Loe raamatut: «Миры Бесконечности»

Font:

The Infinity Courts

Akemi Dawn Bowman

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

«Книга, которая заставляет задуматься о настьящем, о реальности, обо всем, что мы стараемся игнорировать. Она о человечности, умении принимать тех, кто отличается от нас, об эгоизме и страхе, который сопровождает на протяжении всей жизни».
Melanchallina, администратор группы «Чердак с историями»

* * *

Моим читателям.
Спасибо, что отправились со мной в Бесконечность.

Глава 1

– Офелия, если бы это был твой последний день на Земле и ты бы захотела одеться по случаю, то выбрала бы, вероятно, слишком короткое черное платье или забавную футболку с окариной из Зельды и надписью «Да будет дождь»?

Через секунду из моих часов O-Tech доносится мелодичный голос:

– Не могу представить своего последнего дня на Земле, так как не существую на Земле. К тому же у меня нет физического тела, которое требуется одевать.

Голос напоминает мне поверхность озера в безветренную погоду. Гладкий, чистый, безупречный. По контрасту с ним тихий скрип динамиков навевает мысль о том, будто их изготовили еще во времена динозавров.

Мой взгляд по привычке скользит к запястью, где на экране отображается окончание речи Офелии.

– Не особо ты и помогаешь, – приподняв бровь, объявляю я, а затем поднимаю перед собой оба варианта одежды. – Ладно, Офелия, я иду на свидание. Как думаешь, стоит принарядиться или одеться как обычно?

– Говорят, что если хочешь произвести хорошее впечатление, то нужно надеть свой лучший наряд, – отвечает мне размеренный голос.

Отбросив футболку на скомканное одеяло за спиной, я натягиваю черное платье через голову.

– Никто так не говорит, Офелия. Но спасибо.

– Всегда рада помочь. Надеюсь, ты прекрасно проведешь время на свидании.

Интонации ее голоса напоминают человеческие, но она не умеет говорить эмоционально. И от этого все ее добрые пожелания звучат… сухо.

Ухмыльнувшись, я смотрю на свое отражение и замечаю, что часы засветились в знак того, что она меня слушает.

– Офелия, почему у меня такое чувство, будто ты произнесла это с сарказмом?

Я одергиваю подол платья и делаю мысленную заметку: ни при каких обстоятельствах не садиться.

– Я не запрограммирована на сарказм. Но в мою память вшита коллекция шуток. Хотите послушать?

Фыркнув, я собираю волосы в высокий пучок. Мне удается сделать это только на третий раз, потому что они, судя по всему, так же упрямы, как и я.

– Ох, и каких же?

– Я знаю много шуток о безработных, но ни одна из них не работает.

Я качаю головой и, смеясь, склоняюсь к зеркалу, чтобы еще раз проверить свой макияж.

– Как человеку, у которого сейчас нет работы, мне она показалась немного оскорбительной.

– Ты ведь понимаешь, что разговариваешь с роботом? – доносится от двери голос сестры. Она просовывает голову в комнату и обводит взглядом разбросанную по комнате одежду. – Ого. Что здесь произошло?

– Динозавр вломился, – говорю я тоненьким голоском, каким всегда разговариваю с Мэй. – И Офелия не робот… она искусственный интеллект, персональный помощник. Ты что, рекламу не смотришь?

Я подхожу к двери и выталкиваю десятилетнюю сестру в коридор.

– И перестань заходить в мою комнату, когда двери закрыты. Я собираюсь.

Мэй хмурится. За последний год она сильно выросла – почти мне по плечи, но все равно еще выглядит как ребенок. Круглые щеки, большие глаза и невероятно чистая кожа. Практически черные волосы – пожалуй, единственное, что у нас осталось общего.

Ну и то, что в глубине души мы любим друг друга, хотя и перегибаем иногда палку, действуя друг другу на нервы.

Она упирается рукой в дверь, не позволяя мне ее закрыть.

– Куда это ты собралась? Возьмешь меня с собой?

– Не думаю, что мама согласится отпустить тебя со мной на выпускной, – теребя волосы, отвечаю я. – А если и отпустит… то тебя не возьму я.

Мэй продолжает удерживать дверь. Наверное, упрямство – еще одна наша общая черта.

Вопреки здравому смыслу я отступаю на несколько шагов и показываю на свое платье:

– Я нормально выгляжу?

Мэй оживляется, желая хоть как-то помочь мне. Она тихо хмыкает, словно обдумывает мой наряд, а затем кривит рот:

– Ты выглядишь так, будто собралась на похороны чудаковатой викторианской леди. Если ты действительно идешь на такие, то все великолепно.

Я поднимаю запястье, чтобы часы O-Tech оказались перед глазами сестры.

– Офелия, не могла бы ты отправить с телефона Мэй сообщение Картеру Брауну о том, что моя сестра тайно влюблена в него?

– Нет! – кричит Мэй и уносится в свою комнату, чтобы найти свой телефон.

– Простите, но я не могу отправлять сообщения с телефона другого пользователя, – отвечает Офелия.

– Я-то это знаю. А Мэй – нет. – Я бросаю еще один взгляд в зеркало, теребя горловину платья. – Кстати, Офелия, можешь составить плей-лист из тридцати моих любимых песен? Хочу включить его во время поездки.

– Конечно. Дать плей-листу какое-то название? – спрашивает искусственный интеллект.

Я на мгновение задумываюсь.

– Марш пингвинов-штурмовиков, – с улыбкой отвечаю я.

Мы с Финном придумываем нелепые названия для плей-листов с девятого класса. И сделать новый плей-лист сегодня, в день нашего первого свидания, – на мой взгляд, отличная идея. Вернее, первого раза, когда мы куда-то отправимся вместе помимо школы, после того как наконец признались, что нравимся друг другу.

Как только его лицо всплывает у меня в голове, меня охватывает нервозность.

Говорят, восемнадцать лет – это слишком мало, чтобы знать, что такое любовь. Вот только им в жизни не встречался никто вроде Финна. Такого, в кого ты влюбляешься с первого взгляда, затем становишься ему другом, а после и лучшим другом. Но влюбленность никуда не исчезла – просто переросла в нечто большее.

Я не говорю, что он любовь всей моей жизни, но сейчас мне трудно поверить, что я смогу к кому-то испытывать более сильные чувства, не причиняя непоправимого ущерба какому-нибудь своему жизненно важному органу. Мой желудок уже сжался в комок, а ведь мы еще даже не встретились.

Плевать, если кто-то посчитает меня мечтательницей… я не сомневаюсь, что сегодня моя привычная жизнь закончится. Потому что Финн любит меня, как и я его, а учитывая, что мы только оканчиваем школу, это сродни чуду. В кино подобное случается сплошь и рядом. Но в жизни-то всё по-другому. Какова вероятность, что вы полюбите человека, который к тому же будет вашим лучшим другом и при этом полюбит вас в ответ, и все это произойдет в шаге от перехода во взрослую жизнь? Микроскопическая.

Так что мне плевать, если вы посчитаете меня глупой, незрелой или дадите мне еще какое-нибудь уничижительное определение, какими люди, у которых нет такой любви, как у нас с Финном, обычно называют таких, как я. Так уж сложилось, что мне безумно нравятся хорошие любовные истории, и в этом нет ничего постыдного. Люди не должны стыдиться своих чувств и эмоций. Даже если они не любят романтику.

Как говорит папа: «В коробке с карандашами есть место для всех цветов».

– Плей-лист готов, – объявляет Офелия.

Я хватаю сумку с крючка на внутренней стороне двери и сбегаю вниз.

– Спасибо, Офелия. Отправь сообщение Люси, что я уже выхожу.

– Сообщение отправлено, – звучит любезный голос.

Я иду мимо кухни ко входной двери и натягиваю броги¹. Они легкие и удобные, что очень кстати, потому что платье обтягивает меня словно корсет.

– Ты уже уходишь? И даже не поужинаешь? – выглянув в коридор, спрашивает мама.

Ее темно-каштановые волосы аккуратно завиты на концах. Она замечает виноватое выражение у меня на лице и кривит губу, будто ей сообщили какую-то ужасную новость еще до того, как я успела сказать хоть слово.

Я пожимаю плечами, словно от меня ничего не зависит. Просто мне уже не терпится уйти, так что даже восхитительного аромата кацу-карри с тофу недостаточно, чтобы заставить меня задержаться.

– На вечеринке будет что поесть. К тому же Люси уже там, и если я задержусь, то все уже разделятся по группам и мне придется провести весь вечер на диване в полном одиночестве, – объясняю я.

То есть с Финном, конечно же, но я не упоминаю его. Родители начинают вести себя странно, когда разговор заходит о свиданиях.

Папа появляется за спиной мамы и скрещивает руки на груди. Его черные как смоль волосы торчат во все стороны, а на пальцах виднеются засохшие пятна чернил и маркеров.

Каждый раз, когда супергерои прячутся в своих логовах, они отпускают бороды и позволяют им отрастать во все стороны, словно больше не собираются общаться с реальным миром. Думаю, папу обуревают подобные желания. Вот только он не может отрастить бороду… только пушок, как у мальчишек. Да и мама не супергерой, хотя и рисует графические романы о супергероях в подвале нашего дома.

– Какая-то странная вечеринка. Да и что это за друзья, которые станут игнорировать тебя, если ты опоздаешь? – говорит папа спокойным голосом, которым всегда с нами говорит. – Уверена, что хочешь туда пойти?

– Такеши, – предупреждающе зовет мама.

– Что? – с невинным видом спрашивает он.

Она грозит ему пальцем.

– Она не останется дома и не будет смотреть с тобой «Властелин колец». Сколько раз говорить… никто не будет тратить по двенадцать часов своей жизни на просмотр одного и того же фильма каждый год.

Папа вскидывает руки:

– Но дополнительные сцены очень важны для развития персонажа! Они дарят совершенно другие чувства, Клэр.

Мама фыркает и морщит покрытый веснушками нос:

– Ага, тоску, которую испытывает твоя семья.

– Ты тоже пыталась задержать ее дома, – напоминает он. – А чем еда лучше Толкина? К тому же… – он смотрит на меня так, словно просит поддержать его, – нам обоим нравится Леголас.

Я пожимаю плечами, потому что это сложно отрицать:

– Эльфы крутые.

Черты маминого лица смягчаются:

– Это тот блондинчик? – Она вздыхает. – Было бы у него побольше сцен!

Папа всплескивает руками, будто ответ на ее слова очевиден.

– Дополнительные. Сцены.

Я принимаюсь рыться в сумке в поисках ключей, смеясь над тем, как они подтрунивают друг над другом.

– Мне действительно пора. Стоп… а почему вы хотите, чтобы я осталась дома?

В этот момент Мэй спускается по лестнице с телефоном и замирает на последней ступеньке.

– Они сходят с ума из-за того, что ты поступаешь в колледж. Мама проплакала из-за этого весь день.

– Замолчи, – шикает мама, а затем вновь поворачивается ко мне. Ее карие глаза наполнены смущением. – Мы просто будем скучать по тебе, вот и все. И понимаем, что времени, прежде чем ты покинешь нас, осталось не так уж и много.

Я сжимаю ключи в ладони и переминаюсь с ноги на ногу. Родители выбрали не самое подходящее время, чтобы показать, как сильно они переживают из-за того, что вскоре мне придется покинуть родное гнездо. Случись это в любой другой день, я бы осталась и развеселила их. Но сегодня у меня выпускной. И меня ждет Финн. Сегодняшний вечер слишком важен, и я не могу его пропустить.

– Впереди еще два с половиной месяца. И у нас будет еще много вечеров, чтобы провести их вместе. А также посмотреть «Властелин колец» от начала и до конца.

Я смотрю на папу, и он победно вскидывает кулак в воздух.

Мама поджимает губы и делает вид, что не расслышала последней фразы:

– Хорошо. Ну, желаю повеселиться. Я понимаю, тебе уже восемнадцать, но ты все еще живешь в нашем доме, так что…

– Знаю, знаю, – перебиваю я. – Я буду дома к полуночи.

Папа ухмыляется:

– А если никто не захочет с тобой общаться, ты всегда можешь вернуться домой пораньше.

Мэй начинает хихикать:

– Прикалываешься? Да она ни за что не вернется пораньше. Будет слишком занята поцелуями с Финном…

– Пока-пока! – громко кричу я, заметив, как на лицах родителей появляется беспокойство. А затем выхожу за дверь и спешу к своей машине, чувствуя, как меня охватывает волнение.

Глава 2

Дворники скребут по стеклу в едином ритме, и от их скрипа у меня режет в ушах. Не отрывая глаз от дороги, я прибавляю громкость на автомагнитоле, стараясь заглушить неприятные звуки.

На пути к лесу Фокстейл фонари редеют. Все выпускники скинулись, чтобы снять домик на его территории на ночь. Мне ехать туда еще минут двадцать. Я заставляю себя отвести взгляд от освещенной фарами дороги, перед которыми проносятся дождевые капли, и замечаю ресторан, в котором мы с Финном бывали сотню раз. Там есть старый музыкальный автомат и подаются молочные коктейли с тридцатью вкусами.

Интересно, стану ли я воспринимать наши встречи там по-другому после того, как наши отношения с Финном перейдут на новый уровень? Закажем ли мы один шоколадный молочный коктейль на двоих, чтобы макать в него картофель фри? Сядем ли на один диванчик или напротив друг друга? Будем ли держаться за руки? Задержимся ли там еще на час, чтобы подольше побыть вместе?

Интересно, поцелуемся ли мы до того, как вновь пройдем через эти двери? Назовет ли меня Финн своей девушкой? Обсудим ли мы, что будем делать, когда поедем в колледж?

Интересно, встанет ли время на нашу сторону и замедлится ли, чтобы остаток лета показался длиной в вечность, или пролетит как мгновение?

Голос Офелии врывается в мои мысли:

– Вам звонит Люси Мартинес. Хотите принять вызов?

– Да, пожалуйста, – отвечаю я и дожидаюсь, пока шум вечеринки прорвется через динамики в машине. – Привет, Люси. Я уже в пути. Только что проехала поворот к «Закусочной Спайка».

– Ох, слава богу! – практически стонет в трубку Люси.

Я хмурюсь:

– Что случилось? У тебя все в порядке?

– Да, да, все в порядке. Просто хочу попросить тебя об огромном одолжении.

Ее голос практически перекрывается музыкой и чересчур громкими басами.

– Пожааааалуйста! – раздается в динамиках стон сразу нескольких людей. – Мы будем у тебя в вечном долгу.

Их мольбы сменяет смех, доносящийся издалека. Похоже, как минимум половина выпускников уже собрались в домике. Обычно я не опаздываю, особенно если собирается много людей. Приходя на вечеринку после того, когда все уже немного выпьют, я чувствую себя неловко. К тому же сегодня там меня ждет Финн. Мне не следовало так долго подбирать наряд и нужно было выехать на полчаса раньше, как я всегда делала, чтобы спокойно занять место поближе к миске с чипсами.

Потому что любой, увидев, как я поедаю Doritos², поймет, что я наслаждаюсь вечеринкой и совершенно не переживаю.

– Что ты хотела? – спрашиваю я, надеясь, что она не попросит того, из-за чего я опоздаю еще сильнее.

Люси шикает на кого-то рядом.

– У нас большая проблема. Тейлор должен был принести большую часть алкоголя, но он поругался с родителями и не сможет приехать. Можешь заскочить по дороге на заправку и прихватить, ну, несколько бутылок вина или типа того? Мы отдадим тебе деньги, как только ты приедешь.

– Ты прикалываешься? – с трудом выдавливаю я от изумления. – Ты сказала, что нуждаешься в одолжении, а не собираешься толкнуть меня на преступление. Я не смогу купить алкоголь для всех гребаных выпускников!

– Ой, ну что тебе стоит! Ты никогда не ссорилась с родителями, так неужели они не простят тебе один проступок? К тому же процентов семьдесят, что родители вообще не будут на тебя злиться, – возражает Люси.

– Ты не знаешь моих родителей. Они будут припоминать мне это всю жизнь. Я… я не стану этого делать. Не могу, – крепче сжимая руль, говорю я.

– Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – скулит в трубку Люси. – Ты единственная, кто еще не выпил и у кого есть поддельное удостоверение.

– Я его сделала только для того, чтобы попасть на Hero Con в прошлом году…

– Все на тебя рассчитывают. Даже Финн.

От его имени в груди все искрится, словно у оголенного провода.

– Финн уже там?

– Да, он на заднем дворе пытается приготовить барбекю. Все ждут тебя.

Меня охватывает беспокойство, жаля, словно крапива. И что мне теперь делать? Уверена, Люси уже разболтала всем, что я помогу. Представляю, какой дурой я буду выглядеть, если заявлюсь с пустыми руками.

У меня просто нет выбора.

– Ладно, – резко выпаливаю я. – Куплю что-нибудь.

– Я все исправлю, клянусь, – кричит кто-то рядом с Люси.

И тут же раздается ее смех, который неожиданно обрывается, когда она кладет трубку. Видимо, она сказала все, что хотела.

Все мои грандиозные планы спрятаться в уголок с гуакамоле и бобовым соусом, пока не приедет Финн, летят коту под хвост.

Я опускаю глаза на запястье и замечаю, как чернеет экран. Люси очень долго была моей лучшей подругой, но мы уже давно не близки. Я даже не уверена, когда все изменилось.

Иногда мне кажется, что мы выросли и стали другими, но дружим просто по привычке, от которой не смогли избавиться.

Я тяжко вздохнула:

– Офелия, я когда-нибудь говорила, как высоко ценю нашу дружбу? Ты хорошо умеешь слушать и, хотя знаешь, что такое эмоциональный шантаж, ни разу не пыталась использовать его против меня. А подобное редко встречается в наши дни.

– Спасибо. Я тоже очень тебя люблю, – отвечает мне Офелия своим приятным голосом.

Я знаю, что она не это имела в виду. Ведь она все же искусственный интеллект. Но эти слова вызывают у меня улыбку.

Большинство людей не разговаривают со своими часами O-Tech, как я. Но я из тех, кто рыдал, когда у марсохода сел аккумулятор. К тому же Офелия так часто помогала мне с домашними заданиями и подбадривала, когда мне становилось грустно, что я стала относиться к ней скорее как к другу, чем как к программе.

Я заезжаю на первую попавшуюся на пути заправку. Сердце тут же начинает колотиться в груди, а жар опаляет щеки. Я нечасто влипаю в неприятности… вернее, никогда не влипала. Потому что стараюсь придерживаться правил. Так что за всю мою жизнь мне ни разу не довелось по-настоящему расстроить родителей. Да даже поддельное удостоверение я получила только потому, что хотела побывать на презентации папиного графического романа «Токийский цирк», – который он написал для меня, – а у Hero Con есть дурацкое правило, что все несовершеннолетние должны приходить в сопровождении взрослых.

Но покупка алкоголя для компании несовершеннолетних? Вряд ли родители хорошо к этому отнесутся.

Чертыхаясь себе под нос, я впиваюсь взглядом в стеклянные двери и понимаю, что внутри никого нет. Если я появлюсь в домике без алкоголя, то закончу школу буквально как «человек, который испортил выпускную вечеринку».

Не уверена, что смогу простить Люси за то, что она поставила меня в такое положение.

Перебрасывая лямку сумки через плечо, я мысленно прокручиваю, что скажу и как буду себя вести. Затем медленно вздыхаю и, выбравшись из машины, спешу на заправку под мелко моросящим дождем.

Стоит мне открыть дверь, как о моем появлении извещает громкий сигнал. Продавец за стойкой отрывает взгляд от часов на запястье. Тоже O-Tech, только более старой модели. Скорее всего он смотрит что-то в интернете или типа того, потому что все его внимание приковано к экрану.

Виртуальные помощники существуют уже много лет, но, когда появилась Офелия, это изменило значение smart-технологий. Главное, это отразилось на нашем способе взаимодействия с ними. Люди настолько привыкли полагаться на Офелию, что уже практически зависят от нее в плане организации своей жизни.

Не знаю, грустить из-за этого или пугаться, но я бы чувствовала себя потерянной, не будь ее.

– Офелия, мне нужна статистика вчерашней игры. Нет… сказал «игры». Офелия, мне нужна… да ради всего святого! Бесполезные, дурацкие часы, – бормочет продавец, сердито тыкая пальцем в экран своих O-Tech.

Поморщившись, я отвожу глаза и прижимаю запястье со своими часами к груди, словно извиняясь перед Офелией за подобное обращение.

В детстве я расстраивалась, если мои игрушки падали ночью с кровати. Я переживала, что они поранились или обиделись на меня, но не могут сказать об этом. Может, большинство людей считают глупым переживать из-за неодушевленных предметов, но я в детстве думала, что, если предмет не живой, это не означает, что у него нет чувств.

Конечно, я больше не беспокоюсь о плюшевых кроликах и куклах, но Офелия – совсем другое дело. Она умеет говорить. И все понимает. Возможно, единственное, что мешает ей начать чувствовать по-настоящему, – код ее программы.

Но я не сомневаюсь, что можно многое сказать о человеке по тому, как он относится к своему умному помощнику. Финн всегда говорит «пожалуйста» и «спасибо», когда обращается к Офелии. А он один из лучших людей на свете.

Кто я такая, чтобы спорить с наукой?

Старательно изображая уверенность, я подхожу к алкогольному отделу и замечаю собственное отражение в одном из витринных зеркал. Хорошо, что я решила надеть это черное платье. В нем я выгляжу старше, чем обычно, и, возможно, это поможет мне пережить следующие несколько минут.

Мой взгляд скользит по полкам с названиями и бутылками разных цветов, которые мне совершенно незнакомы. Я хватаю ящик с вином, но понимаю, что внутри всего шесть бутылок. А что-то подсказывает мне, что это воспримут хуже, чем если я заявлюсь с пустыми руками.

Люси сказала: «несколько бутылок вина или типа того», – но я прекрасно понимаю, что она имела в виду. Она упомянула вино, так как знала, что так мне будет проще смириться с этой мыслью. Вот только все ждут, что я привезу водку, текилу или что-то подобное, от чего люди пьянеют быстрее всего.

Нахмурившись, я бросаю взгляд на часы:

– Офелия, какой алкоголь любят подростки?

Она тут же отображает статью с лучшими алкогольными напитками этого года, но меня отвлекает хихиканье за спиной. Обернувшись, я вижу девочку чуть старше Мэй. На ней розовые джинсы и тонкая кофта с капюшоном, а в руках бутылка шоколадного молока, которое она, судя по всему, достала из холодильника.

Чтобы скрыть собственное смущение, я вновь поворачиваюсь к полкам, и тут до меня доходит, насколько это нелепый план. Мне ни за что не купить алкоголь на целый выпускной класс, не вызвав при этом подозрений. Даже в этом платье я не выгляжу на двадцать один. Мне едва можно дать восемнадцать.

Тяжело вздохнув, я ставлю ящик с вином обратно на полку. Плевать, разозлится ли Люси… я уже зла на нее. Большинство из присутствующих на сегодняшней вечеринке не сказали мне и двух слов за год. А некоторые, наверное, даже не знают моего имени. Так какая разница, станут ли они ненавидеть меня? Я вообще не уверена, увижу ли их когда-нибудь снова.

Меня волнует лишь Финн, а ему все равно, привезу я алкоголь или приеду с пустыми руками. Да он скорее рассердится на Люси из-за меня.

Ничто не испортит сегодняшний вечер. Я этого не позволю.

Но как только я разворачиваюсь на каблуках, дверной колокольчик звонит снова.

– Не двигаться, или я буду стрелять! – тут же раздается голос.

Резкий. Отчаянный. Злой.

Я пригибаюсь к полу еще до того, как успеваю осознать свои действия, повинуясь приказным ноткам. Но при этом успеваю заметить мужчину в черной маске, зеленой куртке и с черным пистолетом в правой руке.

А он замечает меня.

Тело невольно напрягается, а сердце начинает колотиться так, будто сейчас вырвется из груди.

Человек за стойкой бормочет что-то невнятное, когда грабитель указывает стволом на кассу, веля открыть ее. После чего мужчина вновь оглядывает помещение. Смотрит на меня, затем на женщину, направлявшуюся к кассе. Закуски и журналы, которые она до этого держала в руках, валяются у ее ног.

– Всем оставаться на своих местах, – приказывает он и вновь переводит взгляд на продавца, который дрожащими руками пытается открыть кассу.

Страх вперемешку с желчью скручивает мои внутренности и поднимается по горлу, обжигая его.

Будь у меня возможность, я бы шепнула Офелии, чтобы она позвонила в «Службу спасения». Но грабитель видит меня, а мне недостает храбрости.

Казалось, вся кровь в моем теле замерла. В голове метались мысли, но лишь одна повторялась снова и снова, звуча так же громко и отчаянно, как мой пульс: «Я не хочу умирать».

Но тут в зеркале я замечаю ее… девочку в дальнем углу торгового зала. Она пряталась за полками, из-за которых ее не видел грабитель. Она искала свою маму… пыталась добраться до нее. Оказаться в ее безопасных объятиях.

«Нет, – хочется мне закричать. – Сиди там. Он тебя не видит».

Но страх настолько силен, что лишает голоса.

И мне жаль, что я не могу ее успокоить. Мне хочется, чтобы она осознала, что все будет хорошо, если она останется сидеть на своем месте.

Но она не собирается это делать.

Девочка начинает ползти по проходу, и поначалу мне кажется, что все обойдется. Но затем она случайно натыкается на одну из полок, и что-то – пачка то ли крекеров, то ли чипсов – падает на пол. И этого достаточно, чтобы привлечь внимание грабителя.

Достаточно, чтобы он вскинул свой пистолет.

И на мгновение мне кажется, что я вижу в зеркале Мэй.

Мэй, маленькую девочку, которая нуждается в защите.

Испуганную, одинокую и оказавшуюся в опасности.

Не думая ни о чем, я выпрямляюсь и бросаюсь к грабителю.

Не знаю, что раздается первым: выстрел или крик матери девочки. Но это и не имеет значения, потому что они сливаются в единый звон в ушах.

Мир замедляется. Время замедляется. Я падаю… падаю… падаю.

А потом наступает тьма.

1.Броги – полуботинки с декоративной перфорацией, которая чаще всего располагается вдоль швов, на носках и задниках.

2.«Доритос» – американский бренд чипсов из тортильи с различными ароматами.