Loe raamatut: «Шестая стихия. Рукопись принесенная морем. 2 часть дилогии»
Все персонажи являются вымышленными и любое совпадение с реально живущими или когда-либо жившими людьми, а также событиями случайно.
Пролог
Прибой вынес тетрадь на берег. Случайный прохожий раскрыл мокрые, слипшиеся страницы. Размытые водой буквы складывались в слова: «Иногда Матвею казалось, что с самого начала у него было предчувствие беды…». Рукописи не тонут.
Глава 1. Новое Начало
Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека – всегда можно.
Иосиф Бродский
– Уйдите. Пожалуйста. Я уже много раз повторила вам, что не стану Магистром Ордена Белых Воинов. У меня нет для этого ни знаний, ни сил, ни морального права. И не надо меня уговаривать.
Ангелина молча положила книгу на стол.
– Эта книга больше не принадлежит мне. Я не могу противиться Свету. Когда вы примите неизбежное решение, то я буду рядом.
Нескладная, высокая блондинка с короткой стрижкой вышла из помещения, как ей не хватало мудрости в выдержанности Натальи! Но Свет сделал свой выбор, и кто она такая, чтобы спорить с Вечностью? Книга осталась на столе.
***
В ночь пожара Матвей, Катя и Лиза, как только переступили порог дома, рухнули спать. Катя положила обессилившую подругу на свою кровать, исхудавшая девушка практически не занимала места, а сама прикорнула рядом. Матвей, не снимая одежды и не взяв постельного белья, упал на диван в зале. На тот самый, где когда-то – видимо, в прошлой жизни – впервые увидел Владислава Воронова, обнимающего его невесту.
Но теперь страница перевернута. Магия осталась в прошлом. А будущее пока туманно, но это предрассветная дымка, которая как красивая обертка лишь еще больше манит наступающим днем. Несмотря на сильнейшую усталость впервые за много дней Матвей уснул счастливым.
Они с Катей проспали практически до следующего обеда и встретились на кухне, куда вошли одновременно.
– Лиза еще спит. Я не буду её будить. Привет.
– Привет. Да. Конечно. Правильно, ей нужно восстанавливаться.
Ребята двигались будто в каком-то затейливом вальсе, но не кружась, а наоборот стеснительно обходя друг друга. Легкие поцелуи, которые стали для них привычными, теперь были неуместны, но их по-прежнему тянуло друг к другу и невыраженная ласка камнем повисала в пространстве. Катя подобрала и без того стройный живот, чтобы пропустить Матвей к шкафу за чашкой, он также ощущал скованность, чтобы нечаянно не коснуться её.
– Тебе к скольки на работу? Я боюсь её оставлять здесь одну. На сегодня взял отгул, и наверное продлю его на неделю. Как думаешь, что лучше ей приготовить?
– Попробуй сварить куриный бульон. В американских комедиях он от всех болезней помогает.
– Ну, если уж он помогает в несмешных комедиях, значит точно хорошее средство, – неудачно скаламбурил Матвей.
– Ты правильно решил с отгулами. Когда она придет в себя нужно, чтобы кто-то был рядом. Мало ли что придет ей в голову. Я постараюсь тебя подстраховать. Сейчас мне нужно в офис на пару часов. А потом буду здесь проект дорабатывать. Так что постараюсь эту неделю побольше быть дома. Ой, я так боюсь, какой она очнется, как вспомню Ленку…
– Подожди. Заранее не накручивай. Я уверен, что она быстро восстановится. И все будет как раньше.
– Надеюсь, – согласилась Катя, но в голосе её слышалось, что особых иллюзий она не питает. – Может быть, тебе пока здесь пожить? Чтобы в свою квартиру не мотаться?
– А тебя это не стеснит?
– Да, что ты. Нет, конечно. Мы же взрослые люди, – последние слова прозвучали как вердикт.
Лиза проспала трое суток подряд. Когда встала, то молча, словно не узнавая ребят, придерживаясь за стенку дошла до туалетной комнаты. Щелкнула задвижкой. Её долго рвало. Они не понимали, где в её хрупком теле, держащемся на честном слове, могло помещаться столько лишнего, которое оно сейчас с таким трудом из себя выталкивало.
– Может быть, вызывать врача? – Матвей хватался за соломинку.
– Ты думаешь, от магии помогают антибиотики?
Лиза плеснула себе на лицо воды, и так же по стенке, не проронив и слова, вернулась обратно в кровать. Через мгновение она снова спала. Так прошло больше двух недель: девушка вставала, шла в туалет, выталкивала из себя бурую слизь и вновь скатывалась в сон. При этом ее пульс отчетливо прощупывался. В чем держалась жизнь было загадкой, но она точно крепко цеплялась за внутренние стенки Источника.
– Что будем делать? Ждать, пока она здесь умрет? Может быть, эта сволочь наложила на неё какой-то заговор? Например, когда он умирает, то и она следует за ним?
– Кто-то совсем недавно говорил, что магия – это всего лишь секретные разработки министерства обороны? Ладно, не будем спорить, есть кажется у меня одна идея, – Катя взяла смартфон. – Анют, привет. Прости это опять мы. Подскажи, пожалуйста, как можно твоей бабушке Лизу нашу показать. А то мы с Матвеем боимся, что медицина здесь бессильна…
В этот раз ребята уже знали дорогу, поэтому поехали без провожатых. Они быстро нашли скрюченный домишко, примостившейся на краю деревни и по прежнему открытый всем страждущим. На улице уже темнело, поэтому во дворе никого не было.
Матвей помог Лизе вылезти из машины и, опираясь на его руку, пройти в дом. Все это время она молчала. Она не отталкивала помощь, но и не благодарила за неё. Будто бы летела на автопилоте.
– Здравствуйте. Евдокия Ильинична, Аня сказала, что можно к вам обратиться.
– Что? Подрезали ворону крылья… Знаю уже, жду вас. Ну, иди ко мне, моя горемычная, – она крехтя сползла с кровати и подошла к Лизе. – Забрал он у тебя молодость и красоту. Ну, ничего-ничего, бабий век и без того недолгий.
Матвею не нравилось, куда повел разговор.
– Да, что же вы так, Лиза и сейчас красивая, просто ей нездоровится, – оправдываясь, неуклюже заспорил он.
Но его утешения прошли мимо ушей присутствующих. Евдокия Ильинична прижала Лизу к своей груди и гладила, но та не реагировала, постепенно знахарка затянула какую-то унылую песню, не обращая внимания на растерявшихся ребят. Катя стояла в дверном проеме, не зная, куда себя деть, чувствуя абсолютно лишней в этой разрозненной мизансцене. Матвей стал распаковывать сумку:
– Вот мы тут продукты привезли. Сыр, колбаса, лапша, сахар, масло вот взяли… Может быть, еще что-то нужно. Я не знаю. Вы только скажите – я все привезу.
Вдруг Лиза начала всхлипывать, молодые люди изумленно уставились на неё: впервые за эти дни она произнесла звуки. Бабка, не выпуская Лизу из объятий, махнула им на дверь, мол уезжайте.
– Так это, может быть, помощь какая-то. Как вы тут одни справитесь? – не зная, куда приладить заботу, рвущуюся из его души, сказал Матвей.
– Спасибо вам, ребята. Вы пока езжайте. И не хлопочите хотя бы месяц. Мы пока сами тут. Коли что – соседи помогут, – в тон тоскливой мелодии, которую тянула откуда-то из нутра, шепнула Евдокия Ильинична.
Лиза вдруг обвила её своими тонкими руками-прутьями за рыхлый живот, уткнулась в вязаную кофту и завыла тонким, протяжным голосом так, что Матвей понял: вот самой страшный миг его жизни, а вовсе не тогда, когда красивая Лиза обнималась с Владом или когда маг заносил над ним убийственные проклятия. Нет. Именно эта точка безысходности, полная трагизма, надрыва и тоски. Не в силах вынести этого ни секунды более, он, буркнув «спасибо» и зачем-то добавив «простите», выскочил за дверь. Оставив полуразобранные пакеты на столе.
Катя с расширенными от ужаса глазами всё-таки нашла в себе попрощаться:
– Спасибо вам большое. Мы пока поедем. Если что нужно будет – сообщите, пожалуйста. Мы сразу же вернемся. Готовы на любую помощь. Все, что нужно. Только скажите. Спасибо вам еще раз. До свидания.
Назад молодые люди ехали в полной тишине, забыв даже включить музыку. Казалось, что лизин стон летит за ними следом.
***
В этом кабинете не было углов: полукруглый стол, мягкое кресло, цилиндрические светильники. Владелец не пожалел средств, убедив прораба сгладить даже стыки стен, создав своеобразные овальные ниши. Это «съело» пространство. Зато помещение приобрело индивидуальную атмосферу: каждый пришедший словно попадал внутрь яйца. В этом коконе было тепло и уютно, появлялось приятное ощущение защищенности, будто тебя укрыли теплым одеялом, но, для многих, кокон оказывался смертоносной паутиной… Да, первое впечатление бывает обманчивым. А сладость обмана оборачивается гибелью.
Олег любил смотреть в овальное окно, как мимо проносится Москва. Она менялась так быстро, словно не стояла на месте, где была построена 850 с гаком лет назад, а бежала вперед в несколько раз, опережая саму планету. Причиной, конечно, были люди. Драконий город притягивал к себе самых умных, смелых, талантливых со всей страны. А те в свою очередь, не теряя ни дня, кидались в новый забег, чтобы опередить лучших из лучших. Но все их усилия лишь распаляли голод огнедышащей твари. Больше! Быстрее! Сильнее! Давай-давай-давай!
После того, как Дорофей выпил отравы-отвара, а Наталью Великую смыло бурей, разрушившей сам Ахун, расстановка сил среди магов наконец-то впервые за три сотни лет могла поменяться.
Столько лет Дорофей делал вид, что Орден Феникса ведущий Орден в Матушке России, а Наталья быстро лишала разума каждого, кто пытался хоть немного выделиться. Но теперь их тайному сговору пришел конец. Влад, скорее всего, и сам не успел понять, какую услугу оказал всем, скинув с шахматного поля одним ходом Черного Короля и Белую Королеву, и после этого выйдя из игры. Теперь каждая пешка могла пробиться в «дамки». А Олег пешкой не был, поэтому его шансы утраивались.
Он наклонился и достал с внутренней полки стола холодный прозрачный предмет. Бережно поставил святыню на стол. Все-таки нужно было сделать выдвижные ящики, так было бы удобнее скрывать её от посторонних глаз. Но никто не взялся сделать их сферической формы, поэтому пришлось обойтись потайным углублением. Он очень боялся, что кто-то узнает его секрет раньше времени и попытается помешать. Он положил ладони на холодную поверхность. Сомкнул веки. Темнота окутала комнату. В воображение всплывали логограммы майя: забавные рисунки, выставленные на потеху толпы в музеях обладали огромный силой для тех, кто умел их распознать. Исчезнувшая цивилизация не требовала фонетического озвончания, поэтому спиритический сеанс можно было проводить в полной тишине, не зная, как читать и произносить слова, а лишь наполняясь их смыслом. Олег сосредоточился. Ладони жгло холодом, но он не отрывал их. Стоящий на столе Череп Смерти не согревался от человеческого тепла, наоборот весь холод, сокрытый в нем. переходил к мужчине, отважившемуся к нему прикоснуться. Внезапно глазницы зажглись синим светом. Они словно прожигали сидящего перед ними, кобальтовыми лучами сверлили невидимое отверстия в его лбу. Но он никак не реагировал, полностью уйдя в транс.
Письменность майя напоминает детские каракули, считается, что некоторые из них означала слова, другие – слоги. Из них древний народ сплетал речь, которую современникам не дано услышать, но которая баюкала человечество на рассвете цивилизаций. Языки древних народов имеют большую магическую силу, потому что тогда люди были ближе к природе и тоньше умели различить её естественный голос. С развитием науки и техники интуиция, телепатия, телекинез и исконные древние навыки ушли в небытие. Сначала ясновидящих и тех, кто умеет перемещать предметы в пространстве, выдавили на задворки цирков, а затем дабы они не угрожали текущему миропорядку в сумасшедшие дома. С каждым новым витком развития, а точнее сказать – деградации того, что люди назвали «культурой», маги становились все большими аутсайдерами. Но пришло время взять реванш. Мертвые цивилизации передают живым привет. И ждут встречи.
***
– Зай, не волнуйся, все получится. Ну хочешь еще по-другому попробуем, – многозначительно вытянув губки трубочкой, произнесла девушка, томно тряхнув рыжими кудрями и накрыв своими идеально наманикюренными пальцами его сморщенный стручок. – Я много, что умею. Хочешь покажу?
Она подмигнула ему.
– Да верю-верю, – он потянул её за темно-коричневый сосок, шары-грудей призывно качнулись. – Да что-то сегодня совсем нет настроения шалить.
Он хлопнул её по голой заднице.
– Ты свали пока в туманы. А я как в настроение буду – позвоню. Денежку себе сама возьми, в портмоне на полке у выхода. Да халат мне кинь.
– А ты чего такой скучный, я уж собиралась девчонок на эти выходные к тебе позвать. Думала покуражимся. Как в старые добрые. Спросить хотела, может ты кого позовешь, Бориса там Севочку. Я помню, Севе в прошлый раз понравилось…
– Тебе думать по статусу не положено – титьки отвиснут. Сказал «свали» – значит сдернула отсюда быстро и подальше, а то разозлюсь, – в мгновение ока впадая в неистовство, рявкнул Панкратий, завертываясь в полы халата. – Если каждая голая баба думать начнет, да еще вслух, это что же с Россий станется!
Уже про себя добавил мужчина, пока испуганная девушка спешно засовывая себя в джинсы и майку, обувалась в коридоре. Куртку она застегнула уже на улице. «Вот псих, ненормальный», – сделала она вывод, но хрустящие зеленые купюры быстро примерили ее с действительностью, и она забыла о вспышке гнева неудачливого любовника.
Панкратий остался один. После смерти Дорофея он считал, что руководство Орденом должно автоматически перейти к нему, но братья не оказали ему должного почтения. Когда он пришел на Совет на месте Магистра уже горела свеча, символ памяти и, затушив её, занять место главного было неприемлемо. Пришлось Панкратию встать в общее кольцо как рядовому члену Братства. Ему даже не дали начать совет! Вылез этот Севка, любитель минетов в два язычка, и начал свой спич, что Братство скорбит по Фениксу, не успевшему возродиться из пепла и ушедшему за Черту, и что мы все там будем, а пока стоит отдать дань уважения его памяти и через три месяца собраться вновь и выбрать нового магистра. Панкратий пытался сунуться с мыслью, что выбирать стоит из Мастеров, но Севка, видимо понимая, что ему все равно не победить опередил его, озвучив, что любой из Братьев может попытать счастье. И пусть Огонь возродит лучшего из них.
Учитывая, что Дорофей правил Орденом со времен Ивана Калиты никто из присутствующих не знал, как именно происходит посвящение в Магистры. Пришлось принести и развернуть старый свиток из дубленной кожи, где неопалимыми буквицами было начертано: «Дабы найти сильнейшего, опалите кажного, кто осмелится назвать себя Фениксом, и буде так, что восстанет из Пепла токма один из тысяч, ему и поклонитесь, абы его выбирает Пламя». Несмотря на то, что свиток хранился у Панкратия, потому что именно он первым прибыл на место смерти Дорофея и забрал все немногие артефакты, которые были у Ордена, отказать воле большинства он не мог. Поэтому он принес огниво, свечу и свиток. Больше ничего у Ордена не было, либо Дорофей еще раньше это припрятал так, что ни Панкрат, ни кто-то другой найти не смогли.
И теперь ему предстоял выбор: или рискнуть всем и позволить поджечь себя, надеясь, что именно его выберет пламя, либо не рисковать, а радоваться должности Мастера и постараться наладить отношения с новым Магистром. Но главная дилемма была не в этом, а в том, что в свитке не было сказано ничего о том, как именно пламя будет определять избранного. То есть за эти три месяца нужно доказать некому незримому судье, что именно ты достоин возглавить Орден… И ведь наверняка каждый из Фениксов, кто дерзнет выставить свою кандидатуру, будет владеть заклятием восстания из пепла. Но значит Огонь не позволит им воспользоваться? Да, это был вопрос на ящик с бриллиантами. И самое обидное, что сундук с алмазами у старого северного мага был, а вот ответа не было.
Вот потому и либидо давало сбои, несмотря на целебную настойку из корня хрена, женьшеня и саган дайли, специально собранной для него на каменистых, но сильных духом почвах самых восточных территорий Сибири. А рыжая бестия была хороша, надо будет все-таки потом позвать её с подружками. Но никаких больше Севок! Все девки только в его честь стонать будут!
***
Ангелина осиротела. Без Натальи все служение Ордену превращалось в пустоту, фарс, самообман. Она словно зависла в пространстве, никому не нужная, неприкаянная, совершенно одинокая. Она пыталась разложить руны, заглянуть в будущее, узнать у Света, что будет дальше. Но он молчал. Наталья обещала, что она сразу же узнает нового Магистра, как увидит её, и Ангелина тщетно вглядывалась во всех белокурых женщин, но никак не могла узреть в них предводителя. Кроме того ей было не понятно, нужно ли ей ждать её явление именно в Красноярске или можно вернуться домой в Сочи? Не могла же она отправится в тур по стране в поисках нового Магистра? Это вообще какой-то бред.
Кроме того, её снедала тревога за Лизу и её приятелей, все-таки сейчас они остались со злом один на один. Сначала он растопчет их, а потом пойдет косить весь мир. Нет. Раз Свет молчит – то ей придется действовать самой, в конце концов она дала ему целых две недели! А сейчас кроме неё никто не рискнет противостоять Владиславу. Да, им не удалось лишить его разума, не удалось его уничтожить. Но есть еще один способ. Древний и темный. О котором Ангелина узнала не от Белой Ведьмы Натальи Великой, а от серых магов, выходящих на свой промысел по ночам, когда «охотилась» на всяких мелких шалопаев, изучивших пару-тройку гипнотических заклятий и пользующихся ими, чтобы насиловать поздно возвращающихся девушек и обчищать карманы перепивших мужиков. Вот одна такая цыганка, которую Ангелина поймала на мошенничестве с картами, в качестве выкупа поведала Белому Воину сказочку про Проклятые Весы.
Конечно, так делать было нельзя, но возле неё плакали мальчишка с девчонкой, а седая романская старуха обещала, что бросит свое дело, и уедет в Первопрестольную, пристроит там деток и больше не будет гадать по руке, доверчивым отпускницам, мечтающим о козырном валете.
Ангелина пожалела детей и отпустила цыганку. Но Заклятие Проклятых Весов запомнила. Оно гласило, что если в первую ночь новолуния два человека по доброй воли положат свои жизни на чашу весов, то тогда Смерть заберет того, кого они назовут. Это тяжелое и страшное проклятие, требовало отдать две жизни за одну. Потому что зло всегда берет больше. Ангелина понимала, что если она на это решится, то в потустороннем мире уже больше никогда не обретет Свет. И будет обречена вечно блуждать в темноте. Но с другой стороны это её миссия – бороться с Черными Магами, пусть даже самыми запрещенными методами. И она точно знала того, кто также как и она, готов на все. Дабы убить Владислава Воронова. И легко кинет на чашу свою жизнь. Дабы уравновесить проклятие.
Поэтому с тяжелыми думами, но легким сердцем человека, принявшего решения, она заняла свое место в самолете.
Первые два часа полета прошли нормально, она даже провалилась в сон. Внезапно капитан корабля объявил, что с Казахстана надвигается буря, и им необходимо сделать техническую посадку в Москве, чтобы переждать непогоду. Бодрым голосом он заверил, что все в порядке. И под недовольное бурчание пассажиров, железная птица сделала разворот практически на 90 градусов.
Когда они приземлились, то тот же оптимистичный голос попросил всех покинуть самолет, потому что будет проведен технический осмотр, а пока всех приглашают пару часов отдохнуть в здание аэропорта. Активная часть пассажиров начали ругаться, что они опоздают на транзитные рейсы, но
Ангелине было совершенно некуда торопиться, поэтому она безропотно вышла в зал ожидания, заняла место у окна и заказала облепиховый чай, скрываясь от шумной толпы.
– Здравствуйте, Ангелина. Можно присесть?
Слева от неё высился высокий, респектабельный мужчина.
– Откуда вы меня знаете?
– Как можно не знать единственного выжившего из Ордена Белых Воинов.
– Кто вы? Маг? Как вас зовут?
– Это не важно. Нас – много. Вы – одна. Важнее то, как зовут вас.
Ангелина растерялась.
– Так это вы вызвали бурю и развернули самолет?
– Может быть, я. А может быть Судьба. Как знать, где кончается личность и начинается Вселенная. Но судя по всему наша беседа затянется, вы позволите мне разделить с вами столик?
– Да. Конечно. Я пью облепиховый чай. Хотите взять вторую чашечку.
– Благодарю за щедрость, – и уже обращаясь к возникшему рядом официанту добавил. – Черный кофе и рюмочку коньяка. Две.
Он улыбнулся, глядя Ангелине в глаза.
– Нам есть, что отметить. Пока вы героически спасали Белый Альманах во глубине сибирской тайги, в мире произошло много всего интересного. А так как мы, маги, не доверяем бумажным газетам, а тем более телеграм-каналам, ведь большинство из нас привыкли называть «телегой» совсем другую вещь, тоже, кстати, так себе по надежности. Так вот мы, маги, предпочитаем личное общение, передавать информацию из первых рук. Поэтому я здесь, дабы сообщить вам, что экс-Мастер Ордена Феникса, свободный черный маг, Владислав Воронов пал смертью нехрабрых от рук обыкновенного человека Матвея Нарышкина. По сути это была просто драка, закончившаяся несчастным случаем. Правда злые языки говорят, что совсем без магии там не обошлось, якобы в самый интересный момент проснулась звезда Сварога, на удачу оказавшаяся в кармане нашего отважного паренька. А еще более злые клевещут якобы лизочкина энергии начала аккумулироваться против своего хозяина. Но по мне так это все сплетни завистников. Сами они струхнули отомстить за своего вожака, решив бросить свои силы на битву за кресло, а тем временем мальчишка их обошел, по пути спалив дом со всеми артефактами. То-то братья загалдели! Представьте, что было бы, если бы кто-то из магов завладел библиотекой и сокровищами Володьки.
– Даже не хочу представлять себе этот триллер. Но зачем вы нашли меня?
– Вот! За что люблю вас воинов, так это за структурный подход! Вас я нашел, дабы, во-первых, предупредить что враг повержен и вам больше не нужно забивать свою беленькую голову всякими серыми мыслями. А во-вторых, вам сейчас нужно быть очень аккуратной. Грядут большие перемены. Наступает эра перелома. Многие маги попытаются вступить в схватку как за трон Феникса, так и возможно за главенство константы Содружества.
– За главенство в Константе? Я всегда думала, что это союзная коалиция равных Орденов и свободных магов.
– Так и есть. И я надеюсь, что так и будет. Но все имеет конец. И все имеет начало. Мы живем в эпоху Нового Начала. Поэтому нужно быть осмотрительным. Может так статься, что завтра сегодня будет уже не вчера, а позавчера. Или вообще не будет.
– Вы говорите загадками…
– У вас будет время их разгадать…
– Хорошо. Спасибо, что предупредили насчет Влада. Это, конечно, ужасно звучит, но я рада… А вы не знаете, что случилось с первой женой, Татьяной?
– Ей удалось перейти перекресток и скрыться за Чертой. У неё все хорошо, она ушла к мертвым.
– Как вам удалось и об этом узнать?
– Мы живем в прозрачном информационном пространстве. Нужно только слушать эфир, и тогда вы услышите множество полезного.
– Скажите хотя бы: вы один из Фениксов?
– Нет.
– Но на чьей вы стороне?
– Я редкий экземпляр: я только на своей стороне.
Он протянул ей визитку:
– Если я вам понадоблюсь, то вы всегда сможете меня найти.
– Но здесь только номер телефона, как мне к вам обращаться?
– Вам достаточно сказать «алло». Не смею вас больше задерживать, – он взял в руки рюмку коньяка. – Давайте поднимем тост за будущее.
– Но за будущее не пьют?
– А мы с вами рискнем. Возможно, нам скоро больше ничего не останется, кроме надежды на завтрашний день. Берегите Альманах и найдите Лизу. Передайте ей эти документы: это её паспорта, банковская карта. К сожалению, из пожара ничего спасти не удалось. Но нам удалось все восстановить без заявлений об утере. Ей и так много пришлось пережить, не хватало еще бюрократической галиматьи. До свидания.
– До свидания.
Он одним глотком осушил рюмку, и аккуратно задвинув стул покинул зал. Его фигура быстро затерялась в пестрой толпе. Ангелина подумала бы, что это было всего лишь видение, но на столе стояла не выпитая чашка кофе и лежали несколько купюр. Нет, это было не видение. Это было посланник из плоти и крови. Это единственное, что она о нем знала.
