Империя. Фаворитка

Вспомнив чему тайком учил Изу брат, она со всей силы лягнула принца коленом в пах. Он тут же отскочил. С минуту на его лице было удивление и только потом, приложившись руками к больному месту, принц взвыл, сыпля на непокорную девку ругательства.

– Ах, ты дрянь! Я прикажу тебя казнить! – кричал он.

Сама испугавшись своего отчаянного поступка и грядущих последствий, Изабелла тряслась, как осиновый лист на ветру.

– Да лучше сдохнуть, чем ещё раз почувствовать на себе ваши руки! И ваш… ваш отвратительный поцелуй! – выкрикнула она в ответ и задрала нос. Ну, прям как её мать.

Из глотки принца вырвался сдавленный булькающий смешок. Девчонка выглядела забавно. Сама трясётся, заикается, что зуб на зуб не попадает, но продолжает огрызаться с тем, от кого зависит её жизнь.

Нащупав рукой позади себя стул, принц осторожно присел и посмотрел на свою пленницу. Впервые он с интересом рассматривал баронету, будто до этого момента она была пустотой для него. И вот его боль соткала её образ в темноте. Пусть Изабелла не ещё имела чётких очертаний, но принц уже видел её, осознавая, что девушка, которую он везёт своему отцу, необычная. Она не заплакала, не подчинилась сильнейшему, как десятки до неё, а дала отпор. Рискнула жизнью, чтобы сохранить такую хрупкую женскую честь. Честь, утратив которую, ни один благородный мужчина не даст девушке своё имя. И без которой она обречена на существование в мрачных стенах женского клиркана.

– А есть с кем сравнивать? – чуть запоздало поймал принц её на слове и улыбнулся.

Вместо ответа та завернула нос в сторону и ещё плотнее прижалась к стене. Решив для себя, что если принц ещё раз попытается коснуться её, то она, как дикая кошка, вцепятся ему зубами в глотку. Но Эдуард не собирался продолжать свои домогательства. Он сидел напротив баронеты и улыбался, будто ничего существенного не произошло.

– А знаешь, все леди при дворе моего отца отдали ли бы за этот поцелуй пол жизни, – самодовольно похвастался принц.

– Значит, они не леди, – уверенно сказала Иза, посмотрев с высока на сына узурпатора.

Он снова рассмеялся, но уже громче.

– Ты права они не леди! Далеко не леди! – согласился Эдуард.

«А он не так уж противен, когда улыбается», – отметила баронета про себя, рассматривая в тусклом свете своего похитителя. Немного уступал в росте Огненному Арну, но это нисколько не портило его. Наоборот, рядом с ним не приходилось задирать голову, чтобы заглянуть в его серые глаза. Нет, не совсем серые. Его глаза были скорее цвета стали и меняли свой оттенок от яркости освещения. По утрам они холодно серые, но с наступлением темноты казалось отблескивают серебром. Вот так, как сейчас! Принц смотрел на девушку, а в радужке его глаз играли серебряные огоньки. Изабелла родилась в пограничных землях, где большая часть людей темно-русые. У Эдуарда волосы белоснежные и так же искрились на солнце, когда он снимал шлем. И его улыбка обнажала идеально ровные белые зубы. Большая редкость для знати, привыкшей к излишествам в еде. Голос. Он не такой уж грохочущий, сковывающий каждое её движение. Он, словно бархат, укрывал и согревал собой. Именно в эти мгновения, когда Эдуард не приказывает, а баронета не ропщет перед ним, хотелось забыть кто они друг для друга.

Почему всё это Иза не замечала раньше? А обратила внимание только в маленькой комнатке на постоялом дворе. Сын узурпатора, кровный враг Хараз – теперь приятен ей? Баронета его таким себе и представляла. Красивым принцем из мечты.

– Я не знаю зачем ты нужна моему отцу, но сейчас я спущусь к своим рыцарям и похвастаюсь новой любовницей, – не сводя со смелой девушки своего цепкого взгляда, спокойно говорил принц. – И тебе лучше не отрицать этого. Ты больше не пленница короля, а фаворитка принца.

– Но это ложь! Ложь позорящая моё честное имя! – возмутилась гордая баронета, чуть ли не топая ногой.

– Ложь, спасающая твою жизнь, – сухо, как будто констатировал уже свершившийся факт, сказал её неожиданный защитник. – Пока ты моя фаворитка, тебя никто не тронет, – и уходя из комнаты, так же бесстрастно бросил. – Ты под моей защитой.

– Но всё ещё в плену, – прошептала Изабелла, провожая сына узурпатора недоверчивым взглядом.

ЧАСТЬ 3. Судьба женщины в глазах мужчин…

ГЛАВА 1.

Акета величественный городом королей с тысячелетней историей. Её стены были возведены ещё вождём Хараз в эпоху древних легенд. Но то, что открылась взору потомку тех мифических вождей ещё на подступах к столице, походило больше на убожество, чем на центр Акелонии. Изабеллу встретили трущобы, утопающие в грязи. Маленькие ветхие домишки были так близко друг от друга, что яблоку не где было упасть. Вместо привычных в Кормак-холле огородников перед домами селян, у горожан располагались загоны для скота. В основном в этих загонах валялись жирные боровы, довольно похрюкивая. Вот кому в трущобах жилось, пусть и недолго, но вольготно. Стаи кур разбегались под копытами лошадей, громко кудахча. Люди, кстати, ещё издалека заприметив штандарты короля, тоже разбегались в стороны. На лицах, которые баронете всё же удалось разглядеть, не было того восхищения, каким обычно одаривают простолюдины своих господ. В Кормак-холле, по крайней мере, так было всегда. Если барон возвращался после долгого отсутствия, селяне гурьбой высыпали из своих домов встречать своего господина. Улыбались ему, махали руками, приветствуя, и кричали: «С возвращением, господин!».

Здесь радости нет. Одна безнадёга. И грязь. Грязь… грязь… снова грязь. И так до главных ворот Акеты, разделяющих город от пригорода.

А ещё вонь! Такая густая вонь, что Изабелле казалось, будто она её не вдыхает, а ест. От чего комок тошноты прям подпирал к её горлу, рвясь наружу. Стараясь вдыхать через раз, она уже у самых ворот почувствовала лёгкое головокружение. Пленнице принца не хватало воздуха. Чистого, свежего воздуха. Не этой спертой гниющей вони.

Чуть качнувшись на крупе лошади, девушка уткнулась лицом в оплечье. Запах железа был куда приятнее, чем амбре от трущоб.

– Знаю, с непривычки здесь можно задохнуться, – сказал принц и пришпорил коня, чтобы тот побыстрее шёл по подвесному деревянному мосту, через ров, наполненный не водой, а какой-то мутноватой зловонной жижей.

– Это не город, а отхожее место, – простонала дитя благоухающих полей, закрыв глаза.

Смех Эдуарда рокотом пролетел над мостом, а когда он успокоился то, наклонившись, зашептал баронете на ухо:

– Я тоже так думаю, когда выезжаю за ворота. Но уверяю тебя, это ещё не вся Акета, а только её пригород.

Он оказался прав. За главными воротами чавкающая грязь под копытами лошадей сменилась брусчаткой, но не везде. Только главная улица могла похвастаться таким убранством. Как, впрочем, и широтой. Пока они ехали по ней, девушка вертела головой, с любопытством рассматривая каменные дома и расходящиеся в разные стороны улочки поменьше. Брусчаткой они не были выложены, зато для пеших горожан по обочинам лежал настил из досок. Что-то вроде узких мостиков. Удобно. Башмаки с длинным подолом в грязи не испачкаешь, идя по улице в сырую погоду. И тут же улыбнулась, заметив как из окна прямо на дощатый настил вылили помои. Ноги не испачкаешь, но обольют ночным горшком.

Запах в самом городе хоть и был тяжёлый, но, вдыхая его, уже не тошнило. Всё-таки почище, чем в трущобах. И на окнах у некоторых пестрели цветы, а кошки, скрутившись калачиком, грелись на солнышке. Собаки у дверей не грызлись за гниющие кости, а лениво выглядывали из-под лестниц, раздумывая потявкать или так пропустить. Не хрюкали свиньи. Не кудахтали куры. Как-то выглядело всё привычнее и умиротворяюще. По-домашнему, и улыбающихся людей на главной улице было больше. Даже те, что торговались у прилавков и то смеялись, отдавая монеты за товар. Женщины в красивых разноцветных платьях и розовощекие малыши, дергающие мам и требующие что-нибудь купить. Такой контраст между нищим пригородом и сытым городом всё равно портил впечатления от столицы.

Главная улица привела рыцарей к ещё одним воротам. И за ними дома уже поражали своей красотой. Это был королевский дворец. Единственное место в Акете, где в зелени садов искрилась чистая вода в огромных фонтанах, пели певчие птицы и легко дышалось.

Принц, спешившись во внутреннем дворике, ссадил свою пленницу с лошади.

– Ваше Высочество, Вы вернулись! – мужской пресмыкающийся голосок раздался за спинами и Эдуард обернулся.

Чуть поодаль от эскорта, стоял невысокий мужчина с жиденькой седой бородкой на остром подбородке. Глазки щелочки. Ехидная улыбка.

– Канцлер Самеш, – с пренебрежением сказал принц, посмотрев на подходящего ближе мужчину.

– Это, я так предполагаю, дочь барона Кормака? – спросил канцлер, пробегая по пленнице недружелюбным взглядом.

– Да и со вчерашней ночи она моя фаворитка, – подтвердил принц и тут же указал на теперешний позорный статус Изабеллы при дворе. – Распорядитесь, чтобы её разместили в покоях рядом с моими.

Канцлер Самеш изменился в лице. Прищуренные глазки округлили в удивлении. Такая новость не обрадовала Его Светлость..

– Ваше Высочество, но ваш отец, – он запнулся, специально сделав паузу, чтобы напомнить принцу кто и зачем посылал его в приграничье, – король приказал доставить дочь барона живой или мертвой, а не делать её вашей фавориткой. Это…

– Это не ваше дело! – на полуслове перебил наглого канцлера Эдуард. – И не смейте мне перечить, канцлер! Я сказал поселить баронету рядом с моими покоями!

Тот бросился раскланиваться перед разъярённым принцем, отбивая цыплячьи поклоны.

– Простите, простите, – дребезжал, как разбитая повозка, канцлер, – но что мне делать с леди Морганой?

– Она твоя племянница, ты и решай, где ей жить! – громыхнул Эдуард и, нарочно задев плечом скулящего Самеша, направился к лестнице.

Бедолага еле удержался на ногах, но всё равно не перестал кланяться пока спина принца не скрылась в полумраке коридоров. Потом вздохнув, ещё раз посмотрел на ту, которая одним своим появлением разрушила все планы амбициозного вельможи. Только на этот раз его взгляд испепелял своей нарастающей ненавистью. Он надеялся с помощью своей племянницы влиять на своенравного принца. И это у него получалось. Немножко, но получалось! А теперь все старания коту под хвост! Из-за кого? Из-за жалкой баронеты! Дочери пограничного барона! Этого канцлер не мог просто так стерпеть!

– Не обольщайтесь, леди Изабелла, – сипел от злости и беспомощности канцлер, – в покоях фаворитки вам долго не жить. Моя племянница была их хозяйкой три месяца, а вы, – он презрительно пробежался глазами по Изабелле, – и того меньше будете.

Только наследница рода Хараз не удостоила его таким же ехидным ответом. Гордо отвернулась от мерзкого мужичка. Роль фаворитки Его Высочества Изабелле была противна до глубины души.

Канцлер Самеш избавился от баронеты, как только во внутренний дворик вышла важная придворная дама в сопровождении двух служанок. Эта женщина напомнила Изабелле мать. Такая же величественная, как статуя древней богини. Её лицо хоть и было усеяно морщинками, но нисколько не утратило привлекательности. В своё время эта женщина явно славилась красотой. Даже лёгкая седина гармонично смотрелась в золотистых волосах, будто серебро тонкими нитями вплелось в золото. Походка женщины заслуживает отдельного внимания. Она будто лебедь плыла по стёсанным веками камням. Носики её туфель едва выглядывали из-под тяжёлого темно-зеленого бархатного платья, а тонкий кожаный поясок и вовсе не покачивался на бёдрах. Плывёт, а не идёт.

Подойдя ближе к Самешу, леди грациозно присела в реверансе.

– Ваше Сиятельство, – медленно поднимаясь, сказала она канцлеру.

– Леди Бригитта, – кивком приветствовал Самеш придворную даму.

Интонация, с которой Самеш говорил, была неуважительной по отношению к такой высокородной женщине. Но и она тоже не жаловала канцлера, пробежав по наглецу надменным взглядом. Самеш и Бригитта настолько сильно презирали друг друга, что готовы были в любой момент сцепиться в схватке, но годами выработанная сдержанность остужала варварские порывы по выяснению отношений.

Заметив это презрение в их глазах, Иза на минуточку представила дерущихся Бригитту и Самеша, и улыбнулась. Она бы поставила на высокородную даму. Ведь канцлер во всём уступал ей. Начиная ростом и заканчивая выдержкой. Леди Бригитта – это высокая мраморная статуя, лишённая всяких проявлений эмоций, а Самеш вредная козявка, способная только на пакости.

– Это леди Изабелла…

Начал было представлять новую фаворитку принца канцлер, но дама бесцеремонно перебила его:

– Я знаю, кто это и кто она теперь. Я имела радость встретить Его Высочество Эдуарда, – театрально выдержанная пауза леди Бригитты выступила испариной на лбу канцлера. – Я, как распорядитель женских покоев королевского двора, уже приказала переселить вашу племянницу обратно, – внимательно следя за уже разувающим ноздри Самешем, холодно уточнила куда именно переселила его драгоценную Моргану, – в комнату к леди Ульрике. Вы ведь помните дочь графа Озолса Бауори, советника Тайных Дел?

Вот теперь лицо канцлера исказила гримаса ужаса. Изабелла ещё плохо представляла, что такое Советник Тайных Дел, но само название уже внушало опасение. Буквально за доли секунды канцлера во дворике и след простыл. Он побежал к своей племяннице, напомнить, что с дочерью графа следует держать язык за зубами. Иначе это чревато последствиями для всей родни графа Самеша. А распорядительница женских покоев жестом позвала за собой баронету.

– Надеюсь, вы представляете куда попали? – спросила леди Бригитта, неспешно идя впереди.

Да, пригород – это ещё не вся Акета. Такой роскоши Изабелла и представить себе не могла. Она действительно дочь пограничного барона, которой посчастливилось родиться наполовину Хараз. Если новоприбывшая ко двору смотрела на людей с любопытством, то на неё с каким-то пренебрежением. Особенно, на истрёпанное путешествием платье. А ведь оно было самое лучшее! А оказалось худшее. Нищенское.

– Пытаюсь, – еле слышно, ответила девушка, стараясь не встречаться взглядами с женщинами на своём пути.

Мужчины проходили молча или, пристально рассматривая, провожали взглядом. А вот женщины мало того, что брезгливо отворачивались, так ещё и ехидно хихикали. Некоторые даже громко высмеивали её жалкий вид.

– О, Великий Клирк, кто это?!

– Из какой лачуги её сюда притащили?

– Это платье или тряпка?

– Я думала, только нищенки носят подобное тряпьё!

И такое злорадство летело за баронетой пока они шли по галереям королевского дворца. Каждый мимо проходящий, считал своим долгом либо пнуть оскорблением, либо кинуть презрением в её адрес. Им не было дела кто эта девушка и почему оказалась здесь. Главное, она была одета не так, как они. На Изабелле не было изысканных нарядов, дорогих туфель, сказочных украшений, а только простое платье и грязью измазанные ботинки. Вот и весь её незамысловатый наряд.

У самых покоев леди Бригитта остановилась и, посмотрев на баронету, сказала:

– А переодеть вас следует. Да, и помыться не мешает. И ещё, – открывая двери, как бы между прочим, она добавила, – здесь вам никто не друг. А после того, как вы потеснили леди Моргану, чаще оглядывайтесь, когда идёте по тёмным галереям замка.

Иза не успела поблагодарить леди Бригитту за совет, как дверь распахнулась и яркий свет ударил в глаза, заставив поморщиться. Покои фаворитки, как и спальня принца располагались на солнечной стороне замка. Свет заполнял собой все три комнаты и, отблескивая от покрытой позолотой мебели и ирагонских зеркал, казалось не было ни одного тёмного уголка. Такой роскоши её глаза ещё не видели. Это не старые блеклые гобелены на серых камнях – единственная гордость Кормак-холла! Здесь есть даже собственная ванная комната с мраморной купелью и тазиком для умывания. Маленькая комнатка для служанки, чтобы она всегда могла быть под рукой у своей госпожи. И наконец сама спальня. В центре комнаты огромная кровать с красными балдахинами… Вот что приковало взгляд баронеты. Она была как красноречивое напоминание для чего эти покои. Изабелле не пришлось вертеть головой в поисках дверей в спальню принца. Они были сразу за кроватью. И там же девушка увидела её. Ту, чьё место заняла.

Леди Моргана – придворная красавица. Белокурая и голубоглазая. Мечта странствующих трубадуров, ведь именно такой прекрасный образ они воспевали в своих балладах. Таким дамам рыцари на турнирах посвящали свои победы. Ими восхищались, как райскими певчими птицами. Они идеальны во всём… Но всего одна ночь решила судьбы Изабеллы и Морганы.

– Так это ты, жалкая баронета, забрала у меня любовь Его Высочество?! – ядовито спросила леди Моргана, обходя кровать.

До появления Изы при дворе короля Альфреда ll у племянницы канцлера не было конкуренток. Она ожидала увидеть соперницу по красоте, но, только посмотрев на чумазое убожество, так же ядовито брызнула смехом.

– Не пройдёт и недели, как Его Высочество вернётся ко мне. Ты действительно жалкая! Чёрная дворовая кошка! А это платье?! Тряпка! Нет, ты ведьма! Ты околдовала Эдуарда! Ведь будущий король не мог позариться на такое грязное убожество! Где ты, а где я?!

Срываясь на крик бывшая фаворитка принца, теряла самообладание. А это было не допустимо для леди.

– Леди Моргана, немедленно покиньте чужие покои! – вмешалась леди Бригитта. – Иначе пожалеете о том, что наговорили леди Изабелле!

Она зло посмотрела на распорядительницу женских покоев. Вся пыхтя от ярости, готовая в любой момент вылить ещё ушат помоев на голову соперницы, но всё же прикусила язык, не осмелившись перечить леди Бригитте.

– Уже ухожу, – процедила сквозь зубы бывшая фаворитка, – но подарки, что подарил мне принц, я оставлю себе.

– Платья оставьте, леди Изабелла тоньше вас в талии и полнее в груди. Они всё равно новой госпоже не подойдут. А вот драгоценности верните. Они принадлежат короне, – леди Бригитта специально напомнила племяннице канцлера об украшениях и довольно ухмыльнулась, провожая торжествующим взглядом, убегающую леди Моргану.

Подойдя к зеркалу, весившему на стене напротив кровати, новая фаворитка пристально посмотрела на своё отражение. Да, вид у неё был действительно жалок. Но красотой Иза нисколько не уступала этой истеричной Моргане. Она блондинка – Иза брюнетка. Она миниатюрная. Иза выше и стройнее. Не то, чтобы дочь Морны Хараз переживала из-за непродолжительного внимания принца, просто слова Морганы задели её девичью гордость. Ну, не нужен был Изабелле принц и она не уродина!

– Не стоит принимать близко к сердцу всё, что сказала леди Моргана, – посоветовала распорядительница женских покоев, заметив как та изучает себя в ирагонском зеркале. – Будь в вашей красоте хоть один изъян, Его Высочество не посмотрел бы на вас, леди Изабелла. Уж поверьте мне.

– Меньше всего я хотела здесь оказаться. Да ещё и фавориткой принца, – со вздохом прошептала расстроенная баронета, всё ещё рассматривая своё отражение.

– Но оказались здесь, – с сочувствием произнесла леди Бригитта. И её маленькая, но тяжёлая рука легла на плечо новой фаворитки. – И раз вы при дворе короля, то должны выглядеть соответственно. Нам есть над чем поработать.

– Может, не надо? – спросила Иза и с надеждой посмотрела на доброй души женщину. – Король увидит, как я жалка, сжалится надо мной и отправит домой.

Уголки губ леди Бригитты дернулись в едва заметной улыбке.

– Здесь жалости нет, баронета. И мой вам совет, который я получила в гареме императора Давла V от одной мудрой хайси*: «Судьба женщины в глазах мужчин». Я всю жизнь прожила с этим знанием и многие беды обошли меня стороной.

Леди Бригитте понадобился всего час, чтобы Изабеллу из нищенки преобразить в настоящую придворную красотку. Ну, конечно, не ей одной. Распорядительнице женских покоев помогала армия слуг. Пока одни носили вёдра с горячей водой и мыли баронету, другие, сняв мерки, тут же подбирали платья, которые огромными кучами вывалили из сундуков на кровать, не забыв при этом о драгоценностях.

Служанка леди Морганы принесла шкатулку и с такой же неохотой, как совсем недавно её хозяйка, отдала их распорядительнице женских покоев. Потом недовольно фыркнула и, вильнув пышными юбками, скрылась за дверью.

– Надо бы сверить со списком, – сказала леди Бригитта, открыв шкатулку и перебрав её содержимое. – Кажется здесь недостаёт рубинового колье, – а потом, посмотрев на новую фаворитку, с улыбкой добавила. – Ну, да ладно. Сегодня нам рубины не нужны. Под это платье отлично подойдут сапфиры.

Она достала тонкую золотую цепочку, украшенную подвеской с маленьким сапфиром.

– Король не любит, когда на женщине слишком много украшений, – пояснила леди Бригитта, заметив на лице девушки разочарование. Ведь в шкатулке были куда более дорогие вещицы. Не то, что эта ниточка с малюсеньким камешком. – А ещё королю нравятся скромные девушки.

Рассматривая своё новое отражение в зеркале, Изабелла не верила глазам. Образ, который создали заботливые руки леди Бригитты, ей очень понравился. Тёмно-синий оттенок платья подчёркивал глаза, а ещё придавал лицу румянец, которого она лишилась, путешествуя с принцем. Высокая прическа открывала не только тонкую шею, но и плавные линии плеч. От чего чуть выпирающие ключицы приковывали к себе взгляд, а потом уже, спускаясь ниже, он задерживался на блестящем камешке. Подвеска в свою очередь, едва касаясь уходящую под декольте ложбинку между грудей, придавала некую завершенность образу невинной соблазнительницы. Но стоило Изе подумать о её желанном для мужчин образе, как в голове тут же возник вопрос: «Почему я должна понравится королю, если уже понравилась принцу?». И этот же вопрос она задала леди Бригитте, на что та, наклонившись, ели слышно прошептала на ухо:

– Любовь принца не постоянна, – и подтолкнув к двери, поторопила. – Идёмте. Его Величество не любит ждать.

С этими словами дочь Морны Хараз шла по коридору в сопровождении всё той же леди Бригитты. Только на этот раз женщины обескуражено молчали, а мужчины шушукались, провожая незнакомку взглядами полными неприкрытого вожделения. В роскошно одетой леди они не узнавали нищую баронету часам ранее шедшую по этому же коридору. Мужчины видели в утончённой красавице новую юную кровь, пока не развращенную свободными нравами королевского двора. А женщины рассмотрели в баронете ещё одну коварную соперницу за внимание короля или принца. И только сама девушка, едва дыша, мечтала, чтобы это всё было сном. Её кошмаром. Ведь со слов матери, Изабелла поняла, что Альфред Касс предатель народа и узурпатор на троне Акелонии, от которого не стоит ждать милости. Понравиться? Меньше всего наследнице династии Хараз хотелось ему понравится… Скорее сбежать на край света, чтобы никто никогда не нашел её больше и не вернул в этот золотой плен.

ГЛАВА 2.

Король сегодня принимал в покоях для заседания совета. Куда их пропустили вооруженные до зубов королевские гвардейцы. Командир которых был предупрежден об аудиенции с дочерью пограничного барона. Как только они с леди Бригиттой подошли к двустворчатой двери, он распахнул её перед ними, открывая следующие покои, где люди с кипами свитков терпеливо ждали своей очереди.

Не успев сделать и несколько шагов, как перед ними вырос канцлер Самеш.

– Придётся обождать, леди Бригитта, – проскрипел он, покосившись на закрытую дверь. – У Его Величества сейчас принц.

Провожатая баронеты и глазом не моргнула на возникшего из неоткуда канцлера, лишь обошла его и встала под самыми дверями, а за нею и Изабелла.

– Настоятельно рекомендую напрячь свои ушки, – прошептала распорядительница женских покоев. – Это может быть полезно для нас.

Иза опять прислушалась к её не очень приличному совету. Хотя её всегда учили, что подслушивать это плохо, но, видно, хорошие манеры не в чести при дворе узурпатора.

А за дверями бушевал настоящий ураган. Король и принц выясняли отношения, и причиной этому судя по доносившимся обрывкам фраз была дочь Морны Хараз.

– Она моя! – кричал Эдуард.

– Ты смеешь мне перечить?! Мне?! Своему королю?! – совсем не по-королевски вопил Его Величество. – Я приказал привести её живой или мертвой, а ты что сделал?! Да, лучше бы я отправил тебя на войну со свенами! Или простым командиром в имперский легион! Ума набрался бы! Ты хоть понимаешь, что натворил?! Она дочь Морны Хараз!

– Она моя фаворитка и, быть может, уже понесла от меня! Или ты забыл отец, что будет если…

– Замолчи! – на полуслове прервал его король. – Не смей напоминать мне об этом!

– Но это твоя вина!

Молчание и снова голоса, но уже более спокойные. Первым заговорил узурпатор.

– Хорошо, забирай её себе, но не забывай, что я тебе сказал.

– Не забуду, – буркнул принц.

Дверь распахнулась и выходящий Эдуард на минуту задержался, глядя на стоящую под кабинетом Изабеллу. Его изумлённый взгляд медленно прошёлся по девушке и остановился как раз на подвеске с сапфиром. От чего лицо принца повеселело и, улыбнувшись, он подошёл ближе.

– Сегодня на пиру, леди Изабелла, вы будете сидеть рядом со мной.

– Это приказ, Ваше Высочество? – еле слышно спросила она Эдуарда.

– Нет, это просьба, – так же ответил он и пропустил вперёд, отвесив поклон.

Покои для заседания совета ничем особенным не отличались. Обычная просторная комната с массивным дубовым столом. И такое же кресло во главе этого стола, спинку которого венчала золотая корона. Но король не встречал вошедших женщин в этом кресле. Он стоял у окна, повернувшись к ним спиной.

– Леди Бригитта, оставьте нас, – приказал король.

Всего минуту назад он бушевал, ругаясь с непокорным сыном, и вот спокоен, будто ничего не было. Разве что, усталость в его словах.

Леди Бригитта присела в реверансе, прежде чем скрыться за дверью. Глаз на затылке у короля не было и он всё равно бы не увидел её поклонов, но дворцовый регламент требовал соблюдения плавил.

– Я ещё не решил, что с тобой делать, – начал говорить король, удостаивая баронету своим взором. – Решу, когда твою семью доставят в Акету. А пока развлекай наследного принца.

– Ваше Величество…

Пленница хотела было задать вопрос королю: зачем их сюда везут, но он грубо перебил её.

– Что?! Ты осмелилась со мной заговорить?! – резко развернувшись, воскликнул узурпатор и тут же осекся, лишь посмотрев на дочь своего врага.

От возмущения короля по спине Изабеллы пробежали мурашки. И всё равно она не опустила глаза, как положено женщине, когда с ней говорит мужчина. Так, по крайней мере, девушку учила мать. «Скромность и покорность!», – часами вдалбливала в её подсознание родительница, но, видно, напрасно. Иза не проявляла покорности с мужчинами. И не собиралась проявлять её с королём. К тому же, подслушивая под дверью, баронета поняла, что отец принца ничего ей не может сделать. Какая-то тайна связывала ему руки. Да так связывала, что он готов мириться с каждой любовницей своего наследника. Даже с такой опасной, как внучка убитого им короля. Морна говорила, что Альфред II Касс знать не знает о пункте в мирном договоре Акелонии с Леканией. Полная копия хранилась у герцогов Лекан. Так чего же узурпатор страшился? Что даже одно упоминание о Изабелле так выводил его из себя. Что ему всё-таки было известно и что упустила её мать, отправляя к Эйдану Чёрному? Эти вопросы, взрывали мозг юной Хараз, пока та неподвижно стояла перед узурпатором, а он, медленно подходя, пристально рассматривал свою пленницу. Изабелла испытывала страх, глядя в его приближающиеся стальные глаза. Трудно не оцепенеть от ужаса, когда на тебя так свирепо смотрят. А король смотрел на фаворитку своего сына именно такими глазами. Он будто желал её убить. Схватить своей сухой рукой за горло и сжимать пальцы до тех пор пока позвонки не хрустнут. Сил бы у него хватило. Седовласый, но совсем не старый. Годы лишь слегка укоротили его рост, забрав с собой и мощь тела, но не лишили силы. Может, против молотого рыцаря Альфред Касс не выстоял бы, но убийство девушки не составило бы ему особого труда.

Где-то внутри Изабеллы ёкнуло чувство самосохранения и она отступила на шаг от напирающего на неё короля. Эта робость Альфреду понравилась, а страх в глазах баронеты приободрил его.

– Знай своё место, девчонка Хараз, – пренебрежительно просипел узурпатор. – День, когда ты надоешь принцу, станет последним днём твоей жизни. А пока наслаждайся тем, что даёт тебе покровительство моего сына.

Зачем только Альфреду нужна была эта аудиенция? Чтобы ещё сильнее возненавидеть невинную девушку, которая до недавних событий и знать не знала, как не справедлив этот мир. Ведь именно попытка Морны Хараз отправить свою дочь в Леканию лишило узурпатора покоя. Понимая насколько опасна наследница древней династии, король решил держать её при себе заложницей. Но родной сын смешал все его планы. Теперь девчонка Хараз под защитой дурацкого проклятия, в которое Альфред не верил. Старался не верить, но время идёт, и каждый год доказывает, что сила жриц не суеверные бредни.

– Убирайся, – процедил сквозь зубы король, указав на дверь.

Изабелла не стала испытывать судьбу на прочность, и быстренько покинула королевский кабинет. А на полпути к покоям фаворитки, её с леди Бригиттой догнал гаденький канцлер Самеш. Он торжественно сообщил баронете, что теперь она фрейлина Её Высочества Мирцелы. И ехидно ухмыляясь, театрально раскланялся.

– Будь осторожна в окружении принцессы, – посоветовала леди Бригитта, провожая озадаченным взглядом дурного вестника. – Особенно с леди Ульрикой и леди Морганой. Эти две драные кошки готовы сцепиться друг с другом, но могут и объединиться, чтобы насолить тебе. Ну, а про принцессу Мирцелу ты сама всё поймёшь.

– Почему вы помогаете мне? – так же глядя на удаляющегося канцлера, спросила Иза леди Бригитту.

Всё-таки при дворе баронета была всего несколько часов, а леди Бригитта уже дала столько полезных советов, взяв над девушкой опеку. Распорядительница женских покоев добродушно улыбнулась, прежде чем ответить.

– Когда-то с твоей матерью мы были близкими подругами, и я многим обязана ей. Наверно, пришло время отдавать долги, – последнюю фразу она произнесла задумчиво, вспомнив дни своей дружбы с принцессой Морной Хараз.

Потом, следуя за своей покровительницей, Изабелла думала: «О, Клирк, куда я попала? Король ненавидит меня. Канцлер тоже. Его красотка племянница готова выцарапать мне глаза за принца. Ещё какая-то леди Ульрика очень опасна. Это какой-то осиный улей. Нет, нет! Яма с ползущими гадами! Вот что больше всего подходит под определение двора Его Величества Альфреда ll Касс! И только одна леди Бригитта на моей стороне. Про принца я ещё толком не решила. Друг он мне или враг. Сегодняшняя ночь покажет». И только подумав про ночь, девушку будто окатили ушатом ледяной воды. Сможет ли она во второй раз без последствий отказать принцу в его праве покровителя?