tekstMaht 450 lehekülgi
1958 aasta
Бунтующий человек. Недоразумение (сборник)
Raamatust
В эту книгу вошли два произведения Камю, совершенно разные по жанру, но в равной степени значимые как для его творчества, так и для французского экзистенциализма в целом.
Что может объединять эссе, написанное на стыке литературоведения и философии, и пьесу, являющуюся современной трагедией рока?
Одна из главных идей Камю, положенная им в основу его писательской и философской экзистенциалистской концепции, – идея бунта. Бунта, пусть трижды обреченного на неудачу, но побуждающего человека, который желает сам управлять своей судьбой, на борьбу против законов общества.
Осмысленная жизнь, по Камю, невозможна без борьбы, как невозможна борьба без воли к свободе, снова и снова ставящей перед нами «проклятые» вопросы бытия.
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Бунтующий человек – очень сильно. Плотность интересных мыслей очень высокая, читать приходится медленно, чтобы успевать вникать.
Недоразумение – небольшая пьеса. По главной идее и стилистике – в духе «постороннего», но короче и, прямо скажем, не настолько хороша.
Бунтующий человек Восторг? Да, наверное именно это чувство я испытывал в процессе чтения. Камю очень точно и по полочкам разложил концепцию бунта как такового, опираясь на исторические примеры, начиная со Спартака и мифе о Прометее, заканчивая великой октябрьской революцией. Много тем для рассуждений у меня зародилось в процессе чтения. Слог очень причтен и это эссе рекомендовано к прочтению!
Недоразумение Пьеса Камю, которая наглядно демонстрирует, до чего может довести банальное молчание. Когда об истинных чувствах и мотивах умалчивают. Один Эпиграф чего стоит: «Если человек стремится к признанию, ему нужно просто признаться, кто он такой. А если он хранит молчание или лжет, ему суждено умирать в одиночку, и тогда все вокруг него обречено на несчастье. Если же он говорит правду, ему, безусловно, тоже приходится умирать, но лишь после того, как он помог жить другим и самому себе».
Лучше умереть стоя, чем жить на коленях.
И сердце открыто отдалось суровой страдающей земле, и часто ночью в священном мраке клялся я тебе любить ее бестрепетно до смерти, не отступаясь от ее загадок. Так я с землею заключил союз на жизнь и смерть. Гёльдерлин. Смерть Эмпедокла
Но для посредственности тирания более естественна
Нет больше никаких «за» и «против», а убийца не прав и не виноват. Можно подбрасывать угольку в печь крематория, а можно заниматься лече
признавать иные законы, кроме своего собственного. Нам даже не обязательно излагать
Arvustused, 2 arvustust2