Loe raamatut: «Мир под кроватью. Книга первая. Каждая победа уже одержана»

ПРОЛОГ

Драка. Кто ни разу не дрался в детстве!? Вот и третьеклассник Эрик Железняков подрался, разбил нос другу и однокласснику Серёжке Колесникову. Хотя ни тот, ни другой не были любителями подраться. Просто один другого вдруг обозвал дураком, а второй ответил, потом пошли в ход и другие обидные слова. Потом Серёжка вдруг сказал:

– Я тебе нос в кровь разобью!

– Нет, я тебе разобью, – ответил Эрик.

С этого всё и началось. Дрались после последнего урока за школой на пустыре, думая, что их никто не видит. Но одноклассники собрались кружком и подбадривали мальчишек. Директору школы Ивану Палычу уже наябедничали. Неважно кто, неважно, зачем, но он уже спешил на пустырь, поэтому драка была недолгой. Сначала Эрик получил по левому уху и в левый глаз, потом ответным ударом разбил Серёжке сразу и нос, и губу.

Спустя пять минут оба уже сидели в директорском кабинете и шмыгали носами: Эрик целым, а Сергей разбитым.

– Завтра с отцами в школу! – грозно ревел Палыч. – С отцами, а не с мамами. Это понятно?

Мальчишки молча кивнули. Их совсем не страшил «рёв» директора, потому что в школе все прекрасно знали, что Палыч добрейшей души человек. Старшеклассники даже придумали ему прозвище – Добрище. Не добрый, не добренький, а Добрище, шутили все. Страшило мальчишек то, что завтра нужно было прийти в школу с отцами.

– А теперь марш отсюда, – прогудел басом Добрище.

Мальчишки вышли из кабинета директора.

– Что будем делать, – спросил Эрик.

– Не знаю, – ответил Серёжка.

О недавней размолвке они уже забыли, как это часто бывает между друзьями.

– У тебя «фонарь» под глазом, – сказал Сергей.

Эрик осторожно двумя пальчиками потрогал растущий синяк.

– А всё-таки я тебе нос разбил, а не ты мне, – сказал он.

Мальчишки засмеялись.

ГЛАВА ПЕРВАЯ.

ЧТО МОЖЕТ ТАИТЬСЯ ПОД КРОВАТЬЮ?

Эрик сидел на ступеньках лестницы между первым и втором этажом, готовый в любую минуту броситься бежать в свою комнату. Мальчик подслушивал, о чём говорил отец, и смотрел сквозь перила.

Отец большими шагами расхаживал по гостиной, так что вздрагивали с любовью расставленные мамой фарфоровые статуэтки и вазы. Вздрагивал и Эрик. Но вздрагивать его заставляли слова, которые отец говорил в мобильный телефон.

– Да, я вас понимаю. А мне он сказал, что бегал на перемене и ударился глазом о дверной косяк, – говорил отец. – Нет, конечно же, я не поверил. Да, спасибо. Конечно, я приму меры. И, наверно, немедленно.

Услышав последнюю фразу, Эрик осторожно встал и начал крадучись подниматься по ступенькам на второй этаж. Под ногой предательски скрипнула ступенька. И мальчишка сломя голову бросился в свою комнату.

Отец услышал скрип и поднял голову вверх. Эрика он не увидел, но успел заметить ускользающую тень.

– Да, спасибо за звонок. До свидания, – закончил отец и обратился к сыну, громко, так чтобы было слышно на втором этаже. – Эрик, я знаю, что ты подслушивал. Спускайся вниз.

Наверху не было ни малейшего намёка на движение.

– Эрик, не заставляй меня подниматься к тебе. Или ты спускаешься, или хорошего разговора не получится.

Снова тишина. И отец, продолжил, поднимаясь на второй этаж:

– Сын, я тебе не раз говорил, что не люблю двух вещей – трусости и вранья. А знаешь почему? Потому что они по отдельности не ходят. Трусость порождает ложь, а потом лжец всегда боится разоблачения. Врун всегда трус. Ты стал врать на каждом шагу, и я обещал тебе, что накажу. Так что не обижайся!

Эрик лежал под своей кроватью, крепко зажмурившись. Он прекрасно слышал всё, что говорил отец. Но боялся выйти, поэтому шептал:

– Нет, нет, не надо. Пусть он меня не найдёт.

Отец зашёл в комнату к сыну.

– Я знаю, что ты здесь, – сказал он.

Вдруг у Эрика резко закружилась голова, и всё вокруг как-то изменилось.

Рядом кто-то зашевелился.

– Барсик, брысь отсюда!

– Я не Барсик, – сказал кто-то.

Эрик, продолжая лежать с закрытыми глазами, спросил:

– А кто ты, и что делаешь под моей кроватью?

– Я Оль-Ти, и что ты делаешь под моей кроватью?

– Я у себя под кроватью, и я…, я…, я в прятки играю, – соврал Эрик. – Да! Я в прятки играю! И я у себя под кроватью.

Эрик приоткрыл глаза и воскликнул:

– Ух, ты!

Прямо на него пялилось существо, внешне похожее на мальчишку. Глаза его в подкроватной полутьме немого светились. Свет исходил от золотистой радужки, а вместо белков глаз были полоски всех цветов радуги. Нос его напоминал жёлтую сливу и был такого же цвета. Всё тело существа, кроме лица, ладоней и стоп ног, покрывал тонкий редкий голубоватый мех. Позже Эрик узнал, что у фингерлингов, а именно так называли себя эти существа, цвет меха меняется в зависимости от настроения от прозрачно-белого до иссиня-черного.

– Ух, ты, – ещё раз произнёс Эрик.

– Не, Ух-Ты, а Оль-Ти! И ты всё же под кроватью у меня!

Оль-Ти выбрался из-под кровати и, наклонился и сказал:

– Выходи, сам увидишь.

Эрик осторожно выполз из-под кровати. Он был в чужой комнате или, лучше сказать, в чём-то напоминающем комнату. Нет, нет, всё было на месте – дверь, окно, полки. Даже висела птичья клетка, но в ней не было птицы, а лежало большое белое яйцо с фиолетовыми крапинками. Сама комната была словно живая. Нет, она и была живой – это была часть какого-то фантастического дерева.

– Ну, что убедился, – спросил Оль-Ти. – Это моя кровать, а это моя комната. Это мой дом, который специально для меня вырастили. Понял?

– Да, – тихо, одними губами произнёс Эрик. – А где я?

– У нас.

– У вас?

– А, ну да, ты ж ничего не понимаешь. Я залез под кровать и стал ждать, вдруг кому-то понадобится моя помощь. И тут появился ты. Значит, тебе нужна моя помощь, так?

– Ничего не понимаю.

– Ладно, наверно, нужно всё по порядку. Но для этого спустимся на кухню: выпьем соку и подкрепимся. Тогда и беседа пойдёт, и всё станет понятнее.

Оль-Ти распахнул дверь и запрыгал по ступенькам. Эрик осторожно выглянул из комнаты. По обе стороны от лестницы было по две комнаты. Все, кроме комнаты Оль-Ти, были закрыты.

– Спускайся, потом осматриваться будешь, – крикнул снизу Оль-Ти.

Мальчишка очутился в просторной гостиной, соединённой с кухней. Аромат свежей выпечки витал повсюду.

На кухне кроме Оль-Ти было ещё одно такое же существо, но только поросшее желтоватой шерстью и с более острым носиком морковного цвета. Оно посыпало сахарной пудрой свежие булочки.

– Познакомься, это… – Оль-Ти попытался представить мальчика существу. – Кстати, как тебя зовут?

– Я – Эрик.

– Это Эрик, а это Ж-жуж.

Ж-жуж повернулся, взглянул на мальчика, и его желтоватая шерсть начала приобретать голубоватый оттенок. Это означало, что фингерлинга заинтересовал Эрик.

– Ж-жуж, надеюсь, ты угостишь нас своими булочками, – спросил Оль-Ти.

– Конечно, твой гость – мой гость. К тому же он у тебя первый, – ответил Ж-жуж.

– Что значит – первый? – задал вопрос Эрик.

– Не напрягайся ты, всё узнаешь, – Оль-Ти взял с подоконника два графина. В одном плескалась изумрудная жидкость, а в другом желтая. – Ты какой сок будешь, сомтоловый или гучарный?

– Я не знаю, у нас таких не бывает, – ответил мальчик.

– Тогда гучарный. От него знаешь, как в нос шибает, – Оль-Ти плеснул в деревянную кружку изумрудной жидкости и поставил на стол. Себе он налил того же сока. Потом положил на небольшое блюдце штук шесть булочек.

– Садись за стол, – сказал Оль-Ти.

Эрик сел на витой стул.

– Пей, – Оль-Ти придвинул к нему кружку. Мальчик сделал осторожный глоток. Вкус был бесподобный. Это было как клубника с молоком и груша, но только не по отдельности, а всё сразу – коктейль. И всё это действительно было вкусно и шибало в нос. Он сделал второй глоток и как-то сразу успокоился.

– Вижу, что ты готов слушать, – сказал Оль-Ти. – Уплетай булочки и слушай. Мы – фингерлинги, и это наш мир. Он ещё очень молод.

Эрик ел булочки, чем-то напоминающие булочки с корицей, которые готовила его мама, и слушал, а иногда и спрашивал.

– Что значит молод?

– Ну, его сотворили совсем недавно, настолько недавно, что у нас есть всего одна легенда.

– Как это сотворили?

– Как обычно, пришёл Творец и сотворил.

– Нет, наш мир не такой. Он возник миллиарды миллиардов лет назад, когда взорвалась маленькая точка.

– Возник сам по себе? – удивленно спросил Оль-Ти.

– Ну, да, – ответил Эрик и отхлебнул ещё гучарного сока.

– Ха, так не бывает, – сказал Оль-Ти.

– Бывает, – упирался мальчик.

– А тогда откуда взялась точка, которая взорвалась, – задал вопрос Оль-Ти и подмигнул Ж-жужу.

– А она всегда была, – произнёс Эрик.

– Но так же не бывает. Что-то откуда-то берётся, – фингерлинги весело засмеялись. И их шерсть стала на концах искриться красным.

Мальчик замолчал и, подумав, спросил:

– А тогда ваш Творец… откуда он взялся?

– А вот он-то как раз всегда и был.

– А какой он?

– Его зовут Алефтав. Мы все его помним, но каждый немного по-своему и не совсем ясно, как через мутное стёклышко, что ли, – сказал Оль-Ти. – Я помню, что он большой и теплый. Когда его обнимаешь, хочется сказать совершенно новое для нас слово – папа. Он когда-то меня обнял, и теперь мне хочется всем дарить тепло.

– Да, а я его помню, как будто он поёт и зовёт меня в какую-то дальнюю дорогу, – задумался Ж-жуж. – Хотя у меня пока ещё не было никакой дальней дороги. Но я знаю, что будет. И не одна.

– Ж-жуж у нас странник, – объяснил Оль-Ти. – У нас есть странники, которые будут открывать новые земли. Есть сохранители – они изучают время, будущее и пишут историю нашего мира. Ещё у нас живут ценители или мягкие, они украшают наш мир, сочиняют гимны, делают статуи и прочие творческие штуки. Они придумали выступления. А есть проникающие или помощники, такие как я. Мы призваны проникать в другие миры, дарить тепло, помогать. Вот, ты – первый, кому я буду помогать.

– Но мне не нужна ничья помощь!

– Нужна, просто ты пока этого ещё не знаешь.

– Не нужна, я, между прочим, у себя, в своём мире, самый лучший помощник. Я всем и всегда помогаю, – слукавил мальчик. На самом деле даже маме по дому он всегда помогал нехотя, как говорят, из-под палки.

– Всем и всегда, – фингерлинги смотрели на него с восхищением, и их шёрстка стала прозрачно-белой.

– Да, всем и всегда, – почти совсем уверенно соврал Эрик. И чтобы скрыть свою неловкость – врать незнакомцам было для него непривычным – он спросил:

– А почему у тебя в комнате яйцо лежит в клетке?

– А, – махнул рукой Оль-Ти. – это мой будущий домашний питомец.

– Как это – будущий?

– Сколько можно объяснять, мир у нас совсем ещё молодой, поэтому питомцы ещё не вылупились.

– А кто это будет? – спросил ошарашенный мальчик. – Кто вылупится?

– Не знаю. Может, мокреж, а может, крюхт или даже принга.

– Мокреж, крюхт, принга, – эхом повторил Эрик. – А кто это?

– Да откуда я знаю, их ещё не было никогда. Вот вылупится, тогда сразу станет понятно, кто это. Хочется, чтобы это был крюхт, хотя и принга сойдёт. Ну, и от мокрежа я бы тоже не отказался. Ладно, что мы всё обо мне да о моём. Пойдем, лучше я тебе наш мир покажу.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В МИРЕ ФИНГЕРЛИНГОВ ПЛОХИЕ НОВОСТИ

Мир фингерлингов действительно был совсем маленьким, если его сравнивать с Землёй. Пока это было похоже на небольшой полуостров, на котором расположился единственный городок фингерлингов. Остальной мир был ещё не исследован. И кто знает, может быть, со временем странники-фингерлинги настолько далеко распространят свои пути, что Земля по сравнению с их миром станет как небольшая ёлочная игрушка в огромном зале.

В гавани на юге острова уже стояли корабли, готовые распустить свои паруса и отправиться в неизведанное. Дом, где жил Оль-Ти, располагался почти на берегу гавани.

Оль-Ти и Эрик вышли из дома. Лёгкий бриз дышал в лицо свежестью. Кричали птицы, очень похожие на земных чаек. Мальчик осмотрелся по сторонам. Все дома были не выше трёх этажей и не просто походили на какие-то причудливые растения, а были ими. Хитроумные переплетения ветвей как бы складывались в брёвна, а мелкие ветки с плотно подогнанной друг к другу листвой образовывали крышу.

– Какие у вас интересные дома, – вновь обратил внимание на строения Эрик. – Они сами растут, да?

– Нет, я же уже говорил, что их выращивают. У нас есть специальные фингерлинги, мы зовём их конструкторами. Они, знаешь, какие серьёзные и добрые. Ты хочешь, например, дом, говоришь какой, а они силой мысли заставляют деревья расти так, чтобы получился именно такой дом, какой хочешь ты. А у вас разве не так?

– Нет, у нас не так. У нас мы дома сначала рисуем, а потом они – бац! – и становятся… – Эрик зачем-то соврал снова.

– Здорово, – прозрачно-белая волна восхищения снова прокатилась по меху Оль-Ти.

Эрик и Оль-Ти прошли по набережной и свернули на улицу, ведущую к главной площади. Все встречные фингерлинги искренне радовались Оль-Ти.

– Поздравляем, теперь ты станешь настоящим помощником!

– Спасибо, – кланялся Оль-Ти и становился розовым от смущения.

– Скажи, а почему вы всё время меняете цвет? – спросил Эрик.

– Он передаёт наше настроение, – ответил фингерлинг. – Если мы чем-то заинтересованы, то цвет голубой, в хорошем настроении – желтый.

Навстречу им бежал фингерлинг абсолютно серого цвета.

– А этот почему такого цвета? – спросил мальчик.

– Ещё не знаю, – пожал плечами Оль-Ти. – Это Сош-Ю, один из вестников. Вестником может быть каждый из нас, хоть странник, хоть проникающий или конструктор. Просто соглашается и какое-то время служит вестником. Сейчас я спрошу у него, что с ним.

– Сош-Ю, что случилось.

– Оно изменилось, там пошли трещины и внутри как будто кто-то шевелится и дышит, – испуганно выпалил Сош-Ю. – Я бегу к Рриу-руху, нужно сказать, чтобы он готовился к великой битве.

Оль-Ти тоже стал серым, как и все фингерлинги, которые слышали новость.

– И ты тоже стал серым, – сказал Эрик.

– Это новое чувство, такого я ещё не испытывал никогда. В животе как будто что-то крутит. Ноги трясутся, и пот на ладошках выступил.

– Ты боишься, поэтому ты стал серым, поэтому все стали серыми, да?

– Наверное. Неприятное чувство, очень неприятное, – ответил Оль-Ти. – Не хочу больше бояться, нужно срочно подумать о чём-то хорошем. Вот, вспомнил, Рриу-рух нам поможет, он же уже участвовал в Великой битве.

Серый цвет шёрсти фингерлингов стал постепенно меняться на молочный. Они успокаивались.

– Кто-нибудь мне объяснит, что происходит? – Эрик совсем запутался.

– Хорошо, но придётся рассказывать всё на ходу. Нам срочно нужно к Рриу-руху. Сош-Ю, можно мы с тобой? – Оль-Ти обратился к успокаивающемуся приятелю.

– Можно, – согласился тот.

Они шли узкими улочками к окраине города.

– Пришло время рассказать тебе нашу легенду, – начал Оль-Ти. – Мы, правда, думали, что то, о чём говорится в ней, произойдёт нескоро. А оно, видишь, как всё оборачивается. В общем, когда наш мир появился, одновременно с ним появились и скалы на севере. А на одной из скал как будто уснул каменный дракон.

– Алевтаф сказал, что это древний дракон из другого мира, – подхватил Сош-Ю. – Когда он проснётся, наступит время Великой битвы. Такие битвы уже происходили в других мирах, а в каких-то ещё произойдут. Но хорошо, что у нас есть Рриу-рух.

– Да, он тоже из другого мира, там Великая битва уже произошла, и герой победил древнего дракона, – продолжил Оль-Ти. – Поэтому мы и торопимся. Нужно, чтобы он готовился к новой Великой битве.

– И ваш Рриу-Рух будет сражаться с драконом и победит? – спросил мальчик.

– Ну да, а кто же ещё? – удивились фингерлинги.

Рриу-рух сидел на небольшом холме возле хижины. Это был четырёхметровый великан в пурпурном плаще и кожаных доспехах, на коленях у него покоился двуручный меч. Лицо его с левой стороны было испещрено шрамами, самый большой пересекал всю щёку. Глаз остался целым, но им Рриу-рух не видел ничего. Казалось, он сидел неподвижно с момента сотворения этого мира. Хотя, наверно, так оно и было.

Услышав приближающиеся шаги, великан повернулся к гостям и слегка наклонил голову набок.

– Здесь ко мне ещё никто не заглядывал, – сказал он. – Значит, что-то случилось?..

– Дракон оживает, – ответил Сош-Ю

– Что ж, буду готовиться к битве, – великан встал и со свистом разрезал воздух мечом. – Алефтав говорил, что каждая победа уже одержана, нужно только взять её. Возьмём и эту победу.

Рриу-рух опустил меч, опёрся на него обеими руками и замер, глядя вдаль. Фингерлинги и мальчик простояли так несколько минут, ожидая, что будет дальше. Но великан не двигался… И солнце мира фингерлингов, клонившееся к закату, тоже как будто замерло, и ветер затих.

– Кажется, нам нужно на какое-то время оставить его, – прошептал Оль-Ти. – Пойдём.

Они осторожно, стараясь не потревожить Рриу-руха, начали спускаться с холма. Хотя, наверно, даже если бы гремел гром и сверкали молнии, то и этого великан не заметил бы. Рядом, раскрыв рот, стоя в оцепенении, смотрел на него Сош-Ю.

– Знаешь, мы ещё сюда вернёмся, – сказал Оль-Ти, когда они спустились со скалы. – Ты неспроста появился в нашем мире. Думаю, ты будешь помогать Рриу-руху в Великой битве.

– Я не хочу никому помогать, я хочу домой. Там родители уже волнуются. Отправь меня домой сейчас же!

– А я не могу… Я не знаю как.

– Но ты же меня сюда, в ваш мир, как-то притащил.

– Не притаскивал я. Говорю же, вы сами сюда попадаете, когда вам нужна помощь.

Эрик хотел было что-то возразить фингерлингу, но не успел. Оль-Ти имел удивительную способность моментально переключаться с темы на тему, настроение его менялось, подобно петляющему горному ручейку. Так ведут себя в мире людей пятилетние дети.

Фингерлинг схватил мальчика за руку и потащил за собой.

– Нам срочно нужно к сохранителям – в Башню времени! – почти кричал он. – Они наблюдают за ходом времени и могут заглядывать в будущее.

– А они знают, как мне вернуться домой?

– Они многое узнают, стоит им только посмотреть вперёд сквозь время.

– Тогда побежали.

Снова замелькали затейливые домики-деревья. Эрик на бегу заметил даже несколько фруктовых, где жильцы срывали какие-то спелые плоды прямо из окон или балкончиков.

– Надо забежать подкрепиться, а то от таких переживаний аппетит разыгрывается жуткий, – фингерлинг остановился, а затем метнулся в какой-то проулок. Мальчишка еле поспевал за существом. Пять поворотов, четыре десятков домов, три чуть не сбитых с ног фингерлинга – и они снова оказались на набережной возле дома Оль-Ти. Когда они вошли в дом, там в гостиной были Ж-Жуж и ещё один фингерлинг кремово-молочного цвета. Его движения в отличие от Оль-Ти были плавными, пальцы рук всё время находились в движении, словно танцевали.

– Ж-Жуж, нам нужно срочно подкрепиться и бежать дальше, – выпалил Оль-Ти и уселся на стул. – Привет, Лю-Ми! Лю-Ми – это Эрик. Эрик – это Лю-Ми. Лю-Ми у нас…

– Ценитель, – закончил за него мальчик.

– О, ты уже становишься знатоком фингерлинов, – похвалил его Ж-Жуж. – Лю-Ми у нас придумывает танцы.

– Я ещё и не то могу… – Эрик хотел снова соврать, но лгать новым знакомым расхотелось. И он замолчал.

Беседа меж сидящими за столом потекла тихо и неспешно. Фингерлинги иногда подшучивали друг над другом, но осторожно и без злобы. Эрику стало уютно, почти как дома, когда за столом вечером собиралась вся семья: мама, папа, старшая сестра Виктория и младший братишка Семён. Внезапно потянуло домой, да так, что мальчику захотелось всплакнуть, но он не успел.

Вдруг повеяло какой-то пустотой. Все замолчали.

– Не хватает только Краш-Про, он у нас конструктор, – произнёс почему-то Оль-Ти. – Мы специально селимся так, чтобы у каждого из нас было разное предназначение. Представь только, если бы все четверо живущих в этом доме были помощниками! Это была бы такая карусель! Я представил… Ох, у меня у самого даже голова закружилась. А так мы друг друга дополняем, уравновешиваем.

Послышался шум открываемой двери, и мимо гостиной к лестнице прошёл фингерлинг грязно-коричневого цвета.

– Сразу видно, устал, – подметил Ж-Жуж. – Краш-Про, прошу к столу, мы тебе булочек оставили.

Пришедший фингерлинг повернулся. Глаза у него были не радужного, а почему-то чёрного цвета.

– Краш-Про, с тобой всё в порядке? – обратился к нему Оль-Ти.

Тот взглянул на спрашивающего так, что у Эрика по спине побежали мелкие противные мурашки, пробежали по шее и спрятались где-то в волосах на затылке. Крош-Про смотрел на Оль-Ти совсем без эмоций. И именно от этого становилось как-то не по себе, пусто…

– В порядке. Я к себе, – буркнул Краш-Про и поднялся на второй этаж.

Разговор дальше не клеился. Солнце уже наполовину скрылось за горизонтом…

– Знаешь, наверно, сегодня уже поздно идти к сохранителям, – почесал нос Оль-Ти. – Скоро совсем стемнеет. А мы, фингерлинги, как только прячется солнце, должны сразу ложиться спать. У нас режим. Если мы не высыпаемся, то весь день ходим вялые. А так нельзя, ведь новый день приносит много новых дел. И все их нужно успеть сделать. Я, по-моему, уже начал заговариваться.

Оль-Ти широко зевнул.

– Ну, да. Пора ложиться спать. Пошли наверх. Я себе постелю на полу, а ты поспишь на моей кровати.

– Согласен.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

ПРО ВОДИЧКУ ИЗ НОСА… И, УРА, СКВИШ ВЫЛУПИЛСЯ

Фингерлинг притащил откуда-то несколько одеял и небрежно побросал их на пол одно на другое. Потом с краёв немного подбил ногами всю эту стопку к центру. И получилось что-то вроде большого гнезда. Оль-Ти завалился прямо в центр этого гнёздышка. Хотя солнце спряталось за горизонт, в комнате не было темно. Потолок подсвечивался множеством огоньков. Это были небольшие жучки, живущие в ветвях дома-дерева.

Оль-Ти свернулся калачиком в гнезде.

– Хорошо, даже лучше, чем в кровати. Спокойной ночи, Эрик!

Но мальчик не ответил, он лежал в постели фингерлинга и тихонько всхлипывал. Тихо, так, чтобы не услышал Оль-Ти. Но тот всё же услышал.

– Ты что это делаешь?

– Плачу, – всхлипнул Эрик.

– А как это?

– Просто. Слёзы из глаз катятся, а из носа водичка.

– А почему?

– Потому что мне грустно и домой хочется. Я здесь у вас уже очень долго, меня, наверно, дома совсем потеряли.

– Ой, да не переживай ты так! Скорее всего, в наших мирах время по-разному течёт. У вас, может, медленнее или наоборот – быстрее. Так что одно из двух: либо твоего исчезновения и вовсе не заметят, либо там пройдут десятки, а может. и сотни лет, когда ты вернёшься. И по тебе никто уже не будет скучать.