Я проклинал себя за то, что сделал это. Ничего более глупого и придумать было нельзя, но я просто не сдержался. В моей футболке и с обнаженными ногами, вся растрёпанная и такая настоящая, Ада просто снесла мне крышу, причём основательно.

Я прекрасно знал, что рискую, привозя её к себе, но соблазн был так велик, что я не смог от него отказаться.

А теперь всё могло пойти по причинному месту, если я напугал Аду слишком сильно. Она казалась мне бабочкой, самой красивой на свете бабочкой, прикоснуться к которой стоило и жизни. И если сейчас я дам улететь этому мотыльку, то жизни мне не будет. Взвою навечно.

Выбора у меня не было совершенно, поэтому я постарался просто сделать так, чтобы она прекратила ругаться и смущаться

– Разве произошло что-то страшное?

Ада смотрела на меня своими огромными глазами, а я никак не мог ею налюбоваться. И её щеки пылали так ярко, что она, казалось, вот-вот устроит вокруг себя пожар.

– А разве не произошло? – моя избранная готова была вот-вот расплакаться, а я бы этого просто не выдержал, но не знал, что ей и сказать в тот момент. В любви признаться? Нет, врать я не привык… Влечение, симпатия, нежность – да, любовь – нет. Мне казалось, что любовь – это нечто более захватывающее, а не такое спокойное.

Меня спасло то, что девочка продолжила задавать вопросы:

– Зачем ты трогал меня? Для тебя ведь забава какая-то это всё? А я повелась, как дура последняя… – она склонила голову, и яркие вишнёвые волосы рассыпались по её плечам.

Её отчаянье, горькое, безумно горькое отчаянье, которое разливалось по всей комнате, заставило меня задохнуться. Почему в ней столько чувств? Почему их так ощущаю я? У меня тоже было вопросов вагон и тысяча тележек.

– А кто тебе сказал, что забава? – я, до безумия стыдно признаться, лишь силой воли заставил свой голос не дрожать. – Мне ведь тоже крышу снесло, дорогая, и сносит до сих пор, сносит каждую секунду, ведь ты, чёрт дери, рядом. Так что не надо рыдать, иначе я сейчас тоже… – из горла вырвался нервный смешок, а ведьминские глаза Ады смотрели на меня, подёрнутые пеленой выступивших слёз.

Она молчала, и я теперь тоже молчал. В этом была своя прелесть, но нить напряжения между нами натягивалась с каждой минутой всё сильнее и сильнее, а я сходил с ума, глядя на неё.

Для меня было диким наслаждением видеть раскрасневшуюся, смущенную и немного злую красотку. Кому-то бы она и красоткой совсем не показалась, но для меня ей только нимба не хватало. Я, наверное, этот нимб и сорвал вместе со стонами из её губ.

– Я не знаю, что тебе сказать, – я встал с кресла и направился к двери, чтобы выйти из комнаты и оставить Аду наедине с самой собой. – Ты прекрасна.

И я уже дёрнул ручку двери, открыл её. Будучи уже в коридоре, только волчьим слухом уловил едва различимое:

– Мне понравилось.

Усмешку сдержать уже не получилось.

***

Сразу же, выйдя из собственной спальни, отправился в душ, потому что моё возбуждение было настолько сильным, что я, будто тупая скотина, готов был уже наброситься на что угодно, более-менее напоминающее женщину. Учитывая недавний оборот, видимо, звериная сущность имела больше власти, чем обычно. Инстинкты волка, чёрт бы их брал!

Холодная вода не спасала. Температура все-равно не имела для меня особого значения. Я её ощущал, понимал, что тёплое, что горячее, а что холодное, но не испытывал никаких дискомфортов, как обычные люди, хотя, отчётливо помнил из детства и ранней юности, что такое мёрзнуть.

Член по-прежнему стоял колом, и у меня не оставалось других вариантов. Я обхватил его рукой и провёл плавно от кончика до основания и обратно. Я вспоминал, как Ада выгибается в моих руках, как она тихо стонет, как она кончает… Сладкие грёзы помогли мне быстро излиться семенем на стену.

Отдышался, душем смыл «следы преступления», а затем скривился.

Видел бы я двадцатилетний себя сейчас. Самоуверенный юнец, который направо и налево клялся, что такой тряпкой под ногами женщины никогда не станет, будь она его избранной хоть двести, хоть триста раз. Хоть тресни, вот и всё тут. К тридцати я ещё больше уверился в себе и стал даже думать, что пару свою где-то уже встретил, просто не обратил внимания. Я ведь всемогущ, и никак иначе.

А сейчас я бы всё отдал, лишь бы быть уверенным, что Ада будет рядом со мной всегда. Эта слабость была сильнее меня, я не мог противиться этому желанию.

Мысли роились в голове, и уже не мог ухватить какую-то из них и развить. К тому же, я лежал в гостевой спальне на неудобной кровати и совершенно не знал, чем бы заняться. Я даже забыл чёртов ноутбук, на котором была сохранена речь, составленная Адой.

Мне было совершенно, в общем-то, на то, что она умеет, а что нет, но она и правда сумела меня удивить до того момента, как мне основательно снесло крышу. И, действительно, Аде надо было учиться, учиться и ещё раз учиться, потому что талантами девочка была награждена сполна. Мои секретари над такой ерундой, бывало, запаривались надолго, а тут раз – и готово. Жаль, что нередко таким приходится таскать подносы в кафешках.

Нужно было обязательно что-то с этим делать. Пока что я был бессилен, потому что в борьбе за свою самостоятельность, Ада точно пошлёт меня куда подальше, но в ближайшем будущем всё-таки постараюсь взять её к себе офис секретарём, пусть даже и не своим. Всё-таки, Вера, которая вела мои дела, в отличии от тех же вечно меняющихся кукол моего зама, справлялась на все сто. А вот Олегу точно бы не помешала толковая помощница, хотя бы на полсмены… Но это всё будет потом.

Мне и вообще хочется, чтобы она ни о каких деньгах не думала, а просто в своё удовольствие занималась тем, что ей нравится, но, с другой стороны, я не позволю ей думать, что сама по себе она ничего и не добилась. Девочка должна знать себе цену, быть уверенной именно в себе, а не только во мне.

В общем, я не знал, как дальше будет, но хотелось двигаться вперёд. Хотелось получить безлимитный доступ к её объятиям, поцелуям и желаниям. Хотелось как можно скорее.

Но приходилось плясать с огнём и ходить по минному полю.

И отгонять от себя мысли о том, как хорошо было бы… если бы этого не было, вот только разум и всё моё естество стремились к ней, но…Но сердцу, как говорится, не прикажешь. А оно Аду не выбирало.

18. Аида

Игорь ушёл, а я осталась сидеть на кровати. Его слова привели меня в замешательство, я и не знала, что думать. Какой, к демонам, интерес? Да на него таких, как я, гирляндами навесить можно, а тут интерес. Не смешно даже как-то.

В глубине души, конечно, хотелось верить, что это правда, но страх, что мне зачем-то лапшу на уши вешают, был сильнее. К тому же, здравый смысл во всю бил тревогу, а его я не могла не послушать. В конце концов, решила всё-таки плюнуть и лечь спать, потому что после… всего меня разморило. Да и простуда никуда не девалась, а всё ещё мучала мой бедный-несчастный организм.

Уже в полусне я слышала, как отворилась дверь, как Игорь прошёлся по комнате. После нескольких секунд непонимания, я вспомнила, что ушел он без ноутбука, а ему, наверное, работать надо.

Но мужчина не ушел из спальни сразу же. Он ещё какое-то время постоял возле кровати, а я почти физически ощущала его взгляд на себе. Он становился едва ли не осязаемым и заставлял вспоминать руки Игоря, которые ласкали моё тело. Чёрт! Только этого мне сейчас для полного счастья не хватало…

Мне даже показалось в какой-то момент, что вот сейчас он прикоснётся ко мне вновь, но этого, конечно же, не произошло. И я даже не знаю, испытала ли я от этого облегчение, как мне показалось, или это было разочарование? В чувствах я разобраться не могла, потому что они были какими-то противоречивыми. Да и сон быстро отвлёк меня от всего на свете, окунув в свою пучину. Всё-таки думать нужно на свежую голову.

***

Утром я проснулась оттого, что кто-то тихо, но настойчиво повторял моё имя. Стоило мне немного вынырнуть из сонного небытия, как я осознала, что этим кто-то был никто иной, как Игорь. Он на корточках сидел возле кровати, и получалось, что наши лица находились совсем близко.

Меня бросило в жар от воспоминаний всего, что было вчера, но я тут же постаралась отвлечься от глупых желаний глупого тела. И глупого сердца, сжимающегося от одного взгляда на этого шикарного мужчину.

– Ада, ты должна принять лекарства, – его голос вывел меня из транса, спустил с небес на грешную землю. Он подождал, когда я привстану, а затем вручил мне стакан с тёплой водой. Выдавая мне таблетки по одной, Игорь следил, чтобы я точно проглотила все. У меня так мама в детстве делала, когда я отказывалась горькие пилюли есть и старалась куда-нибудь их запрятать. Но сейчас-то мне не шесть и не семь лет.

Поймав взгляд моего «надзирателя», я едва поперхнулась. Мне ведь не показалось, он и правда, кажется, видел во мне маленького ребёнка… Но ведь нет!..

Я едва ли не насупилась, размышляя о своей догадке, но вовремя передумала. Не стоит вести себя, будто маленькая девочка. Но и доказывать взрослость ему я не собиралась, один вопрос оставался: что это вчера тогда было-то? Он меня ведь явно не по головке погладил за хорошее поведение.

– Вот, теперь хорошо. Завтракать… точнее, обедать, будешь? Там домработница приходила, я её попросил, так она сделала поесть, – одновременно с этими словами, он выпрямился и теперь смотрел на меня сверху вниз. Я лишь кивнула в ответ на его вопрос и собиралась уже встать и пойти в ванную, но, почти уже вышедший из комнаты мужчина, вдруг остановился и воскликнул:

– Кстати, да, чуть не забыл, – он прошествовал к столу, на котором стоял небольшой пакет, взял его и подал мне: – Тут мелочевка всякая. Марина притащила.

Я приняла пакет и кивнула. Вышли из комнаты мы вместе, но разошлись по разным коридорам.

В ванной я заглянула в пакет и чётко ощутила, как мои щёки заливаются краской смущения. Чёрт возьми! Там, помимо зубной щётки и пасты, лежали ещё два комплекта нижнего белья и прокладки. Да, определённо, лишним это не было, как раз-таки наоборот, но Марина Сергеевна ведь чужой человек… Ладно, ничего страшного не случилось, переживу уж как-нибудь эту трагедь.

Наконец, нормально помывшись, переодевшись в чистое бельё, я почувствовала себя более-менее бодрой и готовой к новым свершениям. Ну, или хотя бы, к плотному обеду.

На кухне уже орудовал Игорь, неловко накладывая в тарелку пюре и гуляш. Они ещё были тёплыми, видимо, женщина, которую мужчина назвал домработницей, ушла совсем недавно.

Во вторую тарелку порцию поместили гораздо большую, и я поняла, что хозяин квартиры тоже будет есть.

Подойдя к столу, я взяла хлеб, достала из ящика, стандартно расположенного под столешницей, нож, я быстро нарезала хлеб, а потом включила чайник и достала из шкафа чай. Удивительно, но без всяких особенных изысков, он был в пакетиках.

Игорь к тому моменту уже своё занятие закончил, но не спешил уходить к обеденному столу, наоборот, кажется, он подошел ближе ко мне, но я старалась не обращать на это никакого внимания, а просто стояла и ждала, когда же чайник вскипит. Долго себя ждать он не заставил. Я потянулась за кружками, но поняла, что не дотягиваюсь. Попытки встать на носочки не увенчались особым успехом, я лишь кончиками пальцев достала до полки.

Мужчина за моей спиной издал тихий смешок и, вместо того, чтобы просто подать мне несчастные чашки, он взял и приподнял меня так, чтобы я сама до них дотянулась. У меня перехватило дыхание от ощущения его рук на своей коже, но у меня хватило силы воли даже не выронить из рук несчастную посуду.

К счастью, долго смущать меня он не стал, а просто, подхватив тарелки, ушёл к столу. Я быстро разобралась с чаем и присоединилась к нему.

Сначала мы ели в полном молчании, даже не поднимала глаз, но потом Игорь заговорил:

– Ты любишь театр?

Я посмотрела на него, а потом осторожно подтвердила:

– Да.

Я не знала, что может последовать после его вопроса, но продолжение разговора оказалось вполне себе нормальным:

– Моя племянница вытрясла с меня поход в театр, а я это дело, мягко говоря, не люблю, – он даже смешно поморщился. – Хотел бы попросить тебя меня спасти.

Я немного помялась, а потом поинтересовалась у него:

– А спектакль-то какой?

19. Игорь

Я буквально ликовал, когда Ада всё-таки согласилась окончательно и бесповоротно на поход в театр, ведь был уверен, что Лариса произведёт на девушку самое что ни есть прекрасное впечатление, потому что, как мне показалось, они чем-то и похожи, несмотря на то, что разница в возрасте очень даже значительная.

Ада засуетилась, когда я вручил ей один из билетов, которые заранее были куплены. На них так неудачно была указана цена, и она решила вдруг, что должна со мной расплатиться.

– Но ведь ты-то на спектакль не пойдёшь! – пыхтела сильная и независимая. – Так не честно получается.

Я едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Так смешно было слушать эту милую ерунда. Да я готов был горы алмазов ей преподнести, а тут билет! Хоть стой, хоть падай.

– Это мелочи, – уже совершенно серьёзно произнёс я и поморщился, давая понять, что разговор на эту тему закрыт. – Кстати, у тебя же одежды почти нет… Театр, в конце концов. Собирайся давай!

Как бы она сейчас не сопротивлялась, у неё появится платье, потому что я сомневался, что нечто приличное найдётся в её гардеробе. Всякие джинсы-рубашки-футболки – это единственное, в чём я видел одетой Аду. Конечно, «Муму» – не та постановка, куда требуется вечерний наряд, но для меня это было только поводом.

Как я и предполагал, первым вопросом девушки было:

– Ой, домой ко мне, да? – она как-то заёрзала. – А может быть, мне уже и вернуться можно? Я, вроде бы, почти выздоровела, да и на работу пора…

Мне захотелось зарычать от безысходности. Господи Боже, да почему же она не может принимать нормально заботу. Разве ей неприятно?

– Нет! – я едва сдержался, чтобы не напугать Аду. – Домой ты вернёшься только тогда, когда у тебя даже насморка не останется, а на работу выйдешь ещё позже. И даже не спорь.

Косой взгляд послужил мне ответом, но особых возмущений не последовало, так что я не стал заострять на этом внимание, а просто оставил Аду одну, чтобы она могла сменить мою футболку на свою одежду.

Долго ждать, к счастью, не пришлось, так что я быстро проводил девушку к выходу, открыл-закрыл дверь и, вопреки собственной привычке, вызвал лифт. Сам-то я им не пользовался совсем, но тащить это хрупкое создание по лестнице было бы безумием, а на руки добровольно она не дастся. Так что, выбора особого и не было.

Мы прошли мимо охранника, а я решил разом решить и ещё одну проблему.

– Здравствуйте, – подошёл я ближе к кабинке. – Мне бы хотелось, чтобы где-то у себя вы отметили, что эту девушку вы должны пускать к мне в любое время дня и ночи.

Ада смотрела на меня огромными глазами, а я просто не реагировал на это, стараясь вообще не смотреть в её сторону. Меня распирало от глупой, ничем почти не оправданной радости, но я пытался скрыть это надев на лицо привычную маску полного безразличия ко всему.

Охранник, крепкий парень лет тридцати, который действительно, кажется, мог кого-то остановить в случае нападения, а не просто для галочки занимал кресло, встал и в шкафу нашёл… полароид. Давно я таких не видел, надо сказать.

Он попросил Аду подойти поближе, она, прибывая в шоке, повиновалась. И вот такую растрёпанную и удивлённую её сфотографировали… А потом парень посмотрел на меня и щёлкнул ещё раз.

На первой фотографии он поставил печать, подал её мне и сказал расписаться. Карточка отправилась в какую-то папку, где уже была моя фотография и фотография Марины, Лариски и родителей. Система интересная, но что-то я не припомню, чтобы до этого пользовались полароидом. Хотя, давно всё это было, может быть, деятельная Маринка отдала какие-то личные фото сама. Они, как я успел заметить, были простыми, и не самыми новыми.

– А это вам, – вторую фотографию проницательный охранник отдал мне. Я сначала даже немного опешил, но увидел, чуть улыбающуюся Аду на снимке и просто спрятал его в карман, кивнув парню в благодарность.

Девушка на все эти махинации смотрела удивлённо, но не говорила и слова. Мы вышли из подъезда и уже направились к парковке, когда она, наконец, обрела дар речи.

– Зачем всё это тебе?

Сути её вопроса я не уловил, так что и отвечать на него не стал бы… Но боялся, что она отреагирует на это обидой, чего доброго, поэтому просто ответил вопросом на вопрос:

– А я разве уже не говорил? – её щёки почти мгновенно залились румянцем, а после того, как я ещё и открыл ей дверцу пассажирского сидения, смущение Ады стало просто невозможно не заметить.

– Не надо так краснеть, – я чуть улыбнулся. – Ничего такого я не сказал.

В общем, разговор у нас не состоялся, но мне было достаточно и того, что всё шло мирно и спокойно. Мы каждый думали о своём, но мои мысли были заняты исключительно девушкой, сидящей рядом. Надеюсь, она думала обо мне.

20. Аида

Я была точно уверена, что этот мужчина сведёт меня однажды с ума, причём непонятно, сорвёт мне крышу, как в любовных романах, от любви и страсти, или как в триллерах про маньяков от жажды убивать всех, кто хотя бы немного на него похож.

Надеюсь, конечно, на первый вариант, но тут уже решать судьбе, потому что в слова мужчины о том, что Я нравлюсь ЕМУ поверить было очень трудно. Хотелось, конечно, но жизнь приучила к тому, что сказки бывают только в сказках, в реальной жизни им не место.

Но сейчас, как в заправской истории про Золушку, я ехала с Игорем, который ничуть не уступал любому из принцев, в его шикарной машине и щипала себя за руку, чтобы удостовериться, что всё это и правда – реальность. У него дома, почти не выхода из комнаты, мучаясь с температурой и очень редкой просыпаясь, я обо всём этом особо не задумывалась, потому что не до этого было, а сейчас, после этих фотографий у охранника, и предстоящей покупки платья, да ещё и похода в театр с его племянницей, мне хотелось голову спрятать куда-нибудь в песок, ведь ничего подобного в моей жизни ещё не происходило.

Мы ехали и молчали, мне говорить не хотелось, потому что я боялась вновь ляпнуть какую-нибудь глупость. Я на них была горазда в последнее время. Наверное, за последний год я столько не тупила, как за те два дня, что провела с Игорем.

Видимо, ехали мы куда-то далеко, потому что минут сорок пришлось петлять по всяким улочкам, но я онемела, когда мы остановились у торгового центра, в котором, я, точно знаю, не могла себе позволить себе даже носки купить, потому что магазины тут были явно не эконом-класса. «Гудвин» славился обилием точек распространения всяких известных, и не очень, брендов, так что, я даже гордилась, что пару раз в своей жизни осмелилась туда войти и походить мимо витрин, радуясь, что никто меня не замечает, и не провожает презрительными взглядами. Разве что, помню, охрана подозрительно косилась, явно принимая за девчонку, которая попробует что-нибудь стащить.

В общем, выходить из машины мне совершенно не хотелось, потому что, если Игорь купит мне здесь платье, я с ним рассчитываться буду минимум месяц, бесплатно работая в его кафе каждый день без выходных и в полную смену.

– А может быть, всё-таки, отвезешь меня домой? Мне обновки ни к чему…

Но ответом мне послужил суровый взгляд мужчины, и я поняла, что спорит бесполезно, а поэтому первая вышла из машины, чтобы, хотя бы, не затягивать всё это.

Надо тогда, хотя бы постараться выбрать магазинчик поскромнее и заявить, что мне понравилось платье, самое дешевое из имеющихся. Наверное, если так поступить, то цена не будет баснословной.

Но самой выбирать мне никто и не дал: мой принц уверенно взял меня за руку, как маленькую девочку, и направился на второй этаж, петляя по коридорам центра, не обращая ни на что внимания. Он точно шёл в определённый магазин.

И я буквально ошалела, когда он, так же не сбавляя шагу, завёл меня в огромный бутик, который, я точно знала, был неимоверно шикарным: как-то раз Таша мне хвасталась сарафаном отсюда, который ей на день рождения подарила мама, нехило потратившись. Лёгкая тряпка стоила столько, что я могла бы беззаботно две-три недели жить, особо ни в чем себе не отказывая.

Но, помимо этого всего, меня кольнуло ещё кое-что. Откуда вообще Игорь мог знать, что нужно идти именно сюда? Он что, много кого сюда водил? Если сейчас ещё…

И тут произошло то, чего я и испугалась.

– Здравствуйте, Игорь Сергеевич! – к нам, а точнее к нему, подлетела девушка-консультантка, которая преданно заглядывала в глаза моему спутнику. – Вы в этот раз… в другой компании.

Это стало для меня последней каплей! Хватит, чёрт возьми! Он всех своих женщин сюда таскает, и меня притащил? Нет, спасибо, мне таких подачек нахрен не надо!

Я попробовала выдернуть свою ладонь из его крепкой хватки, но у меня ничего не получилось. В добавок ко всему, я ещё и наткнулась на смеющийся взгляд мужчины. Что это значит вообще?

Руку мою отпустили, и я собиралась уже ринуться в сторону, чтобы сбежать отсюда подальше, но вдруг ощутила, как его ладонь скользит по моей спине, а потом рука обхватывает меня за талию и прижимает моё тело ближе к его. Да что за!..

– Здравствуй, Катя, – переведя взгляд на смущенную консультантку, сказал Игорь. – Девушке бы платье… А там посмотрим.

Последняя его фраза мне совсем не понравилась, я хотела вновь возмутиться, но та самая Катя просияла и вихрем утащила меня куда-то вдоль рядов, щебеча нечто о нежно-сиреневом к моей шикарной фиолетовой шевелюре.

Кстати, об этом… Волосы у меня, пусть росли и не очень быстро, но в последний раз я красила их несколько месяцев назад, а сейчас сверкала отросшими рыжими корнями. Значит, надо с этим что-то делать, хотя бы к началу учебного года, чтобы совсем уж бомжом не выглядеть.

– Кстати, – вдруг спросила меня Катя, – А к какому событию вам платье требуется? Ужин, приём?..

Она не успела закончить, как я не совсем вежливо её перебила:

– В театр.

Надо сказать, девушка заметно скисла, но постаралась сохранить прежний энтузиазм. Видимо, на спектакль наряд не так интересно выбирать, как на какой-нибудь светский раут.

Тем не менее, меня быстро нагрузили десятком вешалок и отправили в примерочную, которая не была обычно тесной кабинкой, а представляла собой едва ли не целую комнатку. Здесь нашлись крючки для всего, что я приволокла с собой, а также пуфик, куда я смогла присесть, чтобы перевести дыхание.

Через пару минут я всё-таки взглянула на гору тряпок и решила, что примерю первым чёрное платье, в конце концов, этот цвет я любила больше всего на свете.

***

К моему великому сожалению, по магазинам я ходить не любила, потому что уже минут двадцать я меряла одно за другим платье и постоянно то сама его отсеивала, то Катя морщила свой аккуратный носик, совсем не беспокоясь оскорбить мой вкус, то, пара раз вот было, Игорь обозвал более-менее нормальное платье дешевкой.

Никто не был доволен.

Я готова была уже сделать то, чего никогда и ни разу не делала даже в раннем-раннем детстве: закатить истерику, но тут во спасение пришло ОНО.

Оно – это платье моей мечты. Наверное, пообещай мне кто-нибудь его пару месяцев назад перед выпускным, я бы спокойно заложила ему душу и не поморщилась, но, увы, тогда я ещё не была знакома со своим личным феем. Платье было шикарного персикового цвета, на первый взгляд оно казалось простым, почти повседневным, но, несмотря на свою однотонность, его фасон делал его волшебным. Верх полностью обтягивал фигуру, в то время, как подол, шитый из другой, кажется, более легкой ткани, от бёдер становился расклешённым, а затем следовало самое интересное. Юбка-солнце была скроена квадратом и теперь

Между мной и платьем стояло только мнение Игоря, но тот лишь мельком взглянул на него, а потом спросил:

– Тебе, смотрю, нравится, да? – мне ничего не оставалось кроме как утвердительно кивнуть. – Значит, выбор, наконец, сделан, – он посмотрел мне в глаза и улыбнулся. Мне показалось, или, всё-таки, его улыбка была ответом на мою?

Я думала, что всё, теперь мои страдания окончены, но всё испортила Катя своим выкликом:

– А как же туфли? – в её голосе сквозило искреннее недоумение: – К такому платью не пойми что не подойдёт!

Я едва сдержалась, чтобы разочарованно не застонать. Ещё одну такую пытку я не выдержу, к тому же, у обуви у меня была претензия на удобство, так что…

– Никаких каблуков! – категорично воскликнула я, когда поняла, что Игорь с консультанткой согласен.

Её взгляд буквально прожег меня насквозь, но я чудом его выдержала:

– Я не циркачка, чтобы на ходулях ходить, мне лодочек хватит.

В конце концов, девушка смирилась, узнала мой размер ноги и убежала куда-то, оставив нас с Игорем наедине. Я собиралась отмалчиваться, потому что все слова, что вертелись у меня на языке, казались глупыми, неуместными, но зато мужчина был настроен на беседу:

– Ты классно сверкаешь глазами, Ада, – он ухмыльнулся, наблюдая за тем, как я желаю провалиться сквозь Землю от его слов. – Не хочется тебя разочаровывать, но здесь я бываю только с сестрой и племянницей, поэтому Катя меня знает.

Необъяснимо, но вмиг стало как-то ощутимо легче, будто бы какую-то почти неподъёмную ношу сняли с плеч. Но ничего сказать я не успела по этому поводу, потому что пришла Катя с тремя парами лодочек и утащила меня обратно в примерочную, чтобы выбрать подходящие.

Я полностью доверила вкусу девушки, она подобрала мне телесного цвета лакированные туфли, они были, по ощущениям, очень даже удобными, но мне все-равно выдали ещё и какие-то силиконовые штуки, которые защищали от мозолей.

Игорь ещё намекал на то, чтобы мне приобрели ещё какую-то одежду, вот только я ясно дала понять, что шоппинг – это явно не моё призвание, поэтому мы отправились к кассе, где я и испытала все радости офигевания от жизни.

Платье стоило чуть меньше, чем моя зарплата, а вот вместе с туфлями получилось чуть больше. И это совсем не хорошо, потому что к такому привыкать нельзя. Вряд ли у меня ещё когда-то получиться купить такие вещи. Теперь всё это мне на века, не меньше.

– Точно больше ничего не понравилось? – поинтересовался мужчина у меня и как-то лукаво прищурился. Я заставила себя подавить тяжелый вздох и помотала отрицательно головой. Нет, должной себя чувствовать я не хочу, мало приятного.