Проникшись каким-то особым сердечным уважением к этому милому и странному в своём поведении парню, так душевно исполняющему красивую мелодию, педагог хотела как можно мягче к нему обратиться, но вышло всё равно строго:
– Неплохо для начала. Думаю, проучитесь с годик, и удастся сыграть чище. Кстати, вы у кого будете учиться?
В ответ на её вопрос Кузьма, сконфузившись оттого, что он, как оказалось, не один в помещении, быстро встал, опустил голову и улыбнулся.
– Или вы не поступили? – решила уточнить учительница.
Ответом вновь послужила лишь его обезоруживающая улыбка.
– Если вы такой скромный, что мне в учениках нравится, надеюсь, потом вы станете свободнее, что даст возможность раскрыть то, что в вас заложено. А талант в вас есть. Ну, а сейчас, юноша, вы меня извините, но я попрошу вас выйти из аудитории, у меня скоро следующее занятие, – обратилась она к Кузьме.
Тот послушно положил гитару, быстро обулся и решительно направился к двери. Оказавшись в коридоре, он заметил троих ребят, которые, как ему показалось, торопились к выходу, и пошёл за ними. Оказавшись, наконец, вне стен музыкального училища, он остановился у входа, радуясь с детской непосредственностью тому, что его не выгнали, а, наоборот, внимательно слушали.
Кузьма размеренно продолжал свой путь по оживлённому городу, когда рядом с ним притормозил автомобиль, из которого вышел молодой человек крепкого телосложения и вальяжной походкой направился к киоску с мороженым. Из салона его шикарного Мерседеса через нарочно оставленную приоткрытой дверцу доносилась мелодия. Это был «Полонез Огинского», которого Кузьма ещё никогда раньше не слышал.
Кузьме это музыкальное творение так понравилось, что он решил приоткрыть дверцу в салон пошире и присесть на краешек сиденья, продолжая с наслаждением слушать красивую мелодию. Завидев такое поведение незнакомого парня, водитель Мерседеса, успев купить порцию мороженого, вмиг вернулся к машине, грубо схватил Кузьму за руку и выпихнул резко из салона, сопровождая тирадой не самых лестных эпитетов в его адрес:
– Ты что, псих, оборзел вконец, решив мою тачку средь бела дня стырить? Пошёл быстро отсюда, козёл!
Проверяя по ходу такой словесной смелости всё ли в салоне на месте, в зеркале заднего вида он случайно заметил, как его «воришка», спокойно стоя рядом с машиной, с радостной улыбкой качал головой в такт «Полонеза». Такое поведение незнакомца показалось владельцу дорогого авто очень оскорбительным.
– Ты чего рожи корчишь, припадочный? – крикнул он Кузьме и грозно двинулся в его сторону. Кузьма быстро увернулся, отмахнувшись от крикуна, как от назойливой мухи, и продолжил кивать головой в такт музыке, что ещё больше разозлило хозяина Мерседеса и он ещё активнее стал наступать на Кузьму, попытавшись даже замахнуться на него свободной от мороженого рукой, но парень опять ловко увернулся.
– Ну, ладно. Раз так, я буду по-другому, – сказал он и, положив мороженое на сиденье авто, набросился на Кузьму с кулаками.
Однако Кузьма, кружась плавно и быстро то вправо, то влево, легко увёртывался от ударов, не отходя при этом от машины ни на метр.
– Ещё немного, и ты отлипнешь от моей тачки, – прокричал владелец авто, заметив, как парень ушёл в «глухую» защиту, а точнее наклонил голову к груди и руками полностью закрылся от ударов так, что все удары нападавшего попадали по рукам и локтям Кузьмы. Такой способ защиты часто применяется бойцами любых единоборств для экономии сил и для нащупывания слабых сторон противника, что не даёт шансов тому одержать победу. Кузьма же в данной ситуации делал так исключительно для того, чтобы, оставаясь на месте, спокойно дослушать понравившуюся ему мелодию, в то время как соперник яростно, но безрезультатно продолжал сыпать на Кузьму один удар за другим.
Мог ли подумать этот городской житель, что так ловко уходить от ударов и принимать их без вреда для себя «воришка» научился в играх с медведем. Ведь, когда Киса повзрослел, игры с ним стали для Кузьмы настоящим испытанием, но помогли ему в совершенстве овладеть искусством защиты.
Вся сцена спонтанно возникшей потасовки у случайных прохожих вызвала только смех. Нанося невозмутимо защищающемуся Кузьме многочисленные удары, разгорячённый и раздосадованный водитель быстро выбился из сил и, когда полонез закончился, автовладелец был уже настолько вымотан в большей степени даже морально, чем физически, что еле мог устоять на ногах.
К потере его психологического равновесия привели бесспорно один за другим следующие промахи в первой части поединка, но больше всего, конечно, выбила из колеи непринуждённая улыбка Кузьмы, не сходившая с его лица на протяжении всей комедийной потасовки. А любая улыбка соперника, как известно, вызывает злость и заставляет организм раздраженно напрягаться. Добрый по своей природе человек после такого казуса, конечно, очень быстро придёт в себя, а злой может и сутки спустя находится в раздражённом состоянии…
Как только музыка завершилась, Кузьма развернулся и, покинув место «схватки», спокойно, как ни в чём не бывало, продолжил прерванный путь.
– Что, струсил, ноги делаешь? – торжествующе прокричал ему вдогонку владелец машины. – Правильно, что дёру дал, а то бы я тебя проучил. Таких, как обычно, я всегда одной левой давил!
Довольный тем, как грозно и, вероятно, обидно для соперника, он высказался, парень плюхнулся на сиденье и, взяв в руки подтаявшее мороженое, с досадой произнёс: «Ну вот, весь аппетит мне испортил. Моё любимое клубничное мороженое почти всё растаяло».
В данном случае наш «герой» – обладатель машины – вполне порядочный и добродушный парень, и поэтому, заставив себя съесть своё любимое мороженое и, быстро восстановив силы, поедет дальше. А на следующий день с улыбкой будет рассказывать всем своим знакомым и друзьям, как он «махался» с одним бывалым, и как этого бывалого замучил…
Глава 8
Нападение на кладбище
Был поздний вечер. Рабочий день на гостиничной кухне близился к завершению. Люся, ставшая за время совместной работы с Вероникой её подругой, искренне похвалила коллегу:
– Ты молодчина. С тобой хорошо и легко работать. Я поговорю с начальницей – может, тебя на работу насовсем возьмут, ну и зарплату, конечно, прибавят.
– Спасибо! – отозвалась с благодарностью Вероника.
– Слушай… Извини, что раньше не поинтересовалась. Как у тебя с жильём? – участливо спросила Люся.
– Пока никак. Первую ночь на улице ночевала, а так на вокзале приходиться кое-как спать, – вздохнув, ответила Вероника.
– Вокзал, подруга, он и есть вокзал. Там всяких хватает, и небезопасно поэтому там ночевать… – недолго думая Люся вырвала из записной книжки листок и что-то написала на нём: – Вот тебе адрес моей тёти, – сказала Люся, протягивая Веронике записку и добавила: – Скажешь, что Люся послала тебя к ней и просит на первый случай принять. Потом что-нибудь придумаем. Здесь я тебе написала номера автобусов… Только смотри, не опоздай на последний маршрут, а то идти пешком вечером одной страшновато будет – дорога идёт вдоль кладбища. Я бы с тобой пошла, но меня муж ждёт. Ругать будет, если задержусь. Ревнивый он у меня.
– Я не боюсь, – заверила её девушка и направилась к раздевалке.
– Извини. Я немного задержусь, – сказала Люся, по-хозяйски осматривая помещение кухни. – Надо кое-что доделать. Да и мужа дождусь здесь. Обещал заехать за мной по пути.
Переодевшись и приведя себя в порядок, Вероника вышла через служебный вход из гостиницы и пошла по улице, опустив голову вниз, ничего не замечая вокруг себя. В этот же момент, выйдя из лимузина, к центральному входу направлялись Джулио и Луиза. Оглянись Вероника случайно в их сторону или задержись она хоть на минутку у входа, их встреча могла бы состояться. Но судьба и на этот раз распорядилась иначе. Вероника шла по своему пути, спрашивая у прохожих, как ей добраться до нужного адреса, а Джулио, устало шагая и глядя в задумчивости только себе под ноги, направлялся в свой номер.
Вечером того же дня Кузьма, целый день бродивший в поисках отца по улицам города, выбрался на его окраину, чтобы хоть немного отдохнуть в тишине от утомительного шума и суеты. Заметив невдалеке на поляне группу больших деревьев, около которых не было привычного для города яркого освещения, Кузьма быстро направился в их сторону. Приблизившись он обнаружил, что деревья окружены высокой металлической оградой – это обстоятельство очень порадовало утомлённого путника. Он понял, что посторонние люди не нарушат здесь его покой. Ловко преодолев ограду, Кузьма осмотрел деревья и, выбрав среди них самое высокое, без труда залез на него и стал готовиться к ночёвке на… городском кладбище.
У читателя, конечно, может возникнуть вполне разумный вопрос: каким образом Кузьма оказался на кладбище? Объяснение этому простое. Впервые в жизни попав в город, Кузьма был весьма напуган большим скоплением людей, а также обилием света и шума вокруг. Пытаясь найти спокойное место, он перемещался от одной точки к другой, постоянно меняя направление своего движения, но, к сожалению, везде было по-прежнему шумно и многолюдно. Исследовав многие места в городе, он заметил, что меньше всего шума и почти нет людей там, где растёт много высоких, старых деревьев, а сохраняются таковые как раз на заброшенных городских кладбищах. А с могилами рядом Кузьме было находиться привычно, ведь в пещере он жил и спал рядом с захоронениями Никиты и его мамы. К тому же, папа ему говорил, что находясь рядом с ними, ты охраняешь их покой, хотя никто из них этого не видит.
Высокие деревья попадались Кузьме и в лесопарках на территории города. Они помогали искать отца способом, который сын считал очень эффективным: выбрав момент, он быстро и незаметно взбирался на дерево и, удобно там устроившись, смотрел сверху на людей, проходивших мимо, по детской своей наивности полагая, что однажды увидит среди них Святослава.
Когда такие наблюдения не давали результатов, Кузьма не раздумывая перебирался в другое место. Заметив похожего на Святослава человека, он мигом спускался с дерева, чтобы разглядеть того ближе, но, несмотря на свою проворность, всё равно часто терял двойника из виду. Постояв некоторое время в недоумении и растерянности, он шёл искать другой «наблюдательный пункт». Порой, увидев со спины мужчину, похожего на отца, Кузьма пускался сломя голову его догонять. Догнав, он внимательно вглядывался в его лицо, но, осознав, что ошибся, извинительно улыбался и, опустив голову, шёл дальше. Многие крутили пальцем у виска, приговаривая: «Ненормальный какой-то!», и быстро старались удалиться от него. Некоторые же отталкивали его с силой, осыпая грубыми ругательствами, значения которых Кузьма, конечно, не понимал, но по ненависти во взгляде обо всём легко догадывался.
Как мы уже знаем, иногда Кузьма выходил на оживлённую трассу и, незаметно проникнув под крытый кузовов попутного грузовика, добирался до другого города, где возобновлял поиски отца своим излюбленным способом наблюдения за прохожими с высоты дерева.
Хаотично перемещаясь из города в город и часто оказываясь там, где уже бывал, Кузьма медленно, но верно приближался к Москве. И вот, в один, может быть, не самый прекрасный день, он, наконец, оказался в столице, а точнее, именно на том кладбище, где случай вновь сведёт его с Вероникой при совершенно неожиданных обстоятельствах…
Добираясь до дома Люсиной тёти, Веронике пришлось проехать сначала на метро, затем на автобусе до остановки, где требовалась пересадка на другой автобус, на который она, к сожалению, опоздала и вынуждена была оставшуюся часть пути идти пешком. Небольшой – примерно с полтора километра – отрезок пути до предполагаемого места ночёвки пролегал мимо заброшенного кладбища. Уже почти стемнело и девушке стало не по себе от настораживающего безмолвия кладбища, но другой дороги не было, и ей ничего не оставалось, кроме как, набравшись смелости и пытаясь заглушить свой страх мыслями о хорошем, двигаться дальше. В данный период её жизни таковыми являлись, конечно, воспоминания о Джулио и ожидание скорой с ним встречи…
Состояние сладкой дрёмы Кузьмы, устроившегося для ночёвки на кладбищенском дереве, внезапно прервал пронзительный женский крик. Парень, не раздумывая, быстро слез с дерева и стал, крадучись, пробираться на звук непрекращающихся криков.
Осторожно спрятавшись за кустами, он увидел, как двое каких-то мужчин силой тащили девушку, держа её за руки. Та от испуга пронзительно кричала, призывая на помощь, и пыталась как могла от них вырваться. Бросив её на землю, один из хулиганов, неторопливо обошел её и встал сзади. Второй (видать, они делали такие вещи не впервые) встал спереди. Тот, кто был ближе, резко схватил кисти её рук, сложил их за головой жертвы и начал заматывать изолентой. Другой же наклонился и медленно стал расстёгивать на ней кофту. От леденящего кровь ужаса у Вероники сразу перехватило дыхание, отчего не было сил даже кричать. А когда он вытащил из внутреннего кармана футляр, а из него достал настоящий медицинский скальпель, который при свете луны стал устрашающе жутко сверкать, Вероника и вовсе была на грани обморока. В её голове мгновенно промелькнула догадка, что она попалась в лапы тех самых маньяков, о которых однажды слышала по радио. Оценив всю безвыходность своего состояния и потеряв всякую надежду на спасение, она на некоторое время потеряла сознание.
Такое её состояние нисколько не удивило бандитов. По своей мерзкой практике они заранее знают, что с такими жертвами будет позже, и знают, что будут в очередной раз проделывать дальше: мучить свою жертву и наслаждаться, внимательно наблюдая за её муками. Обычно маньяк – это одиночка. Но изредка два таких отщепенца объединяются для своих зверских деяний, получая обоюдно двойной эффект от содеянного.
Маньяк начал медленно проводить остриём скальпеля над грудью девушки. Видимо от боли, девушка пришла в себя. Широко раскрытыми от ужаса глазами она смотрела на него, не в состоянии ни крикнуть, ни шевельнуть даже губами. После этого мерзавец коснулся скальпелем её груди и стал медленно проводить им по её обнажённому до пояса телу. От невыносимой боли она застонала, а маньяк тупо засмеялся.
Всё происходящее видел и слышал Кузьма, подкрадываясь незаметно и бесшумно всё ближе и ближе. К счастью, попутный ветер заглушал легкий шорох его шагов, который временами всё равно возникал даже при его осторожном перемещении. Когда Кузьма подошёл совсем близко и в свете луны смог разглядеть лежащую на земле девушку, он вздрогнул – ему показалось, что это Вероника. Но даже, если это и не она, он всё равно должен во что бы это ни стало высвободить девушку из лап этих извергов.
Мысли в его голове молниеносно создали план спасения девушки. «Надо их отвлечь для начала и желательно поодиночке. Выманю пока того, что стоит ко мне ближе», – подумал Кузьма и тут же издал устрашающий медвежий рёв. Парень точно знал, что этот тип обязательно пойдёт в его сторону, услышав такой дикий рёв. И действительно, услышав громкий, протяжный звук, похожий на медвежий рёв, маньяк насторожился, но из любопытства решил увидеть собственными глазами источник этого звука и, подняв рядом валявшуюся сухую берёзовую корягу, направился в сторону кустов, за которыми скрывался Кузьма. Второй тоже повернул голову в его сторону, но остался стоять на месте.
Стоило маньяку с корягой в руках сделать несколько шагов, как вдруг, словно поражённый молнией, он замер на месте. Перед ним, как будто из-под земли, мгновенно появился восточного типа парень, который, не дав даже времени опомниться, быстро и мощно толкнул его руками в грудь так, что маньяк, как будто от удара ядра, согнувшись, отлетел и, описав в воздухе дугу, упал спиной на землю, успев только издать гортанный беззвучный стон.
Не мешкая ни секунды, Кузьма сразу набросился на второго и, повалив того на спину, взял его за волосы и стал затылком бить о землю в бешеной ярости, злобно и дико рыча при этом по-медвежьи.
Вероника, слыша этот рёв, заставила себя приподнять голову и чуточку приоткрыть глаза. Она была испуганно ошеломлена, видя словно в тумане, как кто-то бьёт кого-то головой о землю и при этом беспрестанно страшно рычит, как медведь. То ли от увиденного, то ли от боли в груди она тихо застонала. Услышав стон, Кузьма быстро отбросил от себя маньяка, и тут же кинулся к ней.
Освободив руки девушки, Кузьма прикрыл осторожно её грудь и нежно погладил её по лицу. Несмотря на своё тяжёлое состояние, Вероника приоткрыла глаза и удивлённо посмотрела на Кузьму, одарив его еле заметной улыбкой. Радость от новой встречи с бывшим её попутчиком помогла ей немного прийти в себя. Кузьма, ещё недавно находившийся в состоянии настоящего зверя, от её взгляда, исполненного нежной благодарности, превратился одномоментно в стеснительного и смущённого парня. Глядя на него, она еле слышно спросила: «Это ты?»
В ответ парень только робко на неё посмотрел, как будто извиняясь, и опустил глаза. В темноте не видно было, как его щёки слегка покраснели. Видя его стеснение, Вероника медленно подняла свою дрожащую руку и, слабо коснувшись его щеки, вновь потеряла сознание. Испугавшись за девушку, Кузьма бережно поднял её на руки, прижал к груди и что было сил побежал прочь с этого проклятого места.
Убегая, юноша успел заметить, как один из маньяков тихо уползал, произнося какие-то нечленораздельные звуки, но парню было не до него – он сейчас очень боялся за Веронику, за её здоровье. Только он мог ей помочь сейчас, но как? Он не знал, что делать в такой ситуации. Мысли путались, мешая прийти ответу на жизненно важный сейчас вопрос. К счастью, в памяти Кузьмы возникли слова отца о том, что люди не оставляют друг друга в беде, потому что несчастье может случиться с каждым человеком – и он решил идти за помощью к людям.
Такое единственно верное, по мнению Кузьмы решение, придало ему сил и юноша без передышки нёс Веронику уже около двух километров, но она так и не приходила в сознание. Но вот, наконец, она очнулась и тихо произнесла: «Пить…» Пытаясь исполнить её просьбу, Кузьма осторожно положил Веронику на землю и осмотрелся по сторонам. Невдалеке он заметил небольшую лужицу, а чуть поодаль, за редкими зарослями кустарника – какое-то строение. Набрав в ладони воды, он дал девушке немного глотнуть и, смочив ей лицо, снова взял девушку на руки. Приблизившись к зданию, парень положил её на скамью в надежде, что рано или поздно кто-либо из этого дома выйдет и обратит внимание на израненную девушку. Сам же подошёл в стоявшей неподалёку бочке, видимо, с дождевой водой, решив тоже немного утолить жажду. Сделав несколько глотков, он обернулся и, к своей радости, увидел, как к Веронике подошли две женщины в белых халатах. Спрятавшись за бочку, он наблюдал, как те осмотрели девушку, помогли ей подняться и, взяв под руки повели внутрь здания. На счастье обоих – Кузьмы и Вероники – в здании находилась больница, а две женщины были медицинскими работниками.
Примерно с полчаса Кузьма не сводил глаз с дверей здания и, только окончательно убедившись в том, что Вероника осталась в больнице, он облегчённо и радостно улыбнулся. Теперь он был полностью уверен, что она попала к хорошим людям, так как видел, как женщины в белых халатах гладили её лицо и с улыбкой её успокаивали. «Значит, они ей помогут», – с облегчением подумал Кузьма. Перед уходом он решил напиться воды из бочки и освежить немного лицо, но, заметив подъезжающую к этому зданию по хорошо знакомым ему уже приметам служебную машину милиции, мигом забыл про воду и осторожной, но быстрой поступью незамедлительно бросился обратно в сторону кладбища. Добравшись до места своего недавнего пристанища на дереве и почувствовав сильную усталость, он погрузился в глубокий, здоровый сон.
Как выяснилось позже, появление Кузьмы с Вероникой у больницы было очень своевременным. За то время, пока Кузьма нёс Веронику на руках, она потеряла не слишком много крови, что помогло ей быстро восстановиться. Наблюдая, как две женщины вели Веронику к зданию больницы, Кузьма мечтательно задумавшись, решил: «Я буду сюда приходить всегда, и буду ждать, когда она выйдет из этого дома, чтобы её всегда охранять потом». Но таким мечтам Кузьмы не суждено было сбыться, так как его самого ожидал ряд неприятных событий, одно из которых могло даже завершиться для него крайне печально.
Глава 9
В гостях у пожилой женщины
Утром одного ненастного дня, как обычно блуждая на окраине города с мыслями об отце, Кузьма приметил невдалеке маленький деревянный домик, окружённый садом, за которым виднелся небольшой лес. Приглядевшись внимательней, он увидел, как из леса медленно вышла старушка, едва таща на себе объёмную связку высохших веток, и направился в её сторону, движимый желанием помочь пожилой женщине. Добравшись до ограды своего дома, старушка, сделав шажок пошире, вдруг зашаталась, схватилась за спину и, сделав по инерции ещё пару шагов, упала. Кузьма немедленно бросился к ней и, освободив от упавших на неё веток, осторожно приподнял старушку.
Открыв глаза, она испуганно посмотрела на невесть откуда взявшегося незнакомца, но, увидев на его лице приятную улыбку, успокоилась и тихо произнесла:
– Спасибо, родненький мой. Но раз ты оказался рядом со мной, то, будь добр, помоги мне до своего дивана добраться.
Кузьма легко подхватил её на руки и понёс в сторону дома. Войдя в дом, Кузьма помог устроиться ей на диване. Старушка попросила его взять со стола термос и налить из него воду в резиновую грелку, которую она вытащила из-под диванной подушки. Пристроив грелку себе под спину, она прилегла, а Кузьме предложила, указав рукой на свободное рядом место, присесть ненадолго около неё..
– Ко мне, родненький мой, редко кто наведывается. Ты очень кстати оказался здесь. Одной трудновато было бы добраться до дома – спину не на шутку прихватило. До сих пор побаливает. Скажи мне на милость, кто ты такой и откуда? – спросила старушка, но в ответ Кузьма только молчаливо улыбнулся. – Ты прости, что я тебя об этом спрашиваю, прежде, как положено, не накормив тебя с дороги. Я вот только чуточку отдохну и накормлю тебя. По глазам видно, как ты очень хочешь есть. Правда, ведь? – ответа снова не последовало. – Но что я не спроси, опять молчишь? Наверное, у тебя не осталось сил говорить, пока нёс меня на себе, – предположила она, улыбнувшись, а потом и вовсе засмеялась. Поддержав её добрый юмор, Кузьма тоже засмеялся. – А раз так, – обрадовалась хозяйка домика, – то давай, мы с тобой сделаем так: я буду тебе подсказывать, что где лежит, а ты по моей подсказке будешь собирать на стол – а потом вместе поедим. Согласен?
В ответ парень широко улыбнулся и многократно закивал головой в знак согласия.
– Вот я смотрю сейчас на тебя и дивлюсь, как ты похож на моего мужа. Хотя он у меня по национальности был казах, а ты чем-то смахиваешь на китайца. Но вы оба так похожи друг на друга: оба смуглые, с худощавыми лицами, но особенно глазами вы оба одинаковые. Конечно, мой муж умер давно… Когда я открыла глаза и увидела перед собой тебя, я вдруг вначале даже опешила, подумав, не померещилось ли мне. Передо мной как будто возник живой образ моего мужа в молодости. Но потом отогнала эти мысли. Этого не может быть, так как его уж нет в живых.
Слушая её внимательно и следя за её руками, указывающими в нужных направлениях, он понимал, что и где из посуды и еды лежит, так что через каких-то полчаса они уже усаживались обедать. Кузьма придвинул столик прямо к дивану, а сам сел напротив. Сидя на своём любимом диване и неспешно кушая, пожилая женщина любовалась своим симпатичным и юным непрошеным гостем. Она глядела на него, проникаясь все больше необъяснимо тёплой материнской любовью к этому незнакомому до сего дня парню.
– Знаешь, вот смотрю я на тебя, и удивляюсь такому совпадению. Даже ешь ты так же, как кушал мой муж, – произнесла с улыбкой старушка, – без спешки, задумчиво и с добрым взглядом. Прямо как ты сейчас. Я никогда не забуду, как с ним мы познакомились. Это было в одно летнее жаркое утро. Увидев меня, обмахивающуюся платочком, он подошёл ко мне и вытащил свой платок. Он стал им тоже обмахивать мне лицо, приговаривая: «Эта жара не то что у нас в Казахстане». Потом он стал говорить о своей республике, в конце громко назвав свое казахское имя. Оно было труднопроизносимое для меня. В ответ на это я улыбнулась, помню, тогда и сказала: «А можно я буду тебя звать Кузьмой?» В ответ на мою такую для него непонятную просьбу, мой будущий муж засмеялся и сказал: «Называй, как хочешь, лишь бы это тебе нравилось». Вот так он и стал для меня Кузьмой.
Услышав своё имя, Кузьма неожиданно с удивлением посмотрел на неё и широко заулыбался.
– Ты что, не слышал такого имени? – удивилась женщина. – Хотя в наше время оно, действительно, очень редкое.
В ответ на её вопрос парень, продолжая смеяться, отрицательно закачал головой. Удивлённая такой реакцией, женщина в ответ тоже засмеялась, бросая на него вопросительные взгляды, а потом вдруг выпалила:
– Раз ты таким вдруг стал радостным, может, тебя тоже Кузьмой зовут?
В ответ, даже вскочив с места, Кузьма утвердительно начал кивать головой.
– Родненький мой, если б ты знал, как я рада, что угадала. Ты не представляешь, как я сейчас вдруг стала счастлива. Как будто в молодость вернулась. – Немного потупив взгляд, после небольшой паузы она продолжила: – Это было бы хорошо, но только это не вернуть уже никогда. Если бы ты знал, мой родненький, как в старости жить с постоянными и одними только мыслями о прошлом, когда всё больше и больше появляется желание снова быть молодой. Но не тут-то было: тело медленно, невзирая на это желание, дряхлеет, и все болезни выходят понемногу наружу. А ведь в молодости я, как и все, была красивой и спортом по-настоящему занималась: я на коньках хорошо бегала и даже выступала за свою страну, представляешь. А в те времена бегали ведь только на улице с постоянно согнутой спиной. При этом сразу не замечали, как она при таких тренировках быстро становится потной, а на улице лютые морозы часто в тот период бывали. И так целую зиму; и не один год, а несколько лет утомительных тренировок. Вот и получила в память о большом спорте воспаление, о чём нисколько не жалею. А теперь вот, чуть на улице холод или когда на спине тяжесть какую на себе несёшь, начинает сразу же спину прихватывать. Конечно, не раз обращалась и к врачам. Но те говорят всегда, надо ложиться лечиться в больницу. Лечь-то, конечно, легла бы, но тогда по хозяйству некому было бы хлопотать. Вот и приходится постоянно только грелкой лечиться. Как говорил всегда мой тренер, это самый верный способ лечения воспаления спины в сельской местности в пожилом возрасте. А я, живя на окраине, тоже, считай, что сельский я житель, хотя и числюсь городской жительницей.
В последнее время, Кузьма, у меня спина стала побаливать также после разных воспоминаний. Особенно она разболелась до того, когда ты меня подхватил. Ты как раз вовремя возле меня оказался. А теперь у меня ты в гостях, чему очень рада.
Видишь ли, родненький мой, ведь очень редко, кто у меня в гостях-то бывает, кроме моей подруги. Она только на днях у меня была. За неделю, что она у меня была, мы многое вспомнили. Представляешь, я с ней вместе училась в физкультурном техникуме. Потом вместе добровольцами, как спортсменки, пошли на войну. Почти всю войну вместе и провоевали. Только в конце войны нас перевели в разные места. Она войну заканчивала связисткой в Белостоке – в Польше как раз и располагалась одна из дивизий второго Белорусского фронта. А я в качестве медсестры войну закончила в Берлине. После войны я так и работала медсестрой до пенсии, а моя подружка до пенсии проработала учительницей физкультуры в уютном селе Семилей в Мордовии. Как хорошая лыжница, она очень этот вид спорта там подняла. С ней у нас ещё одно сходство есть: нам обеим лично награды вручали два легендарных маршала. Ей – Рокоссовский, а мне – Жуков. О себе не скромно говорить, за что получила награду. Скажу только, что маршал Жуков просто так, лично, не станет её вручать. А вот о награде моей подружки, Анны Андреевны Жидкиной, я всегда рада рассказать. Во время привала группы связисток, в которой была и она, её, как самую молодую попросили принести что-то очень нужное. Она отошла от своих, а когда вернулась, на том месте была большая воронка от взрыва бомбы и никого уже не было в живых. От страха она зарыдала и бросилась к стоявшей недалеко зенитной установке. Не умея стрелять, она палила вверх куда попало. И представляешь, Кузьма, она случайно сбила вражеский самолёт, который стал гореть, а потом и вовсе упал. А в это самое время на эту позицию прибыл маршал Рокоссовский и стал, можно сказать, свидетелем всего происходящего. Он снял со своего кителя награду и вручил лично ей. Потом обнял её и сказал: «Я так хочу, чтобы ты осталась жива …» Вот такие, родненький мой Кузьма, на войне бывали случаи. Конечно, война это страшная зараза, но глядя сейчас на прошлое, многие из нашего поколения всё же довольны своей жизнью, хотя и очень трудной. И ты, Кузьма, если тебе будет тяжело в жизни, не ругай никогда свою судьбу. Там, на небесах, Бог всё видит и точно знает кому доверить страдания, а кому прожигание в жизни. – Сделав паузу, она подправила грелку и продолжила: – Ладно… Не будем утомлять жизнь мыслями о прошлом. Поговорим о настоящем, которое надо очень беречь. Извини, что разболталась по душам с тобой, даже не сказав тебе до сих пор своего имени: меня баба Наталья зовут, – представилась бабушка и, зевнув от подступающей сонливости, прикрыла глаза и уже через минуту уснула.
Посидев возле неё недолго, Кузьма встал, накрыл её одеялом и стал тихо убирать со стола. Убедившись, что баба Наталья крепко спит, он со сложенной в тазик грязной посудой неслышно вышел во двор, аккуратно вымыл посуду водой из бочки, слегка нагретую солнечным теплом, и, немного просушив, отнёс обратно в дом. Вернувшись во двор и увидев у сарая воткнутый в пень топор, Кузьма занялся рубкой хвороста и веток, лежащих во дворе. Быстро перерубив всю кучу, он принялся их аккуратно складывать под невысоким навесом сарая. Закончив труды и воткнув топор на место, он зашёл в дом. К тому времени баба Наталья уже успела проснуться. Она подошла к нему и по-матерински обняла:
– Спасибо тебе большое, родненький мой, за то, что чистоту за собой оставил и помог с дровишками. Я всё в окно видела и, знаешь, в душе радовалась, что любишь трудиться. Как бы я хотела увидеть твоих родителей и поклониться им за то, что вырастили и воспитали такого сына, – со слезами в голосе сказала старушка.