Суперигра

Суперигра

Пятница пролетела незаметно, как и все предыдущие дни недели, с той лишь разницей, что приближались выходные, а значит – впереди маячили целых сорок восемь часов личного времени, которым можно распоряжаться по собственному усмотрению. Эрик взглянул на часы, стрелки неумолимо приближались к заветной цифре. 18.00. Всё. Полная свобода!

Девчонки (так он мысленно называл всех дам, работавших с ним в отделе), о чем-то щебеча, хватали свои сумочки и стайками выпархивали из большой комнаты, где он сидел возле окна, в дальнем от входа углу. Ну да, Эрик принадлежал к обширной разновидности современного труженика, с долей презрения именуемого «офисным планктоном», что ничуть его не угнетало, ибо зарабатывать деньги на жизнь и жить, как известно, две большие разницы.

Он с удовольствием потянулся на стуле, выключил компьютер, встал, перекинул через плечо сумку и неторопливо зашагал к выходу. Настроение было приподнятое, в перспективе – два долгих летних дня и масса возможностей.

Перед входом в метро, как всегда в час пик, клубилась толпа, и он бездумно влился в эту жаркую человеческую массу, превратившись в одну из струек живого ручья, втекавшего в распахнутые створки дверей.

Стоя на эскалаторе, он провожал взглядом встречный поток, возносившийся вверх, автоматически выхватывая из него симпатичные женские лица. Это происходило неосознанно, такова уж мужская природа. Параллельно перебирал в уме варианты будущего времяпрепровождения. К концу недели, как у большинства работающих сограждан, в его организме накапливалась усталость, которая, впрочем, вполне преодолима в двадцать шесть лет, если впереди вдруг замаячит нечто интересное.

Вариантов было несколько, и Эрик неторопливо обдумывал их, погружаясь в глубокое чрево питерского метро. Еще в среду звонил Вадик и уговаривал пойти в спорт-бар поболеть за любимый «Зенит», который в эту субботу играет со «Спартаком». Это означало только одно: субботний вечер и практически все воскресенье будут посвящены футболу. Сначала бурные переживания в баре по поводу забитых и не забитых голов родной команды, затем легкое похмелье с утра (обычно они пили только пиво) и доскональное обсуждение прошедшей игры весь следующий день. В отличие от Вадика, Эрик не принадлежал к славной когорте футбольных фанатов, и становился заядлым болельщиком под настроение. Он прислушался к себе: настроения не было. Итак, первый вариант отпадал.

Славка?.. Этот настоятельно звал на шашлыки. Дача, шашлыки и девочки – его коронка. Что не удивительно. Красавец Славка, к которому девушки прямо-таки липли, обладал не только завидной внешностью златокудрого славянского витязя, но и повышенной, с точки зрения окружающих, потенцией. Казалось, он мог заниматься любовью всегда и везде, причем, на эту его способность не влияло ни количество выпитого, ни место, ни время, ни внешность подвернувшейся под руку партнерши. Он любил всех женщин одновременно, что доставляло ему немало хлопот. Еще со школьной скамьи Славка практически перманентно находился в процессе разборок с очередной покинутой пассией, вцепившейся в него словно клещ.

Уикенд в донжуанском стиле выглядел гораздо привлекательней, нежели пиво и футбол, однако имелись и минусы. Машины у него нет, значит, придется добираться на электричке, пусть всего полтора часа, но все же. Сейчас он заедет домой и переоденется, потом потащится на вокзал, потом будет маяться в душном вагоне, потом с полчаса топать от электрички… Он перебрал в уме все требуемые телодвижения – и почувствовал отвращение. Лень. Лень тащиться на вокзал, лень куда-то ехать, лень общаться с девицами и энергичным Славкой. Вот уж точно – старость не радость. Он невольно усмехнулся над собой и соскочил с эскалатора. Втиснулся в вагон метропоезда и, зажатый со всех сторон людскими телами (благо хоть не хилый), понесся по темному туннелю. Мысли его снова вернулись к возможной поездке на дачу. Что-что, а скучно там не будет! Картина развесёлого купания при луне с визжащими девчонками и довольно ухающими парнями настолько реально нарисовалась у него перед глазами, что он даже потряс головой, избавляясь от наваждения. Оно, конечно, здорово, вот только… Он ухмыльнулся, припомнив последствия одного из таких ночных купаний, которые ему потом пришлось расхлёбывать в вендиспансере. Да еще Славка над ним потешался вовсю, утверждая, будто подобный «насморк» подхватывал уже раз сто и, вообще, не стоит так переживать из-за банальной гонореи. «Будешь теперь умнее, – злорадствовал он, – у меня при себе всегда презервативы имеются», – и посредине Невского вытаскивал из карманов и совал под нос Эрику разнообразного вида упаковки, и хохотал над его смущением до упада.

В наличии оставались два варианта: пойти на день рождения к подруге кузины, куда его пытались затащить по причине недостатка мужской части приглашенных или же остаться дома. Впрочем, был еще один: отыскать какую-нибудь забойную интеллектуальную игру и попытаться добраться до энного уровня, хотя подобные игры уже не занимали его так, как прежде, – одно время он ими просто бредил. Ну а завтра покататься в парке на велосипеде, он уже лет сто туда не ездил. Эрик рассматривал последний вариант и так и этак, и он казался ему все привлекательней.

В однокомнатной хрущёвке, доставшейся в наследство от деда, царил относительный порядок. Эрик достал из сумки бутылку пива, которое купил в ларьке неподалеку от дома, прошел в комнату и упал в кресло. Отхлебнул пару глотков и решил сначала поесть, благо яйца в холодильнике имелись, да и кусок колбасы, кажется, завалялся. Пока готовилась яичница, успел переодеться и изобразил салат из помидоров с огурцами, от души полив его нерафинированным постным маслом, после чего с удовольствием поужинал. Мысль о дальних поездках как-то сразу отпала, и он устроился в кресле перед телевизором с бутылочкой пива. Прощелкав все имевшиеся каналы и в очередной раз убедившись, что смотреть нечего – сплошная жвачка для дебилов, – он переместился к компьютеру. Проверил почту – ничего нового. Сходил на пару сайтов знакомств и написал пригласившей его в гости девушке письмо с туманным обещанием как-нибудь, когда будет время, позвонить и зайти к ней в гости. Он уже не раз знакомился с девушками по интернету, но знакомства эти были не слишком удачными. Те, кому нравился он, не нравились ему и наоборот. Да и общаться девушками более тесно сейчас, после расставания с Ленкой, не хотелось, – этот последний неудачный опыт вверг его в длительный стресс, из которого он только начал выходить.

Знакомство их состоялось на вечеринке у общих друзей. Он сразу обратил внимание на высокую брюнетку со стрижкой каре и широко расставленными влажными глазами газели. Ленка была не только очаровательна, но и довольно умна, вернее, хитра. По крайней мере, на стадии знакомства и в первое время их совместного проживания у него в квартире, она старательно маскировала свою истинную сущность махровой мещанки, которая думает только о тряпках, гламурных вещицах и поездках за границу, расчетливо пытаясь вытянуть своими капризами максимум денег из любовника. Он же влюбился, как школьник. И только с течением времени постепенно стал прозревать, удивляясь, как она одновременно умудряется клясться ему в вечной любви, упрекать во всех смертных грехах и плакаться на свою разнесчастную жизнь, – в общем, довольно ловко манипулировать чувствами влюбленного мужчины, то есть его, Эрика, чувствами. Он ревновал, бесился, тратил на нее все заработанные деньги – и странным образом постоянно оказывался виноват в том, что не может обеспечить ей достойный, в ее представлении, уровень жизни. А по своим запросам она заслуживала олигарха, сидящего на нефтедолларах, никак не меньше.

Их отношения закончились разом и не без скандала. Однажды поздним вечером – Ленка уже спала на огромном раскладном диване, служившим им ложем любви – она случайно оставила открытой свою почту, и он прочел переписку с подругой, где она жаловалась на его жадность и подробно живописала их отношения, включая его сексуальную активность, отнюдь не экстра-класса в сравнении с неким Мишей. Кроме того, она серьезно размышляла о том, кого ей лучше заполучить в мужья, объявив о своей беременности: его или этого самого Мишу.

Тогда он долго не мог прийти в себя. Сидел, оглушенный, перед монитором, невидящим взглядом уставившись перед собой. Такого удара в спину от любимой девушки он не ожидал. Потом его охватило настоящее бешенство – дрянь! сука! предательница! Однако постепенно душевная буря улеглась, и он снова обрел способность рассуждать здраво. Что ж, наверно почти у каждого в жизни случается нечто подобное: ты любишь, тебя – нет. И ничего с этим не поделаешь. Ленкины претензии он удовлетворить не может. И откуда у нынешних девчонок такие представления о жизни?! Телевизора насмотрелись?.. Романов дамских начитались?.. Хотя за все время их недолгой совместной жизни он ни разу не видел Ленку с книгой в руках, она только листала глянцевые журналы, порой тихонько постанывая от восторга, вероятно, воображала себя на месте лощеных, ухоженных див, подправленных компьютерными программами, которые зло смотрели на нее с глянцевых страниц. Особенно уязвило его самолюбие замечание насчет недостаточной сексуальной активности, – по мнению Ленки, заниматься любовью полагалось ежедневно и по несколько раз, причем, работа, усталость и пр. во внимание не принимались. Хорошо ей, тогда позавидовал он, учится на предпоследнем курсе института, родители содержат – хоть весь день из постели не вылезай! Чуть позже до него дошло, что она вообще никогда не думала о нем; ее не интересовали ни его работа, ни чувства, ни пристрастия – она была в центре мира и царила надо всем. За какие-то сорок минут, пока он неподвижно сидел, незряче уставившись на экран, его душа произвела гигантскую работу. Трепетное светлое чувство, которое он испытывал к Ленке, подверглось разъятию на молекулы и пристальному анализу разума, после чего в сухом остатке оказалось лишь циничное любопытство исследователя по отношению к этому длинноногому существу, весьма смазливому, самоуверенному и, как оказалось, чертовски практичному.

Случилось это полгода назад. За завтраком (было воскресенье) он откровенно высказал ей все, что думает по поводу их отношений, – и вместо оправданий получил развернутую истерику с рыданиями, слезами и криками о том, что у него не было никакого морального (ха-ха! морального!) права читать ее личные письма, и вообще – он просто негодяй! Его молчание и пристальное внимание, с которым он разглядывал это малознакомое ему создание, остановили ее. Она поняла, что здорово влипла, и резко изменила тактику, начав умолять его простить ее, клясться в любви и т. д. и т. п. Увы, он больше не верил ни единому ее слову. Уже из дома она несколько раз писала ему покаянные письма, уверяя, что всегда любила и будет любить его одного. Он не отвечал. Через месяц Ленка затихла и, наконец, оставила его в покое. Таким образом, «обжегшись на молоке» Эрик теперь «дул на воду» и опасался вступать в серьезные отношения. Встречаться, проводить время вместе, заниматься любовью – пожалуйста, но жить вдвоем – ни за что!

Пиво расслабляло. Работа и все офисные дела отдалились и подернулись легким туманом. Он нашел в интернете предлагаемые к просмотру фильмы и запустил «Землю» Медема. Чем-то этот фильм его цеплял, быть может, своей архетипностью, или же раздвоением души главного героя на земную и небесную, темную и светлую стороны. Фильм подходил к концу, когда зазвонил мобильник. Славка! Он не стал разговаривать. Вот уже по экрану побежали заключительные титры, он выключил компьютер и растянулся на диване. Хорошо! Какое счастье вот так нежиться на диване и предаваться грезам. Незаметно для себя он задремал и проспал несколько часов, а когда открыл глаза – за окном светлела белая ночь, спать больше не хотелось, читать тоже. Чтобы чем-то заняться, он подсел к компьютеру. Посмотрел в интернете новости, взглянул на часы – время словно остановилось. Он открыл сайт интеллектуальных игр и принялся перебирать их одну за другой, все они казались ему примитивными. Он прогулялся к холодильнику за очередной бутылочкой пива и снова устроился у компьютера, собираясь еще покопаться в интернете, как вдруг на экране появилась красивая заставка с надписью «Суперигра». Это что еще за новости? – удивился он, однако из любопытства кликнул на «начало» и принялся читать правила игры.

Правила оказались довольно простыми. Нужно выбрать одну из предоставленных возможностей, чтобы по желанию изменить свою судьбу. Для этого необходимо перевоплотиться в воображаемого героя, создав аватара, и запустить свое альтер эго в игру. Забавно, подумал Эрик, отхлебнув пива, – что бы такое выбрать?.. Он принялся изучать список предложенных вариантов виртуальной судьбы: власть, деньги, карьерный взлет, роман с кинодивой, великое открытие, успешная творческая судьба, жизнь отшельника, путешествия, жизнь на халяву, духовный рост, удачливый гангстер, собственная жизнь, роковая страсть, современный Казанова, многодетная семья, несчастная любовь, пристрастие к наркотикам, вино и женщины, удача в азартных играх… Список был весьма обширным и занимал несколько страниц убористого текста.

Неужели кто-нибудь выбирает для себя «наркотики» или «невинно осужденный»? – изумился он. Для этого нужно быть чертовски успешным в реальной жизни. Нет, такую судьбу я не хочу даже в виртуальном варианте. А действительно, чего мне не хватает? – размышлял он, откинувшись на стуле. Мне уже двадцать шесть, личная жизнь не устроена и перемен не предвидится. Везунчиком меня не назовешь, хотя и неудачником тоже. Так, среднестатистическая человеческая единица, каких сотни тысяч в современном мегаполисе. Разумеется, я считаю, что заслуживаю большего, что меня обходят по карьерной лестнице менее знающие, но более шустрые, сослуживцы, которые умеют лизать нужное место начальству и интриговать. Может, сыграть в карьеру?.. Он кликнул мышкой по надписи в конце списка «продолжить». На экране возникла надпись «создай аватара». Эрик порылся в собственных фотографиях, выбрал из них самую симпатичную и перенес в указанное на экране место. Тотчас в виртуальном пространстве возник маленький человечек, отдаленно напоминавший его самого, устроился на стуле возле компьютера в комнате, похожей на его собственную, повернул к нему голову и – появился новый вопрос: «ты выбрал?» Он кликнул по «да». Возникла новая надпись: «отметь избранный вариант». Эрик усмехнулся и кликнул «карьерный взлет». Появилась слова: «ваш выбор принят», а затем – «вы в игре». Человечек повернул голову в сторону Эрика и подмигнул ему, а потом соскочил со стула и резво убежал в глубину экрана – и тут экран неожиданно погас.

«Не понял, – разочарованно произнес Эрик, – а где же игра?» Он снова зашел на сайт с интеллектуальными играми и внимательно изучил весь список – «Суперигры» там не значилось. Вернее было три штуки с таким же названием, но совершенно другие. Ерунда какая-то, подумал он. Может, это какой-то новый вирус, или очередная разводка лохов? Хотя, денег за продолжение игры с меня никто не требовал… Не иначе как шутка очередного компьютерного гения – пришел он к неутешительному выводу, потом отчаянно зевнул и посмотрел в окно: белая ночь плавно сменилась ранним утром. Что ж, пора спать…

Проснулся в привычное время, вспомнил, что сегодня суббота и можно поваляться подольше, отчего на душе сделалось радостно, плотнее задвинул шторы, устроился поудобнее и незаметно заснул. Проснулся в одиннадцать, однако благие намерения заняться гимнастикой, совершить пробежку вокруг дома и вообще вести здоровый образ жизни уже успели раствориться в приятной расслабленности, так что производить насилие над собственным организмом категорически не хотелось. Он неторопливо прошествовал на кухню, соорудил традиционную яичницу и напился чаю, а потом подсел к компьютеру. Почта была пустой. Понятно – за окном 16 июля, середина короткого северного лета, все ринулись на природу, благо, день обещал быть на редкость хорошим, на небе ни облачка, безветренно и тепло. Снова пробежала мыслишка, не отправиться ли к Славке на дачу? – и тут же и пропала. Эрик вышел на лоджию и принялся вытаскивать свой навороченный велосипед, которым не пользовался с прошлого года. Подкачал шины – вроде все в порядке. Вперед! На природу! В парк!

Минут через сорок он уже неторопливо рулил по гравийной дорожке огромного парка, вдоль озера, на берегах которого в разнообразных позах загорали жадные до солнца горожане. Найдя уединенное местечко под разросшимися кустами сирени, разделся и растянулся на траве. Солнышко припекало. Он немного поплавал среди кувшинок. Со дна озера били родники, и он то и дело попадал из теплых слоев воды в холодные, которые старался быстрее миновать. На берег выскочил озябший и снова растянулся на прогретой траве. Лежал, глядя на медленно плывущие облака, возникавшие, казалось, из прозрачной голубизны неба, и вспоминал, как они вместе с Ленкой приезжали сюда на велосипедах, купались, хохотали до упада, целовались. Тьфу, черт! – хватит уже про Ленку, приказал он себе. Будет еще и любимая девушка, и что-нибудь неожиданное и приятное. А вообще – хорошо жить на белом свете!..

Незаметно для себя Эрик задремал, а когда проснулся, солнце уже довольно явственно сместилось к западу, обозначая послеобеденное время. Повезло, что на него теперь падала тень от кустов, так что, кажется, обгореть не успел. Зато сильно хотелось есть. День выдался жаркий, и, представив себе обратный путь по городским улицам, он решил еще раз окунуться на дорожку.

На следующий день наконец-то занялся уборкой, которую откладывал уже две недели, а потом отправился к родителям на воскресный обед, – мама давно обижалась, что он все обещает, но никак до них не доберется. Уикенд заканчивался. Оставалось привести себя в порядок, чтобы завтра в офисе прилично выглядеть. К несчастью, он все-таки обгорел, в зеркале спина выглядела пунцовой, и чувствовал себя каким-то вялым. Все-таки облезу, констатировал он, не без удовольствия обозревая себя в большом зеркале, которое когда-то заставила его купить Ленка. Рост под сто восемьдесят, довольно худощавый, в отца, хотя «офисное» брюшко, результат постоянного сидения за компьютером и употребления пива, уже наметилось. Лицо удлиненное, с выраженными скулами, не то чтобы красивое, но мужественное, светло-серые глаза, высокий лоб, породистый нос с едва выраженной горбинкой, волосы темно-русые, как у матери – вполне современный молодой человек, на которого обращают внимание девушки. Он улыбнулся собственному отражению – и улыбка, пожалуй, располагающая… «Завтра по пути с работы забери из прачечной чистое белье», – сказал он зеркальному двойнику и отошел от зеркала. Перекусил консервами и лег спать. Раскинувшись на обширном ложе, подумал, что уикенд пролетел незаметно и, кажется, бездарно, хотя, возможно и нет, – потом перед его глазами возникло озеро, поросшее осокой; он плыл на лодке за пестрыми, крохотными утятами, деловито спешащими за мамой-уткой, а те уплывали все дальше и дальше… Эрик спал и видел первый сон.

Будильник – утренний кофе – метро – офис. Понедельник. День тяжелый во всех отношениях: выходные закончились, а погружаться с головой в трудовую деятельность, ох, как не хочется. Однако существующее с незапамятных времен в человеческом обиходе слово «надо» действовало безотказно, и скоро Эрик уже с головой ушел в работу, исполняя роль винтика в сложном офисном механизме. Утешением служило то, что винтиком он был не последним.

Время неумолимо приближалось к обеду, и Эрик уже предвкушал свободный час, выделенный для поглощения пищи, вполуха слушая болтовню сослуживцев, вернее, сослуживиц – в финансово-экономическом отделе он был единственным представителем сильного пола. Разновозрастные дамы делились впечатлениями о прошедшем уикенде, которые постарше – о расцветающих пионах, альпийской горке и начинающих созревать огурцах, те, кто моложе, понижая голос, пересказывали подробности очередной увлекательной поездки на пикник и надеялись на продолжение новых знакомств.

На столе замфиндиректора зазвонил телефон. Ольга Сергеевна по прозвищу «серая лошадь» из-за пепельного цвета волос и длинного, с крупными чертами, лица подняла трубку, и лицо ее в процессе разговора все удлинялось, пока не приобрело окончательного сходства с пресловутой лошадью. Эрик, краем глаза наблюдавший за этим превращением, почувствовал холодок под ложечкой – случилась какая-то явная и непредвиденная пакость, а пакости, тем более непредвиденные, он не любил. Ольга Сергеевна положила трубку, некоторое время провела в состоянии ступора, переваривая услышанное, а потом заговорила:

– Произошла трагедия, – с расстановкой произнесла она, – в пятницу вечером в автомобильной катастрофе погиб Леонид Абрамович. Завтра похороны. – В большой комнате повисла гнетущая тишина. Абрамыч был непосредственный начальник и неплохой мужик, смотревший сквозь пальцы на мелкие проступки сотрудников. Несколько мгновений полного оцепенения сменились громкими возгласами, всхлипываниями, даже слезами.

К четвергу сотрудники отдела более-менее успокоились, и работа вошла в привычное русло. Ближе к вечеру Эрика вызвали к директору. Идя по коридору, он лихорадочно перебирал в уме свои прегрешения:

рысканье по интернету (все торчат в интернете), болтовню по аське (вроде не запрещают), уход с работы на полчаса раньше – и другие этим грешат… Так ничего и не надумав, он вошел в директорскую приемную.

– Проходите, Эрик Игоревич, вас ждут, – кивнула из-за стола секретарь Людмила Ивановна, деловая, тощая, застегнутая на все пуговицы старая дева, с которой сотрудники не только заговорить, но и повстречаться в коридоре считали дурным знаком. И от этого ее обращения по имени-отчеству душа Эрика опустилась в пятки – он и предположить не мог, что Людмила его знает.

Он отворил дверь кабинета, отделанного по высшему разряду. Афанасий Михайлович, массивный, крупноголовый, с острым взглядом глубоко посаженных карих глаз восседал за своим столь же массивным столом. Жестом он пригласил взволнованного Эрика сесть, и пока тот пересекал обширный кабинет, молча его изучал.

– Эрик Игоревич, – наконец заговорил директор, – я пригласил вас, чтобы решить насущный кадровый вопрос. Вы молодой и перспективный специалист, так что вам и карты в руки! Хочу назначить вас на должность финансового директора. Надеюсь, в новом статусе вы приложите максимум усилий к развитию нашей фирмы. С завтрашнего дня приступайте к исполнению своих обязанностей. Возражения будут?

Эрик тупо смотрел на него.

– Прекрасно. Значит, возражений нет, – в уголках рта Афанасия Михайловича обозначилась легкая усмешка, вероятно, он представлял себе чувства новоиспеченного финдиректора. – Да, пригласите ко мне Ольгу Сергеевну, – и он уткнулся в бумаги.

Потрясенный Эрик аккуратно прикрыл дверь директорского кабинета, словно во сне пересек приемную и очутился в коридоре. Происшедшее казалось нереальным. Представив реакцию Ольги Сергеевны, он поморщился как от зубной боли, однако тут же торжествующе усмехнулся: ничего себе – он обскакал серую лошадь! Необходимо было прийти в себя, и он направился к выходу из офиса – курить на улице в рабочее время не возбранялось. По пути заглянул в свой отдел и передал просьбу зайти к начальству. В голове у него вертелась сверкающая карусель из обрывков мыслей и образов: вот он сидит в кабинете финдиректора, и к нему на доклад является оскорбленная в лучших чувствах серая лошадь… Афанасий Михайлович уважительно советуется с ним по различным вопросам… Тьфу, черт! – помотал он головой, отбрасывая несвоевременные мысли. Рано радуешься, сначала разберись с делами.

Как ни странно, на новой должности он освоился без особого труда, и уже через неделю со знанием дела докладывал директору о ситуации в фирме. Заслушав новоиспеченного финдиректора, Афанасий Михайлович явно остался доволен.

– Рад, что не ошибся в вас, Эрик Игоревич. Неделя – небольшой срок, но вам удалось войти в курс дела. А теперь давайте-ка подумаем об оптимизации расходов. Как говорится, новая метла по-новому метет. Через три дня представьте свои соображения насчет сокращения лишних сотрудников, для начала – в вашем бывшем отделе. Я хочу избавиться от ненужного балласта. Вы меня поняли?

– Конечно, Афанасий Михайлович, – наклонил голову Эрик, у которого на душе заскребли кошки. Одно дело воплощать идеи, связанные с техническими нововведениями, и совершенно другое – «оптимизировать» живых людей, с которыми лично знаком и к которым, в общем-то, неплохо относишься.

Сидя у себя в кабинете, он постарался отбросить неприятные мысли. Вполне безболезненно можно обойтись без Маринки, которая довольно тупа и чью работу не раз переделывал он сам – и все же рука не поднималась вычеркнуть ее из списка сотрудников, лежащего сейчас у него перед глазами. Не поднималась потому, что Маринка одна воспитывает малолетнего сына. А Элеонора Борисовна? Работает по старинке и страшно боится потерять место, потому что давно на пенсии, страдает гипертонией и часто берет больничный. Собственно, и без серой лошади можно обойтись, только выглядеть это будет гнусно – словно я стремлюсь избавиться от конкурентки. Эрик вздохнул, но затем, отбросив сомнения, с энтузиазмом принялся за дело, желая отличиться перед директором. Ему даже удалось приглушить угрызения совести, перебросив Маринку с Элеонорой Борисовной в расширявшийся, по его мысли, отдел сбыта, хоть и с некоторым понижением оклада.

Афанасий Михайлович план усовершенствований оценил и дал «добро» на претворение в жизнь. С единственной оговоркой: повременить с упразднением должности замфиндиректора, – с чем Эрик облегченно согласился. К сожалению, тупоголовая Маринка не оценила его благих намерений, высказала все, что думает по поводу «князя из грязи», «зарвавшегося карьериста» и пр. – и уволилась по собственному желанию. Зато Элеонора Борисовна, повстречав его в коридоре, благодарила чуть не со слезами на глазах, чем вогнала в жуткое смущение.

Через месяц пересуды в его бывшем отделе прекратились, зато Эрик, отныне Эрик Игоревич, открыл для себя много любопытного в характерах бывших сотрудниц. Так Милочка, повстречав его в курилке, с ангельской улыбкой стучала на сослуживиц по поводу их опозданий и говорившихся на его счет неприятных вещах, а Танечка, такая всегда доброжелательная и порядочная, без зазрения совести сплетничала про Милочку, Ольгу Сергеевну и остальных. Эрик жестко пресек «дружеские» доносы, однако ему делалось не по себе, когда он представлял, как эти милые девушки прохаживаются на его счет.

Минул еще месяц. Эрик окончательно освоился и, уходя на очередной уикенд, уже не думал о неотложных проблемах, позволяя себе полностью расслабиться. Даже Ольга Сергеевна как будто примирилась с его назначением и, докладывая о текущих делах, больше не напоминала унылую серую лошадь. Уикенд он провел у Славика на даче. Обошлось без купания при луне: вода в озере успела остыть. Зато несколько приятных часов в уютной мансарде под крышей вдвоем с Диной резко повысили его самооценку и, прощаясь воскресным вечером, они пообещали друг другу не теряться.

В понедельник утром Эрик сварил себе полную джезву крепчайшего кофе, чтобы привести себя в рабочее состояние после бурно проведенного уикенда, а затем у себя в кабинете добавил еще пару чашек растворимого, после чего наконец почувствовал себя способным к разумной деятельности, – но тут его срочно затребовал к себе Афанасий Михайлович.

Директор расхаживал по кабинету, сцепив за спиной руки. Кивнув Эрику, он продолжил свое хождение, о чем-то раздумывая. Потом остановился и заговорил.

– Да вы присядьте, Эрик Игоревич, присядьте… Тут, видите ли, такое дело… – Он почему-то вздохнул и уселся за свой стол. – Да… Вчера я был на совещании в головном офисе. Как вам известно, Альберт Петрович не так давно ушел на пенсию, и на его место был назначен Андрей Викторович. Андрей Викторович человек сравнительно молодой, полон сил и энергии, прилагает все усилия к расширению нашего холдинга. Так вот, Андрей Викторович сейчас подбирает себе заместителя – и я порекомендовал ему вас.

Сердце у Эрика замерло, а потом застучало с удвоенной скоростью. Заместитель финансового директора холдинга – такое только во сне привидится!..

– Отправляйтесь-ка завтра к десяти в центральный офис к Андрею Викторовичу. – Директор снова вздохнул. – Не хочется терять хорошего работника, но ничего не поделаешь – интересы холдинга превыше… И еще, Эрик Игоревич, мой вам отеческий совет: не будьте таким открытым – атмосфера в верхах разреженная.

– Но как же так, – с трудом выдавил из себя Эрик, – я только вошел в курс дела… И потом, – он хотел добавить: мне здесь нравится, но отчего-то передумал и произнес, – может, меня и не возьмут.

– Скорее всего, возьмут, – сказал директор и добавил уже другим тоном: – Итак, завтра с утра в центральный офис.

Аудиенция была окончена.

После разговора с шефом голова у Эрика пошла кругом в прямом и переносном смысле. Он вернулся к себе в кабинет и, чтобы успокоиться, выпил чаю с печеньем, а потом закурил. Тут же в кабинет заглянула Танечка, буквально умиравшая от любопытства, и попыталась выяснить, зачем его вызывали. Но он лишь отшутился, сославшись на тяжелый уикенд. Озвученное директором предложение выглядело потрясающе заманчиво – безусловно, он способен на большее, нежели работа в фирме. Это тот самый счастливый шанс, который выпадает раз в жизни. Еще покойная бабушка, знавшая неимоверное количество пословиц и поговорок, наставляла маленького Эрика: бьют – беги, дают – бери. Итак, решено!

В головном офисе он появился без четверти десять. Уселся в кресло, предложенное секретарем – у начальства находился другой претендент – и замер в ожидании. Настроение у Эрика было хорошее, на работе он появится не раньше полудня, потом обед, потом… в общем, почти выходной. Но когда его пригласили войти, он внутренне сжался и приготовился к обороне. Андрей Викторович некоторое время безмолвно исследовал стоявшего перед ним молодого человека, словно попавшее в сачок насекомое, затем предложил ему сесть, после чего последовал обычный профессиональный разговор. Прикинув, что работать непосредственно под началом этакого змея себе дороже, Эрик вел себя не то чтобы развязно, но достаточно уверенно. Собеседование длилось около часа, а когда закончилось, Эрик со спокойной совестью отправился в свою фирму, по дороге выбросив из головы хладнокровного Андрея Викторовича, которому он однозначно не подходил по человеческим параметрам: симпатии и антипатии обычно бывают взаимными.