Loe raamatut: «Колыбельная для дьявола»

Ветер обдувал лицо Майи под последними лучами заходящего солнца. Улица погружалась в сумерки. Вспыхивали фонари, словно приветствуя.

Женщина укуталась в пиджак и прижала сумочку к себе. Деловая офисная одежда, надетая утром, прогретым солнцем, не спасала от вечернего сентябрьского холода. Она снова задержалась на работе. В который раз обещала себе уйти пораньше. Но каждый божий день оставалась. Все ради них, детей, о которых сейчас беспокоилась. Здесь ей не на что было жаловаться. Они оставались у соседки, которая им стала почти как бабушка.

Тревога окутала Майю. Материнское сердце кольнуло. Что-то не так. Она чувствовала это. Она всегда тревожилась, оставляя детей с кем-то, а еще больше тревожилась, когда они оставались одни. Но теперь было по-другому. Майя была уверена, что что-то случилось. Возможно, это из-за того, что Руслан утром так настойчиво названивал. Майи было не до бывшего мужа, и она просто не взяла трубку. А на работе ей позвонила Нина. Сердце Майи екнуло. Что-то случилось! Но оказалось все не так страшно – папа, как выразилась старшая дочь, хотел сводить их в парк аттракционов. Майю ужаснула мысль доверить самое драгоценное, что у нее есть самому безответственному человеку в мире. Естественно, она отказала. Но это не значит, что Руслан не забрал Нину и Сашу после школы и не повез в страшное место.

Майя сделала глубокий вдох, пытаясь себя успокоить. Холодный воздух потоком забился в легкие. Выдыхать было сложно. Она ускорила шаг, вспомнив, что не дозвонилась до тети Гали, соседки, которая должна была сидеть с Ниной и Сашей. Их телефоны тоже не отвечали. Руслану звонить она не хотела, пока не убедиться, что не ее беспочвенные страхи.

Улица погрузилась в темноту. Только фонари и витрины освещали спешащую фигуру женщины. Она цокала каблуками по асфальту, оповещая каждого охотника о своем местонахождении. Но Майя боялась не за себя. Сейчас сильнее был страх за детей. Что с ними произошло? Что они делают? Возможно, Саша поранился играми с острыми предметами, которые разрешал ему Руслан. У него течет кровь и ему больно. Майя вздрогнула.

Как она могла оставить их одних? Она же обещала себе, что всегда будет рядом. Особенно, в самые тяжелые моменты. Она поклялась себе, что не позволит своим детям испытывать боль. Она защитит их от этого жестокого мира. Клялась, прижимая новорожденную Нину к груди, когда успокаивала. Она так плакала. Бедный ребенок. Она не успела родиться, а уже произошло ужасное. Чужие руки, холодный бокс. Чужая женщина. Майя прижала сумочку к груди сильнее, надавив на грудь так, что стало тяжело дышать. Никогда, больше никогда она не позволит ни Нине, ни Саше испытать такого страха. Не позволит испытать боль.

Она с ужасом думала о том, что было бы, если бы медсестра вовремя не заметила, что акушерка подменила младенца. Это была ошибка. Так утверждают все врачи. Разве кто-то признается, что сделал это специально? Да кто такое вообще может сделать специально?

Замок сумочки впивался сильнее. Через ткань блузки Майя чувствовала неровный край, который причинял боль. Но с этой болью не могла сравниться боль, которую она испытала тогда. Она – мать! Ладно, врачи, медсестры, чужие люди, но как она не могла не заметить, что ей принесли на первое кормление другого ребенка? Безусловно, она винила себя в этом. Майя никому не рассказывала, что произошло. Но червь вины за то, что сердце молчало и не подсказало, что она держит в руках не свою дочь, мучал ее до сих пор. Она сглотнула.

Майя чуть повернула голову, чтобы сделать вдох. Так сильно дул ветер. Она завернула во двор и остановилась. Здесь было безветренно. Но сердце Майи сжалось словно это был самый ледяной двор во всей вселенной.

Вокруг песочницы стояли мужчины и женщины. Майя издалека видела только их спины. Некоторых она узнала. Ее взгляд мельком проскочил по затылкам и остановился на двух мужчинах в форме. Их лица освещал то красный, то синий свет, исходящий от машин, стоящих возле детской площадки. Скорой и полицейской. Двери машин были открыты.

Майя смотрела на мужчин. Они с тревогой переговаривались между собой. Ее уши заложило. Она не слышала гул переговаривающихся между собой соседей.

Майя заставила себя ступить на площадку. Она в ужасе смотрела на лежащие на траве розовые меховые наушники. Сердце кольнуло. Нина.

Майя открыла рот, но не могла пошевелиться.

Мужчины и женщины окружали песочницу. Один из полицейских стоял с планшетом и записывал что-то, указывая головой в сторону. Леша, сосед, с мрачным лицом рассказывал что-то полицейскому. Майя не заметила, что Кати, его жены не было среди толпы. Если бы заметила, то решила бы, что укладывает Женьку спать.

Майя не могла поверить, что все это происходить с ней. Пальцы бессильно разжались, и сумочка опустилась вниз, потянув лямкой за шею Майи. Ощущение гравитации, привело ее в чувство.

Люди окружили песочницу не просто так.

Майя опустила голову. Под ногами лежали розовые меховые наушники. Она купила их Нине, когда заметила красные от пронзительного ветра уши. Майя тогда представила, что придется вести Нину в больницу. Она обходила стороной различные поликлиники. В тот день, она после школы повела Нину в магазин и купила ей то, что понравилось дочери.

Майя смотрела на наушники, погруженная в воспоминания. Ее сердце бешено стучало. Казалось, что все слышат. Но никто не слышал. Никто не повернулся к ней и не объяснил, что произошло.

Ноги задрожали. Майя чувствовала, как они становятся тяжелыми. Ее тянет вниз. хочется упасть.

Скорая. Полиция. Толпа. Не зря они здесь. Сердце Майи чуяло. Чуяло, но она не могла поверить.

Дрожащими пальцами Майя подхватила наушники и подняла на уровень лица. Ее нос уткнулся в мягкую обивку. Кончики меха щекотали ноздри. Слеза скатилась по переносице и упала на руку. Майя не заметила, когда начала плакать.

Что бы ни случилось с е дочерью, она должна ее увидеть. Это осознание пришло не сразу. Она поняла это как только захотела прижать Нину к себе и сказать то, что прошептала ей тогда, в роддоме.

Внезапно стало тихо. Майя осталась в этом мире одна. Наедине со своим горе.

Нежный заботливый голос донесся до ушей Майи. Женский голос напевал спокойно и убаюкивая. Майя невольно прикрыла глаза и вслушалась. Это была не песня. Медленная мелодия. Убаюкивающая.

Майя слышала сильный красивый голос и стук своего сердца, который подстраивайся под ритм мелодии. Она успокаивалась. Забылась.

Майя стояла посреди двора, ночью, где шум разговоров людей, привлекал внимания тех, кто был в своих безопасных квартирах. Посреди детской площадки, которую освещал свет от мигалок машин скорой помощи и полиции.

Но она всего это не видела и не слышала. Осталась мелодия, которую она напевала иногда своим детям. Почему она вспомнила ее сейчас? Этой колыбельной она успокаивала Сашу, когда тот боялся заснуть. Сейчас она успокаивала себя.

Из наушников раздавалось тихое напевание медленной мелодии.

Майя открыла глаза и посмотрела на них. Нина слушала колыбельную, которую она пела Саше? Слеза упала на розовый мех, который в темноте казался серым. Может, Нина пела Саше вместо нее? Майя в последнее время задерживалась настолько, что приходила, когда ее дети спят.

Майя подняла заплаканные глаза на спины людей, которые перекрывали ей обзор.

Нина…

Майя сжала наушники в руке. Она бросилась к толпе и растолкала их. Соседи не ожидали этого и отскочили от нее.

Майя замерла на месте.

Перед ее глазами было белое пятно, которое в темных сумерках казалось меняет форму, движется.

Майя знала, что это не так. Она сглотнула. Похоже на детский палец?

В следующую секунду в стороны полетел песок. Майя с трудом раскидывала его. Кончики ее пальцев почувствовали что-то мягкое. Ткань.

Майя со зверским усилием раскопала песок.

Она резко остановилась, пошатнулась и откинулась назад.

Она не хотела видеть то, что видела. Нет, замотала она головой. Это было ужасно!

Майя не могла пошевелиться, не могла сглотнуть. Она смотрела стеклянными глазами на бледное лицо девочки с открытыми глазами. Шею и плечи окутывали белые нити паутины. В некоторых местах настолько плотно прилегали, что не было видно ничего.

Глаза девочки были четко видны. Мутные, устремлены в ночное небо. Даже свет от фонаря не отражался в них.

Майя открыла рот. Но крик так и не вырвался.

***

Темно-коричневая жидкость расплескалась на блюдце, на котором стояла чашка. Майя вздрогнула и отодвинула чайник.

Тетя Галя, сидевшая за столом и наблюдавшая за ней, протянула руку и ободряюще коснулась ее. Майя подняла взгляд на соседку. Обе были мрачными. То, что произошло, горе для родителей, но чужим людям тоже бывает больно видеть такое.

– Давай я сделаю, – предложила тетя Галя.

Глаза пожилой женщины отражали мудрость жизни. Майя подозревала, что не только своей. Не зря тетю Галю считали ясновидящей. Некоторые приходили спрашивать совет как лечиться, хотя соседка всегда подчеркивала, что не умеет лечить. Эти некоторые думали, что тетя Галя умеет, просто не может по каким-то причинам раскрыть этот дар перед людьми. Тетя Галя перестала переубеждать, а просто давала обычные советы в рамках своего опыта.

Спокойствие старшей соседки никак не предавалось Майе. Выпить чай была ее идея. Майя пережила большой стресс. Сейчас ей нужно было просто остаться наедине с детьми, чтобы осознать реальность – с ними все в порядке, и выдохнуть.

Морщинистые руки коснулись пальцев Майи. Майя уступила. Тетя Галя ловко налила чай им обоим.

Майя рухнула на стул.

– Ты не можешь идти к ним в таком состоянии. Твоя тревога перейдет к ним. Это плохо для сна.

Майя посмотрела на нее.

– У тебя будем много времени, чтобы осознать, что этот кошмар случился не с тобой, – продолжила соседка.

Майя слегка кивнула. Больше автоматически, чем соглашаясь с ней.

Тетя Галя взяла в руки чашку горячего чая и поднесла ко рту.

– Бедная Маша, – вздохнула Майя и потянулась к чашке.

Она коснулась ладонями теплого стекла. Пар окутал ее руки. Майя смотрела на отражение на поверхности чая. Ее вид вымотавшегося человека отвращал. Она решила, что перед тем, как зайти к детям в комнату, нужно привести себя в порядок. А то и вправду приснится им какая-нибудь Баба-Яга.

– Бедная Ульяна, – добавила Майя, переводя взгляд со своего отражения на собеседницу.

Тетя Галя смотрела мрачно, но не вздыхала. Она подняла глаза.

За окном не было видно почти ничего. Свет на кухне отражал только то, что происходило на кухне. Иногда в эту картину врывался красный или синий свет мигалки – полиция до сих пор опрашивала людей. Майю быстро отпустили, так как она пришла уже когда начался опрос. На случай, чтобы не спутать ее отпечатки все же взяли, грубо отчитав за то, что она прикасалась к уликам. Фельдшера скорой помощи привели ее в чувство и посоветовали полицейскому быть помягче с женщиной, которая просто боялась за своих детей. Майя была благодарна им.

– Ульяны не видно до сих пор, – заметила тетя Галя.

Майя повернула голову к окну.

– Странно, – кивнула она и сделала глоток чая.

– Очень, – согласилась пожилая женщина. – Она должна была уже прибыть, даже если находилась на работе.

– Может, до нее не дозвонились? – предположила Майя.

– Может, – отстраненно ответила тетя Галя.

Как-будто сама не верила в то, что говорила.

Майя сделала еще один глоток. Горячий чай заполнил ее теплом изнутри. Ей, наконец, полегчало, несмотря на ситуацию.

– Завтра схожу к ней, – твердым тоном произнесла тетя Галя.

Майя лишь кивнула. Она знала, какую боль сейчас испытывает Ульяна, но не знала, как утешить. Разве можно в такой ситуации утешить мать? Майя отгоняла мысли, в которых она представляла себя на месте Ульяны. Это было слишком больно. Майя посмотрела в коридор, в конце которого прикрыта дверь детской комнаты. Там ее дети. В безопасности. С ними все в порядке.

– Почему Нина и Саша не брали трубки?

Тетя Галя бросила на нее хитрый взгляд.

– Я не люблю эту моду на гаджеты, – отпила она чая из чашки. – К тому же, они нашли себе интересное занятие и решила не напоминать про соблазн. Думала, что ты позвонишь мне.

Майя звонила. Но телефон соседки был отключен.

– Все время забываю, что его нужно заряжать.

Майя опустила глаза. Дурацкая ситуация. Такое случается, когда больше всего волнуешься.

– Руслан звонил, – призналась Майя.

Ей нужно было кому-то высказать, причину беспокойства.

Тетя Галя приковала все свое внимание к Майе.

– Он хочет завтра забрать детей после школы и отвезти их в парк аттракционов.

Конечно, об этом не может быть и речи. Особенно, после того, что случилось.

– Пусть развеяться, – пожала плечами тетя Галя.

Майя удивленно на нее посмотрела. Она-то ждала, что пожилая женщина примет ее сторону. Тетя Галя знала Руслана. Знала, какой он был безответственный. Ему самому нужна была няня.

Волосы Майи растрепались во время покачивания головой.

– Он – отец. Дети должны с ним общаться, – спокойным и твердым тоном мудрой женщины начала объяснять тетя Галя. – Ваши разборки не должны касаться детей.

Майя посмотрела в уверенные глаза соседки. Она сама не была так уверена. Руслан из тех, кто появляется раз в полгода, дарит детям положительные эмоции, подарки и исчезает из жизни Нины и Саши. После этого детям сложно сказать что-то плохое о нем, потому что он не бывает в моменты, когда детям нужна помощь, не воспитывает, не запрещает.

– Вырастут поймут, – словно прочитала ее мысли произнесла тетя Галя. – Сейчас ты только добавишь им негатива в отношения с тобой. Не упрощай ему жизнь, не давай повода сказать, что ты плохая мать.

В сердце Майи кольнула. Именно поэтому она и не хочет, чтобы Нина и Саша виделись с ним. Он позволит им больше, чем полагается, они не справятся и обязательно поранятся, а потом люди скажут, что она плохая мать, что оставила детей наедине с таким отцом. Она ведь жила с ним шесть лет. Она знает его.

Тетя Галя нервно сглотнула чай, который набрала в рот. Кажется, она произнесла не то, что стоило. Майю очень сильно задели слова про плохую мать.

– Я не это имела в виду, – тут же добавила тетя Галя. – Не добавляй негатива в общение с детьми. Давай им тоже больше положительных эмоций.

Она замолчала. Как Руслан, мысленно добавила Майя. Тетя Галя хотела сказать, как Руслан, но тактично промолчала. Майя это понимала.

– В прошлый раз мне пришлось лечить Сашу две недели из-за того, что он позволил им съесть по два мороженного.

Майя представила, что Саша думает о ней. День, полный положительных эмоций с отцом, и две недели страданий рядом с мамой. Она невольно бросила взгляд на дверь детской.

– Дети у тебя умные. Они сами все скоро поймут, – решила успокоить Майю тетя Галя.

Майя вздохнула.

– Не сейчас.

Тетя Галя кивнула.

– Не сразу, – согласилась она. – Но со временем поймут. Наберись терпения.

Майя допила чай и посмотрела на чаинки, прилипшие ко дну.

– Хочешь, я тебе погадаю? – услышала она голос тети Гали.

Майя подняла взгляд поверх чашки.

– Сомневаюсь, что хочу знать будущее, – печально ответила она.

– Подумай над моими словами, – попросила тетя Галя, допив чай. – Руслан не нарочно так себя ведет. Он пытается им дать то, что сам не получил в детстве.

Майя со вздохом опустила пустую чашку на блюдце. Руслан рос без отца. Майя тоже. Сын тети Гали, ее дети… Это происходило постоянно. Если посмотреть вокруг, многие дети растут только с матерями, без отцов. А Руслан делал из этого трагедию.

На секунду Майя застыла. Не это ли она сейчас делает со своими детьми, стараясь оградить детей от бывшего мужа? Нет, решила Майя окончательно, ради того, чтобы потешить родительское эго Руслана она не разрешит ему забирать Нину и Сашу после школы. Она не пойдет у него на поводу.

Майя проводила соседку. Закрыв за ней дверь, она причесала волосы, торчавшие в разные стороны. С заплаканными глазами она ничего не могла поделать, поэтому зашла в детскую так.

Нина стояла, опиравшись о подоконник, и вытягивала шею. Саша сидел на подоконнике, собрав ноги. Оба наблюдали за происходящим во дворе.

Майя щелкнула выключателем. Детскую резко осветило.

Нина и Саша повернули головы к Майе.

– Ну, мам… – начала жаловаться десятилетняя девочка.

Майя смотрела на них строго.

– Вам пора спать.

– Ты отпустишь нас в школу? – удивился Саша.

– Почему нет? – Майя была обескуражена его вопросом.

– А вдруг это какой-нибудь маньяк? – предположила Нина. – Нам лучше остаться дома.

Майя тяжело вздохнула.

– В школу я вас завтра сама отведу.

Нина фыркнула и скрестила руки на груди.

– И заберу тоже, – добавила Майя.

Саша свесил ноги, развернувшись к ней.

– У тебя не получиться, мама, – произнес он невинным тоном.

Майя вскинула брови.

– Ты опять задержишься на работе.

Майя сглотнула. Саша был прав. Она опять задержится на работе. Что бедный малыш чувствует, когда произносит это? Ему тоже больно оттого, что они мало проводят времени вместе?

Майя подошла к Саше и протянула ему руки. Он оперся и спрыгнул с подоконника.

– Знаешь, как говорят? Утро вечера мудренее, – сказала Майя поучительным тоном. – Завтра поговорим, а сейчас вам пора спать.

Саша нахмурился. Мама не хочет отпускать их к папе. Только он не понимал почему. С ним было весело. Мама не хотела, чтобы им было весело?

Нина подошла к своей кровати и начала ее расправлять. Она знала, что говорить больше не о чем. Мама приняла решение.

Майя взяла за руку Сашу и повела к его кроватке.

– Давай помогу, – озвучила Майя, расстилая постель.

Саша достал из шкафа пижаму и положил ее временно на стул. На спинке стула висела школьная форма Саши. Он снял футболку и положил ее поверх формы. Его взгляд мельком скользнул по спине Майи. Он не помнил, когда она ему в последний раз пела. Он был достаточно взрослым, чтобы понять, что нужно заснуть как можно скорее, но сам он вряд ли сегодня заснет.

– Мам, – позвал Саша.

Майя замерла на мгновение и повернулась к нему.

– Что, Саш?

– Споешь мне сегодня? – попросил он.

Нина повернула голову. Она посмотрела на маму. Ее лицо было одновременно удивленным и нежным. Кажется, она согласится.

– Конечно, – произнесла Майя.

Наконец, Нине не придется петь брату. Она устала нянчиться с ним. Они редко ссорились, но Нине хотелось расслабиться. К тому же, он часто капризничал и выражал свое недовольство тем, что кривил нос, когда Нинин голос сильно отличался от интонации мамы. Особенно, в начале колыбельной и в самой длинной части. Нина улыбнулась и вернулась к подготовке ко сну. Она сама скучала по этой мелодии. Но она была в том возрасте, когда мамы не поют детям колыбельные. Саше можно. Поэтому она будет слушать украдкой.

Майя погладила Сашу по щеке. Он улыбнулся и кивнул. Он поспешно развернулся и схватил пижаму. Майя улыбнулась. Саша так соскучился по колыбельной, что спешил ее услышать.

Внезапно Майя скользнула глазами по спине Саши. Ее взгляд зацепился за красное пятно на пояснице. Присмотревшись, Майя увидела две маленькие красные ранки, оставленные от укуса. Она потянулась и придержала Сашу, который извивался, торопясь надеть пижаму.

– Погоди, – попросила Майя.

Саша замер. Он поднял удивленный взгляд на Нину. Сестра сама не понимала, что происходит. Она пожала плечами и внимательно смотрела на маму.

Майя рассмотрела вблизи две ранки. Они точно были от укуса. Похоже было на укус насекомого. Майя не обратила внимание только на то, что ранки были расположены равномерно и, решила, что это два отдельных укуса.

Странно. Расстилая постель Майя не заметила ничего, что указывало бы на то, что завелись клопы.

Завтра. Она все решит завтра. При свете дня легче разглядеть мелких тварей, чем уставшими глазами.

Майя отпустила сына. Саша в таком же недоумении натянул пижаму и повернулся к ней.

– Что случилось?

– Все нормально, – устало ответила Майя.

Саша смотрел на изможденное лицо мамы и понимал – ей тоже нужно поспать. Она не ляжет, пока они с Ниной не заснут.

Саша залез под одеяло и подтянул его до подбородка.

Майя подошла к двери щелкнула выключателем. В детской резко стало темно. Полицейская машина и карета скорой помощи уже уехали. Теперь свет от их мигалок не проникал в комнату.

На мгновение Майе показалось, что стало давяще тихо. Лучше было услышать суету во дворе, чем ощущение безжизненности. Мертвого. Майя вздрогнула.

На кроватке Саша перевернулся на бок. От шуршания одеяла Майя пришла в себя от мрачных мыслей. Откуда они у нее? Ей нужно было отдохнуть.

Майя подошла к кровати Саши и села на стул возле него. Глаза уже привыкли к темноте и, она могла разглядеть, как сын поднял голову и ожидающе посмотрел.

Майя плотно сжала губы и начала тихо напевать мелодию. Медленное баюканье переходило в протяжные глухие звуки.

Нина укуталась в одеяло и прикрыла глаза. Она позволила почувствовать себя маленькой. Как Саша. Сегодня ей не надо больше следить за тем, чтобы брат сделал вещи, которые ему положены – поесть плотно, надеть форму, дойти до школы целым, вернуться домой со школы, сделать уроки и лечь вовремя. Голос мамы становился тише и тише. Он был так далеко. Проблемы и тревоги девочки уходили. Нина погрузилась в сон.

Майя продолжала напевать.

Саша вытянул руку вперед и свесил ее. Майя невольно улыбнулась. Утром она всегда заставала его в таком положении, когда приходила будить.

Мелодия убаюкивала и ее. Она за целый день устала. Ей хотелось добраться до своей кровати и забыться сном.