами Великой Единой Церкви, которая на Севере не получила такого широкого распространения, как на Юге. Церковь считалась официальной религией, но многие предпочитали молиться не только Трехглазому, но и более древним богам, старым, в надежде, что хоть кто-то из них услышит.
Однако одно дело – верить в их существование, и совсем другое – увидеть собственными глазами. Этого допускать не следовало, и потому днем и ночью отряды солдат охраняли вход в тоннель и территорию вокруг него, чтобы случайные охотники или любопытные местные жители не увидели тварей и не подняли шум. Если все пройдет успешно, яраи завершат свою работу и незамеченными по подземному проходу вернутся в Улей. А чтобы с той стороны гор ничего не заподозрили раньше времени, твари оставят тонкую каменную стену на другом конце тоннеля, которую Бессмертный легко разобьет в день вторжения, поглотив часть шума при помощи своей силы.
Пока в горах оживали старинные легенды, весь остальной Север полнился надеждами и опасениями. Люди убирали скудный урожай, собирали пожитки и прощались с родными краями. Несмотря на то, что мысли о лучшей жизни поддерживали решительный настрой, в сердцах оставалось место и для тревоги, и для тоски. Тяжело покидать дом, в котором родился и вырос, который построил своими руками или в котором прожило не одно поколение предков. Тяжело покидать знакомые с детства места, где были прожиты самые счастливые и не очень моменты, и уходить в неизвестность, в края, которые долгое время останутся чужими. Но люди готовы были отказаться от привычной жизни ради будущего своих детей.
Глава 42. Горная Твердыня
По случайному стечению обстоятельств или же благодаря магическому воздействию, но последний отрезок пути спутники преодолели без происшествий. Каким-то образом Инмори удавалось избегать встреч с отрядами и торговцами, которые стягивались со всех окрестных графств к северу. Навстречу им шли нагруженные поклажей люди, крестьяне или жители городов, которые на время войны решили перебраться подальше. Иногда они сбивались в целые караваны, с размерами которых могли бы сравниться разве что караваны лордов, вынужденные переезжать со всеми своими фамильными ценностями. Их тоже удавалось по большей части избегать.
Неожиданностью для всех стал раскинувшийся на пути палаточный лагерь. Тысячи солдат из самых разных уголков южной части континента точили мечи, начищали доспехи, играли в карты и пили в ожидании приказов, пока генералы до хрипоты спорили между собой на ежедневных военных собраниях. Еще большей неожиданностью стало решение Бессмертной двигаться сквозь всю эту толпу напрямик, а не огибать лагерь на безопасном расстоянии.
– Доверьтесь мне, – сказала Инмори и направилась к лагерю верхом на собаке, ничуть не заботясь о том, что может всполошить своим видом сотни подвыпивших мужчин.
Келл следовал за ней, с опаской глядя по сторонам. Но едва ли на них кто-то обратил внимание: солдаты скользили по ним тусклыми взглядами, ни на ком не задерживаясь, будто бы не видели перед собой ничего, представляющего интерес. По первости такая реакция, а точнее отсутствие оной, ввели Келла в недоумение. Можно было подумать, что по лагерю ежедневно проезжают божественно красивые женщины верхом на огромных псах и таким зрелищем уже никого не удивишь. Но все встало на свои места, стоило только вспомнить, что Бессмертная обладает мощными способностями, а Келл имеет представление лишь о малой их части.
С первого взгляда лагерь представлял собой беспорядочно расставленные палатки и кучу расслабленных мужчин, словно огромная компания друзей выбралась в лес на охоту. Тут и там у костров раздавались взрывы смеха, слишком громкие заплетающиеся голоса горланили похабные песни, кто-то травил байки о местных темных созданиях или сетовал на тяжелую судьбу. Запахи каши и тушеного мяса мешались с вонью немытых тел и полевых сортиров. Можно было только воображать, во что превратится лагерь еще через месяц бездействия.
Пройдя немного вглубь, Келл стал замечать секторы. Отряды, принадлежащие определенному графству или даже определенному дому, располагались каждый на своем участке, отмеченном соответствующим штандартом. В гимназии их заставляли учить гербы самых влиятельных домов континента, так что Келл узнал некоторые из них.
Вначале он с интересом вглядывался в изображения на штандартах и в лица людей, но скоро это занятие ему надоело. Куда интереснее оказалось наблюдать за покачивающейся впереди фигурой Инмори. Ее черная толстая коса подпрыгивала при каждом шаге Малыша, и можно было только гадать, как соблазнительно покачивается ее грудь, если смотреть спереди.
По лагерю приходилось передвигаться шагом, кроме того, он занял довольно большую территорию, так что путешественники преодолели его за два дневных перехода, расположившись на ночь в чьей-то палатке. И каково же было счастье наконец вдохнуть свежий воздух, когда лагерь остался далеко позади. А впереди во всю протяженность горизонта змеей раскинулись Высокие горы, окутанные мантией лесов и укрытые пуховыми облаками.
– Впечатляюще, – заключил Берт, глядя на белые островерхие башни, укрытые со всех сторон горами.
– Действительно, впечатляюще.
Келл глядел под копыта своей лошади. Внутри все сжималось от страха. Пальцами он инстинктивно вцепился в луку седла, ноги плотнее прижал к бокам животного. Далеко внизу посреди острых камней бежал ручеек, омывая отвесную скалу, оканчивающуюся узкой тропкой. От такой высоты закружилась голова, и Келл зажмурился на несколько секунд, привалился к лошадиной шее. На такой высоте он ни разу прежде не бывал, и новое открытие оказалось неприятным сюрпризом. Тут же в мыслях проскользнуло видение, как под ногой его лошади крошится камень и они оба летят вниз. Несколько секунд свободного падения, и потом кости сломаются о камни, мозги растекутся жирными кляксами и, может, даже выскочат глаза.
– Ты что, высоты боишься? – удивленно окликнул его Берт. Остальные успели пройти уже половину пути по не внушающей доверия тропе, тогда как Келл топтался в самом начале. – Выглядишь бледным.
– Удивительно, – съязвил он в ответ, – но смерть от падения с высоты не входит в мои планы.
– Да тут нормальная тропа, крепкая. Не ссы.
Действительно, тропа не была совсем уж узкой: около трех футов от края до края. Места вполне достаточно, но не в том случае, когда кружится голова и трясутся колени. Келл еще немного потоптался, примериваясь, а Берт наблюдал за ним поверх плеча.
– Слезь с лошади и веди ее за собой, – предложила Нова, а Берт подхватил:
– Смотри вперед, а не вниз.
– Мне тоже было страшно, но когда ты зайдешь на тропу, поймешь, что бояться нечего.
– А даже если ты сорвешься, Инмори вдохнет в тебя новую жизнь в качестве подставки для ног.
– Мне кажется, твои комментарии в данной ситуации не слишком уместны.
Пока возлюбленные переговаривались между собой, Келл спрыгнул с лошади, взял ее под уздцы и с замершим сердцем ступил на тропу. Не успел он пройти и пяти осторожных шагов, как лошадь заупрямилась, попыталась отступить назад. У Келла снова подпрыгнуло сердце, но он смог сосредоточиться и успокоить животное, и вместе они снова пошли вперед, осторожно и медленно. Колени слегка подгибались, а ладони вспотели. До краев было относительно далеко, и это немного успокаивало, но находиться на такой высоте все равно было захватывающе до мурашек.
Тропа занимала всего-то шагов пятьдесят, но Келлу казалось, что прошла целая вечность, пока он добрался до ее конца. Ступил на широкую высеченную из камня площадку и выдохнул. Здесь его уже ждали остальные. На лицах друзей застыли одинаковые ехидные улыбочки, которые они даже не пытались скрыть. Инмори стояла со скучающим равнодушием, но Келл все равно в душе был уверен, что и она смеется над его слабостью. Его бледные щеки покрылись смущенным румянцем.
– Не обоссался, я смотрю, – прокомментировал Берт.
– Завали-ка ты хлебало, герой.
– Молчу-молчу.
– Ладно тебе, у всех есть свои слабости. В этом нет ничего постыдного. – Нова сделала попытку поддержать друга, чем еще больше его смутила.
Бессмертная картинно закатила глаза и развернулась ко входу в замок. Горная Твердыня поражала воображение своим невероятным размером. Келлу еще не доводилось видеть ничего настолько внушительного и настолько утонченного одновременно. Замок-крепость одной стороной примыкал к горному склону, а с трех других сторон его окружал обрыв. Высоченные стены башен практически достигали размерами верхушек соседних гор. Мощные ворота с детально вырезанными на них монстрами могли свободно пропустить всадника или даже целую карету. Белый камень стен по прошествии времени нисколько не утратил своего изначального цвета, не покрылся трещинами или лишайниками. Возможно даже, если бы солнце не пряталось за тучами, вкрапления в камне отражали бы его свет.
Створки ворот бесшумно распахнулись, Инмори вместе с Малышом зашли внутрь, приглашая остальных следовать за ними. Десятки маленьких существ с острыми клыками и длинными когтями, с множеством глаз или вообще без них, вырезанные в дереве, пропустили гостей, после чего створки захлопнулись. Келл обернулся. Оказалось, те же фигуры были вырезаны и с обратной стороны ворот. Детальная проработка придавала им жуткую реалистичность.
В центре небольшого внутреннего двора стоял работающий фонтан в виде девушки, вместо ног у которой были щупальца морского гада. Вполне возможно, фигура изображала какое-то темное создание, но Келл не успел спросить об этом Инмори – та уже скрылась внутри замка. Мельком отметив обилие зеленых растений вокруг, он поспешил вслед за остальными.
Внутри тоже было чему удивляться. Сотни вспыхнувших разом свечей осветили необъятный зал. Совершенно ровные голые стены безо всяких украшений, за исключением свечей, уходили во тьму и, казалось, там не заканчивались. Шаги эхом отскакивали от стен и терялись в той же самой бесконечной тьме.
– Нравится? – безо всякого интереса в голосе поинтересовалась Селестия.
– Это… впечатляюще, – в который раз за последние двадцать минут повторил Берт.
– Необычно. Вместо потолка будто беззвездное ночное небо.
– Эта башня вообще разделена на этажи или оканчивается самой крышей?
– Кто знает. Осваивайтесь. В той стороне найдете свободные спальни, можно занять любые. А я пока разбужу слуг.
– У тебя есть слуги? Неужели все это время здесь жили люди?
– Не совсем. Помнится, я уже упоминала свое умение превращать людей в подставки для ног?
Все трое разом ахнули.
– Среди нас будут ходить мертвецы? – Берт удивленно вскинул брови.
– Надеюсь, они не будут вонять и разлагаться… – наморщила носик Нова, а Келлгар с надеждой спросил:
– Можно посмотреть, как ты их воскрешаешь?
– Никаких представлений, – отрезала Бессмертная. – Через час соберемся в столовой на ужин.
Она развернулась и пошла через зал к появившемуся в стене проему, оставляя гостей гадать, как они найдут столовую и как поймут, сколько прошло времени.
Как оказалось, в стенах зала внезапно открылся еще один проем как раз в той стороне, где сказано было искать спальни. Друзья переглянулись, пожали плечами и направились к нему. Все уже успели привыкнуть к странностям, которые неизменно происходили вокруг Бессмертной. В черноте проема появился свет: это свечки зажглись на каждой ступеньке.
– Очень мило, – заметила Нова без всякого сарказма, – хотя и слишком уж мрачно.
– Я бы сказал, таинственно. Не терпится увидеть мертвецов. А тебе интересно?
– Ну, разве что чуточку.
– Представь, как какая-нибудь мертвая служанка будет готовить тебе ванну. Дотронется своими холодными склизкими пальцами до твоей кожи. Вам потереть спинку, госпожа?
Берт попытался изобразить женский голос и незаметно дотронулся пальцами до шеи Новы. Та вздрогнула и шлепнула его по руке.
– Фу. И как тебе такое в голову взбрело?
– Не хочешь, да? Видимо, придется мне самому этим заняться.
Тихие смешки возлюбленных утонули во тьме коридора. Келл тоже улыбнулся. Он живо представил себе, как проводит рукой по обнаженной спине Инмори, когда та сидит в ванне. По телу пробежала приятная волна возбуждения. Может быть, пока они здесь, стоит попытаться… Нет, она ведь Бессмертная. Вряд ли существует хоть один шанс из миллиона. Но хотелось верить, что существует.
Келлгар выбрал себе спальню на этаж выше спальни друзей. Просторная комната уже была освещена лампами, кроме того, в ней оказалось узкое и высокое аркообразное окно, которое мужчина незамедлительно открыл. Свежий горный воздух ворвался в помещение, всколыхнул темные шторы и растрепал светлые давно не стриженные кудри Келла. Отсюда открывался великолепный вид на покрытые желтеющими деревьями склоны и на далекие белые пики, укрытые туманом. Снова закружилась голова от такой захватывающей дух высоты, и Келл поспешно отступил от окна, мудро рассудив, что лучше он будет наслаждаться видами с безопасного расстояния.
Огромная кровать с покрывалами цвета вечернего неба занимала малую часть комнаты. Стоило на нее опуститься – и Келл будто провалился в облако. Вдоль стен выстроились шкафы и комоды из темного дерева, софа и низенький столик. Все вокруг было настолько роскошным, что он ощущал себя здесь лишним, неуместным, как деревянная ложка посреди изысканных серебряных приборов. Кто бы мог подумать, что он, обычный деревенский сирота, когда-нибудь окажется гостем в замке самой императрицы?
Незаметно для себя Келл задремал, хотя намеревался лишь немного поваляться на кровати. Наверно, причиной тому была долгая и утомительная дорога, да еще и нервное напряжение, которое отбирает силы не хуже физического труда. По ощущениям прошло всего несколько минут, но стук в дверь разогнал сладкую дрему. Келл приподнялся на кровати и потер глаза. В первые минуты после пробуждения сознание было как будто в тумане, и потребовалось время, а также дополнительный стук в дверь, чтобы понять, что это ему не приснилось.
– Войдите, – хрипло позвал он, и дверь распахнулась.
На входе остановился прямой как палка слуга в строгом темном костюме, скорее всего устаревшем по нынешним меркам. Белая кожа, казалось, отливала синевой на контрасте с темной тканью. Слуга застыл в дверях, согнув руку в локте таким образом, что этот жест можно было расшифровать только как предложение выйти из спальни.
«Это и есть покойник?» – удивился Келл. Он-то ожидал увидеть труп в самом прямом смысле слова, со следами разложения или даже оголенными костями.
– Что, уже пора?
Слуга безмолвно кивнул.
– Я не знаю, куда идти.
Слуга пошевелил согнутой в локте рукой, дождался, пока Келл пройдет мимо него, и закрыл дверь, после чего махнул рукой, призывая следовать за ним. Они спустились вниз, в зал с гладкими стенами. В круглой стене появился еще один проем, где мелькнули спины друзей. Туда и повел его слуга.
Массивный широкий стол был хорошо освещен нависающими над ним фонарями на цепях, зато стены и потолок тонули во мраке. Это было странно, ведь такого количества фонарей вполне хватило бы, чтобы наполнить светом всю комнату. Слуга отодвинул стул и жестом пригласил Келла занять место. Напротив него за широкой стороной стола расположились Берт и Нова, а во главе на значительном расстоянии от остальных сидела Селестия-Инмори. Ее волосы блестящими черными потоками спускались по спине и плечам, вырез черного платья открывал вид на острые ключицы. Келл с трудом заставил себя отвести от нее взгляд. Только сейчас он обратил внимание, что и друзья переоделись к ужину. Один он остался в грязной дорожной рубахе и пропахших лошадью штанах.
В полном молчании трое слуг вышли из тьмы за спинами собравшихся, чтобы наполнить бокалы вином, а потом еще раз, чтобы поставить перед гостями блюда с жареной птицей и овощами. Слуги казались одинаковыми, лишенными индивидуальности. Все их движения были четко выверены, ни одного лишнего жеста. Взгляд тусклый и пустой, без каких-либо мыслей. Эти люди были возвращены к жизни только с одной целью, и место их опустошенного сознания занимало лишь порученное дело.
Четвертый слуга опустил перед Инмори пиалу с дымящимся чаем и отступил во тьму к остальным. Никто не двигался, все чего-то ждали.
– Приступайте, – предложила, или, скорее, приказала Бессмертная. – О планах на будущее поговорим позже.
Она изящно поднесла пиалу к губам и сделала бесшумный глоток. Остальные последовали ее примеру, и вскоре столовая наполнилась звуками.
– Давненько я не пил такого хорошего вина. С какого года оно здесь хранится? – Берт поднял пустой бокал вверх, и слуга тут же его наполнил.
– Спроси у него, может, ответит, – кивнула Инмори на безмолвного слугу. Берт проводил того взглядом.
– Почему они не говорят? Все мертвецы не могут говорить, или только эти?
– Зачем? Мне здесь и вас троих хватает.
– Придется принять это как комплимент, – широко улыбнулся Берт и сделал большой глоток. – Ваша щедрость поистине безгранична.
– Не обольщайся. Надолго вы здесь не останетесь.
– Очень жаль, я-то намеревался провести здесь остаток своих дней. Хорошее вино и вкусная еда – что еще нужно для счастья.
Повисла небольшая пауза, во время которой могло бы показаться, что у Бессмертной странным образом сверкнули глаза. Она тихо усмехнулась.
– Полагаю, это можно устроить.
Берт удивленно уставился на нее, позабыв о еде. Кусочек с его вилки шмякнулся в тарелку, и барон поспешно опустил глаза.
– А еду тоже мертвецы готовили?
– Да, мертвые повара.
– Интересно, – невозмутимо протянула Нова и отправила в рот кусочек мяса. – Мертвые повара готовят мертвых животных. Что-то в этом есть… ироничное.
Келл усмехнулся. Черный юмор, это так похоже на Инмори.
– Значит, чтобы воскресить повара, нужно сначала найти его труп? А, скажем, из сапожника повар уже не получится?
– Это не обязательное условие. Но сегодня на кухне работают те же повара, что работали шестьсот лет назад. Я сохранила тела всех своих слуг на всякий случай.
Берт поперхнулся, а Келл удивленно вскинул брови.
– Как это?
– В ле́днике. Там, где обычно хранят продукты.
Все сразу же уставились в свои тарелки, а Инмори усмехнулась, при том что выражение ее лица осталось равнодушным.
– Глупые детишки. Никакие продукты не будут храниться шестьсот лет даже в леднике.
Детишки облегченно выдохнули. Порой юмор Инмори мог довести до потери сознания.
– Так что… что мы будем делать дальше? – Келлгар повернулся к Бессмертной, которая не спеша пила чай. – Мы присоединимся к армии Юга?
– Отдохнем здесь несколько дней, после нужно будет явиться на собрание Коалиции и вправить мозги всем этим болванам. Они встали лагерем совершенно не там, где следовало бы.
– А ты знаешь, где северяне перейдут горы?
Женщина усмехнулась.
– Там, где их меньше всего ожидают. С этой задачкой я справлюсь и одна, а вам троим советую оставаться здесь и ждать моего возвращения.
Парни тут же запротестовали. Инмори не стала долго выслушивать их доводы и приказным тоном отрезала:
– Берт останется здесь, с Новой. С нами она пойти не может. Или ты хочешь оставить ее наедине с мертвецами? Я постараюсь предотвратить сражение, но никто не знает, как дело обернется. А ты, мальчик, можешь пойти со мной при условии, что не будешь задерживать меня своей боязнью высоты. Хотя я бы предпочла, чтобы вы все оставались здесь и не путались под ногами.
– Я не буду мешать, обещаю, – с мольбой в голосе произнес Келл. В замке, конечно, комфортно и спокойно, но все это пыль по сравнению с возможностью быть рядом с Бессмертной.
– Что ж. В таком случае осталось объяснить вам несколько правил. Заходить только в открытые двери. Слуг использовать только по назначению. Не злоупотреблять моим гостеприимством. Меня не искать и не тревожить. И если кто-нибудь из вас по пьяни наблюет в углу, будете спать на улице.