Maht 9 lehekülgi
1918 aasta
Дневник женщины, которую никто не любил
Raamatust
«В психологии людей, обладающих матерьяльным и нравственным достатком, есть одно глубоко вкоренившееся чувство: чувство отвращения к людям очень несчастливым, неудачливым, конченым, «бывшим»; или к таким, которые
Žanrid ja sildid
Разочарована тем, что самого дневника прочитать не удастся. Размышления автора были бы мне более симпатичны в качестве предисловия к дневнику,а не как самостоятельное произведение.
На мой взгляд, автор писал отзыв на некое ему известное произведение. Мне, как читателю, не понятны рассуждения А.А. Блока, так как я не знаю и не читала дневника женщины. Если бы приведен был бы хотя бы отрывок из тетрадок, то можно бы было о чем-то судить и размышлять вместе с классиком. Осталось лишь чувство некой незавершенности, непонятности о реальной задумки А.А. Блока, и разочарованности. Оттого и не поняла я это произведение и не считаю его самостоятельным. Мне кажется, что «Дневнику» необходима привязка к реальности.
Цитата
"Мы плохо умеем отделять настоящую книгу от рыночного хлама. То и другое одинаково имеет вид книги. Хлам часто издаётся даже гораздо роскошней, чем настоящие книги.
Книга жёсткая но честная. Эта книга не понравилась людям, из за того что в ней нет, красивой истории, нет иронии, и всего того что нравится обычному читателю, тут все хладнокровно и правдиво, так как и есть в жизни, хотя и есть моменты с которыми лично я и не могу согласиться.
Человеку ищущему, красивые истории, тут делать нечего.
Ожидала интересную книгу, про женскую жизнь, а получила «оценку» автора о дневнике женщины. Разочарована. Но написано красиво, автор хорошо передаёт свое мнение.
Очень короткий рассказ. Название своё не оправдывает и это огорчает.
суть произведения в том, что писатель прочитал личный дневник женщины, и рассуждал по этому поводу несколько страниц.
...среди сотни серых дней вдруг выдается один, непохожий на другие; но попробуйте вычеркнуть серое и оставить одни яркие дни: сейчас же и эти дни померкнут совершенно так же, как в самой жизни.
(...) с ростом цивилизации число "неприспособленных к жизни" растёт - этого забывать нельзя (...)
Холодный ужас житейской скуки, житейской "постепеновщины" способен дать людям — и несчастным и счастливым — часто гораздо больше, чем занимательная и красивая выдумка.
"Мы плохо умеем отделять настоящую книгу от рыночного хлама. То и другое одинаково имеет вид книги. Хлам часто издается даже гораздо "роскошней", чем настоящие книги. Есть немало критиков, которые придают огромное значение тому, что не доживет до завтрашнего дня. Что же после этого требовать от малообразованного рядового читателя, который занимательность предпочитает истине и красоте и который сам плохо говорит на родном языке? Я думал о том, чтобы издать дневник этой "женщины, которую никто не любил", если не весь, то хотя бы в отрывках. По этому поводу велись переговоры, но из них так и не вышло ничего. Пожалуй, это и правильно, потому что из такого издания не вышло бы "книги" в настоящем смысле. Слишком однообразна и тягуча эта длинная повесть о пошлости и ужасе жизни; прочесть ее трудно; трудно - для цивилизованного читателя, которому нужны фабулы, стройность, вкус, язык; но есть другой читатель, принимающий искренность и темперамент за красоту, считающий верхом поэзии, например, стихотворения Надсона, плохо говорящий по-русски. Такой читатель мог бы принять дневник, обнимающий двадцать пять лет жизни, "полной восторженно-романического настроения" и написанный с необыкновенной, почти пугающей по временам искренностью, - за настоящую книгу. И кто знает, что бы вышло из этого?"
Чем выше загоняла человека враждебная ему жизнь, тем холоднее ему становилось; тем меньше умел он понимать жизнь и приспособляться к ней. Наконец он очутился на холодном чердаке. Из окон
Ülevaated, 150 ülevaadet150