Loe raamatut: «Армия бастардов. Книга 2. Молодые боги»
И сказал Давид в сердце своём:
когда-нибудь попаду я в руки Саула,
и нет для меня ничего лучшего,
как убежать в землю Филистимскую;
и отстанет от меня Саул и не будет искать
меня более по всем приделам Израильским,
и спасусь я от рук его.
Ветхий Завет Первая Книга Царств
© Алекс Молдаванин, 2017
ISBN 978-5-4485-0202-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Предисловие
Человек открыл глаза и попытался перевернуться на спину. С трудом, но это ему удалось. Обгоревшее со спины тело сильно зудело. Он знал, что боль скоро пройдёт и его многострадальное тело, как и прежде, будет здоровым. Но вот откуда он это знал, вспомнить не получалось. Возможно причина была в огромной шишке на лбу, которую он получил, ударившись головой о каменную площадку, на которой лежал.
Попытки вспомнить кто он и откуда лишь усилили головную боль. И спросить было не у кого. Кругом была тёмная ночь и лишь далёкие звёзды своим мёртвым светом напоминали ему о бренности всего сущего.
Поняв, что лежи не лежи, а надо что-то делать, он с трудом приподнялся и осмотрел своё тело. От одежды остались одни лохмотья, а тело мало того, что было обожжено со спины, так ещё и было ободрано спереди, будто его волокли по каменной площадке.
Осмотревшись, он увидел небольшую долину в кольце гор. Странным было то, что окружающий мир, несмотря на ночь, он видел как днём, только в сером свете.
– Это ещё что такое? – поморгав, подумал человек. – Видать, не слабо головой ударился, раз такой странный дар открылся.
Прислушавшись, он различил шум воды и вдруг почувствовал сильную жажду. Осторожно переступая на обожженных ногах, через камни, лежащие на каменной площадке, человек побрёл в ту сторону где, как он точно знал, протекает горная речка. Но вот откуда он это знал, он и сам не знал.
Добравшись до реки, он жадно напился и, посмотрев сторону того места где очнулся, понял, что услышал шум воды за километр от реки.
– Может я не человек? – подумал он, посмотрев на свои руки.
Но руки, хоть и обожженные, выглядели как руки человека, а не обезьяны. Он обратил внимание на странный браслет на левой руке, который был сделан в виде летящего дракона, попытался снять его, но не смог.
– Может от сильного жара к руке прикипел? – подумал человек. – Тогда почему рука не чешется и не болит?
Решив разобраться с браслетом при дневном свете, он стал осматриваться вокруг и заметил посреди долины огромную пирамиду, которою сперва принял за обычную гору. И возле этой пирамиды кто-то топтался.
Напрягая зрение, чтобы рассмотреть, что за люди возле пирамиды, он вдруг понял, что видит их довольно отчётливо, несмотря на большое расстояние.
Человек, испугавшись своей способности, помотал головой и всё прошло.
– Кто ж я такой? – присев на камень, задумался человек. – Собачье зрение, волчий слух, это, наверное, последствие травмы головы, но вот взгляд орла, это уже перебор.
Чтобы окончательно убедиться, что он превратился в зверя, человек повёл носом и понял, что различает тончайшие запахи, не доступные обычному носу человека.
– Значит, я – дикий зверь в теле человека? Может эти люди смогут мне помочь?
Размышляя так, он опять напряг зрение и стал рассматривать людей, стоящих у пирамиды. Что-то ему подсказывало, что они ему не враги, но приближаться к ним он имел право только в крайнем случае. Поэтому он решил держаться на расстоянии.
Человек посмотрел на лес, расположенный за рекой, и вдруг увидел тепловой контур живого существа.
– Ну, это уже совсем не смешно, – опустив руки, произнёс человек. Но тут в его желудке заурчало и он, оскалившись, прошипел:
– Прости, косой. Ты виноват лишь в том, что хочется мне кушать.
Переплыв реку, человек-зверь скользнул в лес и исчез за деревьями.
Питомник для оборотней
После тёмного помещения пирамиды яркий солнечный свет резанул Авеля по глазам. Он зажмурился, но Симона по-прежнему волокла его за собой, крепко держа за руку. Он почувствовал, как его тело скользит по жёсткой поверхности, но вскоре твёрдое покрытие сменилось чем-то мягким, похожим на траву.
И тут прозвучал сильный хлопок взрыва и звук падающих камней.
– Что это было? – протирая глаза, спросил Авель.
– Защитный механизм сработал, – ответила Симона.
Проморгавшись, Авель прикинул на глаз расстояние до стоящих посреди каменной площадки гранитных столбов, и не поверил своим глазам.
– За полминуты пробежать километр, это мировой рекорд! – произнёс Авель.
– За этот мировой рекорд я собственным здоровьем плачу, – заявила Симона.
Посмотрев на Симону, Авель увидел, что спереди её одежда превратилась в обгоревшие лохмотья. А на нем одежда выглядела, так как будто его тащили по асфальту.
– Что это за хрень такая с нашей одеждой? – спросил Авель.
– Сверхскорость. Доступна только ифлингам.
– Как выглядят эти ифлинги? Ты вроде похожа на человека? – произнёс Авель.
– Я – человек, – подтвердила Симона. – Поэтому и приходится расплачиваться за это собственным здоровьем и одеждой. Знаешь, как Мама-Ягодка орала, когда у меня в первый раз получилось перейти на сверхскорость!
– А почему орала?
– Я в тайне от неё этому научилась, – ответила Симона. – Подсмотрела, как серебряные ифлинги это делают, и научилась.
– Что за серебряные ифлинги?
– Ну это вроде людей, – Симона шагала в сторону гигантской пирамиды. – Только у них рога, хвосты и толстая шкура.
– Хвосты и рога? – удивился Авель. – Это что, черти что ли?
– Да нет, не черти, – произнесла Симона. – Я же говорю, что они на людей похожи. Если мне позволят вернуться на Виканай, то я смогу стать ифлингом-обортнем.
– Ничего не понимаю, – произнёс Авель. – Оборотни, Виканай какой-то. Можешь ты толком объяснить?
– Если я вернусь на Виканай, то меня упекут на каторгу на 10 лет, – ответила Симона. – И то это благодаря тому, что я – сестра Императоров. Обычно за убийство вау скидывают с большой высоты.
– Что еще за вау? – спросил Авель.
– Это такая местная народность на Виканае, – бросила на ходу Симона. – Они что-то вроде летающих ифлингов. Вау все фемаль. Они откладывают по два яйца, а их мужская особь, которых называют гобы, высиживают их. У них очень тёплый мех и нет крыльев.
– Курятник, какой-то, – удивился Авель. – А люди там есть?
– Есть. Их виканаеми зовут. Они такие же люди, только в зеркальном отражении.
– Это как? – спросил Авель. – Левши, что ли?
– Ну, можно и так сказать. У них все не парные органы на другой стороне. Сердце справа, а печень слева. Мама-Ягодка говорила что, возможно, при их создании боги что-то напутали в своей машине, вот и получились такие зеркальные люди.
– Ты мне водичку в уши не лей, – попросил Авель. – Я – сторонник дарвинизма.
– Ну и дурак, – ответила Симона. – Мы с тобой – потомки древних богов, которые создали людей. И тоже кое-что можем. Наш брат Серафим I смог создать из вау-фемаль новый народ, серебряных серафимов. И при том обоих полов.
– А что ты такое натворила, за что тебя на каторгу могут упечь?
– Убила одну нахальную вау из клана Кобихан. На Виканае строгие законы. За убийство гоба или серафима заливают расплавленное золото в рот. За вау или виканая – сбрасывают с большой высоты.
– Жуть, – поразился Авель. – Как ты только там жила?
– Нормально жила… Ты пойми. Виканай – не приют для бандитов. Не хочешь жить по-человечески, никто держать не будет. Вот и мне поставили условие. Либо десять лет на каторге, либо двадцать лет епитимьи в твоём мусорном мире.
– Это почему это он – мусорный? – удивился Авель.
– Из твоего мира вещи и людей тащат все кому не лень. А имперские олигархи держат в твоём мире вредные производства. Я за год, что проторчала на вашей помойке, сто раз пожалела, что отказалась от каторги.
– А почему тогда не вернулась?
– Хотела… Но появился ряженый серафим и приказал пока не торопится обратно.
– Кто такой? – спросил Авель, пытаясь угнаться за Симоной.
– Оборотень. Я выросла среди серафимов и могу отличить настоящего виканайца от того, кто на Виканае не был сроду.
– А трудно стать оборотнем?
– Да нет. Можно получить тело от другого оборотня, если сможешь с ним подружиться. Ещё можно силой забрать часть души оборотня или животного. Но тебе это вряд ли удастся… Слишком слаб в коленках.
– А что такое жахнуло там, на площадке? – Авель попытался перевести разговор на другую тему.
– Это наш папочка-параноик натолкал под пирамиду взрывчатки, – ответила Симона. – Когда эти придурки заклинили дверь, то включился обратный отсчет. Теперь в твоём мире на том месте большая воронка.
– В моём мире? – удивился Авель. – Мы что, не на земле?
– Да. Мы нырнули через портал в другой мир. А когда пирамида взорвалась, через портал прошла звуковая волна и камни. Нам повезло, что успели отбежать подальше. Могло прилететь в голову и «привет!». Жди потом тысячу лет, пока сюда какой-нибудь чудик забредёт.
– Ничего не понял, – остановившись, произнёс Авель. – Причём тут чудик и почему так долго ждать?
– Наши браслеты сохранят нашу душу в случае гибели тела, – ответила Симона. – Если кто-то оденет наши браслеты, мы возродимся в новом теле. И давай оставим вопросы на потом. Извини, братишка, есть очень хочется после такого кросса.
Авель больше не стал задавать вопросов, но и бежать к пирамиде, как Симона не стал.
– Зачем торопиться? – произнёс Авель. – Столько лет эта пирамида простояла и ещё простоит.
Когда Авель добрёл до пирамиды, то увидел, как Симона с отрешённым видом сидит у стены и смотрит в одну точку.
– Ты летела как гоночный болид к этой пирамиде, – удивился Авель. – А сейчас сидишь, как истукан и смотришь в одну точку.
– Всё, братишка, мы попали, – прошептала Симона.
– С чего ты это взяла? – спросил Авель.
– Двери в пирамиду может открыть только дракон в теле зверя, – ответила Симона.
Авель посмотрел на стену, перегораживающую вход в пирамиду, и увидел отпечаток лапы огромной ящерицы.
– Может, попробуем, сломать стену? – предложил Авель.
– Чем? – спросила Симона. – Своей дубовой башкой. Да и под этой пирамидой тоже может лежать бомба.
Авель, присмотревшись к пирамиде, понял, что она копия той пирамиды, что была в горах Алтая. Только без бутафорских швов и раз в пять больше.
– И что теперь делать? – спросил Авель.
– Снимать штаны и петь разлуку, – невесело пошутила Симона. – Я к утру сдохну от истощения, а тебя загрызут местные кролики.
– Очень смешно, – произнёс Авель, шаря по карманам.
Все карманы, что были спереди, превратились в лохмотья, а вот задние карманы на брюках были целые. Вот и вытянул Авель из одного такого кармана мятый батончик гематогена.
Авель тоже был голодный и зашуршал обёрткой, пытаясь её вскрыть. Симона, услышав шуршание, насторожилась и, подскочив на ноги, вырвала гематоген из рук Авеля, свалив его при этом на землю.
– Ты что творишь, скотина? – прошипел Авель, распластавшись на земле.
– Извини, братишка, мне нужнее, – произнесла Симона, жуя гематоген.
– А что попросить, было трудно? – прошипел Авель, вставая с земли.
– Я, когда голодная, плохо себя контролирую, – вылизывая упаковку из гематогена, ответила Симона.
– И надолго тебе этой конфеты хватит? – спросил Авель.
– Минут на десять, – ответила Симона. – Так что у тебя, братишка, ещё есть время, чтобы убежать.
– Хрен его знает, чем они там на своём Виканае питаются, – подумал Авель, попятившись от Симоны.
– Не боись, братишка, – засмеялась Симона. – Я сырой человечиной не питаюсь. И виканайщиной тоже.
– А что есть разница, между людьми и виканаеми? – крикнул Авель издалека.
– Да нет, вроде, – крикнула ему Симона. – Даже скрещивать их пытались.
– Ну и как результат? – все так же на расстоянии выкрикнул Авель.
– Какая мать, такой и ребенок получается, – крикнула Симона. – Да не бойся ты, не трону.
– Не верю я тебе, сказочница. И про богов ты заливаешь. Пути эволюции неисповедимы.
– Это ваши горе учёные заливают про эволюцию, – продолжала Симона. – Людей, виканаев и гидеонов создали боги, чтобы населить ими миры.
– Что ещё за гидеоны? – крикнул Авель.
– Тоже наподобие людей. Но там, где они живут, низкая гравитация и они очень здорово отличаются от людей. А ещё там, на Атлантиде, живут трёхметровые атланты. Говорят они очень мудрые и добрые.
– Слышь ты, Аристотель, – крикнул ей Авель. – Ты то их видела?
– Нет, – ответила Симона и тут же переместилась за спину Авеля. – Виканай – закрытый мир. Туда пускают только туристов из земных миров.
– У меня скоро голова лопнет, от твоих фантазий, – крикнул Авель, отбегая ещё дальше.
– Не расстраивайся, братишка, – успокоила его Симона, вновь оказавшись за его спиной. – Если мы найдём еды, то я расскажу на какой помойки ты жил.
– Нормальный мир, – заявил Авель, поняв, что от этой сумасшедшей девки не убежать.
– Твой мир из разряда мусорных, – произнесла Симона, направляясь к реке. – Такие миры, как кормушка для имперцев.
– Что значит кормушка? – спросил Авель, направляясь вслед за Симоной. – Это ведь не правильно. Наш мир – не Африка.
– Самая настоящая Африка, – бросила на ходу Симона. – И твоему миру ещё повезло. Из земных миров на уровне 16—17 веков выгребают всё золото и антиквариат. А людей используют для замены тел.
– А что происходит с людьми из моего мира? – спросил Авель.
– По всякому, – ответила Симона. – Если он с головой или прямыми руками, то может со временем получить гражданство. Но в основном гребут молодых девок.
– В невесты что ли? – спросил Авель, наблюдая, как Симона заходит в воду.
– Таких невест у нашего папочки было несколько армий, – ответила Симона, выхватывая небольшую рыбку из воды.
– Сластолюбец, – скривился Авель, наблюдая, как Симона пожирает сырую рыбу. – А ещё какие миры есть?
– Есть союзные миры, которыми управляют наши родственники, – ответила Симона, ополаскивая руки в воде. – Есть ещё независимые миры. Они раньше входили в империю, но папочка подарил их своим любовницам.
– А почему твой Виканай, закрытый мир? – спросил Авель.
– Виканай – это что-то вроде вашего Казачьего Дона, – ответила Симона, выхватывая из воды ещё одну рыбку. – Если бы не шерсть гобов, то имперцы бы с нами давно контакт прервали.
– А что в Империи овец нет? – удивился Авель. – Что обязательно разумных стричь?
– Не знаю, что там имперцы в ней нашли, но платят за неё золотом, – ответила Симона.
– Дикари, – крикнул Авель. – А что это за мир?
– Не знаю, – ответила Симона. – Могу только про это место сказать. Это питомник для подготовки оборотней. Отец сюда сгонял девок из таких миров как твой и вправлял им мозги. Сюда только через портал попасть можно, если знать код доступа, конечно. А мир скорей всего из разряда резервных. Но точно не скажу. Видишь какие горы? Это наш папка в теле Бога Хаоса постарался.
Авель посмотрел на горы и понял, что его в них насторожило. Эти горы не могли возникнуть по воле природы. Такую симметрию мог создать только мозг разумного существа.
– Теперь я понял, как возникли эти пирамиды, – произнёс Авель и вдруг заорал. – Хватит жрать сырую рыбу. Описторхоз хочешь заработать?
– С нашими браслетами мы даже лошадиные дозы героина можем принимать, – произнесла Симона. – Если сразу не подохнем, то, благодаря повышенной регенерации, яд очень быстро будет выведен из организма.
Авель, не сильно поверив Симоне, плюнул и направился обратно к пирамиде.
Тайна браслета
Авель сидел на камне и с тоской смотрел на прогорающий костёр. В лес идти было далеко, да и опасно. Солнце давно скрылось за горами, и на долину опустилась ночь.
– Даже если там нет хищников, то напороться в такой темноте на острую ветку глазом, можно запросто, – здраво рассудил Авель. – А вот завтра костёр уже не развести.
В том же заднем кармане, где Авель обнаружил гематоген, нашлась и дешёвая китайская зажигалка. Но газа в ней было мало, и Авель снял металлическую защиту с зажигалки. Кое-как добыв маленький язычок пламени, он поджог сухую берёзовую кору и щёлкнул колёсиком ещё раз. Кремний выскочил из зажигалки и улетел в темноту.
А дальше началась борьба за огонь. Прокляв свою косорукость и производителей зажигалок, Авель кое-как раздул тлеющую кору и разжег костёр. Пока он возился, уже стемнело, и в лес идти было поздно.
Из темноты появилась Симона с десятком небольших рыбёшек, нанизанных на ивовый прут, и начала подкладывать дрова в костёр. Она доставала сухие палки из воздуха.
– Ты что делаешь? – спросил Авель, ошарашено наблюдая за ней.
– Дрова в костёр подкладываю.
– А откуда берёшь?
– Из подпространственного кармана.
– Из какого кармана? – заорал Авель. – Что ты мне тут в уши дуешь?
– Что ты орёшь, ненормальный? – возмутилась Симона. – Он есть у всех, кто носит адамантовые браслеты, даже у тебя.
– Врешь! – не поверил Авель. – И как им пользоваться?
– Возьми что-нибудь в левую руку и представь, что кладешь эту вещь в задний карман брюк, – объяснила Симона.
Авель посмотрел на сломанную зажигалку, которую он крутил в руках и попытался спрятать её за спину. Но у него ничего не получилось.
– Не так, – поправила его Симона. – Представь, что эта вещь самая дорогая в твоей жизни. Так все начинают, а потом прячут вещи в карман чисто на автомате. Правда, лишь то, что смогут удержать в левой руке. Так что танк туда не спрячешь.
– Моя прелесть, – произнёс Авель, вспомнив, что без этого куска дешёвой пластмассы, сидел бы сейчас в полной темноте.
Зажигалка исчезла с первого раза. Авель, не поверив, на всякий случай пошарил по земле рукой.
– А как вернуть обратно? – Авель озадачено почесал затылок.
– Представь себе этот предмет и как бы достань его из воздуха правой рукой, – терпеливо объяснила Симона, доставая из воздуха сухую ветку.
– Классный девайс! – играясь с зажигалкой, произнёс Авель. – А почему ты туда рыбу не сложила?
– Потому, что некоторые рыбки были ещё живы, – ответила Симона, поджаривая рыбу на костре. – Только мёртвую плоть или не одушевлённые предметы можно туда спрятать. Оборотни, кстати там свои запасные тела хранят.
– Почему хранят? – удивился Авель. – Оборотни вроде должны как бы перерождаться?
– Ваши киношники – лузеры, ничего не смыслят в оборотнях, – произнесла Симона. – Представь, какое количество энергии нужно затратить на трансформацию тела! Настоящие оборотни просто переносят свою душу в другое тело и всё. Шаг вперёд и, вместо человека, появляется ифлинг или серый волк.
– Логично, – согласился Авель. – А если оборотень-женщина забеременеет, например. Что тогда?
– Тогда на девять месяцев она перестанет быть оборотнем, – ответила Симона.
– Слушай, а что мы тут будем делать? – спросил Авель.
– Ждать инструктора. Он скажет, что дальше делать.
– И долго ждать?
– Не знаю, – ответила Симона. – Этот ряженый серафим приказал сидеть тут и не соваться в портал.
– А толку? – произнёс Авель. – Портал то накрылся!
– В твоём мире, да, – согласилась Симона. – Но я знаю код доступа на Виканай. Но нам там не будут рады.
Авель протянул руки к огню и обратил внимание, что ободранные о каменную площадку места на руках почти затянулись и не зудели. Он был бойким пацаном в детстве и знал, как долго и болезненно заживают царапины, а тут всё зажило за полдня.
– Ты говорила про усиленную регенерацию? – спросил Авель.
– Я говорила, что нас теперь трудно убить, – ответила Симона. – Если, допустим, нас отравят цианидом, то это – верная смерть, а травить нас мышьяком бесполезно. Только быстрая смерть нам страшна. А любое тяжёлое ранение – это верное выздоровление.
– Это что, мы можем ходить по заражённой радиацией местности? – спросил Авель.
– Запросто, – ответила Симона. – Если только в реактор не полезем. Я с детства мечтала о браслете и всё про них знаю, а тут сразу – Властелин.
– Они что, разные бывают? – спросил Авель.
– Ну да. Есть простые – для граждан и тех, кто работает на вредных производствах. Там одна функция – сохранить душу владельца. Есть ещё браслеты для избранных. Те уже с карманом и возможностью читать чужие мысли.
– Это как? – насторожился Авель.
– Просто кладешь левую ладонь на лоб человека и читаешь его мысли, – ответила Симона. – Только человек должен быть в сознании. А если его ещё и напугать, то можно забрать часть его души.
– А наши браслеты какого уровня?
– Самого высокого, – ответила Симона. – Властелин или, как его называют некоторые, Император даёт власть над другими браслетами. Правда одеть его может только тот, кто способен управлять большим количеством людей.
– Ну, мы же их как-то одели? – удивился Авель.
– Мы их одели благодаря жизням восьми клонов и крови древних драконов, – ответила Симона, подавая Авелю поджаренную рыбу.
– А откуда взялись эти клоны? – спросил Авель с набитым ртом.
– Это биороботы из Машины Атлантов, – ответила Симона. – Атланты заложили в них определённую программу и код подчинения, а отец расселил в твоём мире. Они жили среди людей и думали, что тоже люди. Когда пришло время, им сказали кодовое слово и приказали ехать на Алтай.
– А зачем нужны были такие сложности? – удивился Авель. – Если их так легко было подчинить, то почему им сразу не одели браслеты?
– Я же тебе говорю, что в каждом из них была заложена своя программа, – ответила Симона. – Плюс жизненный опыт, накопленный за 20 лет. В браслетах осталась информация о прошлых владельцах, и теперь мы получили их знания и жизненный опыт.
– Что-то пока я этого не заметил, – усомнился Авель.
– Пока не заметил, – произнесла Симона. – Но со временем эти качества проявятся. Я вот всегда была плохой поварихой. А теперь знаю, как вкусно готовить. Тебе понравилась жареная рыба?
– Вкусно, – согласился Авель. – Ну военный опыт от дяди Миши, это понятно. Альпинизм от Стаса и охотничьи навыки от Виктора тоже пригодятся. Но зачем мне опыт радиолюбителя от Давида – не понятно…
– Ты забыл, что он был коммерсантом, – напомнила Симона. – Без коммерческой жилки ты не сможешь управлять государством.
– Возможно, – согласился Авель. – Альпинизм от Наташи и поварское искусство от Веры тебе пригодятся в жизни. Даже то, что Марина в своё время носила погоны, тоже укладывается в схему. А что тебе эта болтливая мышь Евгения дала?
– Марина заведовала службой снабжения полка. А Евгения – хороший картограф и заботливая жена.
– Ты что замуж собралась? – удивился Авель.
– Да нет, пока, – ответила Симона. – Наверное, это для того, чтобы помимо охраны твоего никудышного тела, я ещё стала заботливой хозяйкой.
– Сделали из хулиганки заботливую служанку, – захихикал Авель.
– Да пошёл ты! – обиделась Симона.
– Ладно, Симка, не обижайся, – попросил Авель. – Такой оторве как ты не помешают знания примерной жены. Ты лучше скажи, если все знали свои роли, то почему Давид всё делал наперекосяк?
– Он с самого начала был какой-то странный, – ответила Симона. – Мои команды просто игнорировал. Постоянно что-то вынюхивал и вообще вёл себя как настоящий человек, а не клон.
– А мне всё равно их жалко, – произнёс Авель. – Хоть и клоны, а всё равно живые.
– Пешки в Игре Богов! – заявила Симона. – Благодаря им мы вышли в ферзи.
– Слушай, а если, допустим, простой житель выбился в крупные чиновники, то что тогда происходит с его браслетом? – спросил Авель, чтобы сменить тему.
– Пуля в сердце и новое тело, – ответила Симона. – А браслет переделывают. Чем выше статус человека, тем больше в браслете адаманта и сложней рисунок.
– А куда девается душа прошлого владельца тела?
– Браслет вышибает её из тела и подсаживает новую душу.
– А как же чужая память и комплексы? – удивился Авель.
– За деньги любая весталка удалит из тела чужие воспоминания и комплексы, – заявила Симона. – А весталка-лекарь сделает новое тело похожим на старое или таким, какое пожелает новый владелец.
– Круто! – оценил Авель. – Идеальное общество для избранных. Только платить за их бессмертие приходится другим.
– Ты ещё не видел, братишка, на чём в Империи ездят! – задумчиво произнесла Симона.
– На чём? – насторожился Авель.
– На душах людей, – ответила Симона. – Забирают душу специальными душеловами. Тёмную – у душегубов, а светлую – у праведников или детей. Засовывают в специальные коробочки-аккумуляторы и вперёд. Ни копоти, ни грязи…
– Чистая атмосфера и минус две души.., – грустно произнёс Авель, вспомнив, сколько машин в таком городе как Москва. – Чтобы заменить в моём родном городе весь автопарк машин, нужно полстраны под капот загнать. И надолго хватает таких аккумуляторов?
– Пока машина не развалится, – ответила Симона. – В кабине два зеркальца из серебряной крошки стоят. В одну матерятся, а в другую читают молитву. Понял теперь, что это за идеальное общество?
– Понял, – ответил Авель. – Если ты не гражданин Империи, то ты никто и звать тебя никак. А на Виканае тоже есть такие машины?
– На Виканае таких машин нет, – ответила Симона. – Там они не нужны. У Вау и серафимов есть крылья, а виканаи ездят на осликах.
– А туристы? – спросил Авель.
– Четыре вау или серафима в сетке доставят куда надо, – ответила Симона. – На Виканае нет своего адаманта, поэтому приходится крутиться. Пока папка не прыгнул в круг, Имперцы меняли шерсть на адамант, а теперь только на золото.
– Куда это он прыгнул? – насторожился Авель.
– В весталочный круг, – ответила Симона. – Только очень большое количество энергии может убить призрачное тело Бога Хаоса. Говорят, от отца осталась одна фуражка. Даже призрачный браслет и тот улетел.
– В таком мире поживешь, ещё не туда прыгнешь, – сделал вывод Авель. – Лучше к вам на Виканай перебраться. Ослики и воздушные рикши. Красота! Прямо райское место!
– Да что ты знаешь о Виканае! – воскликнула Симона, подскочив на ноги. – Серафимы ведут себя как сливки общества, вау своих гобов как овец держат в загонах, и всем плевать на виканаев, которые живут в лачугах. Только и знают, что грызутся между собой и лезут наверх по головам.
– Чё ты завелась? – одёрнул её Авель. – Я что ли в этом виноват?
– Да ладно, – также быстро успокоилась Симона, махнув рукой. – Был бы свой адамант, наделали бы рабских браслетов. Сразу бы притихли все.
– Рабских? – переспросил Авель.
– Браслетов уровня Раб, – ответила Симона. – Говорят, страшная штука. Они полностью и навсегда ломают волю того, кто их носит. Ещё говорят, что одна из жён Императора Медеи Антьена, нашего сводного брата, когда-то носила такой браслет. Она до сих пор ведёт себя как раба, хоть и приходится Главному Богу Хаоса, Фениксу, родной матерью.
– Крутая у нас семейка, – хмыкнул Авель.
– Не обольщайся, – охладила его пыл Симона. – Антьен и Император Мирны Александр II – законные дети нашего отца, а мы – бастарды. Для них мы – никто и звать нас никак. Как ты там говорил…
– И много нас таких?
– У деда было трое бастардов, включая нашего отца, – ответила Симона. – А у самого отца, если считать с Серафимом, Павлом и атланткой Букашкой, выращенной в пробирке, – тринадцать.
– Ну и ходок, – покрутив головой, произнёс Авель. – Только двое законных и куча бастардов.
– Был ещё один законный, – произнесла Симона. – Его Симоном звали. Его выкрали из дворца в тот день, когда отец погиб.
– Может он с горя прыгнул в этот ваш круг? – предположил Авель.
– Да нет, – ответила Симона. – Принц Симон пропал уже после. Там говорят такой кипиш по всей империи стоял. За любую информацию о нём или похитителях давали 50 миллионов золотых драконов.
– Ничего себе, золотой мальчик! – аж присвистнул Авель. – Эшелон золота за информацию!
– Копейки по меркам Имперских олигархов, – произнесла Симона. – Рем и Ромул, сыновья наших тёток, Веры и Надежды, могут золотом засыпать эту долину на метр.
– Прямо Рокфеллеры, – удивился Авель. – Скрудж Магдак отдыхает. Может попросить их поделится по-родственному.
– Не обольщайся! Говорят, они редкостные козлы и даже отец их не любил.
– Хотелось бы мне побыть таким козлом, – усмехнулся Авель.
– Побудешь еще! – пообещала Симона. – Папка тоже был не бедным. Здесь, в пирамиде, находится наше наследство. Не знаю сколько, но этот ряженый серафим сказал, что на постройку небольшого города хватит.
Авель знал сколько стоит построить обычную жилую девятиэтажку и прикинув сколько может быть в небольшом городе таких домов закрутил головой от удивления.
– Может всё-таки попробуем проникнуть внутрь пирамиды? – предложил Авель.
– Не стоит рисковать, – произнесла Симона. – За такую гору золота воры не то что через горы перелезут, океан переплывут. Лучше дождёмся инструктора.
– Ладно, – произнёс Авель. – А почему отец в Империи одних девок тренировал, что с мужиками проблема?
– Да нет, – ответила Симона. – Это ещё с деда повелось: из девок спецназовцев делать.
– Сладколюбцы, – усмехнувшись, произнёс Авель. – Представляю, какая там, в их армиях, бабовщина процветала.
– Вряд ли, – усомнилась Симона. – Говорят, что отец их плётками порол за пролёты.
– Жёстко, – почесал нос Авель. – А по весне поди текучка кадров начиналась?
– Если ты про беременность, то в Империи обязательная блокировка от залётов, – ответила Симона. – Хоть затрахайся, а пока весталка блокировку не снимет, детей не будет.
– Мудро, – хмыкнул Авель. – Никаких абортов и гондонов. Ну а всё-таки, если кто-то захочет ребёнка?
– Те, кто становятся военнослужащими, продают свою душу Империи, – ответила Симона. – Доберманы-охраны, это что-то вроде ваших контрактников. Отслужил три года и гуляй или новый контракт подписывай, если понравилось служить. А вот офицерский корпус, это навсегда. Родить такая военнослужащая может только после того как купит дом и будет иметь в банке кругленькую сумму денег. Когда ребёнку исполнится 16 лет, она обязана вернутся на службу, если, конечно, за это время не родит еще детей.
Tasuta katkend on lõppenud.