Loe raamatut: «Спорим, она будет моей»

Глава 1

Василина

– Вась, – толкает локтем подруга. – Василина! – чуть повышает тон.

На нас оглядывается недовольный преподаватель. Делаем вид, что внимательно слушаем и даже записываем, но суть лекции ускользает. Я сегодня вообще не могу сосредоточиться.

Звонок бьет по ушам. Морщась, быстро сгребаю все с парты в сумку.

– Чего тебе так не терпелось мне рассказать? Что, две минуты выждать не могла? – закидываю широкий ремешок сумки на плечо.

– Мне написала староста из параллельного. Она сейчас была у куратора и узнала, что завтра к нам в класс придут новенькие, – делится новостями лучшая подруга.

– Да у нас вроде комплект.

– Так у них тоже. Эти особенные какие-то. Ой, – тормозим с ней у лестницы.

И мы такие не одни. Многие в недоумении пялятся на мужчин в спецовках, монтирующих что-то на ступеньках со стороны перил.

– Ну, чего встали? Ребят, не мешаем людям работать. Не мешаем. Пандусов никогда не видели? На занятия бегом, – разгоняет нас куратор.

Вбивая острый каблук в пол, Анастасия Сергеевна быстро уходит. Ничего не понимая, поднимаемся на второй этаж. Зачем нам в лицее пандусы? Странно…

– Да, мам, – нехотя беру трубку. Она просто звонит уже раз в десятый и, если я не возьму, так и будет сажать мне батарею. – Я помню, не переживай, – успокаиваю ее. – Буду вовремя.

Сегодня приезжает бабушка. И это плохо. Маме совсем нельзя нервничать, а ба обязательно выведет. Она, как мой официальный опекун, давно предложила определить маму в лечебницу на постоянной основе, а мне переехать к ней в поселок. Я тогда категорически отказалась. Мама социально неопасна, да и приступы у нее случаются редко, чаще от стрессов, ну или, как говорят сами психиатры, сезонно.

Родителей ее давно в живых нет. Отец погиб почти сразу после моего рождения и из ближайших родственников осталась только его мама, моя бабушка. Есть еще тетка по линии отца. Еще одна причина, по которой я ни за что не поеду жить в тот дурацкий поселок. Мне и здесь хорошо, вся моя жизнь с самого детства завязана на этом городе.

По лицею все шепчутся в недоумении. Много лишних людей суетятся, гремят инструментом, что-то еще сооружают, кроме пандусов. Перила, вот, например, вторые. И куратор нервно на всех огрызается. Становится жутко любопытно, что за важные шишки к нам приедут.

– Может проверка? – шепчет Влада.

– Все равно не срастается. Ладно, поживем увидим. – Но подруга уже улетела в свои мысли. – Влада, тебе там не светит, не пялься, – наблюдаю, как Матвей уперся ладонью в стену недалеко от виска девочки с параллельного. Они мило беседуют, а Владислава губы от ревности кусает.

Подруга уже года два в него влюблена. Мэту пофиг. У него в голове его дурацкие бои и легкие отношения без обязательств. И чего подруга в нем нашла? Еще один наглый мажор и все. До нас, тех, кто учится по грантам, им нет дела, кроме как вносить в свой список побед новые имена… Если успевают запомнить.

Мне вообще не до отношений. Чтобы удержать место, нужно иметь высокий средний балл. Программа в лицее сложная. Сочетать ее с подработкой сложнее вдвойне, но маминой пенсии нам едва хватает, чтобы покрыть расходы на ее лекарства, так что приходится крутиться.

– Василина, – ко мне подходит куратор, – ты же у нас ответственная девочка. Я могу тебя попросить?

– Конечно.

– Завтра на занятия придут новые ребята. Ты не могла бы их сориентировать, что у нас и как? Я утром сама представлю их вашему классу, а потом мне придется уехать.

– Попробую, – вздыхаю в ответ.

– Да иду я! – психует на кого-то, рявкнув в гарнитуру. – Извини, Василин, мне бежать пора. День сумасшедший какой-то! Как мы должны за такое кроткий срок подготовить лицей? Хоть бы за неделю предупредили! – бубнит себе под нос женщина, – Спасибо, – кивает мне и быстро уходит.

Наши парни прилипли к окну на этаже. Тоже стало интересно. Кортеж с мигалками растянулся вдоль лицейской парковки.

– Амелина, а чего от тебя куратор хотела? – пристает ко мне девочка из нашего класса.

– Денег предлагала, а я отказалась.

– В смысле? – хлопает ресницами.

Как ты здесь учишься вообще? В недоумении смотрю на собеседницу.

– Да шучу я. Новеньких буду завтра встречать.

– Ты? С чего это? Ты же из простых.

– Хочешь оспорить, все вопросы к Анастасии Сергеевне, – отшиваю ее.

– Выслуживаешься? – ухмыляется главная стерва нашего лицея после Дашки Киреевой, Ангелина Соболева, дочка мехового магната.

– Вкалываю ради своего светлого будущего, в отличие от некоторых. А чего стоишь ты без папиных денег? – возвращаю ей ухмылку.

– Да уж побольше твоего! – заводится Соболева.

Парни с интересом наблюдают за нашей перепалкой. Зато от кортежа всех отвлекли, а то прилипли к окнам как пятиклассники.

– Это смотря в чем измерять, – подмигиваю Лине и быстро удаляюсь, оставляя последнее слово за собой.

Пусть теперь думает, что я имела ввиду. Дальше красных купюр с прекрасным городом Хабаровском, ее мыслительный процесс все равно не заведет. Зато красивая, а мне красота прокормиться, к сожалению, не поможет.

Иду в сторону столовой. Есть хочу так, что желудок сводит. Влада уже топчется у входа, отвлекли меня, не заметила, в какой момент разминулись.

– А чего так тихо? – хмурясь, подхожу к подруге.

– Там генерал, – шепчет Влада.

– Какой генерал? – не понимаю. Вспоминаю про кортеж, но понятнее не становится.

– Настоящий. Ходит, все проверяет. Пандусы эти странные и еду в столовой, даже столы посмотрел, прикинь, – продолжает доклад Влада. – И парты в классах. Директор с нашей Анастасией вокруг него круги нарезают и вежливо улыбаются.

Становится все интереснее и интереснее. Значит важный генерал, раз сама Авдеева вышла из своего кабинета, чтобы все ему показать.

– Вы чего тут стоите? – выскакивает прямо на нас куратор.

– Есть хотим, – улыбаюсь ей. – Можно?

– Идите, конечно, – кивает Анастасия Сергеевна.

– А кто к нам приехал? – спрашиваю у нее.

– Потом, девочки, – машет на нас рукой. – Все потом. Приятного аппетита, – и опять быстро цокает каблучками, удаляясь от нас.

Пожав плечами, заходим в столовую. Народ сидит за столиками, непривычно тихо переговаривается, глядя преимущественно в тарелки. Директор с тем самым генералом стоят у раздачи. А нам как раз надо именно туда.

Желудок снова неприятно урчит, требуя, чтобы его покормили. Ну раз Анастасия сказала, что можно, значит мы с ней спорить не будем. Беру Владу за руку, веду ее за собой.

– Здравствуйте, – вежливо приветствуем директора и ее гостя.

– Добрый день, девочки, – улыбается Авдеева.

Спасибо родителям и природе, мне не надо сидеть на бесконечных диетах, чтобы держать себя в форме. Я с детства миниатюрная, это генетика. Потому с удовольствием накладываю в тарелку картофельное пюре, куриное филе в кляре и немного овощного салата.

– Ведьма, – вздыхает Влада, грустно глядя на рыбку на пару и тот же овощной салат в своей тарелке.

Забираю со стойки стакан любимого яблочного сока, ставлю его на поднос и прохожу мимо директора.

– Не переживайте, – тихо говорит генералу наша Авдеева, – вашим внукам здесь будет комфортно. Сегодня все успеют закончить. Если будет необходимо, рабочие останутся до утра.

– Вы будьте с ними построже, – просит седой генерал. – Это моя личная просьба. Не надо выделять.

– Мы здесь никого не выделяем. У нас дети учатся на равных условиях и те, что с известными фамилиями, и ребята, получившие гранты. Это политика лицея.

– С Яном будет специальный человек, который будет ему помогать. Он ни коем образом не помешает учебному процессу, это я гарантирую. Ну и Ник, если что обещал быть рядом, хотя… – они оба переводят взгляд на меня.

Директор, сморщив лоб, вспоминает мою фамилию.

– Амелина, – напоминаю ей.

– Да, точно. Ты чего тут стоишь? – строго смотрит на меня.

– Я не стою, – улыбаюсь ей. – Иду медленно, поднос тяжелый.

– Жрать надо меньше! – меня больно толкает в плечо непонятно откуда взявшаяся Соболева.

Поднос вылетает из рук и овощи из салата вместе с брызгами сока красиво летят прямо на белую рубашку генерала.

Глава 2

Василина

Все, это конец. Сейчас меня будут убивать прямо здесь. Авдеева смотрит так красноречиво. Но это же не я, блин! Эта идиотка долбанула меня так, что я бы при всем желании этот поднос не удержала!

В столовой тишина. Ни скрежета вилок о тарелки, ни гула голосов, только сопение и «шмяк» несчастного кусочка томата с рубашки генерала на пол. Ангелина довольно улыбается, стоя у раздачи. Собрать бы сейчас все с пола, да одеть ей на голову, прямо на ее идеальную блондинистую шевелюру!

Генерал разворачивается, строго смотрит на Соболеву. Я выдыхаю, пока есть такая возможность, а то даже дышать при нем стало страшно.

– Я надеюсь, – произносит он четким командным голосом, – вы справедливо накажете ту, кто виноват в этом неприятном недоразумении.

– Конечно, конечно, – кивает директор. Она тоже не дышала. Ее грудь, обтянутая тканью блузки, на которую, к слову, тоже попали брызги сока, тяжело поднялась вверх и плавно опустилась вниз. – У нас строго с дисциплиной и такие выходки наказываются, как и пропуски занятий без уважительной причины, опоздания. Родители еще в начале года просили переработать эту систему, и мы сделали все, что смогли, – быстро отчитывается Авдеева. – Амелина и Соболева, после занятий жду вас в своем кабинете.

Черт! Это плохо. Очень-очень плохо. Мне надо обязательно успеть домой до приезда бабушки. Ангелина вздернула выше нос, взяла стакан морса с раздачи и, обходя меня по дуге на всякий случай, пошла к своим.

– Извините, – кинув еще один взгляд на генерала, пошла за инвентарем для уборки.

Мне не стыдно навести после себя порядок. Возвращаюсь с совком, веником. В дверях снова встречаю директора и нашего гостя.

– Ирина Дмитриевна, а в чем справедливость наказания, если уборкой будет заниматься пострадавшая сторона? – интересуется генерал.

Нарастающий гул в столовой снова стихает.

Ангелина и веник? Она его держать-то не умеет, своими глазами видела. Взгляд директора растерянно мечется в сторону Соболевой. Мы бы с ней отделались выговором скорее всего, у нас хоть и равенство внутри лицея, но все же дети самых крупных спонсоров имеют свои незримые поблажки в мелочах. Вот и вынесла бы нам Авдеева мозг за наш вечный конфликт и все. А тут попахивает публичной поркой для «меховой» принцессы.

Но не была бы Ирина Дмитриевна директором этого элитного учебного заведения, не имей она дипломатических способностей.

– Вася, убери это все, – кивает на уборочный инвентарь, – и позови уборщицу. Сейчас мы разбираться в этом не будем. Все после занятий, – берет генерала под руку и тянет за собой, приговаривая: – У девочек давно конфликт, его вспышку лучше гасить не при всем лицее. Я подключу психолога, и мы поговорим с ними, а потом применим санкции к виноватым. Пойдемте, я покажу вам наш теплый бассейн.

Поесть нормально я уже не успеваю. Пока уборщица намывает полы, беру булочку и стакан сока, быстро закидываю все это в себя за ближайшим столом, беру Владу под руку и тяну ее на следующий урок.

Химия, чтоб ее! Она дается мне сложнее всего. На столах уже стоят реактивы, пробирки. Опыты будут? А можно не сегодня? Ну не мой же день, явно. Еще спалить кабинет не хватает для полного восторга окружающих.

Хорошо, что у меня есть Влада.

– Ты же меня спасешь? – стараюсь сделать глаза, как у кота из известного мультика.

– Могла бы и не спрашивать, – смеется подруга.

Во время лабораторной я даже дышу через раз. Влада сосредоточенно возится с реактивами, а я записываю все, что она бормочет себе под нос. Начинаю понимать саперов. У меня даже капелька пота на виске выступила в тот момент, когда из пробирки заклубился густой белый дым. Нет, химия – это точно не мое.

После занятий еще раз звоню маме, предупреждаю о непредвиденной задержке. Прошу ее не нервничать и не принимать близко к сердцу все, что может наговорить бабушка.

Надеясь побыстрее все закончить, бегу по ступенькам к кабинету директора. Рабочие интересно сдвигают один из пандусов по рельсе к перилам. Они по щелчку фиксируются и места становится больше.

Отдышавшись, стучу в дверь, сразу же захожу. Секретарь кивает мне, разрешает пройти к Авдеевой. В одном из кресел уже сидит недовольная Соболева.

Вынос мозга о недостойном поведении, порочащем репутацию лицея перед важным гостем, растягивается минут на пятнадцать. Большую часть слов я просто пропускаю мимо ушей, все время глядя на экран телефона. Мысленно я уже дома.

В итоге, Соболеву ставят дежурить на кухню, а я и так занята. Мне завтра новеньких встречать.

– Все, девочки, идите. И помните, вам уже не по десять лет. Ответственнее надо быть.

– Ирина Дмитриевна, комиссия приехала, – сообщает секретарь по селектору.

– Этот день никогда не закончится, – вздыхает Авдеева. – Зато если подпишут, мы доработаем и в следующем году сможем принимать ребят со схожими проблемами.

– А что за проблемы? – интересуюсь у нее.

– Все завтра, Вась. Бегите.

– Во что превращается лицей! – недовольно фыркает Соболева. – Почему нас не спрашивают? Может мне неприятно смотреть на всяких неполноценных, – кривит свои идеальные губки.

– Это ты дура неполноценная, – толкаю ее плечом на лестнице.

– Сама ты… дура, – летит мне в спину.

Сгребаю все свои свободные деньги, вызываю такси. Надо быстрее домой, я сегодня еще заработаю, у меня вечерняя смена. Там мамочка, а в груди пульсирует неприятное предчувствие.

– Спасибо, – вкладываю в руки таксиста смятые купюры.

Еще один марафон по лестнице, и я дома. У меня сегодня план по физическим упражнениям перевыполнен. Отдышавшись немного, вставляю ключ в замочную скважину. Дверь открывается сама. Понятно, я все же не успела, бабушка уже тут.

– Всем привет, я дома! – кричу с порога.

– А вот и наша Василина, – ба выходит меня встречать.

– Привет, – спотыкаюсь об чьи-то босоножки. – Ты не одна приехала?

– С тетей Машей. Она у твоего папы на кладбище давно не была, мы вот заехали туда, а потом сразу к вам. Ты совсем не ухаживаешь за его могилкой, девочка.

Стыдно. Правда стыдно, я папу хоть и не знала, но это не он виноват, это жизнь так все развернула, что у меня и его нет, и мама стала болеть после того, как мужа потеряла. Я просто не успеваю, а сегодня память ему и надо было бы сходить.

– Я уже месяц работаю без выходных. Сменщица ушла, новую еще не взяли. Как только научат девочку, у меня снова будет нормальный график и я обязательно к нему съезжу. Здравствуйте, тетя Маша, – захожу на кухню.

Мамочка сидит на табуретке, молча смотрит в окно. Мне больно видеть ее такой. Подхожу, целую в щеку. Она вздрагивает, поднимает на меня растерянный взгляд.

– Все хорошо, – глажу ее по спине. – Я рядом.

У нас в семье старшая скорее я. Так уж вышло и это ничего. За ежедневной беготней не замечается. Даже плакать некогда особо, ночью только если иногда поныть в подушку, себя пожалеть. Слезы нам не помогут, а мамочку я этим двум грымзам не отдам. Мы с ней еще поборемся за место под солнцем и возможность лечиться в лучшей клинике столицы.

– Ты таблетки выпила? – сама проверяю баночку, в которой лежит ровно столько, сколько ей надо было выпить утром. – Почему не выпила? Надо, мам, – выкладываю перед ней две пилюли и ставлю стакан воды. – Вот позвонить мне десять раз ты не забыла, а таблетки не выпила. Нельзя же так.

Тетя Маша и бабушка внимательно наблюдают за привычной для меня ситуацией.

Мамочка при мне выпивает свой препарат.

– Спасибо, – еще раз целую ее в щечку. – Сейчас будем чай пить. Я вчера твой любимый торт купила.

Суечусь, накрывая на стол.

– Вась, зачем тебе все это? – интересуется бабушка.

Опять? Блин, можно для разнообразия придумать другие вопросы?!

– Можно я не буду отвечать? Мы уже сто раз это обсуждали. Подвиньтесь, – грубовато протискиваюсь мимо тетки. Ничего не могу с собой поделать. Раздражает!

Расставляю чашки, режу торт. Накладываю кусочек маме. Для остальных «гостей» у нас сегодня самообслуживание.

– Мамочка, расскажешь мне про папу? – улыбаюсь ей.

Это наша традиция. Каждый год, сколько себя помню, в день его памяти она рассказывает мне каким был мой отец, как она его любила, как он ждал дочку. История с каждым годом искажается, меняются детали, что-то вообще стирается, но я продолжаю слушать, потому что это наше с ней, и маме легче потом становится.

– Конечно, – ее губ касается теплая ответная улыбка.

Она мечтательно рисует пальцем по старенькой цветастой клеёнке, напоминая мне сейчас влюбленную девчонку моего возраста, и начинает рассказ:

– Мы познакомились с ним весной…

Глава 3

Василина

Отправив маму смотреть телевизор, убираю со стола. При мне бабушка не давит на нее, знает, что буду защищать. Тетка пересаживается ближе к окну, чтобы мне не мешать. Мою чашки, все время поглядывая на часы. Мне совсем скоро уходить. Соседку, что ли, попросить, чтобы присмотрела за мамой, пока я буду на работе. Не хочу оставлять ее с «любимыми» родственниками наедине.

– Василина, у тебя ведь день рождения скоро, – ба начинает издалека. – Мы вот думаем, что тебе подарить на такую важную дату?

Да-да, спасибо, что напомнили. Совсем скоро я стану совершеннолетней и буду сама за себя отвечать, а бабушка потеряет денежку, которую получает за меня от государства.

– Мне все равно, – пожимаю плечами. – Ты же знаешь, я непривередлива в этом плане. Подарок, он же от души, – с вопросительной ноткой и каплей ехидства.

– Ну конечно! – восклицает бабушка. – Мы тут с Машей вот о чем подумали. Смотри. Можно продать наш дом в поселке, вашу с мамой квартиру и купить здесь, в городе квартиру побольше. Всем бы хватило места. Мне кажется, это очень хороший вариант, детка.

– Для кого? – облокачиваюсь бедрами на раковину.

– Для всех, Вася. Маша устроится на нормальную работу, я тоже куда-нибудь выйду. Будем вам помогать. А еще ты закончишь свой лицей и тебе надо идти учиться дальше. Институт занимает много времени. Кто будет присматривать за мамой?

– Я буду поступать на заочное, так что не переживай, мы как-нибудь разберемся. А менять нашу двушку на трешку, которая будет похожа на коммуналку, я не хочу и маме это не пойдет на пользу. Теть Маш, а чего вы тут квартиру не снимите? Можно же снимать и работать на нормальной, – подчеркиваю, – работе.

– Зачем платить чужому человеку за жилье, когда можно купить свое? – возмущенно поджимает губы тетя Маша. – Я, между прочим, могу заявить права на долю в квартире брата и тогда вместо нормальной трехкомнатной квартиры вы съедите в общежитие. Мы предлагаем нормальный вариант! Могли бы вообще не спрашивать. Ты все равно еще ничего не решаешь.

– А не пошли бы вы, – складываю руки на груди.

– Маша, Вася! – пытается встрять в нашу перепалку бабушка. Все явно пошло не по ее плану. Любимая дочь все испортила. – Прекратите. Мы же родные люди. Василиса, нельзя так грубо со старшими.

– А я тебя просила ее сюда не привозить? Это наша с мамой квартира и я против ее продажи! – топаю ногой.

Активизировались! Потом будет другой сценарий: маму в лечебницу, меня в общагу, и купленная трешка полностью достанется им. Они прекрасно знают, что у мамочки скоро плановая медкомиссия, и я боюсь, что в этот раз ей назначат опекуна. И кого? Опять бабушку! Или еще хуже – тетю Машу, как официально работающую родственницу. Мне не дадут, я уже узнавала.

Так что вопрос формальный, они уже все придумали, и как бороться с ними в одиночку, я не знаю. Да я пока даже на юриста денег собрать не смогу! У нас все впритык уходит на жизнь и мамино лечение.

– Васенька, мы же хотим, как лучше, – примирительно улыбается бабушка. – Тебе тяжело одной, а ты, – понижает голос, – и сама видишь, что Вике все хуже. Как ты будешь с ней тут одна? Это же никакой жизни. Всю молодость угробишь. Она не оценит, Вась. Еще два-три года и ей будет все равно.

Хочется покричать на них. Не надо мне это говорить! От таких мыслей очень страшно становится. И я кричу, но только внутренне, а внешне лишь дышу чуть чаще и отвечаю как можно спокойнее:

– Мне на работу пора. Пожалуйста, не доводите ее. Я попрошу соседку, чтобы заглядывала.

– Не доверяешь? – противно хмыкает тетка.

– Конечно… нет!

– Ты все же подумай, ладно? – опять за свое бабушка. – А вернешься, мы спокойно все обсудим. За маму не переживай. Я тебе обещаю, все будет хорошо.

Ну-ну, я поверила. Конечно!

Убегаю в гостиную. Быстро собираюсь, кидаю выглаженную униформу в пакет, выгребаю из копилки деньги на проезд.

– Мам, я на работу, – беру ее за руку. – К тебе будет тетя Света заходить. А бабушку с Машей не слушай, поняла меня?

– Будь осторожна. Ночью так страшно на улице, – она гладит меня по ладони.

– Как всегда, – целую ее в щеку и бегу обуваться. Времени впритык, а еще к соседке надо заскочить.

В кофейню катастрофически опаздываю. Управляющий названивает, а я не могу сдвинуть с мертвой точки вечерние пробки. Вышла позже и вот, пожалуйста, застряла.

Смотрю в грязное окно забитой маршрутки и думаю, как бы мне выкроить время на еще одну подработку. Да без вариантов. Либо учебу бросать, либо все оставлять как есть. Учебу бросать жалко. Я столько пахала сначала, чтобы попасть в этот лицей, потом чтобы удержаться. Тогда мама меня еще поддерживала и было легче, а сейчас везде и все сама.

– Амелина, тебя штрафовать? – управляющий недовольно стучит пальцем по стекляшке своих наручных часов.

– Не надо, пожалуйста. Сегодня память папе, у нас гости и я вышла всего на чуть-чуть позже. Пробки, – стараюсь сделать максимально грустные глаза.

– Да, точно, ты говорила про отца. Ладно, будем считать, что это уважительная причина. Да и без выходных ты у меня, – смягчается Сафонов. – Практикантка, кстати, ничего так. С вечерней посадкой пока справляется.

– Хоть какие-то хорошие новости за сегодня, – улыбаюсь. – Может мы ее поставим уже на смену? – умоляюще смотрю на него. – А то мои синяки под глазами никакой тональник спрятать не может.

– Они тебя совсем не портят, – юморит этот гад.

Напряжение начинает отступать. Работа отвлекает. Посетителей сегодня немного и мне перепали приятные чаевые.

В конце рабочего дня Сафонов объявляет, что согласовал с начальством и наша практикантка переходит в статус сотрудницы на испытательном сроке. А у меня завтра выходной! Ура! Ура! Ура! Спа-а-ать…

– Вась, тебя до дома подкинуть? – догоняет меня Сафонов. – Я в вашу сторону сегодня. А ты мне за это поможешь цветы выбрать для девушки.

– У тебя свидание, что ли? – смеюсь, разминая затекшую спину.

– Что-то вроде того. Ну так как? Поможешь?

– Без проблем. Поехали.

Болтаем с Юрой в дороге, выбираем цветы для его новой подружки. Он высаживает меня на углу дома и мчит на свое свидание.

У нас в окнах горит свет. Преодолеваю ступеньки до квартиры. Меня встречает тихий разговор на кухне и темнота в гостиной. Иду сразу туда. Мама спит, подложив руки под щеку. Все хорошо. Утром обязательно скажу спасибо соседке за помощь.

Быстро приняв душ, тащу с балкона раскладушку. Гостей укладываю в комнате на кровать, чтобы не будить маму. А сама посплю тут, на кухне. Мне все равно еще заниматься и встану я раньше всех.

Где-то в середине параграфа по истории отрубаюсь. Внезапно получив книжкой по носу, просыпаюсь, кидаю ее на пол, закрываю глаза и тут же открываю их.

Дурацкий будильник орет над ухом.

Собрав раскладушку, утаскиваю ее на балкон, крашусь в ванной, переодеваюсь в форму лицея там же. Проверяю сумку. Вроде ничего не забыла.

– Ты уже уходишь? – ко мне в прихожую выходит бабушка в ночной рубашке и расстегнутом халате, накинутом сверху.

– Вы во сколько уезжаете сегодня? – задаю встречный вопрос.

– Мы решили задержаться с Машей на пару дней. Вернешься, еще раз обсудим вопрос с квартирой, но уже спокойнее.

Спорить некогда. Хлопнув дверью громче, чем надо бы, торопливым шагом иду на остановку. Надо приехать в лицей пораньше, чтобы не подвести куратора и нормально встретить новеньких.