Loe raamatut: «Мемуары одинокой птицы»

Жила-была странная птица с фиолетовым оперением.

Она изумлённо смотрела на мир из-под полей широкой чёрной шляпы, а её огромный жёлтый клюв служил ей фонарём.

Птица не умела говорить, но хорошо писала. Долго размышляя и серьёзно подбирая слова, она сочиняла длинные мемуары. Именно, мемуары. Ей очень нравилось это слово. Оно звучало вальяжно, и птица представляла себя в широком велюровом кресле с мягкими подлокотниками. Слово "велюровое" тоже очень нравилось птице. Оно казалось изящным и узорчатым, как чугунные завитушки у камина, которые она любила разглядывать длинными зимними вечерами.

Вообще, птице нравилось всё, но некоторое – особенно. Поэтому, она писала мемуары, а не романы и повести.

Все её сочинения начинались словами: "Жили-были". Это означало, что события давно прошли, и осталось только записать волнительные приключения героев. Почему волнительные? "Потому что запоминаются только такие события", – так считала птица.

Итак, вот оно – первое волнительное приключение.

Жили-были два глаза. Левый и правый. Что интересно, они ничего не знали друг о друге, и никогда друг друга не видели. Самое удивительное заключалось в том, что смотрели они в одном направлении, разглядывали одни и те же вещи, подмечали едва заметное и наблюдали одно и то же.

Но однажды, левый глаз заболел. Он припух, покраснел и стал слезиться.

Птица, (а это были её глаза) обнаружила, что хуже видит! Сначала, она несколько раз моргнула – это всегда помогало, когда утро выдавалось слишком ранним, глаза ещё спали, а птица уже расправляла крылья, готовясь к дальнему путешествию. Но, в этот раз, это не сработало. Единственное, что хотелось птице – закрыть глаза – так она меньше чувствовала боль. Но с закрытыми глазами становилось темно, а птица боялась темноты. Вероятно, это покажется странным, ведь спала же она как-то с закрытыми глазами!? Да, но она же спала! А здесь была совсем другая история. «Что же делать?» – задумалась птица.

Больной глаз ныл, плакал и болел. Казалось, он стал в два раза больше, и вот-вот лопнет.