Loe raamatut: «Незаконный наследник. Путь к власти. Том 1»

Глава 1

– Ах, оставьте все эти условности для гостей, я же здесь совершенно по-родственному собираюсь оказать поддержку наследнику клана Орловых. – Знакомый голос из-за двери застал меня врасплох. Вот чего-чего, а визитов Орловых я пока не ожидал. – Что мужчина может понимать в воспитании детей, скажите мне на милость? С тех пор как его жена совершила этот совершенно безответственный поступок…

– Анна Александровна умерла, – решил напомнить Виктор о том, чем являлся «безответственный поступок».

– А я что говорю? Или вы думаете, мой дорогой, что оставить двух новорождённых малюток на руках у отца – это было обдуманное и взвешенное решение?

– Я сомневаюсь, что подобный исход вообще входил в её планы…

– А должен был! В этом Анна так похожа на моего покойного мужа. Но, у неё, по крайней мере, хватило мозгов не засовывать голову в решётку забора столичной резиденции Уэльсов.

– Эм, а зачем ваш покойный супруг это делал? – в голосе Виктора звучала искренняя заинтересованность.

– Откуда я знаю, какой-то дурацкий спор. – Дверь открылась, и в комнату вошла Клара Львовна. – Костя, ну как ты мог подумать, что клан оставит тебя наедине с твоими проблемами? Тем более, с проблемами такого рода, которые ты никогда сам не решишь. – Она подошла ко мне, опираясь на трость. Странно, ещё совсем недавно трости у неё не было.

– Нет, я не думал, что клан меня хотел оставить наедине с проблемами, – пробормотал в ответ, глядя на эту проклятую трость. Вообще-то, в последние три недели я вообще ни о чём не думал, кроме того, что я буду делать, когда целители разрешат мне забрать мальчишек домой. – Почему ты с тростью? Что-то случилось?

– Случилось. – Клара раздражённо махнула тростью, и я инстинктивно присел, уклоняясь от удара. – Я споткнулась об эту идиотскую собачонку этой кретинки Марины.

– Вы на неё наступили, а не споткнулись, – в комнату вошёл невозмутимый старик. Высокий, худощавый, но с такой великолепной осанкой, что я попытался незаметно выпрямить спину и расправить плечи. – Собака не виновата, что не успела увернуться, а вы в итоге подвернули ногу. Хотя ваш вывих уже давно должен был зажить.

– Костя, познакомься, этого жуткого старика зовут Прохор. Он мой дворецкий и будет тебе помогать с детьми, когда меня не будет рядом, разумеется.

– Я даже не знаю, как реагировать на столь щедрое предложение, – пробормотал я, с опаской поглядывая на Прохора. Он казался мне предтечи всех дворецких, ведущий свой род от тех, кого сами безликие как минимум опасались.

– Господи, о чём ты говоришь, – я снова инстинктивно пригнулся, чтобы не быть задетым тростью. – Помощь в воспитании будущего наследника клана и его брата – это честь. А падла Маринка может заткнуться! Кукушка чёртова!

Я вопросительно посмотрел на Прохора. Что-то я не припомню падлу Маринку среди Орловых, хотя вроде бы изучал их всех очень тщательно.

– Ладно, я вас оставлю ненадолго, а этот молодой человек покажет мне дамскую комнату. Носик нужно припудрить, как говорят ханжеские клуши. – И Клара взяла на абордаж охреневшего Виктора и утащила его из комнаты.

– Надеюсь, с ним всё будет в порядке? – задал я вопрос вслух, глядя на закрывшуюся дверь.

– Даже не сомневайтесь. Будь Клара лет на двадцать помоложе, вот тут можно было начинать беспокоиться, а сейчас максимум своей тростью парня заденет. – Ответил Прохор, продолжая осматривать комнату. – Марина Карловна – мать Яна. Как-то так получилось, что молодая мать чаще оставляла малютку сына у Клары, чем занималась им сама. Можно сказать, что Яна вырастили и воспитали мы, а не родители.

– А, ну понятно, в кого Ян такая ехидна. – Я хмыкнул, глядя на Прохора.

– Только при Кларе это не ляпнете, чтобы не испытать на себе судьбу несчастной собачки Марины Карловны. – Хмыкнул Прохор.

– Судя по отчеству, эта Марина не русская?

– Нет, – покачал головой Прохор. – Отсюда и конфликт. Ей было сложно действовать по правилам, прописанным в Кодексе, потому что они не совпадают с теми, что приняты по законам Содружества.

– А ваш визит сюда – это личная инициатива или приказ императора? – Я присел на низкий подоконник, скрестив руки на груди.

– На самом деле Михаил был изначально против. Но потом, обдумав всё, пришёл к выводу, что можно попробовать сработаться, тем более помощь вам всё-таки нужна, признайте это, – Прохор подошёл к окну. – Ужасные шторы, – он покачал головой. – Эта комната в нынешнем состоянии совершенно не подходит для детской.

Можно подумать, я этого не знаю. Не понимаю, чем думала Анна, когда создавала этот фантасмагорический кошмар.

– А что, если мы всё-таки не сработаемся? – наконец, спросил я.

– Во всяком случае, я успею заменить эти жуткие шторы, – Прохор неожиданно открыто улыбнулся.

Ну что же попробуем поработать, потому что, видит бог, помощь мне ещё как нужна. Я и с одним-то ребёнком не знаю, что делать, а уж с двумя… Наверное, Клара в чём-то права: Анна-Анна, что же ты наделала?

***

Прошло уже три недели с тех пор, как не стало моей жены. Она не смогла выжить, после травм, полученных в аварии. Целители радовались хотя бы тому, что им удалось спасти детей. Вопроса о том, кого спасать, не стоял, и мне его не задавали. Анна была без сознания, когда Паразит доставил её в больницу, и в себя она так и не пришла. Можно сказать, что целители изо всех сил старались поддержать в ней жизнь, пока не сделали кесарево сечение и не извлекли наших сыновей.

После того как Анна сделала последний вздох, начался локальный кошмар, который длился всю первую неделю до похорон.

Главы двух сильных кланов совместными усилиями не смогли полностью заблокировать дары правнуков. Мы так и не поняли каким образом, но магия постоянно находила обходную дорогу и уже через пару часов пыталась вырваться наружу. И блокировать источник приходилось заново. Вот только ни глава клана Керн, ни глава клана Орловых не могли находиться в клинике вечно.

Какой-то успех наступил, когда, через три часа безуспешной бесконечной блокировки, двух хулиганов отдали мне в руки. Они практически сразу успокоились и засопели, а нити даров принялись укладываться на своё место возле источника. Только тогда деды смогли накрепко запечатать источник, но никто не мог гарантировать, что это надолго.

Закрепил эффект последней блокировки Паразит. Он лёг между уснувшими близнецами, и всё это время источники не пытались больше баламутить дары.

Кроме буянивших источников вскрылись другие проблемы: мальчики были слабенькие и такие крохи, что, когда мне их в руки дали, даже показалось, что я два пустых свёрнутых одеяла держу. Это как-то не вселяло надежды, пока старшая акушерка не отвела меня в сторону и не объяснила, что для двойни – это нормально, что близнецы всегда намного меньше других детей рождаются, ведь они делят на двоих то, что в другом случае достаётся одному малышу. Но ничего судя по характеру, который уже не сахар, эти двое быстро догонят и перегонят сверстников. Как только целители их выпустят из клиники. Всё-таки восемь месяцев как-то не очень для родов, даже хуже, чем семимесячными родиться. Чем это хуже, мне не объяснили, мол, я всё равно не пойму.

И хотя сам факт, что мальчишки провели почти месяц в клинике, напрягал, эта отсрочка позволила мне подготовиться, прежде всего, морально, к тому, что скоро я останусь один на один с двумя младенцами, у которых вдобавок ко всему нестабильный магический источник.

Другим источником кошмара стали родители Анны.

Стояновы прибыли, когда родился мой первенец, которого я назвал Андреем, в честь прадеда. Судя по мрачным лицам тестя с тёщей, они перед приездом и, скорее всего, во время поездки в клинику страшно ругались, и только переживание за жизнь дочери заставило Стояновых ненадолго прерваться. Но они не разговаривали ни друг с другом, ни со мной, гипнотизируя двери операционной.

На оповещение о рождении Ромки Стоянов встрепенулся, а вот его жена никак не отреагировала на известие о том, что уже второй раз стала бабушкой. Она продолжала гипнотизировать взглядом белую дверь, и когда вышел старший целитель, она встала и подошла к нему. Я же уже по выражению его лица всё понял.

Первой эмоцией на весть о смерти Анны была паника. Я тупо смотрел на старшего целителя и не понимал, что же мне теперь делать? Я же даже покормить не смогу своих детей, не сумею, да я даже не знаю, как это делается!

Апатия, в которой я пребывал до этого момента, сменилась отупением, и я даже не сразу понял, что мне высказывает стоящая напротив женщина. Но вот когда до меня дошло…

– Это ты виноват в том, что моей девочки уже нет!

– Я виноват? – медленно повернувшись к тёще, я прищурился, глядя на неё? – Это я вопреки прямому приказу всё равно прислал машину, которая привезла вашу дочь прямиком в Бездну?

– Если бы не твой дурацкий приказ, то и не было бы нужды так изгаляться! – она постепенно переходила на ультразвук, а я чувствовал, что ещё пара слов, и начну убивать.

– Это был мой приказ! И никто не смеет даже пытаться его оспаривать и пытаться как-то обойти. Вы, своей тупой выходкой не только лишили меня жены, а моих детей матери, но и поставили под сомнение моё доверие к собственной охране…

– Моя дочь погибла, а ты думаешь о своих дуболомах, которые не хотели её выпускать, и сподобились только потому, что не смогли до тебя дозвониться, чтобы уточнить твой зверский приказ? Откуда мне знать, может, ты вообще по шлюхам шлялся, заперев Анечку в четырёх стенах?

– Вон отсюда, – спокойно произнёс я, чувствуя, как вокруг меня начинает закручиваться дар смерти. – Иначе у твоего мужа будет двойное горе и двойные похороны. Зато тебе самой будет уже на всё плевать.

Она попятилась, и тут появился Стоянов, который куда-то делся ещё до того момента, как мы схлестнулись с его женой. С перекошенным от ярости лицом он схватил жену за руку и утащил в сторону операционной. Я не мешал им прощаться с дочерью, тем более с детьми как раз начались проблемы. Когда же я вошёл в специальную комнату, то Стояновых там уже не было. Анна была подготовлена к погребению, и, наверное, впервые с тех пор, как я её встретил, выглядела умиротворённо.

С тёщей я ещё раз встретился только на похоронах. Она смотрела на меня со страхом, и, к счастью, даже не пыталась заговорить со мной. Внуков она ни разу не навестила, и когда двери усыпальницы закрылись, я внёс её в список нежелательных лиц для посещения моего дома. Стоянов несколько раз звонил, но я просто не брал трубку. Хватит с меня этой семейки, я не хочу ничего больше знать о них.

***

– Какая жуткая комната, – Клара выдернула меня из мыслей, войдя в детскую. Трость она несла под мышкой и было непонятно, зачем она вообще ей нужна. – Костя, зачем ты сделал такую жуть? Наверняка, чтобы ещё раз убедить меня в том, что мужчина в одиночку не способен заниматься такими вещами, как обустройство нормальных условий для детей.

Я покосился на Прохорова, демонстративно закатывающего в это врем глаза, но ничего не ответившего своей немного взбалмошной госпоже.

– Да, именно для этого я так изгаляюсь, – я посмотрел на Виктора. – Когда кандидатки на место няни подойдут?

– Через два часа. – Ответил дворецкий.

– Костя, ты же не будешь возражать, если я посмотрю на всех этих женщин? – спросила Клара. – Тем более что нужно нормально комнату оформить.

Я задумчиво посмотрел на Клару, которая сразу же сообразила, что я ищу слова, чтобы послать её максимально деликатно.

– Костя, я не буду влиять на твоё решение, просто посижу в сторонке…

– И я почти тебе верю, – я скептически хмыкнул. – Но как ни странно, не против. Должен же на собеседовании присутствовать кто-то страшнее меня, – и я повернулся к Прохору. – Можете делать с этой комнатой, что угодно. А я как раз посмотрю на то, как мы сработаемся.

– Когда ты планируешь забрать крошек домой, чтобы мы с ними, наконец-то, познакомились? – Клара двумя пальцами подняла какую-то яркую игрушку и бросила её на пол. – Гадость какая.

– Послезавтра. Вам хватит времени, чтобы комнату подготовить?

– Вполне, – кивнул Прохор. – Комната будет одна на двоих?

– Да. Они так спокойнее себя ведут и их дары не пытаются пробить себе дорогу из заблокированных источников, – я протёр лицо руками, всё ещё не подозреваю, что меня ждёт.

– Если я правильно поняла Мишу, то мой красавчик сейчас с крохами?

– Да, Паразит на них очень положительно влияет.

– Ну конечно, положительно, – фыркнула Клара. – На кого это золотце пушистое может влиять отрицательно?

– На того, кто не любит кошек и любит собак? – предположил я. – Падла Маринка?

– На эту дрянь даже её мерзкая шавка, из-за которой я ногу сломала, положительно не влияет, – буркнула Клара, открыв комод и начав перебирать крохотные вещи. Справедливости ради надо признать, что из этих вещей не забраковали ни одной.

– Вы не сломали ногу, а всего лишь вывихнули, – невозмутимо поправил Клару Прохор.

Я же, покачав головой, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.

***

– Ну что, Матвей, ты закончил чистку? – император посмотрел на Подорова, стоящего перед его столом.

– Да, ваше величество. – Он наклонил голову. – С завтрашнего дня начнутся суды. Пятерым главным зачинщикам грозит смертная казнь.

– Адреас уехал? – спросил император.

– В тот же день, как получил посылку, – Подоров ненадолго замолчал. – Вам не кажется, что на чувство юмора Кости время от времени нужно надевать намордник?

– Ну, что ты, – император улыбнулся кончиками губ. – У мальчика был страшный стресс. Он потерял жену и одновременно стал отцом. Да ещё и с тёщей поругался. Ему нужно было как-то снять напряжение. Ну не убивать же эту дуру на самом деле. Нет, я, в общем-то, не был против, но люди могут не понять.

– Значит, голова кузена Адреаса, упакованная в праздничную коробку с кокетливым бантиком на крышке, это всего лишь – мальчик стресс снял. – Подоров покачал головой. – Всё-таки в нём больше от Орловых, чем даже он сам думает.

– Но, согласись, красивый жест. Пошлый, до крайности, но от этого ещё более изящный. – Император закрыл глаза. В последнее время он сильно и быстро уставал. Ещё до рождения правнуков, Михаил начал подозревать, что будет настоящим чудом, если он переживёт этот год.

Матвей посмотрел на него с тревогой, но не стал ничего говорить, ожидая, когда император немного отдохнёт. Наконец, Михаил открыл глаза.

– Старший целитель нашего клана осмотрел мальчиков. Он выдвинул предположение, почему не происходит стабилизация источников. Когда мы с Керном усмиряли дар Романа, Костя поругался со Стояновой и неосознанно призвал дар смерти. Сын почувствовал отца и пробудил родственный дар, который чаще всего просыпается в подростковом возрасте, а то и позже.

– Второй сын Кости потенциальный некромант? – Подоров закусил нижнюю губу.

– Скорее всего, да. И я не могу никак влиять на дар смерти, а этот юный хулиган своим открытым источником баламутит брата, проводя его дар в обход блокировок.

– На это можно как-то повлиять?

– Нет. Сейчас старший целитель сделает контрольные тесты и сообщит Косте, а там уж, как повезёт. Возможно, моему внуку известно, как можно приглушить дар Романа. Потому что полностью заблокировать некроманта невозможно, иначе стольких проблем с девчонками бы не было.

– Хорошо, если так. Иначе у Кости могут возникнуть проблемы с прислугой. Особенно когда Роман начнёт соображать и использовать дар намеренно. – Подоров в который раз задумался. – А это не из-за того произошло, что Романа извлекли из чрева Анны в момент её смерти?

– Это всего лишь теория, как ты понимаешь. Никому не известно, при каких обстоятельствах появляется дар смерти. Думаю, Костя разберётся. – Император тяжело поднялся из кресла и прошёлся по комнате. – У нас очень большая проблема, Матвей. У трона нет наследника. Что сейчас начнётся между кланами, сложно вообще себе представить. Найди доказательства законности происхождения Кости. У тебя полгода. Дальше тянуть уже будет нельзя. Через полгода я вынужден буду созвать Совет, для выбора нового наследника и, вероятно, смены династии.

Глава 2

Претенденток на роль няни, или, скорее нянек, было немного. Судя по всему, они уже прошли первичный отбор у Виктора и теперь ждали собеседования со мной.

Я остановился в коридоре перед дверью в гостиную, где ожидали женщины, и вопросительно посмотрел на дворецкого.

– Сколько их? – спросил я, протянув руку к двери.

– Шестеро, – ответил Виктор. – Две имеют опыт работы с детьми кланов. Но более углублённое собеседование, полагаю, следует провести вам, Константин Витальевич.

– Я, собственно, за этим сюда и приш… – Телефонный звонок прервал меня на полуслове. Я посмотрел на номер, он был мне не знаком. – Орлов.

– Всё-таки это очень непривычно, чтоб ты знал, – голос Стоянова резанул по ушам. – Костя, не бросай трубку, я и так новый телефон купил, чтобы до тебя хоть так дозвониться.

– Что тебе нужно? – холодно проговорил я.

– Поговорить.

– Спасибо, я с твоей женой уже поговорил, что-то больше на разговоры меня не тянет.

– Костя, не валяй дурака, – голос Стоянова звучал устало. – Иногда нужно просто высказаться. Вели своим церберам меня пропустить, а то уже просто смешно, на самом деле.

– Так значит, ты здесь, у ворот стоишь, – протянул я, убирая руку от двери. – Хорошо, давай поставим уже все точки над всеми буквами. И, если наш разговор выйдет из-под контроля, не обижайся.

Я отключился и связался с охраной, приказав пропустить Стоянова. Но прежде убедиться, что он в машине один, потому что с бывшей тёщей я разговаривать точно не собирался.

– Я так понимаю, собеседование отменяется? – спросил Виктор, внимательно следивший за моим разговором сначала со Стояновым, а потом с охраной.

– Нет, – я покачал головой. – Вот что, в основных моментах я тебе доверяю. Кроме того, Клара Львовна будет присутствовать. Она, имеет прямое отношение к воспитанию Яна, и плохо у неё не получилось, это точно. Так что, если кто-то приглянется вам обоим, точнее, вам троим, включая Прохора, то оставите этих женщин и дождётесь меня, не думаю, что мой разговор с Александром Стояновым как-то затянется.

Виктор наклонил голову в знак того, что всё понял и выполнит в лучшем виде, и вошёл в гостиную. Я краем глаза увидел нескольких женщин, чинно расположившихся на диванах.

Не став их разглядывать, чтобы не смущать, всё равно половина из этих женщин скоро покинет мой дом, я развернулся и почти бегом прошёл в библиотеку, куда приказал провести бывшего тестя.

Ждать Стоянова пришлось недолго. Когда он зашёл в библиотеку, я сразу же обратил внимание, что недавний щёголь выглядит, мягко говоря, не очень. Пальто расстёгнуто, рубашка не первой свежести, на шёлковом шарфе какие-то пятна. Лицо опухшее с трёхдневной наполовину седой щетиной.

В руке Стоянова была зажата бутылка со спиртным. Крепкий запах сивухи проникал даже через пробку, заставляя морщиться.

– Не хочешь? – Стоянов махнул в мою сторону бутылкой.

– Нет, я почти не пью, – сухо ответив, я скрестил руки на груди, откинувшись на спинку кресла.

– А точно, – Стоянов хлопнул себя по лбу. – Постоянно забываю, что ты Орлов. Твой отец тоже почти не пил, знаешь ли.

– Мне говорили об этом. Зачем ты ко мне приехал и настоял на встрече? – спросил я. – Нажраться ты и дома смог бы.

– Скорее всего, да. Но, это было бы, слишком пресно. – Он сел на диван, открыл бутылку и сделал глоток прямо из горла. – Когда я передал права на клан твоему деду, я думал, что мне будет сложно с этой потерей смириться. И, знаешь, первое время так оно и было, но, когда Анна… – он сделал ещё один глоток. – В общем, я внезапно понял, что фактически уже могу не подчиняться правилам, записанным в Кодексе. А значит, могу примерить на себя законы простых людей. Например, я могу развестись, отдав теперь уже бывшей жене её почти законную половину.

– И поэтому ты пьёшь? – Стоянов не выглядел счастливым.

– В том числе, – он заткнул пробкой бутылку. – После стольких лет, прожитых вместе, с женой, как и с кланом, расставаться сложно. Но, я не про свои горести пришёл рассказывать. Я перебирал вещи дочери, которые остались. Сначала всё выбросить хотел, но потом наткнулся на этот дневник, ну, знаешь, какие девочки ведут: с сердечками и заметочками. – Он вытащил из кармана свёрнутую в рулон тонкую тетрадь. – Держи, я его не читал, не смог. А ты посмотри, может, мальчишкам когда покажешь, всё мать лучше узнают. – И он протянул тетрадь мне, а сам снова открыл бутылку. – Точно не будешь?

– Нет, – я покачал головой.

– Как знаешь, – Стоянов встал. – Ты не думай, я очухаюсь и магазином займусь, у меня ведь только эта отдушина осталась.

Я не стал ему напоминать, что у него есть внуки. Похоже, что Стояновы всё-таки навсегда уйдут из нашей жизни, ну и хрен с ними. Главное, чтобы моя покойная жена нам сюрпризов не подкинула. А то, как-то странно её последняя поездка выглядит, очень подозрительно.

Стоянов, пошатываясь, вышел из библиотеки, а я принялся листать этот девичий дневник. Вначале там не было ничего необычного: тексты сопливых песенок, сердечки, а вот уже ближе к середине тон дневника изменился. Как я понял, Анне было восемнадцать, когда она в каком-то клубе встретила Его!

Когда-то она говорила мне, что я у неё был вторым, и теперь я, кажется, нашёл упоминание о первом. Имён не было, но по отдельным фразам можно было предположить, что он немного старше Анны, а дальше шли только восторги.

Мне было неприятно читать про её восхищение другим мужчиной, но до конца оставалось всего пара страниц, и я заставил себя их прочесть. Они расстались – он уехал куда-то далеко и надолго, и Анна больше не прикасалась к дневнику. Всё-таки я был не прав, когда думал, что она никого, кроме себя, не любила. Вот только показывать это сыновьям я точно не буду.

Подойдя к камину, я бросил в него тетрадь и призвал дар огня, чтобы разжечь тлеющие угли. Глядя, как горит дневник, старался не думать о его содержимом. Больше всего мне хотелось сгрести все вещи Анны, завязать в простыню и спалить к чёртовой матери, как этот старый дневник.

– Константин Витальевич, я заметил, что ваш гость удалился, – надо же, я настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как в библиотеку вошёл Виктор. – Кандидатки, оставшиеся после допроса с пристрастием Клары Львовны и Прохора, ждут в гостиной. Вы будете с ними говорить?

– Да, разумеется, – я кивнул и пошевелил пепел, оставшийся от дневника Анны. – Ты можешь пригласить их сюда, по одной, что-то мне неохота подниматься наверх.

– Эм, думаю, что перед тем, как приглашать сюда женщин, нужно как следует проветрить комнату. – Он быстро подошёл к окну и распахнул его, впуская свежий морозный воздух. – Где бога ради, ваш гость нашёл такую феноменальную гадость?

Судя по вопросу, Виктора с порога чуть не сбил с ног запах той самой сивухи, которую пил Стоянов. А я ничего принюхался уже.

– Это есть тайна, покрытая мраком, – провозгласил я, подняв вверх палец. – Не удивлюсь, если он сам себе модный коктейль намешал.

Дверь открылась, и в библиотеку почти строевым шагом вошла Клара.

– Костя, я прошу у тебя разрешения остаться в твоём доме. – Выпалила она с порога, а я чуть не потерял равновесие и не долбанулся о каминную полку. – Может быть, я предвзято ко всему отношусь, но за сыновьями клана требуется особый пригляд.

– Клара… – начал я, но она подняла руку, призывая меня заткнуться и дать ей договорить.

– Костя, я ни в коем случае не навязываюсь, я действительно понимаю, насколько тебе сейчас трудно, и искренне предлагаю руку помощи. Весь клан Орловых готов тебе помочь, но, так уж получилось, что женская его часть представлена безголовыми тупыми курицами, а мужская часть, та, что заставляет гордиться Орловыми – это всего лишь мужчины. Да, в каких-то моментах лучшие, но вряд ли хоть один из них знает, как можно взять младенца на руки, не испытав при этом приступа паники.

– Я даже не знаю, что сказать, – я развёл руками и посмотрел на Прохора, который с невозмутимым видом рассматривал книжный шкаф.

– Просто прикажи этим двум бездельникам приготовить мне комнату и займись уже женщинами!

– Как же неприлично это звучит, кто бы знал, – пробормотал я. – Клара, ты можешь выбрать любую комнату, кроме моих апартаментов и детской, можешь, даже здесь расположиться, но, дай мне только пару минут закончить с женщинами, – Прохор повернулся ко мне, и в его взгляде запрыгали чертенята.

– Прохор, где моя трость? – Клара уже меня не слушала. Она получила разрешение и решила сразу же начать исполнять свои пожелания. – Дай мне мою трость, и пойдём искать подходящую комнату. Чтобы не слишком далеко от моих крошек. Чтобы успеть прийти к ним по первому зову! За мной!

Они вышли из библиотеки, а я прислонился лбом к каминной полке и расхохотался. Виктор тем временем закрыл окно и ушёл за первой кандидаткой на роль няньки.

Я ждал кого угодно, но только не самую обычную женщину. Она была невысокой, плотненькой и одновременно очень уютной.

– Представьтесь, пожалуйста, – я указал ей рукой на диван, сам же остался стоять, прислонясь плечом к каминной полке.

– Меня зовут Татьяна Кирова. У меня специальное образование по уходу, воспитанию и начальному образованию детей. Я занималась детьми в двух семьях, пока они не выросли настолько, что перестали во мне нуждаться, – Татьяна улыбнулась, и на её щеках образовались очень милые ямочки.

– По вам не скажешь, что вы учёная дама.

– Я бы не называла себя учёной, просто я немного понимаю, что делаю. Но, детей кланов мне ещё не приходилось воспитывать, – вот теперь я заметил, что она нервничает. Впрочем, Татьяна весьма успешно скрывала своё волнение, что только то добавило ей пару баллов. – Насколько я понимаю, ситуация не слишком стандартная. Обычно детей клана воспитывают представители клана, и няня выступает только в качестве помощницы…

– Почему просто Татьяна? – перебил я её, внимательно разглядывая. Ей было на вид немного за тридцать, и в другой ситуации я был бы не прочь поволочиться за ней.

– Моё отчество слишком сложное, особенно для детей, поэтому после нескольких проб и ошибок, я решила, что пусть буду просто – Татьяна. – Она снова улыбнулась. – Когда я сюда шла на собеседование по рекомендации Нади Рыжовой, то не думала, что речь идёт о правящем клане, – внезапно выпалила она.

– У моих детей нестабильный магический источник, это может оказаться проблемой? – спросил я, отмечая, что упоминание матери моего секретаря, который должен уже совсем скоро закончить обучение, добавило ей ещё пару очков.

– Я не знаю, что это такое, поэтому не могу сказать сейчас, – она покачала головой.

– Зато честно, – я задумчиво провёл пальцем по губам. – Вам придётся здесь жить. Выходных в первое время не будет совсем, может быть, позже, когда мальчики подрастут.

– Я понимаю, – Татьяна справилась с волнением и теперь отвечала быстро и чётко. – Я не замужем, детей у меня нет, так что это условие проблемой точно не будет.

– Вы готовы принести клятву верности? Клановую клятву, которая гарантированно вас убьёт, если вы решите её нарушить? Вы же должны понимать, что без подобной клятвы я не подпущу вас к своим детям.

– Да, я предполагала, что в случае положительного ответа меня может ждать нечто подобное.

– Хорошо, тогда давайте не будем терять время. – Дача клятвы прошла как-то буднично. Только когда моя магия коснулась её, она закрыла глаза и слегка покраснела. – А теперь, Виктор проводит вас, покажет детскую. Ваша комната примыкает к ней. Располагайтесь и начинайте помогать Кларе Львовне обустраивать детскую. – Татьяна направилась к двери. Виктор уже открыл её перед ней, но тут я её остановил. – Татьяна, если не секрет, то какое у вас отчество?

– Адеардоновна, – ответила она и вышла из библиотеки.

Я честно попытался несколько раз назвать няню моих детей по имени-отчеству, и у меня даже получилось, на пятый раз.

– Она права, просто Таня звучит гораздо лучше. – Я посмотрел на дверь, но Виктор, видимо, решил сначала проводить Татьяну к её новому жилищу, а потом уже вторую претендентку пригласить сюда.

Телефонный звонок заставил отвлечься от гипнотизирования двери. Звонил старший целитель, и я сразу же поднёс трубку к уху, как только понял, кто именно решил меня побеспокоить.

– Что случилось? – быстро спросил я.

– Ничего. Не беспокойтесь, Константин Витальевич, всё под контролем, – поспешил меня успокоить целитель. – Вот только…

– Что?! – рявкнул я.

– Константин Витальевич, ни-че-го. Я хочу с вами поговорить перед тем, как вы заберёте малышей домой. Ничего больше.

– С чем это хотя бы связано? – мрачно спросил я.

– Нам удалось идентифицировать дар Романа. Именно из-за него происходит дисбаланс его источника. А так как близнецы очень часто связанны друг с другом просто мистической связью, то Роман через эту связь влияет на источник брата, не давая ему уснуть на долгие девятнадцать лет. Вот об этом я и хочу с вами поговорить.

– Я завтра утром подъеду. Это всё?

– Пока да…

– Отлично, – я отключил телефон и медленно повернулся к вошедшей в библиотеку женщине. Поворачивался я очень медленно, потому что запах этих духов не перепутаю ни с одним другим запахом. Наверное, он у меня куда-то на подкорку записался, другого объяснения я просто не нахожу.

– Привет, Костя. Извини, что я вот так… – Пока Ира говорила, я её разглядывал, и с каким-то изумлением ощущал, что той влюблённости, от которой рвало крышу со страшной силой, нет. Она ушла или погибла под тяжестью навалившихся проблем.

– Ты хорошо выглядишь, даже очень, – я медленно осматривал её с головы до ног.

– А ты не очень, – она покачала головой.

– Тяжёлый месяц, – я пожал плечами. – Как ты здесь оказалась?

– Да, понимаешь, произошло недоразумение. На воротах охрана меня пропустила без проблем. Ты внёс моё имя в список тех, кто может заваливаться к тебе в любое время суток, без предварительного доклада. Вот охранник удивился, когда меня там обнаружил.

Да, было дело. В приступе сентиментальности я внёс её имя в этот очень короткий список, хотя был абсолютно уверен, что она никогда не появится здесь. Ира же продолжила.

– Так получилось, что я вошла в дом вместе с другими женщинами… Костя, я не хотела глупо шутить, поверь мне, просто весьма энергичная женщина, твоя родственница, я полагаю, даже представиться мне не дала. Я так понимаю, что ты подбирал няню для своих мальчиков… В общем, меня практически наняли. Осталось только твоё слово.

– Я, конечно, рад тебя видеть, но, Ира, ты скоро уйдёшь, а я без няни останусь, – я говорил вполне серьёзно.