А ведь она права. Хотя раньше я относился ко всем девушкам именно так. Но мы с Крис похожи, поэтому и понимаем друг друга, и видим больше, чем видят в нас другие.

– Я не виноват, что ты и правда классная. Была бы куклой – относился бы как к кукле.

Крис пора уходить. Итак уже долго просидела со мной. Она одевается, но задерживается возле двери.

– Поговори с ней. Попроси прощения, глядя в глаза, ну или найди способ, как сделать это по-другому. Но не жди, пока она тебя разблокирует.

За Крис закрывается дверь, а думаю над ее словами: а ведь и правда, что мне мешает поехать к Маше?

Планирую завтра же увидеться с ней, так как сейчас уже поздно, и она наверняка спит, но планам не суждено сбыться сразу – на следующий день попадаю в больницу с осколочным ранением. Звучит страшно, но на деле ничего серьезного, просто на работе неудачно поскользнулся и напоролся на что-то острое на столе, немного раскроив кожу в районе печени. Но и царапиной это назвать трудно – пришлось все же зашивать, чтобы быстрее зажило.

Была бы тут Андреевская Ангелина – сказала бы, что это я сам себя наказал, и это все из-за моего чувства вины. Но как его не испытывать, когда я реально виноват? В общем, до осознанности и высоких вибраций мне видимо еще далеко.

В итоге все же решаюсь на разговор с Машей через несколько дней, но все равно сомневаюсь, что она захочет меня выслушать. Поэтому, как запасной вариант, пишу ей записку и сую ее в конверт, беря с собой.

Еду к ней на работу, но, когда вижу, как она улыбается какому-то парню, которого я раньше не видел, выбираю второй вариант и прошу Настю передать конверт с письмом Маше.

А утром следующего дня встречаю Машиного бывшего, а может уже снова настоящего хмыря. Он караулит меня возле моей машины на парковке. Как нашел ее только здесь. Псих.

– Поговорим? – озлобленно смотрит он, стоя из себя крутого мачо. Если честно, то ему вообще не идет.

– Ну давай, – открыв машину, кидаю туда куртку на случай, если придется драться. А чувствую, что придется.

– Пошли, – кивает он головой в сторону одного из выходов на лестницу.

Неподходящее место для обычного разговора, да и выглядит этот говнюк так, будто собирается мне надавать. Еле сдерживая смех, иду за ним, но параллельно разминаю кулаки. Сердце начинает учащенней биться из-за разыгравшихся тестостерона и адреналина в крови, и я с особым азартом предвкушаю, как наконец втащу ему вволю.

А когда мы выходим на лестничную клетку, понимаю его смелость. Меня сходу принимают два амбала.

Вот гнида трусливая, – успеваю подумать, прямо перед тем, как в меня прилетает первый удар, который не успеваю отбить из-за второго амбала, который меня уже скрутил. Резвых нашел. И сильных.

– Это тебе за то, что на чужое позарился.

– Мудак, – выплевываю я и тут же сгибаюсь от очередного удара.

Пытаюсь вспомнить, чему учил Ахмед на нашем единственном занятии, но и это не помогает, так как развернуться мне попросту не дают, удерживая и лепя удары один за другим по печени и по другим местам. Пару раз прилетает и в лицо, когда я все же ухитряюсь зарядить одному из них.

– Поаккуратней, – морщится сыкун Рома, наблюдая как его шавки продолжают меня мочить.

И я не думаю что он беспокоится обо мне – просто не хочет мокрухи. Или боится, как боятся девочки.

– Как скажете, – отвечает первый, ничуть не меняя силу удара.

– Подождите, сделаю пару фоток для одной неверной. Держите его.

Вот же ж задница. Меньше всего мне хочется, чтоб меня в таком жалком состоянии видела Маша. Но радует одно – раз все это шоу про мою честь, значит Маша его все же послала.

Вспышки камеры немного ослепляют, но сил вырваться из захвата уже нет, как нет их и на язвительный комментарий. Видно, что он сразу отправляет сделанные фото и довольный собой говорит продолжать.

Только в этот момент кровь проступает на моей футболке.

Блин, шов все же разошелся…

Замечая это, один выражается матерными словами, а другой поднимает футболку.

– Вы… Вы что сделали? Он умрет? – начинает паниковать зайчик.

– У него шов разошелся – операция походу была. Его в больницу надо, а то реально может откинуться – вдруг с органом что не так, – констатирует амбал.

Раньше я бы воспользовался их замешательством и успел бы вмазать, но с возрастом поумнел, поэтому стою, не делая лишних движений. Да и рана реально болит.

– Вы что, идиоты, наделали? – начинает орать Рома.

– Мы обсудили все заранее. Вы четко сказали, что парень здоров, и нужно вмазать как следует. А если еще раз назовете идиотами, то в больничке лежать будете в соседних палатах с этим, – кивает он на меня. – Звоните в скорую, скажите нашли его. Мы отчаливаем.

Они быстро смываются, а я превозмогаю свою боль и двигаюсь на паникующего “заказчика”, чтобы выйти с этим трусом один на один. Чего к моему сожалению все же не случается – он, видя, что я намерен сделать с ним, пятиться назад, собираясь дать деру.

А потом у меня темнеет в глазах, и я отключаюсь, падая на холодный бетон.

А открывая их, думаю, что попал в ад, потому что передо мной стоит и разговаривает с врачом в больничной палате Машин пахан.

Глава 32. Привет.

Маша

Открываю фотографии, что прислал Рома, и в ужасе закрываю рот руками.

На фото Женю держат два огромных шкафа, и видно, что они уже с ним “поработали”.

Как давно сделаны эти фото? Что сейчас с Женей?

Трясущимися руками набираю номер Жени, но он не отвечает.

Мамочки…

Быстро делаю вдох и выдох – сейчас не время для паники, от нее толку нет, поэтому постаравшись взять себя в руки, звоню Роме. Но он сбрасывает несколько раз подряд, пока я упорно продолжаю его набирать, а потом присылает смс:

“Вызови скорую своему любовнику. Он на парковке своего дома”.

Я не знаю, где он живет!

Звоню снова, и наконец Рома отвечает.

– Где он?

– Там где и оставили, написал же.

– Рома, пожалуйста, вспомни адрес и вызови скорую сам. Встреть их. Вдруг они не сразу найдут его, – понимаю, что лучше сейчас вместо угроз и нападения применить другую технику.

Но она не срабатывает, и, вместо того, чтобы согласиться или хотя бы назвать местоположение, Рома смеется:

– Может мне ещё доставку фруктов заказать ему от твоего имени и открыточку с любовным посланием? Не собираюсь я ему помогать, мне вообще на него пофиг! Неужели ты не понимаешь, что я это сделал из-за тебя? Я люблю тебя, Маша!

Я сбрасываю трубку, не желая слушать этот бред. А когда понимаю, что погорячилась, и мне нужен адрес, перезваниваю, но номер Ромы уже недоступен.

В отчаянии звоню папе и обрисовываю ситуацию.

– Я тебя услышал. Я знаю его адрес. Все будет хорошо, не переживай, – отвечает папа и отключается.

А я, как бы не старалась не переживать, все равно это делаю. Но папу не беспокою – пусть лучше он скорее доберется до Жени, а потом уже сообщит новости мне.

Хоть бы они были хорошие…

Вся ненависть, что осталась к Жене улетучивается. Пусть он только живет. Понимаю, что таких передряг в жизни парней бывает много, и в большинстве случаев все заканчивается нормально, но в голову то и дело лезут мысли одна хуже другой. Вспоминаю, что и в универе Женя часто приходил со следами рукопашной борьбы, и все на нем очень быстро заживало. Это помогает успокоиться, а потом я вспоминаю, что на фото его держали два амбала, и снова начинаю переживать.

Тогда пытаюсь включить разум: Рома не дурак и не стал бы его убивать или наносить серьезные телесные повреждения, тем более прислав мне эти фото, рискуя быть привлеченным к ответственности. В голову тут же стреляет мысль и, торопливо зайдя в мессенджер, я делаю скриншоты его последних сообщений с его именем.

Наконец звонит папа и говорит, что с Женей все в относительном порядке, что небольшую открывшуюся рану снова зашили, и называет адрес больницы, в которую я незамедлительно еду.

– Где он? – спрашиваю у папы, приехав в больницу и поднявшись на нужный этаж.

– Он уже в палате, только там… Эта девушка. Про которую я тебе говорил.

В услуги эскортниц нынче входит и посещение в больнице? Или между ними что-то большее, нежели торгово-клиентские отношения?

От этих мыслей становится еще больнее.

– Я подожду, – говорю папе, сникшим голосом, потому что как бы не было мне сейчас плохо, от ситуации с этой девушкой, я должна навестить Женю, ведь пострадал он в том числе из-за меня.

– Ладно, я здесь уже не нужен. Поехал на собрание. Напиши потом как он.

Сажусь на диван рядом с какой-то женщиной и ее сыном, и спустя 10 минут из палаты Жени выходит очень красивая, высокая и статная девушка. Такое ощущение, что она пришла не в больницу, а на светское мероприятие – так эффектно она выглядит.

Видя меня, она всматривается, а потом подходит и спрашивает:

– Ты случайно не Маша?

– Маша, – отвечаю, удивленная тем, что она знает меня. Это интересно.

– Я Кристина, подруга Жени. Можно тебя на минутку?

Мы отходим к окну, где нас никто не услышит, и я даже не представляю, что она хочет мне сказать. На ум приходит почему-то только: “Оставь Женю, он мой и любит меня, а с тобой он просто развлекался”, как в дешевых сериалах.

Но, едва мы доходим, Кристина без предисловий тут же говорит совершенно иное:

– Мы не спим. Ты должна это знать. Женя с тех пор, как вы вновь встретились, не изменял тебе. По крайней мере, со мной, – закатывает она умело глаза.

Она так искусно владеет мимикой, что я невольно любуюсь и вижу, насколько она сексуальна, когда даже просто что-то говорит. И как я должна ей верить, что, будучи в квартире Жени вдвоем, они не спали?

– А до того как мы встретились, вы…?

– Да. Ты ведь наверняка знаешь, кто я и чем занималась – я узнала твоего отца – он друг моего бывшего клиента. Но не нужно смотреть на прошлое – где, с кем и как Женя трахался. У тебя тоже прошлое не идеальное. Ведь так? Поэтому главное, что происходит в настоящем.

– В каком это смысле у меня не идеальное прошлое? Я не спала со всеми подряд, не снимала прос… Прости, эскортниц, да?

Боже, как неловко вышло. Но Кристина никак не реагирует, будто такое ее вообще не задевает.

– Да, зато ты была лицемеркой и обманывала не только всех, но в первую очередь саму себя, думая, что любишь урода, который чуть не покалечил из-за ваших разборок Женю, – холодно отрезает она.

На меня словно выливают ведро холодной воды. С такого ракурса я никогда не смотрела на эту ситуацию. Я всегда считала себя хорошей девочкой, но сейчас, видя себя глазами этой девушки, я прочувствовала, как я ошибалась и как я действительно лицемерно поступала, в том числе по отношению к себе.

– Ты права, но… – пытаюсь найти оправдание, но Кристина меня перебивает.

– Но это не имеет смысла, потому что это прошлое! Короче, выбор за тобой. И если ты не собираешься жить настоящим, то лучше не заходи и не терзай Жене душу.

Она уходит, а я думаю: смогу ли я сделать, как она говорит, и полностью отгородиться от прошлого? Прошлого, в котором у нас было столько всего, что приносило боль не только мне, но, как понимаю сейчас, и ему.

Немного постояв, я принимаю окончательное решение и вхожу.

– Привет, – аккуратно прикрыв за собой дверь, здороваюсь с Женей.

Глава 33. Друзья.

Маша

Выглядит Женя не так ужасно, но все же не айс. В универе он бывало приходил таким, а пару раз и хуже. Воспоминания об этом не дают провалиться в панику относительно его состояния.

– Привет, – откидывает Женя голову назад, устремляя лицо к потолку и сглатывает.

– Ты как? – подхожу к его кровати.

– Не очень. Впервые меня отмутузили, а я нет.

– Ну если уязвленная гордость единственная проблема, то думаю все не так плохо, как представляла я.

Женя усмехается, но по-прежнему на меня не смотрит.

– Жень…

– М?

– Я не знала, что тем водителем был ты.

Услышав это, Женя приподнимается насколько может и смотрит на меня.

– Тогда что значили твои слова? О том что ты ненавидишь, о том, что все это, чтобы посмотреть на мою реакцию?

– Я думала тебя оттолкнул мой шрам.

– Как ты могла такое подумать? – будто я сказала какую-то мерзость, смотрит на меня он.

– Я… – хочу подобрать слова, чтобы объяснить, но Женя меняется в лице и продолжает уже другим тоном.

– Прости, Маш. Вообще у тебя наверно были основания так думать, учитывая, каким я был раньше и как к тебе относился.

В его голосе за все время, что я здесь, нет обычного флирта. Мы впервые разговариваем как друзья, и мне от этого одновременно и грустно, и тепло. Грустно, потому что возможно после всего Женя не захочет со мной иных отношений кроме дружеских, а тепло, потому что дружба между мужчиной и женщиной – это даже больше чем секс, потому что дружба – это близость не тел, но душ.

Наш диалог прерывает стук в дверь.

В палату заглядывает Андрей, а потом они вместе с его женой Ангелиной входят.

– Маша! – видя меня, удивленно радуется Андрей.

Ангелина тоже улыбается, говоря: “Привет”. Она и раньше-то была не просто симпатичной, а очень красивой, а сейчас она будто стала еще краше, сияя своим светом.

Вспоминаю, как раньше Женя смотрел на нее, и невольно перевожу взгляд на него. Но хоть он и смотрит на свою бывшую девушку, а ныне жену Андрея, во взгляде его нет ничего, что говорило бы о былой влюбленности в нее.

Андрей тоже похорошел – стал еще более мужественным, а черты лица его наоборот стали добрее. Видимо так работает любовь.

– Прости, мы думали в палате никого, кроме одного обалдуя.

– Андрей, – пихает в бок мужа Ангелина. – Не слушай его, Жень. Никакой ты не обалдуй. Ты самый настоящий засранец! Знаешь, как я испугалась?! А мне нельзя нервничать. Кто будет любимым гостем для нашего сына послезавтра на его дне рождения?

– Не боись, приду.

– Ну уж нет, – говорит Андрей. – Давай приходи в себя, а потом ради Смольнова младшего устроим персональное пати с его любимым дядей Женей.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Женя у Ангелины указывая на ее живот, и я только сейчас обращаю внимание, что он округлившийся. Она беременна? Боже, какое это счастье…

И какие же они классные.

– Все хорошо, – улыбаясь, Ангелина кладет руку на живот.

– О чем думает твой муж? Тебе нельзя в твоем положении ходить по больницам – малышка же все видит!

– Нельзя таскать по больницам свою беременную жену, – тут же строго отчитывает он Андрея.

– Пусть привыкает, что дядя Женя может выкинуть такое, – заступается за Андрея Ангелина.

– Это не дядя Женя, – фыркает Клыков.

– Так говоришь, будто встревать в передряги не было твоим любимым занятием в универе.

– Видишь Маша, как плохо, когда друзья припоминают дела давно минувших лет, – говорит Женя мне, бросая камень, видимо, и в мой огород.

Друзья…

– Ладно, теперь о серьезном, – меняет тон Андрей. – Нужно писать заявление. Ты ведь не против, Маш? – обращается он ко мне.

Но ответить я не успеваю – Женя не дает.

– Потом это обсудим.

– Ок, – соглашается Андрей.

Еще немного побыв и порасспрашивав о Женином состоянии, они уходят. И снова мы с Женей остаемся вдвоем.

– Ты хочешь оставить это безнаказанным или расквитаться с Ромой таким же способом?

Все не дает мне покоя этот момент.

– Еще не решил, – признается Женя. – Ум говорит поступать по одному, а душа просит крови.

– Это не душа.

Женя вздыхает.

– Да, ты права. Не душа. Но безнаказанным оставлять не буду. Скоро ко мне придут по этому вопросу, так как такие случаи всегда расследуются – врачи не дураки, они сразу видят и сообщают в правоохранительные органы. Да и папа твой наверно не придумывал историю о том, что я неудачно упал. Поэтому я рад, что другого выбора возмездия у меня не остается – не придется руки марать об него. К тому же… Не знаю, насколько тупой этот Рома, но он вообще не учел, что парковка вдоль и поперек оборудована камерами. Даже его наемники оказались поумнее и скрыли лицо капюшонами. Короче, нет у меня другого выбора, а покрывать, как ты понимаешь, мне его незачем. В скорой, кстати, тоже его номер скорее всего зафиксировали.

– Но он не вызывал скорую. Я попросила папу.

– Как понял из их разговора с врачом, когда твой отец позвонил в 103, ему сказали, что машина по данному адресу уже выехала. Вряд ли вызвали те двое. Но это не меняет того, что этот индюк козел. Не выходи за него больше, ладно?

Я усмехаюсь. Даже в этой ситуации он не изменяет себе и находит место для шутки.

– Можно тебя попросить? – спустя секунду обращается Женя ко мне, сменив тон на серьезный.

– Да.

– Поправь, пожалуйста, подушку, – просит он и слегка ворочается, демонстрируя, что ему неудобно.

– Сейчас.

Подхожу к нему, присаживаясь на край кровати. Но едва руки касаются подушки, как меня припечатывает к нему, и тут же мои губы занимают поцелуем, не говоря при этом ни слова.

Вдоволь насытившись моими губами, Женя отстраняется и спрашивает, заглядывая в мои глаза:

– Выйдешь за меня?

Пытаюсь выпрямиться, но Женя упрямо держит меня в своих объятиях.

– Тебе нельзя напрягаться, Женя!

– Тогда скажи, что выйдешь.

– Я подумаю, – светясь от счастья, отвечаю я.

– Маша, не шути так, а то увезу далеко-далеко.

– А может я этого и добиваюсь? Мне там, кстати, понравилось. Спасибо, что похитил.

Сама тянусь к нему за поцелуем и шепчу:

– Я согласна.

Эпилог

Спустя 10 месяцев.

Маша

Сегодня важный день. Мы с Женей идем на первое узи нашего малыша: мальчика или девочки. Мы выбрали самое простое обследование без наворотов, чтобы было меньше воздействия на ребенка. Я вообще подумывала сделать его на более поздних сроках, но решила, что небольшое знакомство с маленьким нашим чудом будет на пользу. Во-первых, мы уже будем спокойны, зная, что ребенок развивается нормально, а я чувствую, что так и есть, а во-вторых, зная пол ребенка, мы сможем уже обращаться к нему не просто “малыш”, а дочка или сыночек и ждать встречи с нашей крохой.

Женя тоже волнуется, но совсем не так как я. Иногда завидую его спокойствию и непринужденности, но радуюсь, что хоть один из нас в этих качествах преуспел.

Но вот в том, что мы оба не понимаем, что показывает узи, когда мы приходим в клинику, мы похожи, поэтому без подсказок мало понимаем, что транслируется на экране.

– Это сердечко вашего ребенка, – выручает своими комментариями милая доктор. – Послушаем…

– Так быстро стучит, – улыбаясь, поднимаю голову на Женю, который очумелым взглядом уставился в монитор.

– Ножки, ручки, голова, – продолжает комментировать доктор, ставя какие-то точки и делая записи.

И в конце выносит радостный вердикт:

– У вашего ребеночка все в норме. Пол ребенка запечатать в конверт? Или хотите узнать сейчас?

– Эмм, – теряюсь я, так как не планировала делать из этого событие типа гендер-пати.

– Я уже привыкла, что пары просят оставить в тайне от них, поэтому уже и не показываю пол на экране, – улыбается доктор.

– Мы как-то… – смотрю на Женю, ища ответ в его глазах.

– Запечатайте в конверте, – отвечает Женя. – А там решим: откроем сами или нет, – поворачивает голову он на меня.

А дома, держа конверт в руках, признаюсь Жене в своих убеждениях. Как-то мы не обсуждали эту тему до этого.

– Если честно, мне никогда не нравились гендер-пати со счастливыми лицами родителей, если ребенок оказался нужного им пола, или грустными, если своей половой принадлежностью не угодил. Кого бы ты хотел? – тут же спрашиваю я.

– Того, кто у тебя сейчас в животе.

– А если честно? Мальчика, как и все мужчины?

– Нет, Маша. У меня такого стереотипа нет. Да и от моего желания по факту мало что зависит, особенно сейчас, – смеется он, указывая взглядом на уже определенного человечка возрастом несколько недель. – Только… Мне почему-то видится, что ты держишь на руках дочку. Не знаю почему. Но если будет мальчик, Маш, я обрадуюсь не меньше. Главное, чтобы ребенок был здоровым. А у тебя есть предпочтения? – улыбается он, будто я смогу переплюнуть его трогательную речь.

– Если честно, то сейчас поняла, что хотела бы угодить тебе. Не совсем хорошее открытие для меня. Так ведь не правильно?

– Уже угодила, – кладет он руку на мой живот. – Так что можем устроить гендер-пати – пригласим только самых близких, и обрадуемся любому цвету торта.

– Торта? А может тогда шарики? – загораются во мне идеи, как организовать мини-праздник.

– Давай шарики, если хочешь.

На вечеринку, которую мы решили устроить дома, а точнее в квартире Жене, куда я переехала почти сразу, после того, как он выписался из больницы, приходят только наши самые близкие люди: Андрей с Ангелиной и их двумя малышами и папа со Светой. Да именно вместе, а не по отдельности. Сначала многие были в шоке от факта их отношений, в том числе и они сами – я была невольным свидетелем этому, но сейчас они выглядят очень гармонично, и я рада за них.

– Три, два, один, – кричат хором гости, мы с Женей одновременно лопаем шарик, и нас с ног до головы обсыпает розовым конфетти.

– Девочка, – улыбаясь смотрю на Женю, не потому что не обрадовалась бы мальчику, а потому что он угадал.

– Дочка, – обнимает, а затем целует он меня.

Мы едим, общаемся и даже танцуем. Но все это время мой взгляд то и дело притягивает маленькая принцесса Андрея и Ангелины.

Не выдержав в конце вечера, прошу Ангелину дать подержать эту кроху, и аккуратно беру ее на руки. Даже не верится, что скоро также смогу держать свою малышку.

– Маша, можно я почаще буду приходить к тебе в гости – она впервые не плачет, когда ее держит кто-то кроме нас с Андреем, – умиляется Ангелина, умиляя тем самым и меня.

– Я только за, – отвечаю, любуясь прекрасным личиком, которое с любопытством меня разглядывает.

В это время Женя, посадив на шею маленького Егора, болтает с Андреем и папой – у них собралась прямо мужская компания.

Я рада, что Женя с папой поладили. После того, что папа во время того случая лично проконтролировал, чтобы с Женей все было хорошо и вызвался быть сопровождающим, когда скорая его забирала, бросив свою машину, когда мог просто ехать следом, Женя перестал его люто ненавидеть. Но окончательно они отбросили свои терки, после того как поговорили. Но тот разговор дословно не пересказал мне ни тот, ни другой, а я, решив довольствоваться результатом, оставила попытки лезть в их отношения.

Дело на Рому все же завели, но он успел уехать из страны. Пытался откупиться, но у него не вышло. Мы с Женей и папой сделали все, что от нас зависело, и я отпустила эту ситуацию, перестав желать ему возмездия – оно все равно его настигнет и без моих пожеланий, а вот за вклад Ромы в наши с Женей отношения я до сих пор благодарна. Наша встреча с Женей в тот день произошла из-за того, что он поскользнулся. Решил на следующий день прийти ко мне на работу Женя также из-за него. Да и не встреть я Кристину в больнице, после усилий Ромы, мы тоже вряд ли бы были вместе, по крайней мере, я бы не узнала, что у них с Женей уже ничего не было на тот момент, ну и те ее слова произвели на меня нужный эффект.

После ухода гостей Женя идет в душ. А я иду переодеваться и останавливаюсь возле зеркала в нижнем белье.

Девочка…

Аккуратно вожу по животу рукой, говоря малышке, что мы с ее папой ей рады.

Смотрю на шрам, который растянулся на уже слегка заметном животике, и впервые чувствую не только ненависть. Точнее ее я как раз почти не чувствую – она фонит где-то далеко, а на передний план выходит уже совсем другое чувство – чувство благодарности. Благодаря этому шраму была сохранена жизнь человека. И не просто человека, а моего любимого мужчины.

Удивительно, но шрам стал менее заметным, причем стал светлеть и уменьшаться по краям он после нашей свадьбы с Женей, которую он, как и обещал, устроил полностью за свои деньги летом. Заметив эти изменения, я еще больше стала ухаживать за шрамом, и сейчас он стал уже не таким бросающимся в глаза, видимо выполнив основное свое предназначение.

Следующий новый год мы встречаем гостей уже втроем. И решаем это сделать в доме.

Антонио в этот раз приехать не смог, поэтому гости приезжают почти тем же составом, что был на гендер-пати. Почти, потому что новый член семьи появился не только у нас, но и у папы со Светой. Так у нашей дочки появился дядя младше нее – мой младший братик.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома, – как хозяйка дома, приветствую приехавших первыми чету Смольновых. – Хорошо, что сейчас с отоплением все в порядке – когда я тут была в первый раз, оно та-ак ерундило, – вспоминаю, как замерзла тогда ночью и не могла уснуть, пока не пошла к теплому Жене.

– Почему? – спрашивает Андрей и смотрит на Женю, и по его взгляду я понимаю, что он что-то заподозрил. В отличие от наивной меня!

– Ты и в этом меня надурил? – сощурив глаза, смотрю на Женю.

– У меня не было другого выхода. Да и не делал я ничего криминального – просто немного понизил градусы в первую ночь.

И я вспоминаю, чем это обернулось. В ту ночь я спала в объятиях Жени. Если честно, не понимаю, как мы ночевали тогда в одной кровати и не переспали, потому что как только Женя выписался из больницы, он устраивал мне целые марафоны любви. Ладно, мы устраивали.

Ущипнуть Женю за этот трюк не успеваю, так как слышу плач со второго этажа – проснулась наша Соня. Наша дочка, которая так похожа на своего папу и безгранично любимая нами обоими.

А спустя несколько месяцев приходим в гости уже мы к Синицынам на день рождения Светы. Они молодцы – несмотря на маленького ребенка, устраивают свидания, выбираются куда-то вдвоем. Я пока так не могу – только однажды оставила Соню с няней, когда мы с Женей ходили на выставку фотографий известного фотографа. Да, без фотографии я по-прежнему не могла. Даже Женю как-то уговорила поснимать его очередной товар дома, а не в студии с другим фотографом.

Отмечаем день рождения под периодические тосты, чокаясь соком, и прерываясь на кормления наших деток. Соне очень нравится быть здесь. Хотя они с Данилой еще маленькие, но все равно тянутся друг к другу и даже пытаются общаться, подползая друг к другу на четвереньках.

Встав со стола, в какой-то момент любуемся с папой их игрой, и я замечаю, как Женя отводит Свету в дальний угол и о чем-то разговаривает с ней, но когда подхожу, оставив малышей на папе, слышу только Женино:

– Три часа, ладно?

– О чем вы тут? – не могу сдержать любопытство. – Похоже на какой-то заговор.

– Так и есть, – вздыхает Света.

– Пойдем, нас попросили купить соль в гипермаркете, – обнимает за талию Женя и ведет меня к выходу.

– Да, езжайте, – поддакивает Света.

И только в машине я задаюсь вопросами: зачем им понадобилась на ночь соль, почему за ней нужно обязательно ехать в гипермаркет, и зачем нам ехать туда вдвоем.

– Клыков, ты что задумал? – начинаю догадываться я, что что-то тут не чисто.

– Не поверишь, – усмехается мой муж-наглец.

– Нет, только не говори, что ты меня… – смотрю на него и не верю, что он правда решил это сделать. Сумасшедший!

– Да-да, я тебя украл! – подмигивает мне он.

_________________________________________________

Если книга понравилась – не забудьте поставить лайк – это важно. А за ваши комментарии отдельная благодарность от меня. Спасибо, что были со мной и героями)