Loe raamatut: «Расплата за измену»

Пролог

Адвокат щёлкает ручкой. Нервно так щёлкает, будто отбивает похоронный марш моему браку. За окном – серый мартовский день, последние сугробы превращаются в грязную жижу. Две недели после того, как я застала их, и вот я уже подписываю документы о разводе.

– Мария Игоревна, вы уверены? Финансово получается… ну, скажем прямо, жёстко для вас, – он переводит взгляд с бумаг на меня, в глазах – профессиональное сочувствие.

Жёстко? Ха! Квартиру продаём, ипотеку закрываем, но автокредит и кредит на ремонт остаются на мне. Плюс теперь нужно снимать жильё. Итого – около полутора миллионов долгов плюс аренда. – это он называется «жёстко»?

– Подписываю, – говорю чётко. Рука не дрожит. Не позволю.

«Расторжение брака между Песковым Е.О. и Песковой М.И.» Буквы танцуют перед глазами. Не от слёз – от бешенства.

А началось всё две недели назад… Я вернулась с конференции на день раньше – в четверг вместо пятницы. Хотела сделать сюрприз любимому мужу. Купить продукты, приготовить его любимую лазанью, встретить в красивом белье… Романтический вечер после трёх дней разлуки.

Сюрприз удался. Только не тому, кому планировала.

Ключ поворачивается в замке нашей – теперь уже моей – квартиры. Захожу и сразу чувствую – что-то не так. Тишина неправильная. Потом слышу звуки. Из спальни. Наша кровать скрипела именно так, когда мы…

Боже, как же глупо! Я на цыпочках к двери. Зачем? Чтобы своими глазами увидеть, как рушится жизнь?

И увидела. ОН с этой… с этой накрашенной куклой с нарощенными ногтями-лопатами и губами-уточками! В НАШЕЙ постели! На НАШИХ простынях!

Она лежала под ним, запрокинув голову с длинными нарощенными волосами. Силиконовые губы шептали что-то похабное, а эти жуткие ногти царапали ему спину.

– Женька, а что если жена вернётся? – хихикает она между стонами.

– Маша до пятницы в командировке, – отвечает МОЙ муж. – Расслабься, зайка.

Зайка! Мне он уже год как говорил только «привет» и «пока». А этой дуре – «зайка»!

Я стояла и смотрела, как предают меня в моём же доме. На моей постели. И не могла пошевелиться от шока.

Потом инстинкт включился. Ушла тихо. Собрала вещи, пока они… развлекались. И только когда села в машину, разревелась. Нет – завыла. Как раненое животное.

Два часа я сидела в машине возле дома и выла. Потом поехала к подруге Лене. Она открыла дверь, увидела моё лицо и сразу поняла.

– Что случилось?

– Измена, – выдавила я сквозь слёзы. – Застала в нашей постели.

Лена молча обняла меня и повела на кухню. Заварила крепкий чай, плеснула туда коньяка.

– Рассказывай.

И я рассказала. Всё. Про то, как хотела сделать сюрприз. Про звуки из спальни. Про эту силиконовую куклу в нашей постели.

– Знаешь её?

– Алёна Мычко. Его секретарша. 28 лет, грудь четвёртого размера, губы как у мультяшной рыбки.

– Давно?

– Не знаю. Может, месяц, может, полгода. Я была слепая. Доверяла ему.

Лена качала головой:

– Мужики… Все одинаковые. Жена стареет, а им хочется молоденьких.

– Мне 38! Не 68!

– Для них и 38 – уже старость.

Мы просидели до утра. Лена отговаривала меня возвращаться домой:

– Останься у меня. Дай себе время прийти в себя.

Но я знала – рано или поздно придётся с ним разговаривать. Лучше пока эмоции ещё горячие.

Вернулась домой в восемь утра. Евгений сидел на кухне с чашкой кофе. Выглядел помятым, виноватым.

Увидел меня – вскочил:

– Маша! Где ты была? Я волновался…

– Волновался? – Я посмотрела на него с отвращением. – Между ног своей секретарши искал?

Он побледнел:

– Ты… ты знаешь?

– Я ВИДЕЛА! – заорала я. – Видела, как ты любишь эту силиконовую в нашей постели!

– Маша, я могу объяснить…

– Объяснить? – Я засмеялась истерически. – Что тут объяснять? Ты изменяешь мне с секретаршей! Банально как пробка!

– Это не то, что ты думаешь…

– А что это? Производственная необходимость?

Он опустил глаза:

– Это… случилось само собой.

– Само собой? – Я чувствовала, как во мне закипает ярость. – Твой… сам собой оказался?..

– Маша, не надо так…

– КАК НАДО?! – Я швырнула в него чашку. Он увернулся, чашка разбилась о стену. – Как надо реагировать на измену мужа? Хлопать в ладоши?

Мы кричали ещё час. Он оправдывался, врал, что это ничего не значит. Что любит только меня. Что это просто секс.

– Просто секс? В нашей постели? На простынях, которые я стираю?

– Маша, мы можем всё исправить…

– МЫ? – Я смотрела на него, как на незнакомца. – Это ТЫ всё испортил! ТЫ изменил! ТЫ предал меня!

– Я готов всё изменить. Уволю её…

– Слишком поздно.

И тогда он сказал фразу, которая добила меня окончательно:

– Маша, ну что ты хочешь от меня? Я же мужчина! У меня потребности!

Потребности… У НЕГО потребности.

– Понятно. У тебя потребности. А у меня, получается, их нет?

– Ну… ты же другая. Ты серьёзная, взрослая…

– А она молодая и весёлая?

– Да.

Он сказал «да». Просто и честно. И я поняла – всё кончено.

На следующий день я подала на развод.

Адвокат кашляет, возвращая меня в настоящее:

– Понимаете, Мария Игоревна, ипотека оформлена на вас. Кредит на ремонт – тоже. Автокредит…

– Тоже мой, – заканчиваю за него. – Евгений всё продумал заранее. «Маш, у тебя кредитная история чище», «Маш, тебе проще с банками, ты же юрист».

Какой же я была наивной дурой! Он готовился к разводу, пока я строила планы на совместное будущее. Три года он постепенно переводил все долги на меня. Говорил, что так надёжнее, что у меня лучше кредитная история.

А я верила. Потому что любила.

Алёна Мычко – вот как зовут мою замену. Я помню, как она устроилась в компанию полгода назад. Пришла на собеседование в обтягивающем платье, с такими губами, что казалось, их ужалил рой пчёл.

Я тогда сказала Евгению:

– Не нравится мне эта девица. Что-то в ней не то.

– Не ревнуй, – засмеялся он. – Она не в моём вкусе.

Не в его вкусе… А теперь в нашей постели стонет.

– Ваш бывший муж работает с вами в одной компании? – уточняет адвокат.

– Да. Я не могу уволиться – мне нужна зарплата для выплат по кредитам.

– Понимаю… Неловко получается.

Неловко? Это ещё цветочки! Алёна – его секретарша. Я буду видеть их каждый день. Каждый… чёртов… день.

И знать, что они занимаются сексом. Может, прямо в рабочее время, в его кабинете. Может, она присылает ему фотки своих силиконовых прелестей, пока я сижу этажом выше и работаю над договорами.

– А что у вас за кредиты, если не секрет? – он заглядывает в мои документы.

Адвокат присвистывает:

– Тяжело будет одной.

– Справлюсь, – отрезаю.

А что мне остаётся? Выть в подушку? Бежать к маме, чтобы она меня пожалела? Искать другую работу, которая будет платить меньше?

Нет. Я не из тех, кто сдаётся.

Но знаете что? Я не сбегу, как он, наверное, рассчитывает. Не спрячусь в норку, как побитая собачонка. Буду смотреть ему в глаза каждое утро в лифте. И улыбаться.

А потом… потом он пожалеет. Они оба пожалеют, что связались со мной.

Я юрист. Хороший юрист. И я знаю, как причинять боль в рамках закона.

Ставлю подпись. Размашисто. Красиво.

– Готово, – говорю и встаю. – Что-то ещё нужно?

– Нет… То есть, удачи вам, Мария Игоревна. Искренне желаю.

Удачи? О да, удача мне понадобится. Но не для того, чтобы пережить развод.

А для того, чтобы грамотно отомстить.

Это я обещаю. Себе и той наивной женщине, которой я была ещё месяц назад.

Выхожу из адвокатской конторы в серый мартовский день. Снег превратился в противную жижу, небо затянуто тучами. Но мне почему-то не холодно.

Во мне горит огонь. Огонь мести.

И он будет гореть до тех пор, пока Евгений Песков и его силиконовая подружка не получат по заслугам.

Глава 1

Неделя после развода. Конец марта, но весна не торопится – за окном всё та же слякоть и серость.

Сегодня особенный день. Первый рабочий день после подписания бумаг о разводе. Первый день, когда я официально – разведённая женщина с трёхмиллионными долгами.

Лежу и смотрю в потолок. Спала часа три, не больше. Всю ночь ворочалась, считала в голове деньги. Ипотека, автокредит, кредит на ремонт… Ещё недавно мы выплачивали это вместе, и казалось – не такая уж большая сумма. А теперь всё на мне одной.

Господи, я в долговой яме по самые уши! И всё благодаря любимому мужу. Бывшему мужу.

Встаю, иду к зеркалу. Выгляжу как чёрт знает что. Мешки под глазами, кожа серая от бессонницы, волосы торчат в разные стороны. Так нельзя! Они не должны видеть, что я сломлена.

Принимаю душ. Горячий-прегорячий, будто смываю с себя всю боль последних недель. Потом макияж. Тональный крем – аккуратно замазываю круги под глазами. Румяна – чтобы не выглядеть как покойница. Стрелки поаккуратнее – пусть взгляд будет острым, как лезвие. Помада – ярко-красная. Боевая раскраска.

Костюм выбираю тёмно-синий, строгий. Дорогой – покупала год назад на премию, когда ещё верила в наше счастливое будущее. Тогда казалось, что у нас всё хорошо, что мы команда, что вместе мы можем всё…

Тьфу, к чёрту воспоминания!

Завтракаю стоя – овсянку на воде. Раньше по утрам мы пили кофе вместе, читали новости, планировали день. Евгений любил яичницу с беконом, а я готовила ему её с удовольствием.

Теперь экономлю на всём. Овсянка дешевле яиц.

Еду на работу и думаю: а что, если встречу их в лифте? Или в коридоре? Что буду говорить? «Привет, дорогие, как дела с сексом в рабочее время?»

Надо продумать стратегию. Быть холодной, но вежливой. Показать, что мне плевать на них обоих. Хотя на самом деле хочется врезать ему по наглой морде, а ей – выдрать эти нарощенные волосы.

Парковка. Ставлю машину на своё место. Так, Мария, соберись. Ты же не первый день в офисе работаешь. Ты здесь уже пять лет, ты хороший специалист, тебя уважают.

А то, что твой муж оказался обычным ходячим членом – это не твоя вина.

Захожу в здание. Охранник как обычно кивает:

– Доброе утро, Мария Игоревна!

– Доброе, Сергей!

Вроде всё нормально. Может, сплетни ещё не разлетелись? Хотя вряд ли. В таких местах новости распространяются быстрее коронавируса.

Лифт. Нажимаю кнопку восьмого этажа. Двери почти закрылись, но…

– Подождите! – знакомый голос.

Сердце ёкает. Евгений.

Он заходит в лифт. Один, слава богу. Видит меня – дёргается, неловко улыбается.

– Привет, Маш.

– Мария Игоревна, – поправляю холодно.

– Да ладно… Мы же…

– Мы ничего. – Смотрю прямо перед собой. – Мы разведены.

Лифт едет мучительно медленно. Пятый этаж… шестой… Я чувствую, как он смотрит на меня. Хочет что-то сказать.

– Маша, я хотел поговорить…

– О чём? – оборачиваюсь к нему. – О том, как ты трахал свою секретаршу в нашей постели? Или о том, как оставил меня с трёхмиллионными долгами?

Он бледнеет:

– Я не хотел…

– Седьмой этаж, – объявляет лифт.

– Конечно, не хотел. Ты просто так, случайно, три года оформлял все кредиты на моё имя. И случайно трахнул подчинённую.

– Маша…

– Извините, у вас что-то общее? – встреваю я язвительно. – Какие-то деловые вопросы к бывшей жене?

Восьмой этаж. Двери открываются.

– Удачного дня, Евгений Олегович, – говорю подчёркнуто вежливо и выхожу.

А ноги дрожат. Чёрт! Не должна была так реагировать. Нужно было быть… равнодушнее. Показать, что мне плевать на него.

Иду к своему кабинету по длинному коридору. Коллеги здороваются как обычно. Никто не смотрит косо – значит, сплетни ещё не вошли в активную фазу. Хотя… я же знаю эту контору. Здесь и чихнуть нельзя, чтобы на другом конце здания не узнали, какого цвета у тебя сопли.

– Мария Игоревна! – зовёт меня Ирина Владимировна, моя секретарша.

Женщина лет сорока, работает в компании восемь лет. Надёжная, опытная. Знает все подводные течения в офисе.

Захожу к ней в приёмную.

– Ирина Владимировна, доброе утро.

Она смотрит на меня внимательно. Слишком внимательно.

– Мария Игоревна… я всё знаю.

Сердце проваливается в пятки.

– Что именно?

– Про развод. И про… эту особу. – Она морщится, будто съела лимон. – Если что-то нужно – обращайтесь. Я уже восемь лет здесь работаю, много чего знаю.

Интересно. Очень интересно. Ирина Владимировна – кладезь информации о том, что происходит в компании. Она знает, кто с кем спит, кто сколько зарабатывает, кто планирует увольняться.

– Спасибо, Ирина Владимировна. Возможно, воспользуюсь.

– Странная она, эта Алёна, – продолжает Ирина Владимировна, понижая голос. – Вроде дурочка-дурочкой, а иногда такое скажет… Умная. Только прикидывается.

– В каком смысле?

– В бухгалтерии девочки рассказывали – она в первый день работы все схемы финансовые изучила. Кто сколько получает, как премии распределяются, какие есть льготы. Не просто так она к Евгению Олеговичу подобралась.

Я замираю. Вот оно что. Охотница за деньгами. Профессиональная охотница.

– Понятно. Спасибо за информацию.

– И ещё, Мария Игоревна… – Она наклоняется ближе. – Говорят, она до нас в трёх других фирмах работала. И везде увольнялась через несколько месяцев. После романов с начальством.

Ага. Значит, это её система. Устраивается на работу, соблазняет босса, выжимает из него максимум, а потом переходит к следующей жертве.

А мой наивный Евгений попался, как последний лох.

Прохожу в свой кабинет. Сажусь за стол, включаю компьютер. Нужно работать. Отвлечься от мыслей о предательстве и сосредоточиться на делах.

Но не тут-то было! В одиннадцать иду за кофе в буфет на первом этаже. И сталкиваюсь нос к носу с НЕЙ.

Алёна Мычко. Во всей красе. Блондинка – конечно, крашеная, причём не слишком умело. Корни уже отросли, видно натуральный русый цвет. Ногти – длинные, ярко-красные, как у ведьмы из сказки. Грудь… ну, тут комментарии излишни. Четвёртый размер как минимум, а то и пятый. Губы надутые, будто их ужалил рой разъярённых пчёл.

А одета! Юбка-трубка, такая узкая, что удивительно, как она вообще ходит. Блузка с декольте до пупка. В офис! К чёрту дресс-код, да?

Она меня видит и… улыбается. Нагло так улыбается, показывая белоснежные зубы. Наверняка виниры.

– О, привет! Мария… кажется? Мы не знакомы официально.

– Не знакомы, – отвечаю сухо.

– Я Алёна, секретарь Евгения Олеговича. – Она протягивает руку с этими жуткими когтями.

Пожимаю. Быстро и неохотно.

– Знаю, кто ты.

– Да ладно тебе! – Она смеётся, и смех у неё такой… искусственный. Как всё в ней. – Не строй из себя оскорблённую королеву. Мужики всегда меняют старых куриц на молодых цыпочек. Это жизнь!

Старых куриц?! Мне 38! Не 68!

– Понятно, – говорю спокойно, хотя внутри всё кипит. – Значит, ты из тех цыпочек, которые согреваются под крылышком чужого мужа?

Её улыбка становится кривой.

– Слушай, бывшая, а чего ты злишься-то так? Женька же теперь свободен. И счастлив. Со мной.

Бывшая?! Да как она смеет?!

– Радуюсь за вас, – выдавливаю улыбку. – Такая… подходящая пара.

Беру кофе и ухожу. А в голове крутится одна мысль: «Увидим, кто кого переживёт, цыпочка.»

В кабинете пытаюсь сосредоточиться на работе. Передо мной лежит договор на поставку оборудования, который нужно проверить. Но буквы расплываются перед глазами.

Я всё время думаю о том разговоре. О её наглости. О том, как она назвала меня «старой курицей» и «бывшей».

Сталкиваюсь с сообщением – совещание в два часа. Плановое, ежемесячное. Тема – юридическое сопровождение новых проектов.

Значит, Евгений тоже будет. Он же директор по развитию, ведёт все новые проекты. Прекрасно. Ещё одна встреча с изменщиком.

В два часа захожу в конференц-зал. Евгений уже там – сидит во главе стола, раскладывает бумаги. Выглядит нервным, помятым. Заметил меня – дёрнулся, кивнул неловко.

Сажусь подальше от него, в противоположном конце стола. Достаю ноутбук, открываю документы.

Совещание длится полтора часа. Обсуждаем новый проект – строительство торгового центра на окраине города. Крупная стройка, нужно готовить кучу договоров с подрядчиками, поставщиками, арендаторами.

Евгений докладывает о планах, о финансировании. Цифры большие – несколько сотен миллионов рублей инвестиций. Он выступает уверенно, профессионально, но я замечаю – иногда запинается, когда встречается со мной взглядом.

Хорошо. Пусть нервничает.

После совещания он подходит ко мне:

– Маша, нам нужно поговорить. По работе.

– Слушаю.

– По этому проекту много нюансов… Может, обсудим в моём кабинете?

– Пришли документы на почту, я изучу, – отвечаю холодно.

– Маша…

– Мария Игоревна, – поправляю снова.

– Хорошо. Мария Игоревна. – Он вздыхает. – Я пришлю документы.

После его ухода замечаю, что все смотрят. Украдкой, но смотрят. Переглядываются, шепчутся. Значит, знают. Сплетни разлетелись по офису, как метастазы.

Ну и пусть. Мне нечего стыдиться. Это не я изменяла. Это не я предавала доверие.

Обед. Сижу в своём кабинете с сэндвичем из домашней столовой. Есть не хочется, но надо. Нужно поддерживать силы.

И тут… стук в дверь.

– Да, входите.

Заходит Сергей Михайлович, финансовый директор. Мужчина лет пятидесяти, серьёзный, въедливый. Евгений его недолюбливает – слишком много вопросов задаёт по расходам.

– Мария Игоревна, у вас есть минутка?

– Конечно, присаживайтесь.

Он садится, достаёт папку.

– Тут такое дело… Нужна юридическая консультация по документам отдела развития.

Отдела Евгения. Интересно.

– Какие именно документы?

– Отчёты по расходам за последние месяцы. Что-то мне не нравится в этих цифрах. – Он открывает папку. – Вот смотрите…

Я смотрю. И глаза округляются. Суммы не сходятся. Статьи расходов сомнительные. «Представительские расходы» – 80 тысяч в месяц. «Деловые встречи» – 120 тысяч. «Консультационные услуги» – 150 тысяч.

А документов, подтверждающих эти расходы, практически нет.

– Это серьёзно, Сергей Михайлович.

– Я так и думал. Можете поглубже изучить? Чисто с правовой точки зрения. Что нам грозит, если налоговая заинтересуется.

– Конечно. Дайте мне несколько дней.

– Спасибо. Только… – он наклоняется ближе, – никому пока ни слова. Даже генеральному. Хочу быть уверенным, прежде чем поднимать шум.

– Конечно. Понимаю.

– И… – он встаёт, собирает бумаги, – примите мои соболезнования. По личному вопросу.

Киваю молча. Значит, и он знает. Уже вся компания в курсе моего позора.

После его ухода сижу и думаю. Евгений играет с огнём. «Представительские расходы», «Деловые встречи», «Консультационные услуги»… За три месяца – почти полмиллиона рублей без нормальных подтверждающих документов.

А если копнуть глубже? Если проверить предыдущие месяцы?

Я юрист компании. Моя обязанность – защищать интересы работодателя. Даже если это касается моего бывшего мужа.

Особенно если это касается моего бывшего мужа.

Остаток дня пытаюсь работать, но мысли постоянно возвращаются к документам Сергея Михайловича. Что-то тут не чисто. Очень не чисто.

Вечер. Съёмная однушка на окраине встречает меня тишиной. Временное жильё, пока не разберусь с финансами. Раньше здесь пахло домом – его одеколоном, нашим совместным ужином, теплом семейного очага. Теперь просто пахнет чистящим средством и одиночеством.

Наливаю себе вина. Белого, сухого – то, что любила всегда. Евгений предпочитал красное, и я подстраивалась под его вкусы. Теперь могу пить то, что хочу.

Сажусь с документами, которые дал Сергей Михайлович. Читаю внимательно, по-юридически въедливо. И чем больше читаю, тем интереснее становится.

Евгений, Евгений… Ты совсем потерял голову от любви к своей секретарше? Или думал, что никто не заметит?

А я замечу. Я всё замечу.

Звонит телефон. Мама.

– Машенька, как дела? Как работа?