Дож Арагона. Гиперпанк

© Алекс Викберг, 2021

ISBN 978-5-0053-7148-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть I Перекрёсток космонавтов

Счастьем могут наслаждаться только свободные люди, остальные предпочитают обходиться иллюзиями.

Глава 1 Верность Семёна

Поскрипывая блестящими педалями внутри уницикла, Шимоза нёсся вдоль исполинских шорея. Осталось всего несколько минут, чтобы передать крайне важное сообщение: «Империя готовит ответный удар!» Только что Ленар предложил уничтожить HELIUS. Получи вовремя совет директоров информацию, можно будет избежать многих совсем ненужных жертв. Тщательно продуманный план мог разрушиться благодаря вздорным прожектам вздорного маэстро. И ведь насколько убедителен бывает, когда увлекается очередной аферой. Столько усилий, риска, лишений – всё летит в чёрную дыру. Бред, да и только! Впереди показалась развилка, ведущая к тайному передатчику в чаще диких мангровых деревьев.

Лёгкий ветерок приятно охватывал тело вечерней прохладой, колыхал парусиновый навес. Ленар с графом расположились в шезлонгах с десертом мороженого под лучами догорающего заката.

– Итак, наш двойной агент, товарищ Шимоза, пребывает в святом неведении относительно своей роли в дьявольском плане меня любимого или же о чём-то догадывается? – обратился Ленар к вошедшему Семёну.

– Кэп, надо было видеть с каким рвением он жал на педали. HELIUS ему целый телеграф оборудовал в зарослях.

– Так, так, замечательно! Граф, вы верите, что транспорт доставят по назначению?

– Абсолютно, я могу сомневаться в себе, но не в гвардейцах. Каждый офицер, прежде всего, потомственный арн. Умрут за свои идеалы.

– И вот, граф, кто бы думал, что пламенный эсер может променять бомбы с нитроглицерином на работу в театральном агентстве.

– Кэп, из двух зол выбирают меньшее. Я совершенно уверен, что как только корпорация расправится с империей, тут же возьмётся за промывку мозгов, и прощай романтика революции. Эти клоуны всё опошлят и изгадят. Лозунг «В борьбе ты обретёшь право своё!» будет испачкан соплями фликов. Вы только вслушайтесь в само звучание этого слова – «флики». Нет, тогда лучше: «Да здравствует император!» Нельзя чувствовать себя великим, растаптывая сапогом пролетариата навоз истории! – Семён погрозил кулаком неведомому врагу в районе мангровых болот. Ленар с графом горячо зааплодировали пламенной речи бывшего революционера.

Малиновый шар коснулся зелёных верхушек шорея, когда на пандус вкатил ажурный экипаж, из которого с трудом выбрался запыхавшийся директор.

– Откуда вы, милейший, и на такой скорости? – свесившись с балкона, поинтересовался Ленар.

– Боялся не успеть до заката. У меня, знаете ли, куриная слепота. Стоит солнцу нырнуть за горизонт, как я становлюсь инвалидом.

– Это было бы крахом для всей компании. Берегите себя. Я прикажу камердинеру напоить морсом героя. Они у него такие замечательные. Вроде бы механизм, а вот, поди ж ты, с особым умением. Инженерная загадка. Почти как у людей.

Не успел Ленар договорить, а Гектор уже подносил спортсмену влажный стакан с холодным напитком.

– Уф, вовремя, просто блаженство, – сделав несколько глотков, поблагодарил Шимоза.

– Это вам спасибо, что успели отсалютовать Луне.

– Что, извините? – поперхнувшись морсом, просипел директор.

– А вы на что рассчитывали? Чтобы вам дали запросто раскатывать по аллеям на липиседе? Поразительная наивность! Эх, давненько я никого не травил. Смерть врагам империи! Как морсик?

Граф с деланным сочувствием заметил:

– Да, батенька, что же вы так неосмотрительно. Маэстро весьма злобный тип, когда из него пытаются дурака сделать. Теперь сутки на всё про всё. Не профукайте. У вас, кажется, семья в Эль-Катифе проживает?

– Вы опять?

– Что?

– Блефуете?

– Ничуть. Выбор за вами. Идёмте к нам. Сегодня у Гектора, кроме морса, замечательное фисташковое мороженое. Прекратите изображать жертву. Впрочем, примите мои поздравления – великолепная игра!

– Как вы догадались?

– Предупреждён об особенностях вашей натуры ещё с Ганимеда.

Шимоза облегчённо вздохнул: «Значит, им не всё известно. Значит, игру можно продолжать. Шахматная партия ещё не закончена. Что может один абсолютно безумный импресарио против законов истории. Графские идеалы – фигня полная, идиотизм в квадрате. Ещё немного и все эти напыщенные бараны в золотых эполетах уйдут в небытие, предоставив широкую дорогу людям практическим, действующим без оглядки на всякие там замшелые морали и этикеты».

– Меня шантажировали, что я мог против службы безопасности HELIUS?

– Однако, вы фрукт. Ну-с крещением. Здесь все испробовали на себе яд Ленара, за исключением Гектора. Железяка, что с него возьмёшь! – заметил граф.

– Итак, вам надобно убедить HELIUS снять блокаду или к семье, дорогой друг, с поцелуем смерти на устах.

– Ах ты гад! – выкрикнул Семён, спрыгнув с балкона. – Ты стучал в корпорацию! Удавлю самолично!

Маэстро и граф с большим трудом удалось оттащить эсера, вцепился в горло предателя, от сжавшегося в комок директора.

– Ленар, умеете окружить себя личностями! – поправляя одежды после борьбы, упрекнул граф.

– Только благодаря Вашей Светлости вовлечён в эти страсти. Здесь на болотах, под корнями мангровых деревьев разлито настоящее, стопроцентное счастье. И что вы сделали с моим уникальным раем? Молчите уже, или обижусь навсегда! Звоните агентам, пусть уничтожат цитадель вредителей. Сказали – сделали, что тянуть-то?

– Надо вывести гражданских.

– А корпорация разбомбила бы вмиг, без сантиментов. К чему эти церемонии?

– Дорогой Шимоза, а ведь там ваша семья.

– Спасибо, граф. Я уже отчаялся их спасти. – На глазах шпиона выступили слёзы благодарности.

– А вы мне гуманизм, гуманизм! Не путайте с порядочностью, пожалуйста! Не могут арны из приличных семей младенцев убивать ради денег. Вот за идею – это, да! Но банальное сребролюбие – фу, какая гадость!

Так-с, господин директор, противоядие получите, когда вернётесь. Не доверяю я вам. Кстати, хоть раз задумывались о результатах? Ага, вот оно святое недоумение в глазах. Поздравляю с озарением.

– А вы знаете, что Семён зачипирован? – с подленькой улыбкой сообщил Шимоза.

– Семён? – Ленар повернулся к переменившемуся в лице эсеру. После драматической паузы, во время которой боевик чесал затылок, ёжился и пыхтел, тот наконец ответил:

– Так это затея вождя, кэп. Мы все одна общая семья, нам нечего скрывать друг от друга, – произнёс заученную фразу, словно буддийскую мантру.

– Дела, – Ленар присел. – никому верить нельзя! Кругом одни враги! И чё, давай вытащим дрянь, и дело с концом. Или предпочитаешь дзен буддизм?

– Сказали, дураком стану. Нельзя вынимать.

– Тебе можно за это уже не беспокоиться, всё случилось гораздо раньше. Граф, а если его алюминиевой краской обработать? Железного дровосека сотворим, товарища Гектору: им будет о чём поговорить.

– Вы серьёзно? – насупился Семён.

– Вполне, молодой человек. Мне, например, вовсе не доставляет удовольствия знать, что кто-то рассматривает, как я ем или, извините, пошёл в ватерклозет.

Граф достал ультразвуковой свисток:

– Немедленно попрошу гвардейцев посадить вас в свинцовый ящик,

Семён вскочил на брошенный уницикл и с невероятной скоростью устремился по красному гравию прочь от безжалостной компании.

– Гектор, каковы шансы у объекта сбежать? – спросил Ленар камердинера, разглядывая в морской бинокль велосипедиста, машущего спицами между деревьев.

– Ноль, маэстро, полный ноль без дробей против моего нового ускорителя.

– Ага, пусть тогда покатается. Потом верни товарища Семёна к нам на медицинское обследование. Хирургом работал?

– Нет, но могу вставить перфокарту с инструкциями и быстро освою.

– Гектор, ты неподражаем! Но постарайся не пугать меня скрытыми талантами, иначе, продам графу, а у него ты быстро деградируешь до халдея в блестящей ливрее.

– Маэстро, с вами лучше на запчасти, чем к графу в услужение. У вас можно хирургом стать. – Гектор благодарно прослезился каплей машинного масла.

– Растрогал до невозможности, догоняй буревестника. Дело к ночи, а я ещё не принял обязательной мадеры. Граф?

– Да, да, конечно, присоединяюсь, – согласился вельможа.

Гектор доставил стянутого ремнём AstroProfi беглеца. Робот, раскачиваясь на универсальном колесе под тяжестью узника, въехал по парадной лестнице в столовую. Операцию решили провести в привычной обстановке, чтобы не дрогнула рука у начинающего эскулапа.

– Семён, у меня только один вопрос перед возможным блаженством. Последнее желание?

– Если выживу, в глаз директору хочется зарядить.

– Даже и не обсуждается – обязательно! Самолично подержу, чтобы мстил изящней. Хотел расколоть ряды тимуровцев – шпана уличная!

– Я согласен, – раздалось из-за спин. – Пусть уже. Вдруг взаправду повезёт. Потерплю, – вытянув от любопытства шею, разрешил Шимоза.

Гектор, облачившись в накрахмаленный поварской фартук и колпак, воткнул в специальное отверстие на груди перфокарту и сосредоточенно замигал лампочками.

– Не томи, Авиценна, – зло потребовал Семён. – Да, ты поустойчивей встань, опустись с колёс на опоры.

– Зря волнуетесь, товарищ эсер, в программе всё есть. Правда, она не совсем подходит для людей, но у млекопитающих, на мой взгляд, всё одинаковое.

– Подождите, садисты! А что он там читает? – запротестовал Семён.

На корешке перфокарты мелким шрифтом было написано: «Чипирование крупного рогатого скота».

– Не беспокойся, Семён, всё будет как надо. – Ленар показал название вельможе, – Граф, думаю, подойдёт. Вы как считаете?

– Абсолютно, экселенс, – ответил представитель империи, доставая монокль, чтобы не упустить мельчайших подробностей операции. Он легонько постучал тростью по гулкой спине робота.

– Голубчик, повнимательней. Чип надо вынуть, понимаете?

– Маэстро, вы меня ещё не продали? – бесцветным голосом спросил камердинер.

– Всё, режь, пили уже, обижаться надумал.

Семён ещё продолжал стонать, когда на стол легла мигающая капсула с нейроволокнами.

– Раздавить? – Электрический хирург занёс металлическую руку.

– Ни в коем случае! Скормим тапирам. Пусть сынок познакомится с нравами хрюшек. Думаю, их жизнь весьма познавательна для революционера. – После слов Ленара в столовой повисла тишина. Всем стало неловко. Совсем живому астеру лоб расковыряли из любопытства. Могли, действительно, отпустить навсегда. Вместо этого захотели посмотреть, что будет, если вынуть прибор слежения из мозгов.

У Семёна неглубокое дыхание медленно поднимало грудь, указывая на ещё теплящуюся жизнь в мятежном теле эсера. Череп с круглым отверстием на лбу казался навсегда обезображенным, если не знать, что умные нанобактерии уже приступили к регенерации костных тканей и через несколько часов на повреждённом участке невозможно будет найти следов операции.

– Доктор, прогнозы?

– Выживет, в справочнике указано, что на производительности быков эта процедура никак не отражается.

– Вот металлическая башка! А что с душой?

– Вы меня об этом спрашиваете???

– Извини, переволновался. Подождём до завтра. Мадеры принеси.

Ночью Ленар проснулся от жуткого грохота. По второму этажу ломился во все двери перебинтованный эсер с криком: «Шимоза!» Пришлось успокоить больного:

– Семён, горишь жаждой мщения? Поздравляю, значит, мозги в порядке! Директора мы отправили с боевым заданием: убедить корпорацию снять блокаду с Земли. Прилетит и, ради звёзд, соглашение в силе, бей по мордасам.

– Кэп, а вдруг сбежит? Я не переживу. – Семён осторожно потрогал забинтованную голову.

– Даже и не думай! Обязательно вернётся. Сейчас ложись. У тебя постельный режим. Гектор, принеси ему горячего молока с мёдом.

***

Серое солнце взметнулось над горизонтом, чтобы осветить безлюдные улицы Арагона. Редкие марсианские кустарники жались блестящими фиолетовыми колючками к высокой стене из оплавленного базальта. Сухой ветер печально свистел в гладких ветвях, потеряв надежду согнуть непокорные растения. Длинные ленты красной пыли ползли вдоль шестигранных плит федеральной трассы время от времени забрасывая на полотно извивающиеся языки. Иногда из них выныривали ящерицы уховёртки, чтобы, сделав стремительный рывок, перебежать чужеродное препятствие.

Дни в огромном и мрачном замке Рема Великолепного походили один на другой, словно время растянулось вдвое и напрочь забыло, для чего оно это сделало. Принцесса Ти устала выслушивать советы ворчливого Рема. Старому дожу было неловко за свои манеры во время похищения, и теперь он пытался исправить невыгодное впечатление.

Взяв из гаража интроцикл, принцесса поехала в музей Колонизаторов. Прогулки за город давали ей временное ощущение свободы. В отличие от арнов она вовсе не страдала от всяких там трагических воспоминаний. Может быть, это было связано с воспитанием во дворце Нибиру, где будущей жрице внушили, что интересы расы, гораздо выше собственных. Если кто-то из инков начинал говорить обратное, то его бросали в пещеры нагов.

Памятники мертвецам удивили принцессу, но ещё больше – крайне непрактичная кремация. В культуре инков не было великих и знаменитых, но не было и неудачников. Вообще, ничего такого не было! Да и не могло быть. Героев отдавали драконам на ступени пирамид. Она с интересом осмотрела древние космолёты с отполированными песком бортами. Приятные воспоминания вызвал ангар, рядом с которым когда-то стояла «Модлен». Здесь она придумала танец смерти. Её сердце чаще заколотилось от гордости за себя. Да, тысячи умерли! Но теперь вся Нибиру знает о её способностях. Совсем недавно молодые жрицы смеялись над ней, обещая отдать нагам. Теперь будут стоять на коленях и молить о пощаде у подножья жертвенной пирамиды. Так-то!

Выехав на площадь, Ти сразу узнала знакомый силуэт роторных турбин. Ей сразу подумалось, что Ферапонт прощён, и маэстро вернулся, чтобы забрать их на вершину Пальмиры из пыльного и унылого Арагона.

– Маэстро Ленар! – вбежав по аппарели в трюм, закричала принцесса.

– Милочка, вы кого-то ищете? – Из кают-компании вышла пружинящим шагом стройная арна неопределённого возраста.

– А где хозяин яхты? – спросила инка, подозревая, что с Ленаром что-то случилось раз на яхте хозяйничает неизвестная женщина.

– Вы собственно кто? – арна приподняла брови, удивлённая необычной внешностью рыжеволосой посетительницы.

Из кабины пилота выглянул молодой арн с таким же гордым профилем, как у женщины. Принцесса сразу узнала сына Ленара, благодаря фотографии в каюте маэстро. Вспомнив репутацию Антона, решила не искушать судьбу и вернуться в замок, но Модлен преградила дорогу.

– Мы знакомы?

– Позвольте. Я ошиблась, – принцесса попробовала отстранить Модлен, но та не двинулась с места.

– Мама, это ученица Ленара.

– Ого, дорогуша. И зачем вам нужен этот негодяй? – поинтересовалась Модлен холодным тоном, не предвещавшим ничего хорошего.

Не понравился Ти этот вопрос. После бегства с Нибиру ей требовалась соблюдать максимальная осторожность с чужаками. Приученная с детства к дворцовым интригам, она прекрасно понимала, что может представлять интерес для разного рода шантажа. Начёт матери террориста у неё вовсе не было иллюзий.

«Надо немедленно действовать, – мелькнуло в голове у девушки, – иначе опять запихнут в какой-нибудь пыльный сарай». Принцесса внезапно схватилась за обозначившийся живот и вскрикнула:

– Ай-яй! – потом снизу ударила основанием ладони в нос Модлен. Та отшатнулась от внезапной боли и получила вдогонку ребром ботинка в колено. Перепрыгнув через поверженную женщину, девушка помчалась к интроциклу.

Отчаянно клаксоня, Ти затормозила у парадного входа. Встревоженные обитатели замка выскочили на крыльцо. Камердинер едва успел поймать интроцикл, когда девушка выключила гироскоп, удерживающий машину в вертикальном положении.

– В чём дело? – закричал Рем, подбегая в домашнем халате.

– Там Модлен с Антоном хозяйничают на яхте Ленара. Они пытались меня схватить. Надо срочно найти маэстро, с ним наверняка что-то случилось.

Рему давно хотелось избавиться от гостей, однако, не в таких браслетах. Как он понял, принцесса столкнулась с Антоном, прилетевшим забрать товарища. Будь она неладна со своими моционами! Конечно, сейчас она бесполезна, но, звёзды космоса, ещё неизвестно от кого она носит ребёнка под сердцем. Никогда не знаешь какие тайны хранит женское сердце.

– Фараон, интроцикл хорошо стоит? – Щёлкнул тумблер, и машина упёрлась в плиту телескопическими лапами. – Вали Нерга, и в подвал.

Бывший полицейский без промедления выстрелил пучком электричества в грудь изумлённого молодого человека. Подняв безжизненное тело, робот поехал в грузовой лифт, натужно скрипя резиновыми траками по шершавым ступеням из фиолетового гранита под тяжестью предателя.

***

От чашек с какао поднимался приятный аромат, сдобренный запахом жареных гренок. Гектор после блестяще проведённой операции по извлечению чипа был в ударе. Граф изменил вечно чопорный вид на добродушную улыбку чиновника, встречающего первые лучи солнца за хорошим завтраком.

– Семён, можете уже радоваться – вы свободны! – Ленар сделал глоток бодрящего напитка, и задался вопросом: «Что испытывает человек, оказавшись заложником столь необычной операции. Это ведь не наркотик какой или другая вредная химия. Здесь совсем другие салазки, здесь добровольное рабство».

– Странное ощущение. – Семён осторожно пощупал лоб. – Нет нужды помнить, что за тобой следят. В то же время исчезло чувство защищённости.

– Но как же вы на этакое решились? Ведь подобные хирургии противны природе человеческой? – Ленара передёрнуло, настолько был неприятен сам факт существования этой мерзости. Ему даже захотелось погладить какую-нибудь животину, чтобы успокоиться, например, кошку или собаку. В общем, что-то привычное.

– Сначала ничего страшного. Конечно, пугают там ерундой всякой, при этом показывая на товарищей, у которых со здоровьем всё в порядке. Со временем привыкаешь, стараешься забыть, что тебя могут видеть. Самое неприятное – это узнать, что тобой управляли в то время, когда считал ты себя свободным.

– Граф, а почему империя не приняла подобную методу? Это ведь какое счастье – полный контроль!

– Вы полагаете себя разумным и задаёте подобные вопросы? Если применить один раз, то кто может гарантировать, что это не войдёт в моду? Увольте от подобных опытов! В ЦК всё отлично работает на обычных доносах, и ничего справляемся.

– Да, посмотришь на этих революционеров, и совсем грустно становится. Гектор, мои поздравления, гренки восхитительны!

– У меня столько энергии после вчерашней операции. Хочется оперировать и оперировать! – робот мечтательно закрыл глаза диафрагмами. – Можно вставлять и вынимать чипы, и опять вставлять…

– Эх, жаль, что гвардейцы лишили тебя перспектив. Но, думаю, сын новых бойцов сочинит, талантлив подлец! Опосредованно, но помог приготовить отличный завтрак. Граф, ваше мнение?

– Должен согласиться. Хотя вовсе не понимаю, отчего стандартный рецепт в исполнении счастливой машины меняет вкус. Мистика, да и только!

– Я не счастлив, я удовлетворён, извините, – поправил Гектор

– Однако! – от дерзости электрической прислуги у графа выпало пенсне.

– Не обращайте внимания, это всего лишь головокружение от успехов. Я его по скидке брал с дефектом, «дурость камердинера» называется, – объяснил поведение робота Ленар.

– И позволили меня оперировать? – возмутился Семён.

– А другой бы не стал. Первое правило роботехники у него слегка глючит. Но только слегка. Не кипятитесь. Чё свобода не нравится?

В это время раздался резкий звук латунных колокольчиков телефона Белла. Робот молнией принёс трубку и замер навытяжку, в ожидании команд.

– Гектор, прекрати паясничать! – забирая телефон, приказал Ленар. – Граф, смотрите, это ваша работа, напугали камердинера!

И уже в трубку:

– О чём изволим?

– Узнал? – раздался голос Рема. – Тогда слушай. Забери, ради всех звёзд, от меня эту принцессу. Тут Антон образовался. Хочет аннексировать будущую мамашу. Дайте, наконец, старику счастье личной жизни!

– Во как! У нас блокада! «Звёздный флот» ещё не вернулся. Так что потерпи. Скоро прибудет Ферапонт верхом на бомбе и заберёт рыжее счастье! А пока сам выкручивайся.

– Спасибо! – В трубке раздались длинные губки межпланетной связи, – Би-у, Би-у. – свидетельствующие о досрочном окончании разговора.

Глава 2 Гвардия империи

Последний взломанный контейнер с гелием занял своё место в огромном трюме космического брандера. Дредноуты империи выстроились в боевой порядок, готовые вести конвой к Луне. Солнце отсюда казалось не больше электрической лампочки на далёком полустанке в заснеженной степи, гвардейцы «Звёздного флота» в парадной форме выстроились ровными коробками на плитах космодрома перед главным калибром, в небе трепетали факелы плазменных экранов.

Император Платон обвёл взглядом верные ему войска:

– Итак, сегодня мы идём в последний бой за империю, за всё что нам дорого, и без чего мы не хотим и не можем жить! Будущее наших детей зависит от того, как мы будем сражаться. Для каждого из нас такие понятия, как честь и совесть, не пустой звук, не разменная монета. Я ваш император ещё не успел жениться, не успел испытать радость семейного счастья, у всех есть родные, которые ждут дома, когда вы придёте, и беспокоятся за вас, и вы знаете об этом.

Сейчас перед возможной смертью, я понимаю, что вы моя истинная семья, и я пойду вместе с вами в бой, чтобы вы смогли увидеть слёзы счастья на глазах близких вам людей, чтобы никто не посмел отнять у них родину и превратить в рабов. Пусть наша жизнь и смерть станет вечным неугасимым пламенем в их сердцах, памяти и гордости за вас мои гвардейцы. Мы идём в бой за право жить по нравственным законам, по совести, а не по бездушным правилам выгоды и расчёта. В бой за Империю. За Императора. За жизнь или смерть. За Правду. За Веру арнов, За Родных и Друзей. За каждого из нас без диктатур и диктата корпораций. По боевым местам, «Звёздная Гвардия»!

Как всякий неофит прогресса Ферапонт был глубоко убеждён, что империя изжила себя, что надо дать дорогу новому, молодому и современному. Чтобы он не делал в обществе, где правят династии, у землянина с поверхности нет никакой возможности занять сколь-нибудь значимое место среди аристократов. Этот простой вывод ставил большой жирный крест на честолюбивых мечтах юноши. Когда на лунной базе к нему подошёл Шимоза и предложил взорвать «Звёздный флот», он растерялся, и растерялся уже оттого, что не ожидал увидеть бывшего директора станции живым. Выслушав план, пришёл к выводу, что живым его не оставят после того что он узнал. Конечно, можно было всё рассказать Ленару, положившись на его изворотливый ум, но, видят звёзды, что его ждало? Опять прозябание в качестве секретаря театрального агентства – незавидная участь. А здесь перспектива стать одним из всемогущих директоров транспланетной корпорации HELIUS. Выбор более чем очевиден. В конце концов, спасение маэстро из тюрьмы на Венере достаточное извинение. «А что нет? Очень даже!» – успокоил недовольно ворчащую совесть Ферапонт и согласился.

Военная армада, вынырнув из подпространства, взяла курс на обратную сторону Луны. От стальной махины танкера HELIUS отделилась яркая точка и стремительно понеслась к Марсу. Серый грузовой бот опустил треугольные лапы перед парадным входом в замок. Не дожидаясь, когда уляжется пыль, поднятая дюзами корабля, из люка выскочил Ферапонт и замолотил кулаком в массивную стальную плиту.

– Маэстро Рем, где принцесса? – закричал в открывшуюся бойницу.

– Так прячу от революционеров. Сынок Ленара форменную осаду построил. Чистый хулиган! Пришлось отправить на полюс.

– Вы сума сошли! Она ведь беременна. Ей рожать скоро.

– Дорогой мой, в «Крепости Богов» отличные камеры. Лично проверял. Ничего с ней не станется. Родит, словно у мамы в спальне!

– А чего от неё нужно Антону?

– Сам в удивлении. Это же просто профессор Мориарти вперемежку с Че Геварой какой-то. Форменный террорист!

В это время раздался мощный взрыв и корабль со скрежетом повалился набок, открыв пандус для следующего выстрела.

– Вон сам посмотри! Быстрее в дом, – Рем втащил секретаря в замок.

– Фараон, щиты. Где грёбаные щиты! – задраивая штурвалом стальную дверь с победитовым напылением, закричал Рем. Немедленно повернулись в гнёздах броневые ставни, и замок погрузился в темноту. Через мгновение вспыхнул свет из хрустальных кристаллов, висящих на цепях из молибдена.

– Надо немедленно что-то делать, – заявил Ферапонт.

– Сопляк ты ещё против этого засранца.

– А у меня есть средство! И преотличное!

– Удиви?

– Его блаженство Вениамина!

– Что за беда такая?

– О, маэстро, это ещё какая беда! У вас рупор есть?

– Зачем? Если что и говорить, так публично. Идёмте со мной, молодой человек. О чём вещать собираетесь?

– О любви и ненависти!

– Ого, Пабло Неруду читали?

– Нет, здесь без романтики. Антон использует эсеров для борьбы с конкурентами HELIUS. А самое замечательное – это торговля проститутками с Венеры. Мне, конечно, всё равно, почему революционерам нравятся гермафродиты, но ведь надо дать товарищу более содержательное занятие, чем сутенёрство.

– Доказательства есть?

– Точно! Могу озвучить счета. Суммы просто колоссальны! Всё шло через Европу.

– Вот что производит природа на детях гениев, когда ими занимаются одинокие мадамы – сплошные неприличия. Ферапонт, разъясни, за что борется этот «Фронт освобождения Че»?

– А вы не знаете? Предлагают развалить империю до основания. Равенство, братство и всё такое.

– Ага, значит, враг, причём идейный! – Рем окинул взором галерею предков в позолоченных рамах. – Ты совершенно прав. Договариваться не будем, идём клеймить негодяя. У меня наверху отличный радиоузел.

***

Модлен совсем отчаялась повлиять на Антона. Болезненный удар в нос необыкновенным образом переменил зюйд-весты в её голове. Арну иногда нужна острая физическая боль, чтобы факты могли проникнуть в извилины. До Модлен вдруг дошло, что она пыталась остановить беременную женщину. Материнский инстинкт подсказывал совершенно очевидную вещь, что её единственный ребёнок потерял всякую связь с действительностью, что он готов жертвовать невинными людьми для достижения искусственных идеалов. Хорошо, хоть не наркоман, со здоровьем всё нормально, хотя совсем нет разницы, отчего опасно находиться рядом с безумцем.

Она прошлась по яхте, вспомнила, что вот эту дверь в кубрик Ленар выломал, когда она нечаянно закрыла замок изнутри, потом громко ругал бездушный Космос, вставляя новый. «Ленар, Ленар, ну почему ты не захотел понять женские интересы, примириться с моими недостатками? Подонок упёртый! Смотри, в кого сын превратился, в негодяя! Всё должно быть по-твоему или никак! Надо поговорить с ним!» – сделала Модлен неожиданный вывод и направилась в рубку.

***

Шимоза торжествовал. Его план готов к исполнению. Несколько лет подготовки, жизнь на задворках системы и вот близость окончательной победы – крах империи! Всемогущая ЦК не смогла просчитать хитрый план корпорации. Большинство министров готовы разорвать империю на куски. Всем надоела безграничная власть императора.

Неопытный Платон I сделал ошибку – упустил Нибиру. Блестящая победа над Наомой настроила против империи население бывших колоний. Даже Пантелеймон не почувствовал западни, когда решился на возврат Марса. Экономика разорённый войной планеты требует огромных средств, которых нет, а это как раз-таки и злит простых граждан.

Взволнованный Шимоза гнал на максимальной скорости по базальтовому шоссе из космодрома Рангона. Он точно знал, что империя находится в крайнем положении в связи с нехваткой топлива. Последние запасы отданы «Звёздному флоту» для борьбы с HELIUS. Но у них ничего не получится! Совершенно ничего, ничегошеньки! Завербованный человек уже взвёл бомбу. Оставалось совсем чуть-чуть, совсем немного до полного краха империи. Сейчас можно торговаться сколько угодно, обещать что угодно, лишь бы этот бешеный Ленар дал противоядие.

– Итак, граф, всё улажено. Корпорация готова снять блокаду в обмен на Марс.

– Империя не может на это пойти. ЦК всегда с большой осторожностью работало с кланами Марса. HELIUS обязательно спровоцирует в колонии гражданскую войну, чтобы продавать ещё больше топлива! – граф выпрямил спину. – Всей системе мало не покажется!

– Давайте уже скорее противоядие. Я сделал всё, что просили, – потребовал Шимоза, не обращая внимания на вздорные, на его взгляд, резоны графа.

«Что за глупость такая не верить в современные методы управления! В корпорации, например, всё работает: тренинги, программы личного роста, социальные проекты, чипы слежения, наконец! Никто не жалуется. У корпорации огромная сеть филиалов. Никто и пискнуть не смеет. Болтуны уставшие. Сами недавно воевали с Марсом. Ретрограды в перьях!» – мысленно возмутился Шимоза, но говорить ничего не стал, чтобы не злить вельможу.

– А зачем? – спросил Ленар с недоумением.

– Ну как же! Мы ведь договорились?

– Вот интересная вещь получается. Объясните, граф, как уволенный непонятно кем начальник станции с задрипанной Европы мгновенно убедил совет директоров снять блокаду с Земли? Не понимаю насовсем?

– Ленар, мы отправили парламентёра с вескими аргументами, – ответил граф, убеждённый в незыблемости дипломатических этикетов.

– Забыл отметить. Думаю, вы со мной согласитесь, такие переговоры за один день нет никакой возможности провести. А наш пострел всё успел! И знаете почему? Нет, конечно, критичность ситуации и всё такое, но вот вопрос: а что, империя прямо щас будет взрывы делать, или сначала нужно танкер с орбиты Юпитера пригнать? Поразительная скорость! А это о чём говорит? Что жизнь господина Шимозы имеет слишком большое значение. Невероятный факт, учитывая звериный прагматизм HELIUS.

Граф тщательно протёр монокль и осмотрел полного господина в костюме с чужого плеча, который выглядел более чем невинно, если не знать, что это один из руководителей могущественной организации.

– Да-с, неожиданное наблюдение! Вы знаете, пожалуй, соглашусь. Объект нам попался с начинкой.

– Враг и контра, я сразу почувствовал. – Семён размял шею, – Давить надо прямо щас, – и дал директору в глаз. – Подняв указательный палец, объяснил: – Был уговор! – Повертев в крепких руках голову предателя, внёс предложение: – А теперь абсолютно бесплатно могу удавить, как конченную гниду. – Бывший член боевой организации достал из кармана репшнур из нанокапрона.

– Отставить! Нельзя отправлять в космос без покаяния. Это антигуманно и непрактично. Приготовь субъекта для дознания, – остановил Ленар революционный порыв эсера.