Loe raamatut: «Нерумикон»
© Ademera, 2020
ISBN 978-5-4498-2976-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Часть I
~~~
Когда-нибудь однажды, через много лет,
Ты наберёшься смелости сделать шаг наружу.
По-детски убеждённый, что рассвет
Тем ярче светит, чем сильнее нужен.
Или получится, что в дымке берегов
Не различишь ты собственное имя?
Или поймёшь, что край из детских снов
И небо дивное успели стать чужими.
И тогда вернёшься, может быть,
В свой крепкий и простой зеркальный город.
Но никогда не сможешь позабыть
Запах костров, призывный, древний голод.
Простую, разъясняющую суть:
Таким, как ты, нельзя быть среди прочих.
И эта дрожь, что не даёт уснуть,
Тебя заставит выть посреди ночи.
Нерумикон, день Утопшего месяца, 11
Шаг.
Ещё шаг.
Васка пробиралась по незнакомому лесу. Местные называли его «мёртвым». Они не объясняли почему, и со стороны роща выглядела совершенно нормальной. Но Васка догадывалась – этот лес стоило пересечь поскорее. Ни один листочек не двигался, и чаща не дышала, не жила. Она просто стояла: без звуков, без цели, как замороженная. Древняя магия, мрачно подумала Васка. Кое-где она протравила саму землю. Всё здесь давило ужасной тишиной, которую ради своего же блага не следовало нарушать.
Васке это было безразлично: собственный шум в её голове не утихал ни на минуту.
Она всюду примечала силки, хотя для них уже не было ни птиц, ни зверей. И всё же в некоторых что-то болталось. А другие были сломаны и размётаны, а земля рядом страшно воняла. Под ногами Васка нашла кусок тряпки с полустёртым белым крестом. Некоторым людям кажется, что эмблемы делают из них неуязвимых героев. Напрасно…
Мёртвый лес навещали лишь отчаянные люди: борцы с внешними монстрами, беглецы от закона, искатели приключений… и бродяги, которым терять совершенно нечего и можно идти везде напролом. Навроде Васки.
Хруст под подошвой, что-то маленькое. Стремительный свист над плечом. Васка замерла и выдохнула.
Тут слишком много ловушек. Потому что она ещё близко к городу. Чем больше на границе с лесом хитроумных механизмов убийства, тем спокойнее спится жителям Собальта. Сами они через чащу не ходят, они слишком нормальные. Страшнее ловушек только то, что может пробудиться, если много шуметь и скакать. Поэтому нужно очень хорошо сосредоточиться и мягко обойти всё. Прочувствовать лес.
Только лес. Васка закрыла глаза, попыталась не хмуриться. Её ресницы чуть вздрагивали – а кому понравится лишать себя зрения в таком месте?
Только лес. Не Собальт, оставшийся позади и сияющий разноцветьем нерумных огней. Не вчерашний праздник. Не таверна, где она умудрилась задарма поужинать, и не костёр, который она сегодня разведёт по ту сторону отравленной чащи. Даже не лицо Шанса, торопливо лопочущего перед её уходом. Сосредоточься, Васка! Старое, но хорошее упражнение. Только лес.
Когда ты научишься передвигаться так, наощупь, когда ты перестанешь праздно размахивать руками и почувствуешь подушечками пальцев острые ветки терновника, когда ты услышишь под ногами тихий-тихий хруст давно высохшей черники; когда ты, наконец, окинешь внутренним взором всё пространство вокруг и почувствуешь тонкий поток воздуха между деревьями. Когда станешь чувствительна к малейшим движениям вокруг. Вот тогда, Васка, ты полностью сосредоточилась и понимаешь, где ты. Открой глаза.
Пока Васка не видела, наполз голубоватый туман. Или она просто не замечала его? Не думала, как ограничен обзор? Стыд. Не этому её обучали в Инориуме.
«Оставайся спокойной и собранной, никогда не позволяй чему-либо застать тебя врасплох. Разве не так ты привыкла жить?»
Всё правильно. Поэтому она ещё вообще жива.
Вчерашнее путешествие было долгим. Когда Васка добралась до города, там царили суматоха и праздничная суета. Места были только в таверне собальтского университета, потому что сюда неучёный народ ходить стеснялся. Да и возрастом Васка на студентку сходила. Ей не хотелось платить фестивальные цены, так что она позаигрывала с трактирщиком. Сама удивилась, как её измотанный вид мог произвести нужное впечатление, но это почему-то работало. Почти всегда работало.
Васка устало бухнулась за дальний столик, с нежностью погладила кружку фруктовой браги. Вокруг смеялись школяры, соблазнительно пахло мясом и картошкой. Кто-то пел на инорийском с ошибками. Васке всё не несли еду, и она пока впилась в дорожный хлебец.
«Нерума не хватает…»
Нерум был единственным, чего ей не стоило сейчас употреблять. Эти золотисто-медовые сладкие кристаллы не для её измождённого тела, не сейчас и вообще…
За её столик бухнулся симпатичный юный сугнир. Васка с интересом подняла брови, но всё же решила не начинать. Сил не было, ещё завтра продираться через «мёртвый лес»… Да и он совсем мальчишка. Васке такие не нравились.
Серокожий паренёк навис над кружкой с сильно пахнущим травой варевом. И засверкал жёлтыми глазами.
– Меня Шанс зовут. Услышал твой разговор с трактирщиком. Так ты у нас, значит, инорийка? Любо-опы-ы-ытно…
Васка потянула носом.
Судя по запаху – какая-то медовуха, испорченная полынью. И почему сугниры так любят портить хорошие напитки такой горечью! И сладкая нотка, ни с чем не спутываемый аромат нерума. Его здесь жрали в таких количествах, будто умели ценить. Васка глотнула воздух, надеясь, что собеседник не заметит её блестящего взгляда.
Он, наверное, списал его на интерес к себе.
– Так что же держит пришелицу из Небесной столицы здесь? Нерина – такой скромный материк по сравнению с Парящим Островом!
Васка усмехнулась на его иронию.
– Возможно, отсутствие общих дел с инорийцами, – парировала она. Её глаза прекратили впиваться в чужую кружку, Васка принялась рассматривать серокожего незнакомца.
У сугнира было очень подвижное лицо, будто он пытался выразить множество эмоций сразу. Чуть вытянутое, и острые уши не опущены вниз, как у большинства сородичей, а резво растопырены в стороны. И глаза даже не совсем жёлтые, а с едким зеленоватым отливом, словно бутылочное стекло. Одет Шанс был в смешное, даже по их сугнирским меркам, обилие тряпок. От бежевого до тёмно-зелёного, и все – с какими-то карманчиками и шнурками… из некоторых выбивались трава и бумага.
Губы молодого сугнира постоянно приплясывали, по причине и без обнажая мелкие зубы с сиреневатым отливом. Купол взъерошенных, пепельно-русых волос колыхался над ним, когда паренёк вертел головой. Завивающиеся у самых концов пряди смешно обрамляли длинные уши – уши без проколов, как у большинства серокожих.
Несмотря на резвую болтовню и беглые расспросы, сугнир не отличался цепкостью взгляда. Пара огромных сияющих глаз добродушно, в упор разглядывали путешественницу. В отличие от самой Васки, которая за несколько секунд успела изучить Шанса.
– Хей, ты, может, думаешь, что я шпион? Расспрашиваю тебя о всяком, хотя мы совершенно незнакомы…
Васка прыснула.
– Ты – шпион? Поверь, даже мысли не возникло, – ответила она и отхлебнула бражки. Обычной браги. Без нерума.
Хотя в чём-то он прав, в этой части континента гуляло больше революционно настроенных ребят, чем Васке бы хотелось. Готовых придушить любого, кто с восторгом заговорит о Светлой Башне. Да и без восторга тоже. Так что лучше бы Шансу заткнуться или начать говорить о науке и истории. Он ведь, наверное, эту ерунду изучает? Иначе что ещё сугниру в чудаческих тряпках делать в университетской таверне?
– Я вообще-то алхимик, – резво поделился он и шевельнул ушами. – Из Университета.
Он продемонстрировал затерявшийся в складках значок.
Васка кивнула. И вспомнила, что совершенно не представилась.
– Васка Востра. Я… вольная странница, так сказать.
Шанс уважительно глядел на тряпку с остроконечным белым крестом, намотанную на плече Васки. Может, теперь он ждал от неё чего-то внушительного, мол, привет, я агент инорийской Инквизиции… Под прикрытием, разумеется. Именно поэтому у меня столько грязи на сапогах и лице, тёмно-русые волосы заплетены кое-как, а из дорогих вещей на мне только зубристая сабля.
Однако белый крест мог носить каждый, кто считал, что ему впору сражаться с монстрами. Или желал зацепить взгляд возможного работодателя в… в общем-то, в любых делах. Смотрите, я сильный, я могу делать разные вещи. Таких, как Васка, эмблема с крестом отличала от бандитов и мародёров. И кое-кого похуже, хотя это редкие случаи. Васке был нужен этот опознавательный знак.
Шанс протянул серо-фиолетовую руку с острыми, загнутыми внутрь коготками. С большим смущением, чем желал.
– Мне очень приятно, Ва-васка. У меня совсем немного друзей…
«Не удивляюсь и догадываюсь, почему…»
Васка оступилась и выругалась, когда под ногой снова хрустнуло. Она не заметила ветку терновника и наступила на неё полной стопой. Мёртвый лес раскинул свои лапы на много вёрст в разные стороны, и ни одна ловушка не будет ждать, пока Васка сообразит, что попалась. Здесь нужно было рассчитывать каждый шаг, ведь под любым бревном могло лежать невесть что. Но после Инориума она и не такие места проходила. Тут главное – двигаться тихо, не ждать рассвета и не задерживаться на одном месте слишком долго. Это же мёртвый лес, да, но это не значит, что он пустой…
Её мысли прервало неистовое бряцание сзади. За туманом что-то двигалось, что-то резкое, бесцеремонно разрывающее тишину леса. Переведя дух, Васка поняла, что это просто путешественник. Он шёл, нарушая все правила безопасности. Что-то металлическое звенело у него в вещах, усиливая нелепость происходящего. Приплясывающей походкой – и как он не попался в арканы? – и, подумать только, что-то насвистывая! – он решительно и бескомпромиссно приближался к Васке сквозь туман.
Васка огромными глазами уставилась на Шанса, наконец остановившегося перед ней.
– Я знал, что догоню тебя. Хотя ты гораздо раньше ушла, чем я думал.
– Ты что, забрёл за мной в этот лес? – Васка уставилась в нетерпеливо горящие глаза сугнира. – Хорошо, выкладывай. Зачем я тебе так понадобилась?
– Ты ушла из города, – Шанс замялся, но в глазах горела потаённая решимость. – Просто взяла и ушла, куда хочешь. Не беспокоясь ни о каких гильдиях, университетах… с этой повязкой. Я не хочу оставаться, когда кто-то другой вот так уходит. Я тоже решил уйти.
Вот так вот просто? Болтовни о приключениях и сверкания глаз в предвкушении долгой дороги хватило, чтобы заставить Шанса изменить образ жизни? Васка внимательно оглядела его с головы до ног и остановилась взглядом на ушах. Они нервно подрагивали, ожидая её слова. Было бы совершенно безответственно, даже преступно брать сугнира с собой.
– Хорошо. Пойдем.
Она развернулась и побрела вперёд по начинающему тихо пробуждаться лесу. Грохот, с которым передвигался Шанс, наверняка мог поднять даже захороненных здесь мертвецов. Некоторых – буквально.
Что ж, тем интереснее дорога.
Нерумикон, день Утопшего месяца, 13
– А-аагрх! Проклятье!
Уже.
Только что вышли на дорогу, и вот уже.
Васка застонала от боли в спине. Чудовище, швырнувшее её на камни, зарычало и надвигалось вперед. Хотя это даже не чудовище.
– Чтоб тебя…
Тело не хотело шевелиться. Боль пронзила суставы, но задета была только спина. И ссадины. Одна на лбу.
Шум подступал к голове, невероятный шум. «Если бы был нерум…» – но Васка тут же отвергла эти мысли.
Идиотский, пресловутый, мерзопакостный голем!
Васка сжала зубчатый меч и со вздохом заставила себя подняться. Шанс мельтешил где-то сзади, отвлекая голема, но помощи от Шанса…
Поганый голем.
Свободная рука поднялась вперёд. Васка попыталась выпустить Искру… но на пальцах возникли лишь жалкие едко-зелёные огоньки. Шум в голове тут же усилился. Васка скрипнула зубами. Голем гулко зарычал и снова повернулся к ней. Васка уже кое-как очухалась и заставила тело увернуться от дробящего удара. Руки-ноги слушались лучше, чем она ожидала, машинально выполняя натренированные движения. Но новый приступ шума в голове заставил её согнуться пополам.
– Васка!
Шанс отчаянно жестикулировал, что-то крича.
Голем вырвал из земли камень, о который недавно кинул Васку. Широкая тень легла на неё. Легендарная неповоротливость этих существ? Чушь! Сказки! Этот умудрялся шевелиться весьма резво. Шум в голове отступил на минуту, но боль во всём теле мешала сражаться. И клинок с зубристым лезвием тут не поможет. Это не такой враг. Прикинув, куда голем собирался швырнуть глыбу, Васка поспешила убраться в сторону – почти вовремя, и всё же осколки достали её. Стараясь выглядеть бодро, она вскочила на ноги. Перед глазами от такого скачка всё помутилось.
– Уходим! Беги к деревьям, Шанс!
Сжав зубы и еле переставляя ноги, она побежала за сугниром. Голем рычал и топал уже за ними, но всё-тааки скорость не позволяла ему догнать добычу. Ещё один камень полетел в сторону Васки и разбился фонтаном осколков неподалёку. Крепко сжимая бесполезный меч, Васка набирала скорость. Она даже могла не припадать на левую ногу, если сильно старалась. Шанс был уже между деревьев и с тревогой смотрел на неё.
– Морок распусти, остроухий! – проревела Васка, хромая к чаще. Сугнир встрепенулся, виновато замахал руками. Неужели не умеет? Зато он зарылся в сумке и вытащил небольшой продолговатый предмет, похожий на ракету для фейерверка.
«О звёзды, мы сейчас оба подохнем…»
Шанс что-то чиркнул. Васка продолжала бежать. Со свистом над ней пронёсся заряд. Потом за спиной раздался треск, летели огоньки. С колотящимся в висках сердцем Васка достигла рубежа деревьев. Нырнув в подлесок, она потащила Шанса прочь от пресловутой поляны.
Минут пятнадцать они ещё неслись, хотя за спиной давно стихла погоня. Шанс начал попискивать и отставать. Васка и сама наконец остановилась, со стоном рухнула на валежник.
Сугнир, тревожно шевеля ушами, присел рядом. Он молча смотрел на неё.
Васка не выдержала.
– Сгореть бы ему во Внешнем пламени! – в болезненной ярости выкрикнула она. – Нам ведь нужно было просто пройти!
Она осеклась – от обиды и боли у неё заслезились глаза. Васка быстро отёрла лицо и осмотрела себя.
Вся одежда была изорвана и в грязи, из нескольких ссадин сочилась кровь. Серьёзных ран не было, но спина…
– Тише, приляг, – заструилась речь Шанса. – Вот, выпей это.
– Это что?
– З-зелье?..
Васка враждебно уставилась на пузырёк.
– Я не пью незнакомые зелья. И я даже не знаю, насколько ты там хорош в своей алхимии…
Увидев лицо Шанса, Васка догадалась, что взяла слишком резкий тон.
– У меня аллергия на некоторые препараты, – попробовала она помягче. – Поэтому я не пью незнакомые зелья.
Сугнир замялся и опустил уши, предлагая Васке заглянуть в сумку. Эта аккуратненькая, лакированная кожаная сумка осталась почти единственной из всех вещей, что Васка убедила его продать в первой же деревне. Она висела у Шанса всегда на боку, и оттуда приятно пахло травой, мёдом и нерумом. Внутри блестело множество чистеньких баночек с зельями.
– Это дорожные. Медик из меня не очень хороший, но они дают силы и помогают игнорировать раны.
– Никаких «лечилок»? – внимательно глядя в глаза Шансу, допытывалась Васка. – Клянёшься?
– Н-нет здесь исцеляющих зелий, – засмущавшись ещё больше, пролепетал паренёк. – Только дорожные. Ценность исцеляющих вообще преувеличена…
– Хорошо. Чуток сил мне понадобится.
Васка проглотила настойку, стараясь не морщиться от едкого вкуса. Пустой пузырёк вернулся в сумку. В голове немножко прояснилось. Шанс повеселел и принялся болтать о высоте алхимии в те времена, когда в мире ещё были маги. А Васка следила за ним краем глаза и спрашивала себя, сколько же пройдёт времени перед тем как сугнир догадается, почему ей нельзя пить лечебные зелья.
– Это наше убежище на сегодня, – разведя руки, Васка продемонстрировала заброшенную медвежью берлогу.
– Разве мы не собирались уже вечером быть в Вольсирмайере? – скептически отозвался Шанс. – И… у этого убежища точно нет хозяина?
Он смешно потянул носом воздух, принюхиваясь к старому запаху зверя. Но медведи очень чисто содержат берлоги. Пахло елью, мехом и мхом.
– Сейчас лето, верно? Все медведи снаружи бродят, – Васка указала пальцем в потолок. – Вверху.
Шум давил на её череп изнутри, но она уже не обращала внимания на эту постоянную докучливую боль.
– Как бы то ни было, сегодня добраться до города нам не светит, – вздохнула она. – Эти дубины связаны друг с другом, теперь они весь день будут нас искать.
Проклятый голем. Он не должен нападать на мирных путников. Их ведь специально начали устанавливать вдоль дорог, чтобы обеспечить безопасность, и… Внешний Огонь, она должна была, она обязана была предугадать, что такой голем обязательно на неё набросится!
Шанс опустился на дно берлоги, покорно опустив уши. «Он явно не привык к такому», – с ноткой жалости подумала Васка.
– Мы можем развести костёр, если хочешь, – дружелюбно сказала она.
– Прямо здесь?
– Ну да. Еловые ветки прекрасно горят, а сучьев я видела снаружи достаточно.
Они жгли костёр, сидя друг напротив друга и уныло глядя в огонь. Ещё не стемнело, до конца дня было далеко, и все инстинкты звали идти дальше. Молочно-золотистый дневной свет падал через отверстие в потолке, куда устремлялись струйки дыма. Все планы, все силы, все мысли были настроены на путешествие… и Васка проклинала себя, но не двигалась с места. Она старалась не думать о том, что её собственная слабость держит их в берложьем плену.
Нужно было дождаться, пока патрульный успокоится и устанет искать. Или отправится докладывать кому-нибудь о появлении чудища на дорогах. Или просто впадёт в свою глиняную спячку. Что они там, големы, делают? Так или иначе, он должен был уйти с их дороги. А потом Васка с Шансом выползут, пересекут тракт, и снова пойдут глухой чащей до следующей отметки на карте.
Сучья тихо трещали в огне.
Они ждали.
Нерумикон, день Утопшего месяца, 17
Бум.
Бу-бумм.
Нет, это не голем бьёт по голове. Это крики и грохот… снизу. Она лежит где-то. В кровати, что характерно. Чья кровать? Какой город…
Бу-буммм!
– Ох… о-ох… – Васка приподнялась на локтях и тут же завалилась обратно.
По запаху простыни можно было сказать, что это какая-то дешёвая таверна. Да и не нужно быть инквизитором, чтобы догадаться. Какие могли быть варианты? Чтобы проснуться в чей-то хозяйской постели, нужно путешествовать без спутников.
Свет проходил через ставни и неприятно светил в глаза. Было больше полудня.
«Что стряслось ночью?» – она смутно помнила крики и шум и суету, постоянно мельтешащее перед ней лицо Шанса, и ещё какие-то лица… Вчера Васка провела совершенно приятный вечер и ни с кем не дралась. Но теперь, когда она пробовала пошевелиться, тело отзывалось странной дрожью и судорогой. Если подумать, Васка не могла пожаловаться на прямо-таки плохое самочувствие. Нет, она уже проснулась и чувствовала себя на удивление бодро. От недавних ран не осталось и следа, и кровь снова пела, протекая по жилам… стоп. Это сладковатое пение.
Нерум, конечно же. Вчера они дошли-таки до Вольсирмайера, и Шанс затарился на ярмарке нерумом… Пытался подбодрить Васку угощением, а она возьми и сожри всё.
«Так, был ещё какой-то молодой человек, с которым я сюда ночью поднималась…»
Впрочем, неважно. Он наверняка убрался перед тем, как всё покатилось в Пролом.
Снизу снова раздался шум. Затем кто-то торопливо взбежал по лестнице.
Дверь приоткрылась и стукнула.
– Васка! Васка, просыпайся, – на требовательно-строгое лицо переполошенного Шанса было смешно смотреть.
«Ставлю на что угодно – всю ночь, пока я тут пыталась подохнуть, он носился вокруг меня с припарками… хорошо, что я сказала не отпаивать меня лечебными зельями. А то смерть была бы ещё и болезненной. Ох, я задолжала ему парочку объяснений, да?»
– Что происходит?.. – Васка старалась быть дружелюбной и спокойной. Она пережила ночь. Значит, всё хорошо. – Почему я должна вставать?
Шанс нервничал. Его лицо быстро менялось, и он мял пальцами складку своих тряпок.
– Там… внизу охотники. Они знают, что ты – пережившая…
Ох, блестяще. Так объяснять уже ничего не нужно? Васка поборола желание выругаться и прищурила глаза.
– Ты ведь не сам это выяснил, верно? Кто ещё видел меня? Что вообще произошло ночью?
– Нуу… я сидел внизу… когда тот тип, с которым ты… твой кавалер, в общем, бросился опрометью из таверны, а сверху что-то грохнуло. Я пошёл проверить и увидел тебя в пене на полу. Понял, что сам не справлюсь, да и ты говорила… в общем, я помчался за доктором. Пока искал, поднялся переполох, все стали спрашивать. Но я никому не сказал! Я сам ничего не понял. Только потом врач наконец осмотрел тебя…
Васка вздохнула.
– Спасибо, Шанс.
Уж что-что, а благодарность она задолжала ему точно. Ушки сугнира порозовели и чуть поднялись вверх.
– Сильная интоксикация, он сказал…
– Не продолжай, я знаю.
«Я пыталась не есть нерум столько дней… и всё равно уровень яда так высок?» – Васка поглядела на свою руку в задумчивости, сжала и разжала пальцы.
Без заботы Шанса она вообще-то могла умереть, или должна была умереть, учитывая, как тревожно он об этом рассказывает. Он бы не помчался сдавать её прохожим из-за лёгкой отключки.
«Сколько же я сожрала…»
– Однако сейчас это всё неважно, – посерьёзнел Шанс. Там люди внизу. Они вот-вот поднимутся.
Все звуки на первом этаже исчезли, словно никого там и не было. Васке не нужно было проверять, чтобы знать, что за этим кроется: бугаи наконец убедили трактирщика не мешать убивать постояльцев и затаились на лестнице.
– Сколько их?
– Четыре и ещё два снаружи.
В общем итоге ситуация складывалась удивительно благоприятная, размышляла Васка. Бодрящая энергия солнечного нерума, по которой она так скучала, совершенно излечила её от невзгод дороги. Не зря из него лекарства делают. А то, что для неё это яд… каким-то образом на сегодня Васку спасли. А то, что из таверны прорываться придётся с боем? Васка усмехнулась. Остатки нерума пели в её крови, как они никогда не запоют в жилах простых людей. Им даже близко не представить, как хорошо бодрят эти золотистые кристаллы…
– Готовься, Шанс, – кивнула она спутнику. – Сейчас тут будет интересное начало дня.
Она медленно расползалась в ухмылке, хищно глядя на дубовую дверь.
