Войдя в пределы ТМ, роботы-помощники отвели его в душевую, чтобы смыть с себя совершенное им преступление. После этого Алервия отправили в парикмахерскую, где его постригли почти налысо, оставив шесть миллиметров волос по стандартам ТМ.
Потом юношу стали осматривать в медицинском отделе ТМ.
– Рост: 186.
– Вес: 68.
– Пульс: 73 удара в минуту.
– Давление:134/84 ммрт.ст.
– Гуманитарий? – спросил робот-врач.
– Да.
И как только Алервий ответил, что он – гуманитарий, робот-врач, закрыв книжку с записями, подошел к юноше и поставил ему штамп с надписью «ГУМ».
После стрижки и медосмотра его отвели в камеру, сняли с него наручники, выдали форму заключенного и закрыли дверь на пластиковый ключ-карту.
«Вот и все». – сказал про себя Алервий, сев на прикованный к полу железный стул.
Сидя на стуле, Алервий думал о том, что это он виноват во всем произошедшем: в мятеже и смерти хим.-биологов, гибели Бафиана, а также в своих чувствах к Линеан, в которую он был влюблен до сих пор. Он думал, что она про него совсем забыла за столько-то месяцев, поэтому юноше было нечего терять и он был готов на долгое томительное заключение в тюрьме.
Вдруг приоткрылась дверь камеры. Алервий мгновенно встал и стал наблюдать за происходящим. Из-за двери появилась металлическая рука, державшая какой-то конверт.
– Вам письмо! – проговорил робот, стоявший за дверью камеры и державший конверт.
Алервий Кулл медленно подошел к двери и взял конверт. Рука робота, державшая конверт, закрыла дверь камеры на пластиковый ключ-карту.
«Откуда этот конверт? – спрашивал себя юноша. – Кто мог мне написать, если про меня все уже давным-давно забыли?»
Он раскрыл конверт, а в нем был пустой лист бумаги.
«Что это значит? – думал Алервий. – Здесь же ничего нет. Точно. – спустя две минуты раздумий вспомнил он. – Это же невидимые чернила! Так, вспоминай, Лерв, что тебе говорили в школе про невидимые чернила». – размышлял юноша, прохаживаясь по камере взад-вперед.
В камере, как и на территории всего государства, было прохладно из-за холодного воздуха, проникавшего через фильтровой вентилятор из Чужого мира. Снаружи была самая что ни на есть осень.
«Думай, думай!» – мыслил Алервий, хватаясь за голову. Его брови сгустились, глаза закрылись и губы сжались из-за глубокой вдумчивости в решение проблемы.
Как бы юноша не старался размышлять, он все равно ни к чему не мог прийти. И внезапно, когда надежда казалась уже невозможной, он все-таки вспомнил.
– Тепло! – сказал он наконец после длительного молчания. – Мне нужна теплота!
И он вспомнил про стул, под сиденьем которого был нагреватель. Алервий подошел к стулу, нащупал под его сиденьем еле-еле заметную кнопку и нажал на нее.
– Осталось теперь только ждать пока нагреется. – сказал Алервий, положив письмо на стул и сев на него.
Он все ждал и ждал пока нагреется стул и появятся слова на письме, но стул еле-еле выполнял свою функцию. В конце концов, прождав около часа, Алервий стал закрывать глаза, а позже, положив голову на грудь, уснул беспробудным сном, сидя на стуле.
– Ааа! Что это?! – выкрикнул Алервий, проснувшись от боли. – Горячо! – прокричал он, встав со стула и сев на холодный пол камеры. – Фух. Стало проходить вроде. – начал успокаиваться юноша.
Посидев на полу минут пять, он стал потихоньку вставать. После чего подошел к стулу, выключив под его сидением нагреватель. На стуле оставалось лежать письмо, на котором Алервий на сей раз увидел слова, которые сразу же прочел вслух: «От Линеан».
Прочитав эти слова, он так сильно обрадовался, что был готов прыгнуть вверх от радости, но вспомнив о низком потолке камеры, резко передумал. Он осмотрел письмо со словами еще раз (оно было на двух листах и было написано красивым, среднего размера, почерком) и стал читать:
«Дорогой мой, как ты? Прости, что не навещала тебя долгое время в Новой больнице, уж очень была занята учебой и кое-чем другим, о чем я тебе подробней напишу. У меня все хорошо: я закончила десятый класс, сдав подростковый проект (ПП) на «B+», а потом получила разрешение на Новые школьные каникулы (НШК). Сейчас я, в основном, сижу в своей комнате и скучаю по тебе, мой любимый. Я боюсь, что ДНШ узнает о моих чувствах к тебе и поэтому пишу невидимыми чернилами, которые я позаимствовала у десятого химико-биологического класса. А теперь я хочу тебе рассказать о том, чего все эти месяцы никому не говорила, держа все в абсолютном секрете. Я узнала то, что тебя может сильно заинтересовать. Алервий, я не переставала думать о тебе! Я пыталась придумать как тебя спасти. Поэтому в течение пяти месяцев я тайно следила за всеми роботами, за их общей программой. И вот, мой милый, я узнала куда отправляют детей, когда им исполняется восемнадцать! О, Геккель, мне аж самой страшно это писать! Их пассивные роботы отправляют в Новую больницу, в лабораторию, где убивают, а потом делают из их кожи новых активных роботов! Вот почему они на нас так похожи! А их имена на лбу – это типичная для нас аббревиатура: первая буква «Q» – это quality, то есть качественная программированная машина; вторая буква – это первая буква имени любого восемнадцатилетнего одиннадцатиклассника, ставшего роботом; цифра же означает порядковый номер робота, которых в Молодой республике больше пятидесяти подобных! Я в панике и ужасе, милый мой, хоть бы ты был рядом со мной. А наш ДНШ – это вовсе никакой не робот, а электронная программа, представляющая собой макро электросхему, встроенную во все электрические предметы и приборы, протянутые проводами по всем объектам нашего государства и известная как «Голосовой помощник» и «Радио», которая постоянно говорит одно и тоже каждый Геккельский день всем нам. Появилась эта программа благодаря усилиям все тех же пассивных роботов, которые нуждались в определенном своде правил, чтобы упорядочить свою деятельность по воспитанию нас. Для этого многие роботы использовали свои запчасти и электросхемы, которые они разобрали из своих организмов. Некоторые роботы пожертвовали своими аккумуляторами, из которых остальные в дальнейшем сделали общий источник энергии для всей Молодой республики, к которому все роботы подключались с помощью зарядного устройства, а здания (например, Новая школа). с помощью проводов, исходивших от этого большого аккумулятора, находившегося в макро электросхеме под основанием нашей школы. Не знаю, как это точно произошло, но в связи с созданием ДНШ программа самих роботов стала меняться в худшую сторону. Ведь если бы они были хорошими, то не стали бы делать из нас киборгов! Они – самое что ни на есть зло, Лерв! Поэтому со временем уже более высокоразвитая программа ДНШ стала главным искусственном интеллектом пассивных и активных роботов, передававшим им все указания через громкоговоритель, которые роботы улавливали своими датчиками и выполняли те самые указания. Я думаю, что если уничтожить ДНШ, если уничтожить эту программу, то активные и пассивные роботы перестанут его слушаться и сломаются без основного источника питания. Вот чего я хочу добиться, Лерв. Хочу, чтобы мы, дети, сбежали из Молодой республики. Жди меня, мой любимый, жди. Я тебя спасу.
С любовью, Линеан»
Прочитав письмо, Алервий не сдержал своих слез и начал плакать.
«Бедная моя, Линеан!» – подумал Алервий, сев на пол, потому что стул был еще горячим.
Глава 4
Молодая республика
Сегодня
Прошло одиннадцать дней. Наступил очередной торжественный праздник в честь нового поколения детей из Чужого мира, который был на сей раз последний в году.
«У меня сегодня день рождения! Ура! – с сарказмом размышлял Алервий, сидя на стуле. – И зачем радоваться этому дню, если ты знаешь то, что с тобой случится после наступления совершеннолетия? – думал юноша. – Где же ты, моя любимая? Где же ты, во имя Геккеля? – спрашивал он, смотря в потолок. – Думаю, скоро откроется дверь и меня отправят в Новую больницу, сам знаю для чего…».
Открылась дверь камеры. Юноша встал, уставившись на робота-охранника, открывшего дверь камеры.
– Алервий Кулл? – спросил робот.
– Да. – ответил юноша, подойдя к роботу.
– Вот, распишитесь. – говорил робот, подавая документ о выписке и ручку.
Алервий расписался, и его сразу же отправили в Новую больницу роботы-врачи, приехавшие в ТМ.
«Почему они на меня не одели наручники? – спрашивал себя Алервий. – Видимо, я уже не опасен». – думал юноша, сидя в ньюкаре, которым управляли сами роботы-врачи.
Ньюкар был похож на яркий белый спортивный автомобиль с закрытым кузовом, в котором, правда, было больше на два сиденья, чем в обычном. Также на руле ньюкара было много кнопок, которые выполняли различные функции, о которых вы, читатели, узнаете уже скоро.
Вдруг послышался звук разбитого бокового стекла ньюкара.
«Что это?» – встрепенулся юноша.
Машина, уже подъезжая к месту назначения, потеряла управление и врезалась в стену здания Новой больницы.
– Ааа…что происходит? – спросил Алервий, потерев ушибленный лоб. Он осмотрелся вокруг и увидел впереди себя камень, которым, судя по всему, и разбили окно ньюкара. Робот-врач, который вел машину, был поврежден камнем, а второй робот, сидевший рядом с ним, тоже сломался, повредив голову, когда ньюкар врезался в здание Новой больницы. Включилась автоматически сирена, которую услышали все роботы-врачи Новой больницы и сразу же стали вызывать полицейских.
Открылась задняя дверь ньюкара. Алервий от страха напрягся и схватил у сломанного робота-врача бластер с дротиками, который был у всех роботов без исключения, и направил его на дверь.
– Милый, успокойся. – сказала девушка в спортивном фиолетовом костюме с надписью «Физ-Мат», открывшая ту самую дверь машины и поднявшая руки вверх. – Это я, Линеан.
– Линеан! – воскликнул Алервий, бросив бластер. – Это ты их так камнем? – спрашивал юноша, кивая на роботов.
– Да. – ответила Линеан. – Это был мой план спасения. А теперь вылезай и бежим пока нас не схватили роботы-полицейские! – говорила девушка, хватая Алервия за руку и вытаскивая его наружу.
– Куда нам?
– Вон к тому ньюкару. – говорила девушка, указывая на медицинский ньюкар, который был первым в ряду из машин, припаркованных возле Новой больницы.
Добежав до ньюкара, Линеан достала из правового кармана штанов ключи, нажала на кнопку и открыла машину. После чего она и Алервий открыли двери и сели в автомобиль.
– Ты умеешь им управлять? – взволнованно спросил Алервий.
– Разберемся. – отвечала Линеан, вставляя ключи в цилиндровое отверстие в ньюкаре и пытаясь завести двигатель.
–Трррр…трррр…-гудела машина.
– Давай же, ну! – говорила Линеан, пытаясь завести ньюкар.
Темно-синие ньюкары роботов-полицейских приближались тем временем.
– Дай я! – воскликнул Алервий, убрав руку девушки и резко дернув пару раз ключом вправо, после чего машина завелась. – Гони, а-то они уже близко! – прокричал юноша, и Линеан нажала на газ, повернула влево и, выехав на дорогу, помчалась вперед.
– А какой сейчас план? – спросил юноша, несколько успокоившись.
– Надо вырубить программу. – сказала Линеан, посмотрев в зеркала ньюкара. – Но для начала надо отбиться от роботов.
– Да, согласен. – сказал Алервий, взглянув на зеркала.
Роботы-полицейские, открыв боковые стекла своих ньюкаров, стали стрелять из бластеров по колесам белой машины.
– Вот, Геккель! – воскликнула Линеан, поворачивая руль то вправо, то влево от выстрелов. – Вот, возьми. Будешь стрелять! – обратилась девушка к Алервию, подавая правой рукой бластер из-под сиденья ньюкара.
– Я? – спрашивал изумленно юноша. – Но ведь я никогда не стрелял!
– Понимаю, но придется отбиваться от них. – говорила Линеан, посматривая то на Алервия, то на дорогу. – С правой стороны кнопка выстрела. Дротики уже вставлены. Просто прицелься и жми. Только целься по колесам!
– Понял. – проговорил Алервий, опустив боковое стекло, и вытащил голову и правую руку с бластером из машины.
«Так, сосредоточься. – концентрировался юноша, целясь по колесам темно-синих ньюкаров. – У тебя все получится».
Прицелившись, он выстрелил.
– Мимо. – раздосадовано проговорил юноша.
Он еще раз прицелился, но опять не попал по колесам.
«Давай же, Лерв, ты сможешь». – убеждал себя юноша, прицеливаясь по колесам темно-синего ньюкара.
Прицелившись по колесам, он выстрелил в третий раз. Дротик вылетел из бластера и проткнул колесо, и одна из машин роботов-полицейских потеряла управление, а потом, съехав с пути она сбила другой темно-синий ньюкар, и две машины потерпели крушение.
– Есть! – возрадовался Алервий. – Попал!
– Поздравляю! – воскликнула Линеан, обрадовавшись за него. – Сколько их там на хвосте?
– Около восьми. – отвечал Алервий, стреляя по колесам машин роботов-полицейских, которые тоже стреляли по колесам, целясь в белый ньюкар.
– Я знаю, как уничтожить ДНШ! – воскликнула Линеан, которая долго придумывала свой план по уничтожению этой программы.
Алервий, услышав ее слова, засунул голову и руку с бластером обратно внутрь.
– Ну и что за план? – спросил юноша.
– Видишь фильтровой вентилятор через лобовое стекло?
– Да.
– Я думаю нужно его попробовать сломать. Если мы сломаем вентилятор, который размером с нашу школу, то он упаде�