Loe raamatut: «Исполнитель», lehekülg 3

США, Федеральный округ Колумбия. 14 мая 2023

года.

Говорят, что в Соединенных штатах Америки не существует никакого планирования, поскольку все решает возведенная в абсолют рыночная экономика. Это и так и не так одновременно. Действительно, в США нет ни формального экономического плана как такового, ни органа, занимающегося планированием – но планы есть. Они примерно десятилетние, они не формализованы на бумаге и представляют собой «биржевые бумы». Например, девяностые были бумом интернета, восьмидесятые – бумом персональных компьютеров и оргтехники, а нулевые – бумом строительства жилья. Что важно – каждый бум обязательно заканчивается кризисом, в ходе которого те, кто не успел убрать деньги с «горячего» рынка – их теряют. Деньги то теряются, но наработки, сделанные на эти деньги – остаются! Так, например, крах так называемых «доткомов» – первых интернет-компаний, произошел в 2001 году, многие потеряли очень большие деньги – но он дал дорогу таким компаниям, как Амазон и Гугл. Кризис традиционных производителей оргтехники, таких как АйБиЭм – дал дорогу новичкам вроде Делл. Кризис на рынке субстандартной ипотеки – привел к тому, что многие потеряли деньги, рухнули кое-какие банки – но Америка серьезно обновила свой жилищный фонд. Это очень важно понимать – кризис для Америки необходим и позитивен, потому что списывает долги тех, кто создавал что-то новое – но само созданное новое остается и просто меняет своего владельца. По мнению аналитиков – новое десятилетие для Америки – должно было стать десятилетием новой энергетики.

Но одновременно с этим – в тени любимых биржевыми спекулянтами потребительских компаний и интернет-торговли – рос и развивался рынок, который по сути своей – предпочитал оставаться в тени и не искал ни инвесторов, ни признания. Это был рынок частной силы, рынок формирования и урегулирования кризисов. Рынок для крепких парней и умных голов, новый Дикий Запад. Только на сей раз – диким Западом был весь мир.

Не исключая, кстати, и территории Соединенных штатов Америки…

Лоббистская компания Маккена, Уортхол и Стенсфилд – была по меркам Вашингтона относительно молодой. Ее основали в середине девяностых годов, после окончания великой эпохи республиканцев¹⁷ двое бывших сотрудников республиканского Госдепа и один выходец из ЦРУ, потерявший работу в связи с разрядкой¹⁸. Несколько лет они еле-еле сводили концы с концами, потом – им улыбнулась удача. У них – обслуживалась семья неких Принсев, выходцев из Голландии, консерваторов и республиканцев. Старший в семье, Эрик Принс – служил в спецназе ВМФ США, затем – ушел оттуда, купил по бросовой цене большое количество земли в своей округе – она не поддавалась сельхозвозделыванию, и потому продавалась за копейки – и основал там тренинговый центр, предоставляющий услуги по боевой подготовке как частным лицам, так и сотрудникам федеральных агентств. Это был не первый такой центр – но раньше их открывали в Техасе, Флориде, Аризоне. Этот – был первым на Восточном побережье США – и потому до него удобно было добираться многочисленным сотрудникам федеральных правоохранительных агентств, сконцентрированных в треугольнике Бостон-Вашингтон-Нью-Йорк. Фирму назвали Blackwater. И понятное дело, в GR (government relationship) – Принс обратился в то же агентство, что и его отец. Потом – было 9/11, был Ирак и Маккена, Уортхол и Стенсфилд сумели оказаться в числе тех, кто оказался «у корыта», особенно во время вторжения в Ирак. Потом, как установят следователи, из британской помощи Ираку в 25 миллиардов долларов была расхищена половина, из американских затрат на войну – расхищено не менее семидесяти миллиардов долларов, по четырнадцати миллиардам затрат – вообще не удалось обнаружить ни единого документа. Золотое тогда было время… люди покупали дома за миллион и более долларов и расплачивались за них за несколько месяцев…

Получив известность в лоббистских кругах, Маккена, Уортхол и Стенсфилд наняли отставников из Департамента безопасности Родины, из Пентагона и расширили свою деятельность. Теперь они лоббировали направление помощи в Сирию боевикам Аль-Каиды и ИГИЛ, закупки Министерством обороны нелетающих самолетов за двести миллионов долларов штука и прочую хрень помельче – например, выделение нескольких миллионов долларов на борьбу с терроризмом в сельском округе Алабамы. Но мало кто знал, что Маккена, Уортхол и Стенсфилд сделали еще один шаг в своем бизнесе. Теперь – они не просто лоббировали чьи-то интересы, они создали целый ряд структур, занимающихся подрывной и нелегальной деятельностью как в Соединенных штатах, так и по всему миру. Теперь не только ЦРУ и Пентагон оказывали им услуги – теперь и они оказывали услуги ЦРУ, Пентагону и даже Белому дому. Услуги из числа тех, к каким Большое жюри отнесется без всякого понимания¹⁹. Это было как Вьетнам, только еще хуже. Потому что когда велась грязная война во Вьетнаме – грязные дела проворачивались через ЦРУ, а там был хоть какой-то контроль. В конце концов, сотрудники ЦРУ тоже были госслужащими и обязаны были давать хоть какую-то отчетность. Сейчас – ЦРУ, Пентагон, Белый дом просили оказать услугу – и больше их ничего не интересовало, ни кто будет ее оказывать, ни как она будет оказываться. Просто то что должно было произойти – должно было произойти. Услуги были бесплатные, на них не выделялись фонды федерального правительства, как и фонды штатов – и потому отследить причастность правительства США к тем или иным действиям было невозможно. Юрисконсульт ЦРУ, Пентагона, две комиссии в Сенате и Конгрессе по вопросам разведдеятельности – все эти структуры, созданные в семидесятых для контроля над разведдеятельностью по итогам провала во Вьетнаме – все это оказалось бессильным перед новой системой работы. С другой стороны – когда Маккена, Уортхол и Стенсфилд за большие деньги лоббировали какие-то вопросы, Белый дом, ЦРУ и Пентагон не могли им отказать, потому что тогда могли стать известными их преступные распоряжения и действия. Так и закупались самолеты по двести миллионов долларов за штуку, которые даже летать толком не могли, а лоббисты брали процент, покрывая расходы и неплохо зарабатывая. Так работала эта система…

В две тысячи пятнадцатом году – у Администрации была одна головная боль – Путин. По итогам года – стало понятно, что единый дипломатический фронт против России собрать не удалось, а санкции хоть и наносят серьезный ущерб российской экономике – но нужного результата не достигают. Что еще хуже – резкая девальвация российской валюты создала российской экономике объективные конкурентные преимущества и первые «ягодки» уже пошли. Упали и так и не могли подняться цены на зерно, мясо птицы, свинину – Россия, еще недавно это импортировавшая мясо в огромных объемах, начала экспорт. Для США это было очень болезненно – аграрная отрасль экономики была важна, в сельской местности жило немало избирателей. Низкие цены на нефть – наотмашь били по американской экономике, добивая производителей сланца и создавая предпосылки для масштабного финансового кризиса, вызванного банкротствами сланцевиков. По предположениям аналитиков, примерно через два года Россия должна была начать экспорт все большего и большего количества потребительских товаров. Тем самым – создавалась угроза в течение десяти следующих лет получить еще один Китай. Как будто проблем с уже имеющимся было мало.

И как назло – Россия начала операцию в Сирии. С этого момента – администрация была заинтересована в одном – чтобы Путина не было. И как это случится – ее не интересовало…

Однако, уже в конце шестнадцатого все стало с ног на голову…

Вместо понятного, элитного демократического кандидата – на выборах победил маверик. Тот кто победить не должен был. Ни при каких раскладах. Тот, кто напрочь опрокидывал все хрупкие и сложные внутриэлитные соглашения, позволявшие жить самому и давать жить остальным. Тот, кто мог на сто восемьдесят градусов развернуть курс страны. К его победе не были готовы. Но она произошла. И с этого момента – все медийные и лоббистские мощности страны – подключились к беспрецедентной для США атаки на вновь избранного американского президента.

Сначала придумали, что в выборы вмешались русские. Потом – что президент совершил ряд значительных нарушений уже в период президентского срока, в частности по преступной небрежности разгласил государственную тайну.

Президенту удалось выдержать удар и контратаковать, используя свои лоббистские и партийные возможности. Начали очерчиваться контуры крайне грязной истории – как действующий президент – демократ, вместе с кандидатом в президенты – демократом – ради избрания последнего использовал возможности государственных структур, в частности ФБР для получения информации и компрометации конкурента. Кроме того, как оказалось и демократический кандидат имела подозрительные контакты с русскими. И еще до этого – всплыл старательно заминаемый скандал о том, что один из самых высокопоставленных чиновников Белого дома предыдущей администрации – оказался гомосексуальным педофилом. Если бы эти все скандалы произошли с кандидатом от Республиканской партии – уже были бы и слушания в Конгрессе и дикий скандал в прессе. Но так как это все произошло с демократами – демократическая пресса и лоббисты были вынуждены отступить в глухую оборону, огрызаясь ответными выпадами и обвиняя Белый дом в использовании возможностей спецслужб для компрометации конкурентов и подрыва демократического процесса. Хотя Белый Дом всего лишь решил снять гриф секретности и обнародовать документы, изобличающие конкурентов – и никто не опроверг факты, приведенные в этих документах. Значит, речь шла о том, имеет ли право власть говорить о грязных проделках оппозиции – или только оппозиция имеет право говорить о грязных проделках власти.

Потом – настал 2020 год и добро и зло схлестнулись на избирательных участках США. И победило как водится добро в лице пожилого (это мягко сказано) бывшего вице-президента США, который оказался самым пожилым из избранных президентов США за всю историю страны. Он путал дочерей и внучек, падал поднимаясь по лестнице, не мог прицепить микрофон, потому что у него тряслись руки, забывал, какой сегодня день. Но его все равно избрали, потому что США только предстояло узнать смысл слов «гонка на лафетах».

Правда избрание прошло не так как планировали демократы. «Большой синей волны» не получилось – их кандидат прошел не только в тяжелейшей борьбе, но и с явными подтасовками. Нормализации не получилось – теперь полстраны верило, что у них нелегитимный президент и озлобилось. А потом случилась Украина, случился мировой кризис, случилась победа республиканцев на промежуточных выборах, и главное – прежний президент США, проигравший в 2020 году, явно шел на реванш.

И в этом неприглядном бурлении говн, отзывающемся падением авторитета США, как среди граждан страны, так и за рубежом – только самые внимательные из аналитиков отследили новую, и очень опасную тенденцию. Каждая из политических партий США, а так же крупнейшие из лоббистских групп – обзавелись собственными частными спецслужбами, силовыми возможностями и начали долговременную работу по внедрению в силовые структуры преданных им людей – фактически приватизируя право государства применять силу и политизируя силовые структуры. А сами сотрудники силовых структур, среди которых все чаще попадались те кто в молодости прошел некоммерческие фонды и волонтерские организации – все чаще выявляли в своей служебной деятельности политические симпатии и использовали служебные возможности для влияния на политику. Дело Питера Стржока и Лизы Пейдж – было первым, но явно не последним.²⁰

…

Сам Вашингтон – выглядит совершенно не так, как должна была бы выглядеть столица сверхдержавы – и тому есть предпосылки. Первая – архитектурные ограничения. Площадь самого Вашингтона жестко ограничена законом, есть так же ограничения на высотность застройки – самое высокое здание не должно быть выше купола Капитолия. Поэтому, чиновники, отработав, уезжают в пригород Вашингтона, Джорджтаун, в котором подобных ограничений нет. Население же самого Вашингтона составляют в основном чернокожие. В городе полно исторических зданий, которые сносить и перестраивать нельзя и профсоюзы, которые устанавливают такие требования, что проще ничего не делать²¹. Плюс к этому – Вашингтон не имеет своего представителя в Конгрессе США, так как считается, что в этом случае избранник будет представлять не народ, а как бы саму власть. Потому, когда распределяются бюджетные ассигнования – о Вашингтоне позаботиться некому. Разъяренные вашингтонцы написали на своих номерных знаках «taxation without representation»²² – подобные знаки есть на всех федеральных правительственных машинах, в том числе на лимузине президента США. Состояние дорог это впрочем, не улучшило…

Шкандыбая на колдобинах, внешне неприметный, но на самом деле хорошо бронированный Chrysler-300 свернул с дороги, проехал несколько десятков метров по старой, заброшенной промзоне и остановился. Дело было на берегу реки Потомак, на другом его берегу был виден отель Уотергейт и взлетающие самолеты…

Другая сторона уже была на месте. Кадиллак Эскелейд в удлиненном и тоже бронированном варианте – максимум понтов, который можно себе позволить в Вашингтоне. Здесь не Нью-Йорк, где ездят на РейнджРоверах и БМВ, здесь почти не встретишь не американскую машину. Потому что ездить на не американской машине непатриотично с политической точки зрения, а в Вашингтоне политикой занимались даже те, кто вне политики.

Чиновник, приехавший на Крайслере – встречался с пассажиром Кадиллака не первый раз – даже многим чаще, чем хотелось бы. Он работал не в самом Белом доме, а в здании через дорогу, в здании Аппарата. Должность, которую он занимал – аналитик группы итоговых оценок Совета национальной безопасности – была лишь прикрытием для истинной его роли в президентской команде. Он был из Чикаго, знал президента много лет и исполнял роль второго Советника по национальной безопасности. В его задачу – входила передача исполнителям преступных распоряжений президента США и достижение договоренностей по их выполнению. Короче говоря, он был передаточным звеном между Белым домом и темным миром силового подполья, сложившегося после 9/11 и операции Свобода Ираку. Жалование – он так же получал от лоббистов…

Чиновник – сделал фотографию Эскелейда, отправил ее в хранилище (этому он научился в бандитском Чикаго) и только потом вышел из машины. Одновременно – открылась дверь и в Эскелейде и из машины выбрался Штефан Станич. У бывшего заместителя директора ЦРУ сейчас были проблемы с работой – и немало людей в Вашингтоне порадовались, если бы его вовсе не стало. Но он был жив…

Жив и опасен

– Штефан?

– Стив…

Ни один из них не обманывался насчет другого. Один из них – тот, кто одним из первых придумал, как конвертировать государственную должность в большие деньги. Второй – расходный материал, им пожертвуют, если придется прикрыть следующие звенья цепи. И если еще десять лет назад пожертвовать означало отставка и возможно, суд – то теперь вас могли найти мертвым в собственном доме или не найти вообще.

– Что произошло?

– Небольшие проблемы. Нас потревожили на нашем ранчо в Техасе. Была перестрелка.

– Вы уверены, что мне стоит это знать?

– Уверен…

Станич коротко рассказал о случившемся. О многом, впрочем, умолчав. При словах «возможно, журналист» – Стив Наполеон²³ дернулся. Журналисты – были шакалами Вашингтона.

– Что вам нужно? – нервно спросил он

– Легче. Нам надо знать, не было ли за нами слежки со стороны какого-либо федерального агентства. Если была, то данные надо изъять. На уровне штата мы выясним сами.

– Где это происходило?

Станич достал из кармана бумажку, на ней был ряд цифр.

– Это координаты. Мы покинем это место в течение двадцати четырех часов и приберем за собой. Просто проверьте.

– Что там произошло?

– Не думаю, что вам стоит это знать, Стив. Не берите на себя лишнего.

– Но дело будет сделано?

– Думаю, что и этот вопрос лишний.

– Я должен что-то сказать наверху.

– Скажите, что все хорошо. Мы никогда не подводили вас.

Не прощаясь, Стив Наполеон повернулся, чтобы уйти, но Станич остановил его.

– Стив.

…

– У нас есть новый клиент.

Наполеон выругался про себя

– Что на сей раз? Лекарства?

– Ошибаетесь. Картошка.

– Картошка?!

– Вот именно. Ничего противозаконного. Просто картофель. Который растет в земле.

– Господи… Белый дом не торгует картофелем!

– Да, но у нас есть армия, верно? Солдатам надо чем-то питаться. В мире нет более американского продукта, чем жареный картофель. Есть федеральные учреждения, которые должны кормить своих сотрудников. То же ЦРУ.

– Штефан, вы сами работали в ЦРУ. Ради Бога, сколько картофеля там съедают за обедом? Кто из наших заказывает картофель в столовой? В ЦРУ не питаются жареным картофелем!

– Ну, у нас есть союзники. Есть Украина. Есть голодающие страны. Которым можно оказать продовольственную помощь картофелем. Напрягите воображение. Нет задач, которые не имеют решения. Помните?

Ничего не отвечая, Стив Наполеон пошел к своей машине…

…

Станич, усмехаясь, смотрел, как федеральный чиновник разворачивает тяжелую машину… отъезжает. Это была вторая администрация, с которой он наладил контакт. Это было несложно. Просто надо быть по-настоящему нужным. А по-настоящему – это значит, делать то, что не может никто другой. Каждый – может сунуть пачку денег в карман. А вот вывозить труп – ты будешь далеко не с каждым.

Вот он и придумал новую схему бизнеса. Он не давал деньги, не оплачивал поездки и не финансировал предвыборные фонды. Он оказывал услуги. Как в мафии.

Предыдущий его контактер из администрации Буша – пропал во время рыбалки в Чесапикском заливе. Тело так и не нашли.

На самом деле – все было намного серьезнее: кто-то вышел на их след. Кто-то, кто по-настоящему умеет убивать. Но этот кто-то – даже не подозревает, против каких сил он выступил.

Станичу сел в машину. Взял одноразовый телефон. Как и у главарей Аль-Каиды – у Станича не было сотового телефона, он всегда пользовался одноразовыми. Он прекрасно знал систему, ее сильные и слабые стороны, потому что в какой-то степени стоял у ее истоков. Еще не было социальных сетей и телефона у каждого – а ЦРУ уже думало о глобальном слежении…

Когда ответили – он бросил в трубку

– Надо встретиться…

По телефону – он тоже ничего важного не обсуждал. И никогда не называл имя собеседника. Никогда…

США, штат Техас. Пустыня… 13-14 мая 2023

года.

В США – полно правоохранительных органов и нельзя сказать, что они не работают. Разными аспектами преступности в США – занимается что-то около десяти федеральных агентств, начиная от широко известного ФБР, как основного американского федерального правоохранительного органа и заканчивая такой экзотикой, как полиция Библиотеки Конгресса или, например, Секретная служба Министерства Финансов, занимающаяся не только охраной президента США, но и борьбой с фальшивомонетничеством. Система эта громоздкая, но дело она делает: в отличие от преступников многих других стран, американским преступникам почти невозможно скрыться от карающего меча правосудия в других странах: найдут и выдадут. Америке – в выдаче отказать очень сложно, это почти всегда влечет за собой последствия…

Помимо этого – существуют правоохранительные органы штата и местные. Штат – у большинства штатов есть агентства по расследованиям, они называются по-разному, и у всех – есть дорожная полиция для патрулирования дорог, проходящих по территории штата. Кроме того, есть местная полиция и есть шериф, а в некоторых крупных городах есть даже и то и другое. Разница в финансировании – шерифа, например, содержит город за счет местных сборов… хотя в последнее время американские правоохранительные органы научились зарабатывать сами, на конфискате. Распределение преступлений, кто какие должен расследовать – сложнейшая процедура, и часто предмет споров, но в отличие от России, американские копы часто борются за то, чтобы расследовать преступление – а не спихивают его на кого-то другого. Никакого подобия УПК – уголовно-процессуального кодекса – в США не существует, равно как и закона «О полиции» – многое держится на судебных прецедентах. Вообще, американская полицейская система представляет собой почти полную противоположность российской – но как-то действует…

Тяжелый, запыленный Рэм с двойной кабиной – свергнул с дороги и запрыгал по камням в пустыню, ориентируясь по указаниям навигатора и точке GPS, которую по телефону дал шеф. За рулем тяжелого пикапа сидел мужчина, лет тридцати с чем-то, непримечательный внешне, роста среднего, с серыми, внимательными глазами полицейского или стрелка. Он был одет просто, но чистенько, так как одеваются небогатые ранчерос – и ничто в нем не выдавало десяти лет службы в морской пехоте США, большую часть этого времени – в разведке морской пехоты. За его голову – Верховная шура моджахедов назначила отдельную награду: пятьдесят тысяч долларов США. Человек, которого все звали просто Макги – считал, что это забавно. Но кое-какие меры предосторожности в жизни он все-таки предпринимал: например, пикап был бронированный. Не слишком сильно – третий класс, от сорок четвертого магнума. Колумбийский вариант.

Внезапно – Додж перевалил через какой-то невидимый в прериях гребень, и дорога пошла вниз, открывая зрелище места преступления. Форды федералов, фургончик крайм сцин техников и очень необычная машина шефа – старый Форд Бронко, но удлиненный до размеров Шеви Сабербан. Таких машин осталось немного, их делали в свое время на заказ – честная сталь, полный привод и V8. Только нынешние цены на бензин – могли примирить с этим прожорливым чудищем.

Макги – остановил машину чуть подальше, как если бы это был не Техас, а пустыня Регистан, и ему нужна была бы некая свобода маневра на случай, если остановленная для досмотра машина взорвется, или из нее откроют огонь из АК-47. Макги вышел… его взгляд внешне равнодушно и неторопливо ощупывал пространство, подобно щупу в руках опытного сапера, подмечая все – и расстрелянный и сожженный фургончик и рельеф местности и те места, где крайм сцин техники возились с трупами. И следы на земле – кто-то выезжал на дорогу, по которой он только что приехал и выезжал на тяжелом траке.

На широком ковбойском ремне – рядом с кобурой висела звезда, на которой значилось: Департамент публичной безопасности. Рейнджер, штат Техас.

Второй такой же – лежал в кармане коренастого, с седой «шкиперской» бородой человека, который, держа в руках планшет, о чем-то злобно ругался с двумя федеральными агентами, то тыкая пальцем в планшет, то показывая на линию горизонта. Наконец, этот человек заметил прибывшего Макги и направился к нему, оборвав разговор с федералами на полуслове.

– Афганец…

– Сэр…

Бородатый – тоже служил в морской пехоте… в штате Техас вообще было престижно иметь за плечами службу в морской пехоте США… не то, что педики с восточного побережья, которые селятся в кварталах для п…ров потому, что там чище и много спортзалов. Борода скрывала страшный шрам от тонкой проволоки… бородача пытались задушить в Бейруте пара чертовски злобных типов… старая, и всеми давно забытая война. Этих типов – тоже, наверное, уже забыли, хотя и клялись Аллахом – отомстить.

– Аллаху Акбар.

– Выглядит хреново – сказал Афганец Макги

– Оно и есть хреново – сказал бородач – особенно, когда федералы черт знает что о себе возомнили…

Бородатый – махнул рукой, в которой был зажат планшет – теперь споры о юрисдикции велись более содержательно.

– Прикинь, вон там – уже федеральные земли.

– Здесь – федеральная собственность? – изумился Макги.

– Не здесь, чуть дальше – педантично уточнил шеф.

– Как она тут оказалась?

– А хрен ее знает. Наверное, кто-то и когда-то конфисковал землю. Но эта земля – земля штата, мать твою.

– Сэр, может, все-таки… – осторожно осведомился Макги. – Это похоже на разборки наркомафии..

– Хрен с ними. Это дело штата – шеф был настроен на войну, и неудивительно, в свете предстоящего сокращения бюджета из-за рухнувших цен на нефть – и мы его раскроем. Не отдавать же его федам, которые и толчок то не найдут, если им приспичит посрать…

Кто-то из федов отреагировал на это, показав средний палец

– Сам пошел! – рявкнул шеф.

Они вместе – пошли к месту преступления. Высохшая под беспощадным солнцем трава – похрустывала под ковбойскими сапогами шефа и армейскими ботинками Макги.

– Трупов много?

– Только два, что удивительно, – ответил шеф, – оба огнестрелы. Стрелялись тут вполне по-взрослому.

– Как их нашли? – спросил Макги

– Парочка подростков искала место, чтобы перепихнуться. Парня привлекли птицы, падальщики. Он с фермы и знает, что это значит.

Макги, подошел к расстрелянной машине, присмотрелся – затем наклонился и поднял гильзу. Посмотрел ее на свет.

– Эй! – сказал крайм сцин техник – положи на место. Ее еще не описали!

Макги подчинился.

– Что скажешь, Макги? – спросил капитан своего подчиненного.

– На гильзе следы от ленты, – сказал он, – она стреляна не из винтовки, а из пулемета. Эту машину расстреляли из пулемета. Я сам был пулеметчиком…

Патрульный полицейский (из техасского дорожного патруля) пробурчал что-то нецензурное. Макги знали многие – бывший морской пехотинец, серебряная звезда… многие считали, что он выделывается.

– И кто же это сделал, по-твоему?

– Те парни что лежат. Вот этот – Макги показал на того, что лежал параллельно машине – и стрелял, вот тут есть следы от машины, на которой он приехал. Но самой машины нет. Он убит, скорее всего, из девятимиллиметрового – ему попали сначала в ноги, затем в голову. Вон тот – скорее всего, получил пулю в перестрелке – ту же, девять миллиметров. Тот парень, который их пристрелил, уехал на их машине.

Бородатый, которого звали просто Миллер – согласно кивнул

– Это вообще чье преступление? Местный шериф берет?

– Ему не справиться. И убийца явно не местный. Пулемета, сам видишь, нет – значит, где-то ходит тип с пулеметом.

Макги еще походил по месту преступления, то и дело то приседая, то вставая на колено, оценивая углы стрельбы и пытаясь понять, что произошло. Остальные наблюдали за ним, кто с интересом, кто с неприязнью. Крайм сцин техники – продолжали работать…

– А вообще похоже на самооборону, кэп – вынес вердикт Макги – он стрелял отсюда и вон оттуда. Но не из пулемета. А пулеметные гильзы – лежат вон там, где тело. Получается, что стрелял тот тип, а не наш парень. А тип, который подъезжает к стоящему в пустыне фургону и начинает палить по нему из пулемета – явно напрашивается на пулю. И это законно, или я ничего не понимаю в законе. Уж в Техасе то – точно.

– Да, но почему он скрылся? – спросил патрульный полицейский.

Капитан техасских рейнджеров Миллер сплюнул жвачку под ноги.

– Я бы задал еще один вопрос. Вот я мирно стою на микроавтобусе в пустыне, и тут подъезжают два типа и начинают палить в меня из пулемета. Что я им такого сделал, что они решили меня замочить?

– Может, это экологи и он нарушил хрупкое экологическое равновесие этого прекрасного природного ландшафта своим фургоном?

– Не смешно.

Вопрос про экологов родился не случайно – не так давно техасским рейнджерам пришлось иметь дело со случаем экологического терроризма. Один псих – собрался атаковать нефтяные терминалы, протестуя против варварской эксплуатации природы. Макги, когда они его взяли, задал вопрос: парень, а как бы природа отнеслась к тому, если бы ты все-таки поджег терминал, и нефти тут сгорело бы как в Кувейте в 1991 году? То что все было бы черным-черно и вся природа бы погибла – это как? Но парень был конкретным психом, простейшие выводы не мог сделать.

Федералы – рыскали по окрестностям, один из них – куда-то звонил по спутниковому. Миллер мрачно посмотрел на все на это.

– Ладно. Поехали отсюда, не могу больше видеть эти задницы. Поехали, поговорим с местными властями…

…

Местные власти – здесь были представлены мэром, и он, кажется, не вполне осознавал, что сейчас у власти не Рональд Рейган и не Джордж Буш. Прощаясь с рейнджерами, он сказал, что едет в Кантри-клуб²⁴. Здесь все еще жили как в старой, доброй Америке – того и гляди, увидишь старый универсал с отделанными деревом боками.

– Сэр… – сказал Макги, когда капитан рейнджеров мрачно смотрел вдоль единственной городской улицы куда-то вдаль

– Чего тебе, Афганец?

– Сэр, как вы оказались в этой глуши?

– Я бы не так задавал вопрос. Как оказались в этой глуши федералы? Когда я подъехал – они тут уже были.

Афганец кивнул

– И как же они тут оказались?

– Обычно, когда человек оказывается на месте преступления быстрее, чем об этом узнает местная полиция, это наводит на мысли, правда? Ты знаком с Хэнком Вудвордом?

– Полковник²⁵ Вудворд? Конечно, сэр, он был…

– Я знаю, кем он был. Он недавно получил большой контракт, готовит спецназ пограничников. А на стрельбище сам знаешь, языки развязываются. Так вот – не так давно, он услышал одну вещь, что с той стороны границы происходят неладные дела. Кокаин – все больше замещается героином, который приходит на тихоокеанское побережье Мексики. Ты служил в Афганистане и не мне тебе объяснять, что это может значить.

Афганец кивнул. Он служил в провинции Кандагар и знал, что такое героин. В Кандагаре – порошок можно просто купит на базаре – мешками, без излишних формальностей. Надо – продадут целую тонну. Этот бизнес крышуют все, от бандитов Талибана и до местных военачальников АНА – Афганской национальной армии. Которые, в общем-то – такие же бандиты, только законные. От Кандагара, до порта Карачи, одного из крупнейших в регионе – пара дней пути и почти никакая граница. А там погрузил на корабль – и прямым ходом, куда угодно, от Мексики и до всего тихоокеанского побережья США. Не надо пересекать границы, не надо платить таможенникам и пограничникам, в море нет полиции. Сбросил груз в водонепроницаемых пакетах с маяками GPS с большого корабля – ночью, местные бандиты на скоростных лодках выловят и доставят на берег. Крупные города – Лос-Анджелес, Сан-Франциско – расположены прямо на берегу, отрава сразу поступит на рынок. Только – только перекрыли Мексиканский залив от наркокартелей – а что если придется так же перекрывать все Тихоокеанское побережье США? Кто это будет делать? В какие деньги это обойдется…

– Да, сэр…

– С той стороны – происходят очень нездоровые вещи. В приграничных городах – появились люди, которые приняли ислам и других подталкивают к тому же. Летают какие-то самолеты. И что самое главное – федералы каким-то образом связаны с этим.