– Подожди. Они же… да-а, Рэй и Сольвейг хотят отыскать вещи Великих Героев. Вот почему они уехали! Вовсе не потому, что им было со мной плохо, правда же? Тогда вот же! Тогда что, если я сам найду такую?! Ведь тогда не будет причин уходить? Они… он вернется. Вернется и уже надолго останется со мной. Мария, тебе же нравится Рэй? О, а может, мы все вместе даже отправимся в новое путешествие? В городах Южного края сейчас, наверное, очень красиво. Мы бы посетили Алуэт, а может, и Орог, наполненный культурой южан! – мечтательно лепетал Амадей.

Он поднял взгляд зеленых глаз, в которых играла детская безмятежность:

– И у меня опять будут друзья.

***

Деревянные колеса без устали сообщали о всяком камушке, через который переезжали. Рэй, в светло-голубой рубахе и новехоньких дубовых лаптях, восседал поверх воза на одной из пивных бочек, укрытых брезентом козлиных шкур. В одной руке у него был добытый в Стяготе короткий лук и несколько кривоватых стрел, в другой – бездонный рюкзак, в котором мошна с копейками и геройский дневник. В качестве сидения он уже опробовал каждую из бочек, убедившись, что все одинаково неудобны.

За спиной в очередной раз залилась смехом Сольвейг, что без умолку болтала с бондарем – мастером-бочкоделом, который по заказу пивовара из Стяготы вез травяное пиво в соседнюю деревеньку с забавным названием Без-Копыт.

– Ой, да не может быть! – опять хихикнула Сольвейг.

– А я ему и говорю, еще б кобылу свою в сарафан нарядил, чудила! – бондарь зычно расхохотался, придерживая вожжи за парой коренастых лошадок, что шагали впереди телеги, деловито цокая железными подковами.

«Ты представь! – уверяла лисица еще прошлой ночью. – За один день проедем на возу полпути до Умиры, и всего-то за пять копеек. Лучшего попутчика просто не найти!»

Раскидисто зевнув, Рэй в очередной раз мысленно не согласился – любой возничий, что выезжал не в такую рань, был бы лучше.

Они должны были добраться до большой развилки гостинца, откуда до Умиры оставалось еще верст сорок.

***

Накатанная телегами колея разделялась надвое. Тут, возле границы высокого березника, который наливался рыжим заревом наступающего вечера, бондарь и ссадил героев. Напоследок он, не стесняясь, зазвал Сольвейг погостить у него дома, если та вдруг окажется в Без-Копыт, хотя в дороге не раз упомянул, что жену уже имеет. Он махнул тяжелой рукой и пришлепнул поводья, поспешив западной дорогой. Девица весело помахала вслед.

Рэй смерил ее недовольным взглядом:

– И вот скажи, тебе обязательно заигрывать со всеми, кого мы встречаем?

– Это же для дела! Он вообще не хотел нас брать. Узри, – развела она руки. – Лишь благодаря моему чарующему обаянию ты, чурбан, не сделав и шага, за день преодолел шесть десятков верст, а завтра будешь в Умире.

– Так чего забесплатно не договорилась, обаятельная?

– Да чтоб ты знал, пять копеек за такую поездку это и есть бесплатно.

Рэй скрестил руки на груди и буркнул:

– Вертихвостка.

– Уголовник.

***

Пара прошла тропинкой сквозь светлую березовую рощу. Поначалу листья утопали в оранжевом закате, а когда солнечный диск скрылся за горизонтом, то раскалились докрасна, затем тихонько погасли.

Под гомон сверчков они шли сквозь рощу даже когда сумерки скрыли землю. Ясная летняя ночь, веявшая прохладой, сама стелила дорогу под ноги, а на пару с могучей лисой и через лес шагать не страшно.

Неутомленные поездкой на возу, они прошли более десяти верст, прежде чем небо опять разукрасили россыпи звезд, заставив остановиться на привал.

– Сольвейг, а почему ты сказала «опять»? – спросил он, сидя возле веселого костра.

Лисица обернулась, прося пояснений по вопросу.

– Еще в первый вечер, на берегу реки. Ты сказала, что всё повторяется. Что именно?

Та горько усмехнулась:

– Мое соседство с героями, конечно. Думала, что после первой эпохи я уж никогда не окажусь поблизости от вашего брата. Но меня будто силой опять вплело в вашу глупую историю.

– А тебе… нелегко пришлось в путешествии с Горицветом? – вдруг спросил Рэй, и реакция Сольвейг не заставила ждать.

– Это тебя не касается, – холодно сказала она. – Это моя история, точка в которой поставлена триста пятьдесят лет назад.

– Но ты упомянула, что Горицвета не славят в деревнях, как, например, Велимира. Он сделал что-то плохое?

– Знаешь, сколько героев было в первом поколении? Велимир и Эльмира, Буртун и Астра, Целитель Ивлис, Ловкий Мирослав, Леда-Росинка, Александр и Елена – это лишь самые известные. Громкие имена, однако они не преуспели б в одиночку. У них за спинами стояли еще несколько дюжин достойных героев, которых люди позабыли.

– И всё равно, культ героев силен на этой земле, их помнят и почитают. Так чем же Горицвет провинился? Ты ведь должна знать, раз путешествовала с ним.

Она опустила глаза, глядя в сверкающий костер. «Знает, конечно… – понял Рэй, – но не скажет».

– Для тебя это не имеет совершенно никакого значения. Его больше нет, – шепнула она и поднялась.

– Сольвейг, – позвал Рэй, взяв ее за руку. – Пожалуйста, не уходи. Ты всегда исчезаешь, стоит мне заговорить о героях. Но ты ведь понимаешь, почему я задаю эти вопросы? Местные помнят Великих Героев как спасителей. Однако Светлобай сказал, что их успех был призрачным. Что это значит? Настя рассказывала, что происходит сближение миров, Яви и Нави, но отчего? Кто противостоял первым героям? Я же имею право знать! – он тоже поднялся.

Ее грустные глаза долго всматривались в пляшущее оранжевое пламя.

– Как глупо, что я, вольный дух, не имеющий никакой заинтересованности в жизни вашего рода, должна отвечать на эти вопросы. Вы, герои, явлены не для того, чтобы восстановить баланс миров – не по вашим силам задачка. Сближение Яви и Нави, засилье чудовищ – это всё последствия. Оставьте мировые весы богам. Ваш враг здесь, на земле.

– С кем бились первые герои?

– Их… – она вздохнула, – их называли вестники. Существа невероятной силы, закованные в обожженные до угля, железные латы. Страшные, безжалостные создания, почти неуязвимые. Они и стали врагами рода людского. И каждый был смертоносен по-своему: Вьюговей – быстр, словно ветер, Хмур – силен как сотня быков, Гетман – умел подчинять себе целые армии навных существ. Прозванная Стрели́цей была способна поражать врагов из своего железного лука с расстояния в несколько верст. Еще один, самый могучий, «Тот, кто никогда не должен был сражаться», владел колдовством, которое могло сокрушать армии. Его нарекли Звездочетом. Всего на эту землю явилось девять вестников. Но, как и сказал ваш Светлобай, Великие Герои одолели только часть из них. Триста лет было тихо. Но твое собственное явление говорит, что война вот-вот возобновится.

Рэй поинтересовался, какова природа вестников, каковы цели, как их одолеть?

– Где они сейчас, в конце концов?

Однако та безмолвно покачала головой.

– Сольвейг! Почему ты мне не доверяешь? Какую роль в этой истории играешь ты?!

– У меня нет роли, – сказала она неестественно ровным голосом. – А мои ответы не имеют для тебя никакого значения. У тебя даже нет геройского таланта. Для тебя вступить в бой с одним из вестников – приговор. Забудь и думать. Сильнейшие герои, чья сила множилась чудесными предметами, а порой и вкупе с людскими армиями – вот в каком случае можно было уравнять силы в бою с единственным вестником. Их пронзали копьями отряды всадников, засыпали стрелами, жгли в огне и топили в ледяных озерах, но эти черные воины выдерживали всё. Не зная жалости, они сокрушали всех живущих в этом мире. Словно во исполнение воли богов. Тебе нет смысла и думать о том, чтобы вступать в это древнее противостояние. Наслаждайся жизнью, покуда ты жив. Покуда они еще спят.

«Тебя, бездарного и лишенного всего, никто не осудит за бездействие», – опять будто прошептал на ухо господин Светл-О-Бай.

– Нет, – тихо, но решительно заявил Рэй. – Никакая они не божественная воля. Это я, мы, герои, есть воля богов! Воля на спасение человечества. Где сейчас вестники?

– Их не встречали в этом мире, с тех пор как… – оборвалась она неожиданно.

– С тех пор, как что? Ведь получается, первые герои провалили миссию.

– Это неправда! – вскинулась она, но сразу опустила голову. – Первые… они радели за свое дело. Не жалея жизни, они сражались за чужой для них мир, за людей, что далеко не всегда были к ним добры. Многие вестники были уничтожены их рукой. Но ни одна битва не давалась бескровно, число героев уменьшалось с каждым сражением. Не имея более сил, герои остановили последних четырех вестников с помощью божественного колдовства. Однако сила, которую применили герои, видимо, скоро растает. Одно твое существование – тому доказательство. Этому миру… недолго осталось, – закончила она, да вот этих ее слов Рэй уже не слышал.

В глазах девушки отразился призрачный и до боли знакомый зеленый свет! Пару секунд герой всматривался в этот божественный блеск. Рэй обернулся, пытаясь угадать источник, как вдалеке, над густыми кронами берез ударил в небо столб зеленого света.

Коридор призыва был открыт. В мир стремился новый герой.

***

Холодный, тусклый свет падал на интерьер прибранной, но очень мрачной комнаты. Он сидел за широким столом. И вдруг за спиной возник еще один источник света.

***

– Нет, слишком далеко, – возразила Сольвейг, тряхнув головой. – Это кажется, что близко, но сквозь лесную чащу тут идти часа четыре. И вообще, – повернулась она к Рэю, – какое тебе дело?

– Свет призыва словно маяк для всех, кто хочет разжиться геройским серебром. Так бандиты нашли меня, подстроив «случайную» встречу. Если бы Светл не подарил мне божественную страховку, скорее всего, я бы не дожил и до своего суда в Бересте. Спорить готов, мейстер Иоахим уже приметил новый барыш.

– Кто? Ты про лиходеев, что напали на тебя? Точно, ты рассказывал, но я не особо слушала. Так что там произошло?

***

Юноша не сразу обратил внимание. Лишь в ответ на призывный голос он обернулся, и зеленая сфера отразилась в гладких линзах его очков.

***

– Во-от оно что, – отозвалась лисица в ответ на повторный рассказ Рэя о прибытии в мир. – Да-а, от вашего племени можно ожидать подобной подлости. И ты правда туда собрался? – преследуя героя, спросила она. – К этим головорезам? Да один этот Яким убьет тебя, едва увидит. У тебя только синяки сошли!

– Черт, отсюда уже не видно, – разыскивая нефритовое свечение меж ветвей, выругался Рэй.

Он подтянул лямки рюкзака и, не сбавляя шага, поспешил сквозь плотную смешанную рощу.

– Человеку не стоит сломя голову нестись сквозь лес, – предостерегла она, ступая следом.

– Соль, – резко остановился он. – Ты ведь отлично видишь в темноте. Помоги.

– Подумай же о себе! Решил, что пострелял разок из лука и стал героем? У тебя нет сил, чтобы драться всерьез!

– Значит, придется поднапрячься! – твердо сказал он. – Сольвейг, я уже не такое пережил, а там беззащитный новичок, который понятия не имеет, во что его втянули! Если бандиты доберутся до него…

– Опять свою мораль включил? Если тебе было мало в первый раз, то во второй они тебя не пожалеют. Сначала реши свои проблемы.

– Я его не оставлю. И пойду с тобой или без тебя.

– Бесишь, – отвернулась она. – Ладно, только потом не жалуйся, будем идти всю ночь.

Она взяла его за руку.

Рэй вдохнул дремлющий лес, и чувства их будто слились воедино! Тьма чащобы вмиг растаяла пред ним.

***

Не испытывая страха, ведомый лишь любопытством, он приблизился, изучая вибрации на поверхности сферы. Он вновь услышал призывный голос и коснулся твердой, резонирующей поверхности, не сомневаясь в выборе.

***

– Сольвейг, – спросил на ходу Рэй, – тогда, на берегу реки, ты начала говорить: Великий Герой Горицвет дал тебе имя. Получается, Горицвет – твой прежний хозяин?

Рэй ожидал характерного для гордой лисы ответа вроде «премудрая луми-кетту никому не принадлежит!», однако услышанное породило только больше вопросов. Вкрадчиво и без пояснений, она шепнула в сторону:

– Да.

***

– Талант? – спросил он, встряхивая мокрые от холодной воды волосы.

– Некоторым разрешается выбрать, – нежно изрекла она, и в глазах ее отразилась вся Вселенная. – Пожелай чего угодно!

***

Ночью заметно похолодало.

Пасмурный лес стоял, укутанный туманом. Лачуга на холме окружена океаном из горячего молока. Геройская артель. Ах, с какой скверной в душе Рэй вспоминал это место. Спустя месяцы он вернулся в точку, из которой начал путь. Сколько героев до него простились тут с жизнями? Этому до́лжно положить конец. Праведная месть переполняла сердце.

Солнце еще не взошло: предрассветный, самый тихий час. Но солнечной погоды сегодня не будет: за ночь ясное небо оказалось надежно закрыто тучами.

Герой крепко держал ее руку. Пальцы другой руки, сжимавшей древко лука, онемели от холода, в ногах – холод росы. Взгляд сосредоточен на доме. Приблизившись, Рэй собирался выпустить ее руку и поспешить вперед, но Сольвейг подхватила за локоть, предупредительно покачала головой. Дверь в хижину приоткрыта. Если ловушка захлопнулась, дверь должны были запереть изнутри. «Неужели опоздал?!»

Несколько секунд пара наблюдала за покосившейся от зим лачугой. Крик прорвался изнутри! И Рэй, не разбирая, ринулся вперед, тревожа сонный туман. У дверей он схватил прислоненную лопату – лучшего оружия не сыскать. Он рванул приоткрытую дверь, ввалился, вознося полотно!

Кровь.

Вишневое варенье по серым бревенчатым стенам, бордовые розы на одежде, карминовая морось на дощатом потолке. Свежая, живая. Вязкая капля с потолка на висок – Рэй не заметил. Кровь текла, не успевая впитываться в земляной пол. Без того сырые от росы лапти напитывались густой субстанцией.

Чье-то дыхание: сиплое, дрожащее. Рэй отшагнул, задев ногой тяжелый предмет. Опустил взгляд – чья-то ладонь.

Она.

Его взгляд блуждал по комнате, пытаясь осознать происходящее, пытаясь переварить эти образы. В лачуге будто преисподняя разверзлась. «Это неправильно». Фрагменты внутренних органов на полу, части тел, происхождение которых невозможно определить. «Неправильно», – содрогалось сознание. Даже не сосчитать, сколько убитых. Все эти мысли заняли не более секунды.

Она.

В лачугу следом за героем ворвалась Сольвейг. Пройдя на шаг дальше, она застыла в том же чувстве. Истошный крик вырвал из примороженного забыться, швырнув обратно в реальность!

Стоя в дальнем углу, она держала за горло мужчину вдвое крупнее своего размера. Одной рукой. Тот потешно перебирал ногами в воздухе, точно куда-то бежал. Он отчаянно молотил по девичьей руке, скрытой тонкой черной робой. Вопль оглушил маленькую хижину снова, когда она вынула ему второй глаз. Продев пальцы в глазницы, она швырнула тело о землю с такой силой, что содрогнулись стены! Жидкий хруст застрял в ушах.

– Ой, – игриво улыбнулась она, встав вполоборота.

Радужка оттенка красных яблок сияла на фоне безупречно белой склеры ее глаз. Во взгляде дикими искорками плясало возбуждение. Серые с желтизной волосы спадали по плечам волнистым потоком.

– А вы, котятки, откуда взялись? – прошуршала она объемным, бархатистым контральто.

Она глянула на Рэя, затем на Сольвейг – и вот тут осклабилась зловещей, клыкастой улыбкой. Черная, обтягивающая роба с широким воротником маняще открывала длинную шею и аккуратные плечи.

Герой приметил, что Сольвейг, войдя внутрь, больше и не шевельнулась. Привычный румянец на ее щеках побелел. Да только она даже не обратила внимания на кровь и тела, а попросту впилась взглядом в эту демоницу.

– Меня зовут Алекто, – изволила представиться она. – А вы, грешные души, – она окинув взглядом результат своих кровавых трудов, – вдохновляете меня! Ох, до чего волшебные чувства. Этот мир, полный грехов, – она затаилась на секунду, расплылась в широкой, нечеловеческой улыбке, – прекрасен!

Демоница страстно обняла себя за плечи, закрыв глаза и замерев на секунду. Рэй же боялся даже собственного покачивания, которое расходилось по телу ненормальным сердцебиением. Одна аура этого существа подавляла волю.

Была в ней какая-то ядостная привлекательность. Женщина в пике тридцатилетней красоты, она открыла налитые диким рубином глаза и обратила взор на героя. Три шага, и коготок указательного пальца, словно лезвие клинка, оказался под подбородком. Рэй поймал взгляд Сольвейг, скованный ужасом, и понял, что в этот раз на нее рассчитывать не стоит.

– Какая интересная душа, – промурлыкала она, заглядывая герою в глаза.

Острые ногти царапнули по шее, точно кинжалы, Рэй сглотнул, но затем произнес так ровно и бесстрастно, что удивил даже себя:

– Ты сказала, что ищешь грешников?

Алекто, склонив голову, одарила его удивленным взглядом.

– Это важная работа, – согласился Рэй.

Кинжалы под горлом надавили сильнее.

– Но за мной грехов нет.

Алекто глядела задумчиво и внимательно, а затем расплылась в довольной улыбке.

– Нагловатое заявление. Неужели ты окажешься сообразительнее своего предшественника? – она качнула головой в сторону еще одного тела. – Да, в твоей душе я не вижу тяжких преступлений, – даже поскучнела она, бросила хватку и отвела взгляд в сторону. – Однако что насчет твоей спутницы? Погляди, отчего это она вся дрожит? – Скажи, котенок, – обратилась она к Сольвейг, – на меня правда так жутко смотреть? Неужто старые грехи так тяжелы, что под ними, – она сделала еще шаг, – не бьется сердце?

Побледневшая, неспособная даже отступить, Сольвейг глядела перед собой так, будто знала, что именно Алекто видит в ее душе. Рэй и не представлял, что может увидеть надменную премудрую лису настолько уязвимой. Острые обсидиановые коготки демоницы медленно потянулись к лицу Сольвейг – но пронзили лишь воздух: Рэй, схватив подругу за плечо, притянул и встал впереди.

– Это моя спутница. Я за нее отвечаю. А ты уже достаточно тут повеселилась.

– Честный. Смелый. Даже красивый, – демоница улыбнулась, прильнула, вдыхая его запах, провела пальцем по щеке, и губы их оказались менее чем в сантиметре друг от друга.

Когти впились в затылок. Он чувствовал жар на своих губах, ее запах: сырой уголь и железо. Грациозное тело, высокое и стройное – они с Рэем были одного роста – столь соблазнительно обтянутое чертой бархатной робой, отдающее пламенным жаром и одновременно струящееся потусторонним морозом. Она опустила пальчик на его плечо и со свистом махнула вниз!

Рэй замер в душе. А когда сердце забилось вновь, попытался осознать, остались ли на месте внутренности. Тут же преглупая мысль: новая рубаха – десять копеек, ай, как жалко! Голубая крестьянская косоворотка, вскрытая лезвием, распахнулась. Ноготок опустился ниже, остановившись на черной татуировке в форме лисы. Волны боли пульсировали под острием, точно под осиным жалом, однако эта титаническая и неуправляемая решимость, что взялась не пойми откуда, не подвела: ни мускул не дрогнул на его лице.

– Хм, – улыбнулась она, – смешной.

Разлитая по комнате кровь вдруг ожила, восприняв негласную команду, и начала стекаться к ее ногам, а вскоре за спиной демоницы возникло целое бурлящее озеро.

– Вижу, твое сердце уже занято. Уютное местечко, однако. А хочешь, – она прищурилась и горячо шепнула она на ухо, – поменяемся?

Рэй держался, сохраняя безучастное выражение лица.

– Всё просто: отдай лису мне. Обещаю, я хорошо с ней поиграю, а когда мне надоест, ты навсегда окажешься свободен от нее. Но не бойся, ты не останешься один, – змеей шипела она на ухо, а пролитая по комнате кровь вскипела, воспарив в воздух невесомыми капельками, и вращалась теперь в адском вихре. – Ты даже не представляешь, – рисовала она восьмерку на его груди, – насколько хорошо нам с тобой будет. О, ты, – томно вдохнула она, – идеально мне подходишь, я вижу! О, этот праведный гнев, с которым ты ворвался сюда! Я почуяла его еще издали. Да, милый Рэй. Ты можешь быть спокоен: все, кто был в этой хижине, сполна получили за свои злодеяния. Я вижу, как сильно́ твое чувство справедливости. Возмездие! За ним ты явился. А я уже претворила в жизнь твое желание. Посмотри, как красиво у меня получилось! – она отшагнула и развела руки, демонстрируя страшную комнату.

– Ни одной секунды я не желал такого, – не сводя с нее взгляда, ответил Рэй. Впрочем, уже и сам не вполне уверенный. Сознание плавилось под взглядом пламенно-красных глаз демоницы.

– Ты еще даже не представляешь. Обещаю, ни один преступник не уйдет от воздаяния, которое ты понесешь! Ни одна грешная душа не сыщет покоя и никакое мастерство не сравнится с силой… которой я поделюсь.

Рэй смотрел в ее сверкающие пунцовыми искрами глаза, постепенно проваливаясь в их кровавую глубину. Сердце зашлось. Сила, которую обещала Алекто, именно ее так недоставало Рэю! Именно ее? Да, ему, герою, она просто необходима!

Но в миг, когда Рэй настолько утратил волю, что не мог дышать, он вдруг изыскал в себе силы. Он решительно взял ее за плечи и отодвинул, тут же развеяв колдовство. Алый вихрь, что вращался в лачуге, разочарованно замер и осыпался кровавым дождем.

– Интересный мир, – примирительно ответила Алекто. – Мне здесь очень нравится, Рэй. – Найду ли я душу, достаточно сильную, но опустошенную, чтобы поселиться в ней? Но мы непременно встретимся с тобой снова. Интересно, будешь ли ты сожалеть, что отверг меня? – и демоница еще раз с безразличием взглянула на тело в дальней части комнаты.

Она сделала шаг назад и рухнула в скопившуюся за ней лужу крови точно в бездонное озеро! Брызги разлетелись по комнате, однако, стоило ряби устояться, как бассейн обернулся грудой взъерошенной земли.

Святые угодники, а мирок-то и правда с ума сходит! Такой бесовщины Рэй еще не встречал. Но в данную секунду на руках была более насущная проблема. Он бросился через комнату и припал к телу, сразу узнав собрата – по очкам с толстыми линзами: тонкий металл и голубое стекло – в этом мире не могло существовать подобного. Он мельком осмотрел героя и понял, что тот еще жив и в сознании. Впрочем, сквозное отверстие чуть ниже груди не оставляло ему шансов.

– Всё закончилось, слышишь? Как тебя зовут? – спросил Рэй, придерживая его голову.

Невнятный ответ скатился с губ, пал на липкий пол.

– Она ушла? П-почему? – вымолвил юноша в очках, глядя на красную, взъерошенную землю.

– Ушла и вряд ли вернется.

– Но, – брови его жалостливо сошлись. – Почему же она?..

– Она должна была остаться с тобой?

– Да! – раскрыв глаза, пылко сказал он. – Мне же обещали. Исполнить желание. Разве я… о многом попросил? Ведь я только хотел… хотел при… – боль исказила его лицо.

– Приключение? – поняв, улыбнулся Рэй и встретил такую же улыбку. Он коснулся его холодной щеки и еще раз рассмотрел рану ниже ребер, безнадежно убеждаясь, что все доступные меры первой помощи окажутся бесполезны.

– Да, – сглотнул он. – Она с-сказала, что можно выбрать, понимаешь? Выбрать дар. Талант! Некоторым можно, – он кашлянул, и на запястье пали красные веснушки.

– Богиня предложила выбрать талант? – разобрал Рэй. – И чего же ты пожелал? – спросил он, уже догадавшись, что красивая женщина с пылающими демоническими глазами и стала роковым желанием только что призванного героя.

– Мне всегда было так… одиноко. Я читал про фантастические миры, я знаю. Но не хотел быть один. Пусть бы кто-то всегда был рядом, тогда ведь не страшно, да? Тогда всё можно преодолеть, – он проникновенно воззрился на Рэя, а потом виновато опустил взгляд. – Глупо, знаю.

Рэй неволей обернулся на Сольвейг, которая участливо глядела на юного героя.

– Вовсе нет, дружище. Отлично тебя понимаю. И ты не остался один. Меня зовут Рэй, я такой же герой. И буду с тобой до конца.

– Я, – начал он с печальной улыбкой, – решил схитрить. В качестве таланта я выбрал не силу для самого себя. А волшебное существо! Чтобы оно стало мне другом. И она сказала, что подарит друга, раз таково мое желание. Представляешь? Любого! А чтобы мы смогли стать близкими друзьями, она сотворит его на основе моей самой сильной эмоции. Но у меня никогда… не было девушки и, знаешь, – застенчиво улыбаясь, говорил он, – я подумал, что такой эмоцией окажется влечение. Похоть.

Рэй усмехнулся:

– Ну и балда, какого же друга ты себе пожелал?

– С… – застенчиво улыбнулся мальчишка, – суккубу.

– Ого! Такая и в бою поможет, и в путешествии, а уж что с ней по ночам можно вытворять. – подначивал Рэй, тихонько толкая в плечо. – Это ты классно придумал.

Юный герой тоже рассмеялся, однако движение диафрагмы лишь усилило кровотечение.

– Но богиня сказала, что не знает такого слова. Я описал как мог. А она сказала, что сотворит мне что-то похожее.

– На тебя здесь напали бандиты?

– Привели, набросились. Я призвал ее по имени, как и показала эта богиня, с такими красивыми… и такими печальными глазами цвета звездного неба. Но, – взгляд его на секунду потерялся. – Я позвал: А-лек-то. И она явилась. Очень красивая! Как я ее и представлял. Но почему-то сразу ударила м-меня.

На лице, покрытом красным узором, невозможно было разобрать, были ли на нём слезы.

– За что же?..

– Всё хорошо, друг. Просто похоть вовсе не была твоей самой сильной эмоцией, – покачал головой Рэй. – Твоя благородная душа… видимо, ты куда более искал справедливости в мире, а вовсе не плотских утех. А наша бестолковая богиня, то ли по незнанию, то ли нарочно, вместо сладострастной суккубы, сотворила тебе какого-то демона мести, – сказал Рэй, понимая, что друг, прислонившийся к стене, уже не слышит его.

Рука опустилась с геройского плеча.

***

Строки на разных языках, последним из которых была местная руница, обозначали слово «герой». Их начертал Рэй на отрубе бруса, который установил вертикально на могиле, возложив очки с синими стеклышками у подножия. «Жаль, я так и не расслышал твоего имени, друг. Покойся в мире», – сложив ладони перед собой, он на пару минут закрыл глаза.

Лопата всё-таки нашла применение.

***

Рэй сидел на коленях позади невысокой земляной насыпи.

Никаких обрядов пост мортем, вспомнились слова Насти. «Так ведь вовсе не для них. А для нас», – прошептал он и на секунду оказался скрыт бусым облаком дыма. За спиной полыхала пламенем геройская артель. После того, что там произошло, он не нашел лучшего варианта, чем сжечь землянку вместе со всеми, кого там оставила демоница.

Собрав волю и закрыв душу, Рэй предварительно изучил разодранные тела, узнав троих из тех, кто атаковал его прошлой осенью, включая проходимца Пташку. Атаман Иоахим, однако, отсутствовал. Сбежать из цепких когтей Алекто даже он бы, поди, не изловчился. Значит, его просто не было внутри – повезло. Но еще не вечер.

Над ухом что-то звякнуло, выдернув из глубины размышлений. Сольвейг стояла рядом, протянула мешочек на пеньковой веревке. Рэй вопросительно поглядел на предмет.

– Это…

– Геройский кошель, очевидно же. Берешь? Так все герои делали, даже те, которых сегодня кличут Великими.

– Мародерствовали, имеешь в виду? – усмехнулся он, оценивая свое право на деньги.

– Называй как хочешь, – снова тряхнула мошной. – У тебя ведь такой же украли? Как вы говорите, возмещение? Втиснется в твою дурацкую мораль? Конечно, если не надо, я просто выброшу.

– Надо, – возразил Рэй, коснувшись ее запястья. – Я возьму.

Он задержал ее руку на миг.

– А ты, Сольвейг, не расскажешь мне?

– О чём? – спросила она, удаляясь ему за спину.

– Алекто, – хмыкнул он, теребя в руках тканый мешочек. – Воздаятельница за преступления и преследовательница грешников, как она себя аттестовала. У нее аж слюнки потекли, когда она тебя увидела.

– Откуда ты знал, что она такое? – с любопытством обернулась Сольвейг.

– Я и не знал, – пожал плечами Рэй. – Она сама сказала, ищет грешников, потому я и ответил на удачу, что меня она не вправе казнить. Но что насчет тебя? Отчего ты ей так приглянулась, расскажешь?

– Не расскажу.

– Сколько тебе, говоришь, лет? Триста? Четыреста? За такую жизнь немало можно наворотить. Все делают ошибки.

– Еще хватает наглости оправдывать меня?

– Не хочешь – не рассказывай. Только не застывай в следующий раз. Она тебя едва не зацапала.

Сольвейг отвернулась.

Странно, но внутри этого геройского кошелька тоже оказалось всего несколько серебряных полосок. Княжеские меры оказались блестящими, прямо новенькими.

– Хм, так мало.

– Прикажешь в будущий раз шманать все трупы? – злодейским голоском спросила лисица. – Будет исполнено.

– Я не о том. В кошельке жалкие пять мер. Обычному герою, как сказал Светл-О-Бай, полагается целых двадцать. И даже мне причиталось столько же, что, помнится, немало расстроило усатого чиновника. Я-то получил лишь малую часть той суммы, а за остальное заключил со Светлобаем сделку. Но вот этот парнишка вроде бы штатный герой, отчего же ему-то досталось меньше? Слабо верится, что божественная башня и правда беднеет.

Сольвейг, отворачивая нос от едкого дыма, присела на склоне холма, плечом коснувшись Рэя, и тоже уставилась на серебряные палочки. Без интереса взяла одну, покрутила перед глазами.

– Хочешь сказать, от мальчишки и не ожидалось больших успехов в назначенном ремесле?

– Или же его скорый конец был неслучаен. Он сказал, что Алекто ударила его первым, стоило ее призвать. Не бандитов, за которыми грехов уж побольше накопилось, а именно героя, явившегося для благих дел.

– И что? Вы у себя дома не совершаете плохих поступков? Непорочны все до одного, ждете, когда позовут с той стороны в очередной пропащий мирок?

– Согласен, герой герою рознь, малое количество денег в кошельке только наводит на мысли. Но добавь сюда приставленного компаньона-убийцу… – он оборвал речь, невольно взглянув на подругу.

– М? – повернулась она, оправив волосы. – А! Компаньон-убийца, смешно, – сказала, вернув скучный отруб серебра. – Но расслабься, пока не планирую способствовать завершению твоей жалкой жизни. Сам справляешься.

– Спасибо на том. Итак, Алекто: бело-желтые волосы, горящие огнем глаза и способность видеть грехи в человеческих душах. Голову даю на отсечение, что последнее – очередной геройский талант! Безвкусная мешанина, – скривился Рэй.

– А мне показалось, она красивая.

– Ха, то-то ты побледнела. Выглядит так, будто это чучело сварганили из того, что попалось под руку. Божественный промысел.

– И для чего Башне подобные эксперименты?

– А это и не эксперимент, а разовый проект для решения всего одной задачи, – размышлял Рэй, сжимая кошелек в кулаке. – Я, помнится, нажаловался коту, что в окрестностях места явления героев ошиваются преступники.

– Хочешь сказать…

– Светлобай и Башня не могут напрямую воздействовать на мир – какой-то фундаментальный запрет. Как, в таком случае, решить проблему? Может, на сто пятидесятой попытке и попадется толковый герой, который сходу справится с лиходеями в засаде. Но отправь одного с «поясом смертника» – это решит проблему здесь и сейчас.