Loe raamatut: «Меченосец»

1

На втором этаже зазвучала музыка. Для Рика она была вместо будильника: вот уже два года, с тех пор как наверху поселился художник по имени Карлос, ровно в половине седьмого утра он включал одну и ту же мелодию.

Кажется, это была «Писирина» или «Пасапара», Рик в этом не слишком разбирался. Открыв глаза, он с минуту вглядывался в необшитый потолок, замечая, как толстые доски прогибаются под ногами Карлоса, когда тот не спеша ходит по комнате, убирая кровать и одеваясь, чтобы поскорее выехать на побережье, где художник рисовал свои картины. Или этюды. Рик в этом не слишком разбирался.

Вот наверху хлопнула дверь, Карлос сбежал по деревянной лестнице, и это означало, что нужно подниматься, как бы ни хотелось поспать еще часик. Или два. А один раз, прогуляв работу, Рик проспал до половины шестого вечера.

Он не был таким уж соней, но вечерами засиживался в «Синем марлине», небольшом заведении для местных пьяниц. «Марлин» располагался на небольшой площадке на краю скалы, достаточно высоко, чтобы туда не забирались редкие на Тамеокане туристы. А вот пьяницам подниматься на скалу было привычно, и гнало их туда не только желание выпить, но и невысокие цены.

«Чем выше по скале, тем дешевле сахелла», – говорил трактирщик Лиммен, хозяин «Синего марлина».

Прежде чем спустить ноги на некрашеный пол, Рик внимательно осмотрелся. Однажды он случайно наступил на крысу, и она его здорово укусила. Рана не заживала целый месяц, что заставило Рика стать осторожнее.

И хотя с того времени они с крысой помирились и он даже дал ей имя – Морвуд, что в переводе с эльмейро означало «готовый к битве», осторожность вовсе не была лишней. Как-то раз к нему в капироче заползла лизариевая змея и убила Морвуда. Так что теперешний Морвуд был у него уже второй.

На полу оказалось чисто, в смысле – безопасно, и Рик сел, сунув ноги в плетеные шлепанцы. Слегка потянувшись, он почувствовал в правом боку боль и поморщился. Потом помассировал печень ладонью и поднялся, отчего у него тотчас закружилась голова.

На засиженном мухами столе Рика дожидался графин с треснутым горлышком. В нем была теплая вода, которая слегка остужала «горевшие трубы». Разумеется, можно было поправиться и разбавленной сахеллой, но это часто приводило к «утренней вечеринке», заканчивавшейся через несколько дней, когда кончались деньги.

Этот способ для Рика не годился, хозяин и так косился на него из-за частых прогулов, а с работой на Тамеокане было очень плохо.

Допив всю воду, Рик разочарованно посмотрел на графин и, поставив его на место, двинулся в сторону ванной.

Впрочем, ванной это можно было назвать лишь с большой натяжкой. Просто угол капироче был отгорожен тростниковой загородкой. На стене висел двухсотлитровый бак от «трайдента», на котором он когда-то зарабатывал себе на жизнь.

Этот бак был отмечен двумя пулевыми пробоинами калибра двенадцать и семь десятых миллиметра. Тогда Рику удалось посадить машину на мелководье и вплавь добраться до берега, а позже он даже вытащил свой «трайдент» с помощью троса и грузовика, но самолет выглядел так плачевно, что никакой ремонт ему, латаному-перелатаному, помочь уже не мог. Всего и осталось годного, что этот бак из нержавеющей стали. А пробоины от пуль Рик заклеил пальмовым клеем, и до сих пор эти латки держались надежно.

Роль поддона выполняло пластиковое корыто, которое Рик нашел на крыше после сильного шторма. Провертев в корыте дырку, он приделал металлический отвод и по резиновому шлангу переправлял слив аккурат под масленичную пальму.

Его система работала уже второй год, и хозяин капироче, сеньор Оноре, до сих пор ничего не замечал, хотя трава под пальмой вырастала за месяц едва ли не по пояс.

Сняв пляжные шорты с огромной надписью «Робинзон», Рик повесил их на гвоздь и, встав в корыто, открыл кран с самодельной лейкой, которую сделал из крышки от соуса «Чибитта».

На голову полилась прохладная с ночи вода, Рик зябко повел плечами, чувствуя, как по телу побежали мурашки.

Это ему сейчас было очень нужно, это было нужно каждое утро, чтобы вконец очнуться и почувствовать себя человеком, а не бездонной прорвой, потребляющей сахеллу, как «трайдент» бензин марки «джакоте».

«Чибитта – это острота! Чибитта – это молодость!..»

«Доступные продукты! Чибитта – в каждом доме!..»

Всякий раз, наутро после крепкой пьянки, Рик слышал эту рекламу, когда принимал душ. Поначалу он даже выключал воду и прислушивался – может, это у него включен телевизор? Но едва он выключал воду, реклама прекращалась.

Лишь много позже Рик понял, что все дело в его тяжком похмелье, но для этого ему пришлось получить по морде от двух заезжих ларбандоррес – контрабандистов с острова Пельено.

Рик даже не помнил, что он им тогда сказал. Он успел пропустить лишь один стаканчик, когда в «Марлин» пришли эти двое. Они сбили его с ног и начали топтать. Хорошо, что у Лиммена на этот случай имелся под рукой дробовик. Он заставил их покинуть заведение, а потом даже проводил Рика до его капироче.

Как потом оказалось, Рик почти не пострадал, особенно если вспомнить, чтó ему приходилось переносить, когда сбитый «трайдент» в очередной раз валился в джунгли, не добравшись до аэродрома.

Торговцы порошком не признавали уважительных причин, и если товар не прибывал вовремя, пилота основательно избивали. Правда, били аккуратно, чтобы тот снова мог летать – желающих обслуживать наркохолдинги было немного.

Одним словом, выпить в тот вечер Рику не дали, а наутро он снова принимал душ и никакой рекламы не слышал. Тогда он еще подумал, что стоит, на будущее, сменить лейку, ведь кроме «Чибитты» у него под кроватью валялось еще штук двадцать крышек от разных банок, а, может, даже целая сотня. Правда, позже он отказался от этой затеи – он снова стал исправно выпивать, и ничто ему уже не мешало.

2

Намылившись, Рик потерся мочалкой, сделанной из рыбачьей сети, и стал смывать мыло, когда вода неожиданно закончилась.

– Ах, чтоб тебя! – выругался он и постучал по баку, определяя на звук, есть ли там вода. По всему выходило, что воды было не меньше половины, из чего следовало, что засорилась лейка. Едва Рик открутил крышку «Чибитты», как оттуда вывалился сбившийся в комок кусок полусгнившего пальмового листа.

В этом не было ничего удивительного, ведь вода в бак попадала с крыши, куда раз или два в неделю прилетавший с севера шторм обрушивал ночные ливни.

Прочистив лейку, Рик благополучно домылся и, выдернув из пачки пару бумажных полотенец, кое-как вытерся. Затем подошел к треснутому зеркалу, посмотрелся в него и с трудом распознал в одутловатом, опухшем лице с мешками под глазами знакомые черты. Предъяви он сейчас летное удостоверение в приличном порту, его бы без биологической карты не выпустили на поле.

– Ну и рожа… – с горечью произнес Рик и вздохнул. – Тебе сорок два года, приятель, и выглядишь ты как полное дерьмо… – продолжал он, надевая шорты «Робинзон».

Рик поплелся в кухонный закуток, чувствуя, что слегка задыхается. Ощущение собственной никчемности, которое появилось еще в ванной, усилилось. Сорок два – это не так много. Старик Марсалес каждый день выходит на лодке в море, а ему далеко за семьдесят. Правда, он почти не пьет…

«А, может, мне начать плавать?» – подумал Рик, открывая шкафчик, откуда на него прыгнул гигантский таракан. Рик машинально дал ему щелчка, тот врезался в стену и, свалившись на пол, бросился в крысиную нору, что было его ошибкой. Из норы донесся шум боя, и через полминуты наружу выбрался Морвуд, держа в зубах трепыхающуюся добычу.

– Недорабатываешь, Морвуд, – с укоризной в голосе произнес Рик, невольно повторяя интонацию своего босса. – Мне такие работники не нужны.

Морвуд хрустнул хитиновым панцирем таракана и положил его на пол.

Тараканов он не ел, а только уничтожал по заданию Рика, который за такую службу давал ему старые заплесневелые галеты, хранившиеся в коробке из толстой жести.

Если бы Морвуд сам мог доставать эти галеты, возможно, он не унижался бы перед жильцом, однако жесть была крепкой и, несмотря на многочисленные попытки самостоятельно добраться до галет, Морвуду это пока не удавалось.

Поэтому приходилось служить, избавляя капироче от тараканов, мышей и сороконожек. А что делать?

Под пристальным взглядом черных глаз-бусинок Рик достал из коробки галету и положил на пол. Морвуд молнией метнулся к добыче, схватил ее и юркнул в нору. Затем осторожно выглянул, проверяя, нет ли у жильца каких-то других, более доступных тайников, но Рик достал всего лишь коробку с молотым кофе, так что Морвуд убрался в нору. Он пробовал кофе и в порошке, и в зернах, и он ему не понравился.

Тем временем Рик поставил турку на спиртовой генератор и стал ждать, когда закипит.

За окном затрещал мотоцикл Карлоса – старая машина с коляской и подслеповатыми ксеноновыми фарами. В эту рухлядь Карлос вкладывал денег больше, чем следовало, ведь чинить его приезжали механики из яхтклуба. Должно быть, художник жил на какие-то не связанные с его ремеслом доходы, Рик ни разу не видел, чтобы тот вывозил куда-то свои картины, а их в комнате Карлоса было не меньше сотни.

В пользу этого соображения было и то, что раза четыре за год к Карлосу с континента приезжали девушки из эскорт-клуба, и художник ночевал с ними в «Принце Альберте», лучшей гостинице Тамеокана. Когда у Рика бывали периоды получше и посытнее, ему случалось ночевать с девицами из клубов, что обходилось в три-четыре сотни песо. А еще дорога с континента. Определенно, Карлос располагал хорошими доходами, правда, когда Рик однажды напросился к соседу в гости, оказалось что комната художника отличалась от жилища Рика лишь тем, что вместо бутылок и засохших рыбьих голов у того повсюду валялись краски, кисти и перепачканные холсты.

Тогда это открытие разочаровало Рика, ведь он рассчитывал приметить что-нибудь такое, что можно украсть. Не теперь, конечно, пока он до этого еще не докатился, но о будущем Рику следовало думать уже сейчас.

3

Кофе вырвался из турки и зашипел на раскаленной плите. Рик едва успел подхватить посудину, чтобы осталось хоть что-то. Без кофе было никак нельзя, этот напиток отчасти заменял ему похмельный глоток сахеллы.

Поглядывая на мутное стекло электрических часов, Рик стал, обжигаясь, торопливо пить горячий кофе. Он почти опаздывал, и это было плохо, ведь этим утром должен был прийти электроход с товарами, требовалось разгрузить их, чтобы отправить большую партию капиоки а, значит, ожидалась беготня до вечера и ругань вечно недовольного хозяина.

Стена кухонного угла, общая с комнатой Моники, вдруг заколыхалась, загрохотала от ударов расшатанной кровати. Несмотря на ранний час, Моника уже принимала клиентов или не успела выпроводить вечерних.

Допив кофе и стараясь понять, помог он ему или еще нет, Рик подошел к картонному ящику, где хранился его гардероб и, покопавшись в нем, вытащил самую свежую майку зеленого цвета с надписью «Дюкс-Холдинг». Что это означало, Рик не знал, он чисто случайно утащил несколько таких маек с прогулочного пароходика, на котором веселились на корпоративном празднике с полсотни человек. Они ненадолго пристали к Тамеокану, чтобы пополнить запас пива и закуски, а Рик и несколько его камрадов сумели стащить с палубы достаточно добра с фирменными надписями.

Натянув выбранную майку, Рик сунул босые ноги в растянутые сандалеты и, наклонившись, стал застегивать ремешки. Перед глазами поплыли фиолетовые круги.

Справившись наконец с этой нелегкой работой, Рик с облегчением распрямился и перевел дух. Он уже вспотел, а ступни прилипли к сандалетам. При такой влажности следовало надеть хлопковые носки, но все носки из старых запасов у Рика давно кончились, а новых он не заводил, даже когда появлялись деньги, потому что на Тамеокане считалось, что носки носят только пижоны.

Такое прощалось лишь приезжим с континента.

Собравшись, Рик вышел на высокое крыльцо, которое делил с Моникой, вдохнул ароматы из хозяйского палисадника и, набросив на петли крохотный навесной замочек, защелкнул его.

Такой замок открывался даже гвоздем, однако брать у жителей капироче было нечего, и если висел замок, это означало лишь то, что съемщик на квартире отсутствовал.

Спустившись во двор, Рик заметил на скамейке троих мужчин, выглядевших, как рыбаки в отпуске. Скорее всего, это были рабочие с плавучей рыбофабрики, которая вот уже три дня стояла на рейде местного порта. Эти трое беспрерывно курили дешевые сигаретки и с нетерпением поглядывали на окна Моники, ожидая, когда подойдет их очередь.

Рик прошел мимо, старательно налаживая походку, ведь ему предстояло с полкилометра прошагать по крутому прибрежному склону. Тропинка там была неширокой, стоило только оступиться, лететь пришлось бы до самой воды, а учитывая состояние Рика, последствия падения могли оказаться самыми неприятными.

Пройдя мимо других дощатых капироче, принадлежавших тому же хозяину, Рик выбрался на мощенную булыжникам улочку, которая вела к центру одноименного с островом города.

– Привет, Рик! – поздоровался с ним проезжавший на велосипеде Пепе-Игрун, начинающий контрабандист. Пару раз Рик угощал его сахеллой, когда Пепе был на мели, и с той поры он считал Рика другом.

– Привет, Пепе. Куда так рано?

– Еду через остров, к сеньору Ромеро. Он намечает большое дело, и я хочу быть в игре. Хочешь со мной?

– Нет, спасибо, у меня есть работа…

– Ну как знаешь.

4

Пепе поехал дальше, а Рик свернул на тропинку, которая тянулась вдоль стен прилепившихся к каменистому склону халуп, таких убогих, что даже деревянные капироче с плетенными из лиан стенами-перегородками по сравнению с ними казались домами буржуа.

Нередко во время штормов такие жилища срывало с утеса и они летели вниз вместе с жильцами. Но место долго не пустовало уже скоро там же возникали новые хижины из битых кирпичей, глины и упаковочного пластика.

Метрах в двадцати вниз по склону шумел прибой, а налетавший с моря ветер приносил запах гниющих на камнях водорослей. Со стороны склона вдоль тропы росли вишневые и агавовые деревья. Они были очень старыми, их искривленные стволы и толстые узловатые ветви за много лет переплелись вместе, образовав изгородь, защищавшую неосторожного путника от падения.

Но в этой изгороди имелись значительные бреши, там от неожиданности при виде двадцатиметровой пропасти могла закружиться голова.

Рик к этому зрелищу был приучен, поскольку ходил здесь почти каждый день. Дорога была небезопасной, зато заметно спрямляла путь до портовых складов, где он работал.

Сзади послышалось какое-то жужжание, и не успел Рик обернуться, как услышал требовательное:

– Эй, дядя, дай дорогу!

Рик подался к стволу вишневого дерева, и мимо него, один за другим, пронеслись на электроскутерах два подростка. Они бесстрашно проскочили брешь в живой изгороди, балансируя на грани между стеной и пропастью, и беспечно понеслись дальше.

– Знали бы ваши мамочки, как вы тут катаетесь, – проворчал Рик и продолжил путь. Внезапно по стене хижины скользнул зеленый варан и, перебежав тропинку, начал быстро взбираться по стволу агавы. Невольно следя за его движением, Рик увидел, как разбойник схватил за лапу древесную лягушку, подбросил в воздух и моментально проглотил, а потом замер, уставившись на Рика и надеясь, что тот его не заметит.

Оттаяв, варан перескочил на другое дерево и скоро скрылся в его кроне.

– Вот ведь зверинец, – покачал головой Рик и стал перебираться по самому опасному участку тропинки, разведя руки для поддержания равновесия.

С этого места открывался вид на всю припортовую акваторию. Особого скопления судов там не наблюдалось. Все та же плавучая рыбофабрика на рейде, средних размеров одинокий балкер, тащивший что-то для строительства коттеджей на западном берегу, да закопченный буксир, толкавший баржу с песком на западный берег, где также собирались удлинять пляж.

Электрохода пока видно не было, а это означало, что Рик никуда не опаздывает.

Лишь когда, миновав ряды хижин, он стал спускаться на дорогу, послышался отдаленный звук сирены. Это был электроход.

Над причалом шевельнулся башенный кран и покатился к барже с грузом арматуры. Несмазанные колеса засвистели на рельсах так пронзительно, что с крыш поднялись кормившиеся на портовом мусоре ленивые чайки.

Рик пробрался через в дыру в сетчатом заборе и оказался на территории порта – напротив склада, в котором работал.

– А вот и гериндо! – заметил Кавендиш, вперивая взгляд в отекшее лицо Рика. – Я думал, ты сегодня не придешь. Говорят, тебя вчера со скалы на руках выносили…

– Что вы, сеньор Кавендиш! – с деланой бодростью воскликнул Рик. – Это все враки! Вы же знаете, раз ты гериндо, на Тамеокане всегда плохой. Про такого человека можно врать что угодно…

Сеньор Кавендиш ничего на это не сказал, и Рик не стал продолжать.

– Через десять минут подойдет электроход, а у нас один погрузчик то ли хромает, то ли… Одним словом, непонятно.

– И второй тоже, сеньор Кавендиш! – сообщил Лайуш, крепкий еще старик с лицом, похожим на кору дерева. Лайуш был чистокровным эльмейро, и всех, кроме таких же эльмейро, считал гериндо. Даже сеньора Кавендиша.

– Откуда ты знаешь, ты всего лишь сторож?! – обрушился на него хозяин, расстроенный неприятным известием. – И прекрати гладить эту собаку, у нее, наверное, блохи!

Лайуш отпустил перепуганную дворнягу, и та убежала за стеллажи.

– Пойдем, посмотришь, – сказал сеньор Кавендиш и пошел к складским воротам, а Рик поспешил за ним.

5

В старом жестяном ангаре было сумрачно и сыро, но капиока сырости не боялась. Готовые ящики с ее плодами стояли ровными рядами в ожидании прибытия электрохода.

У весовой, сидя на канатной бухте, двое работников Кавендиша играли в карты.

– Эй, Гриппен! Чем это ты занимаешься в рабочее время? Тебе надоело у меня работать?!

– Так ведь электроход еще не подошел, сеньор Кавендиш! – стал оправдываться Гриппен, пряча карты в карман безразмерных штанов.

– А ты кранцы повесил?!

– А чего их вешать, они еще с прошлого раза неубранные…

– Ну так пойди проверь, на месте ли они! Кто будет платить, если электроход борта покорежит, ты или хозяин?

Гриппен побежал на причал, а Кавендиш свернул налево, где в углу под единственным горевшем светильником стояли два робота-погрузчика.

Они отработали в этом порту лет двадцать, переходя от одного хозяина к другому, и выглядели соответственно – облупившаяся краска, глубокие царапины и потеки масла на гидравлических манипуляторах. Машины назывались «нево», брали на манипуляторы до тонны и со стопкой тяжелых ящиков могли балансировать в узких проходах, скользя на небольших роллерных опорах, а при необходимости переходя на шаг, если требовалось подняться на судно с высоким бортом.

Два близнеца «нево» были еще одним фактором, который не позволял сеньору Кавендишу уволить Рика, ведь на Тамеокане нашлось бы не так много людей, которые разбирались в конструкции устаревших погрузчиков. Да и те запросили бы у Кавендиша столько, сколько сам Рик на этой работе никогда не видел.

– Вот послушай, – сказал сеньор Кавендиш и, подойдя к ближайшему роботу, приложил ухо к его боковине.

– Трам-трам… А потом вот это: тра-та-та-ту-у-ум. Послушай…

Он отошел, позволяя Рику сделать свое заключение. Тот также приложился к панели и, прикрыв глаз, вслушался. Однако никаких «трам-трам» не слышал, все заглушал шум в его собственных ушах. Рик отчетливо слышал, как ухает его сердце, как бурчит живот и шипят легкие.

– Ну что? – спросил хозяин, когда Рик приоткрыл глаза.

– Сейчас… – сказал тот и снова закрыл глаза, чтобы сеньор Кавендиш не лез с расспросами.

«Нужно сосредоточиться, Рик… Нужно сосредоточиться», – приказал он себе. Постепенно шум в ушах переместился на второй план, и Рик расслышал, как медленно проворачиваются валы масляных насосов. Это и было «трам-трам», потом перерыв, включение клапанов и стравливание давления, это соответствовало «тра-та-та-ту-у-ум».

– Ну что? – снова спросил хозяин, когда Рик закончил прослушивание.

– Он работает, сеньор Кавендиш. Гоняет по системе масло.

– Но он же выключен!

– Я знаю. И это очень странно.

Рик перешел ко второму «нево» и, едва приложился ухом к его боку, услышал те же звуки, что и на первом роботе. У обоих погрузчиков произошла одновременная поломка – они работали, хотя и были отключены.

– Ну и что, тоже шумит? – озабоченно спросил Кавендиш.

– Шумит.

– Точно так же?

– Да.

– Они будут работать, Рик? Электроход же – вот он, совсем рядом! Если они откажут, будет худо!

– Будут работать, – наобум сказал Рик. От пристального взгляда Кавендиша его затошнило.

– Но ты хотя бы загляни в них! – настаивал хозяин.

Тошнота усилилась, чтобы удержать подступивший к горлу ком, Рик замер, глядя куда-то поверх правого плеча Кавендиша. Тот невольно оглянулся – там слонялся без дела Зумас, напарник Гриппена по игре в карты.

– Эй, бездельник, тащи сюда отвертку! – крикнул хозяин, но Зумас даже не пошевелился и не посмотрел в сторону хозяина.

– Зумас!!! – заорал рассвирепевший сеньор Кавендиш и бросился в дальний конец ангара. Рика это не интересовало. Как только хозяин убрался, его отпустило и появилась возможность снять с панели монтажную крышку, которая крепилась на барашках.

В пространстве обслуживания загорелась лампочка, что позволяло рассмотреть внутренности робота – во всех подробностях. Датчик давления показывал нагрузку, ресурсный – расход энергии аккумуляторов. Выходило, что робот действительно крутил сам по себе. А почему крутил?

«Чего ты там, сам с собой поигрываешь?» – мысленно обратился Рик к роботу, но ответа не получил.

«…Вылетишь, как миленький, на улицу! Босяк!»

Это уже был сеньор Кавендиш.

«Эх, сальнички-уплотнители… Текут помаленьку… – рассуждал про себя Рик, пачкая пальцы под подтекающими патрубками. – А чего им не течь? Других-то взять неоткуда. Техника старая, латаная-перелатаная, как мой «трайдент».

– …Ноги мне целовать должен за то, что я тебя, босяка, на работу принял! Не слышал он, видите ли! – разносилось на весь ангар.

«До чего же громко орет хозяин… Вроде раньше потише был… Или нет?»

Рик задумался, глядя во внутренности робота. Как будто все было в порядке – батареи, двигатель, насос, масло в бачке. Что же нужно этой машине? Однако ответ был где-то рядом, интуиция Рика все еще работала. Вот этот запах масла, запах подгоревшего машинного масла – откуда он? Но тут все забрызгано маслом, а мотор едва теплый, насос – тоже. Батареи в норме. Так в чем же дело?

Из дальнего конца ангара послышался грохот, это сеньор Кавендиш в гневе не заметил стопки старых ящиков и вместе с ними завалился на жестяную стену.

Рик невольно обернулся и, не глядя, мазнул рукой по внутренностям робота. И тут же отдернул обожженную руку!

– Ах ты, жжаба! – воскликнул он, дуя на пальцы. – Ах ты… жжаба…

Но поняв, обо что обжегся, забыл про боль и легко коснулся крышки блока управления.

Так и есть, крышка была так раскалена, что на ней подгорало масло, которого здесь тоже было достаточно.

«А, может, я его правда не слышал… Может, я задумался…»

Рик встряхнул головой, ему уже начали мерещиться голоса.

«Что же там так раскалилось, а? Процессор? – начал гадать он, высматривая, сколько на крышке винтов. – Нужно посмотреть. Снять крышку и посмотреть. Если блок сгорит, хозяин не обрадуется…»

«Чего так орать-то? Он и в ящики упал без меня – по злобе своей…»

– Эй… – произнес Рик, распрямляясь. Теперь он слышал этот голос вполне отчетливо.

– Так тебе нужна эта отвертка или я пойду к Гриппену?

– Зумас, так тебя разэдак! Это ты, что ли? – воскликнул Рик, оборачиваясь.

– А ты чего, первый раз меня видишь? Не узнал?

– Нет, просто показалось…