Loe raamatut: «Падение Кремля. Воспоминания о будущем»
© Александр Черенов, 2020
ISBN 978-5-0051-8130-5
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вместо предисловия
– …твою мать!
Я едва успел отскочить в сторону: украшенный синим колпаком представительский «мерин» решительно игнорировал «красный свет», пешеходный переход и пешеходов. «Три – в одном» – и фонтан грязи «освежил» то место, где я только что стоял. Находящийся рядом гаишник невозмутимо отвернулся, демонстрируя тонкое понимание момента.
Матерясь лаконично и не слишком разнообразно, я пересёк «зебру», и уже на той стороне продолжил «облегчать душу» «по полной».
В адаптированном виде – примерно так:
– Ну, суки! Неужели это никогда не кончится?!
– Кончится: можете в этом не сомневаться.
«Что такое? «Мне голос был, он звал утешно…»?
И я «пошёл на голос». На лавочке под деревьями сидел «гражданин отсутствующей наружности», каких – миллионы: пройдёшь и не заметишь.
– Кончится.
Мужчина глядел на меня отчего-то доброжелательно. Похоже, моя экспрессия пришлась ему по сердцу.
– И очень скоро. Точнее, уже кончилось.
«Мило» оскалившись в ответ, я «вздохнул в глубине души».
«Везет же мне на сумасшедших! Судьба, что ли, такая?»
Полагая самым разумным «проскочить на красный свет», я прибавил ходу, ещё активнее осклабился и даже буркнул что-что вроде: «Да, хорошо бы!» С этой публикой надо быть «дипломатом»: иной подход «чреват последствиями». Для собственной задницы. И потом: о себе я могу сказать то же, что и один из героев Зощенко: «Я скандалов не люблю!»
Очень я не хотел тормозить, да меня притормозили. Ну, то есть, ноги вдруг сами застопорили ход. Мгновение спустя я уже «знал», почему: это Его взгляд «приклеил» меня к асфальту. И тут я почувствовал, что и у меня «сносит». Да и было, с чего: от них обоих – и от мужика, и от его взгляда – отдавало чем-то «неотсюдовым», «из книжек».
– «Кончилось»?
«Зачем?!»
По опыту своему я знал, что погрязать в теме, которую «предлагает к обсуждению» «шизик», категорически не рекомендуется. Если уж попался, то лучше всего перевести разговор на что-нибудь нейтральное, вроде погоды или окружающего пейзажа. Но я не успел. А, может, и не смог.
– Присаживайтесь!
Предложение было сделано тоном, каким в армии отдают приказы.
Я уже открыл рот, чтобы «с благодарностью» отказаться, но мужик его закрыл. Одним взглядом. У меня, само собой – и сами собой – подкосились ноги, и я присел. На самый краешек скамейки. Не снимая с лица «благожелательной улыбки». Хотя со стороны она вряд ли смотрелась таковой.
– Я, вообще-то, должен… – начал я «лепить». Но даже «слепить» я не смог. По причине «дезактивации» челюстей.
– Я задержу Вас ненадолго.
И он задержал. «Ненадолго»: до первых фонарей. А ведь «присели меня» в полдень! Не стану врать: рассказывать дядя умел. Рассказ его захватил меня настолько, что я ни разу не взглянул на часы. Многое из того, о чём он говорил, казалось мне удивительно знакомым: персонажи, факты, события. Иногда я ловил себя на мысли о том, что это он – обо мне! О моей жизни. В общем контексте современной мне. Правда, некоторые вещи были столь невероятны и даже чудовищны, что несколько раз я дерзнул на скептический хмык. Нет, вру: не дерзнул – сорвался. Хорошо ещё, что без текста. Одного взгляда рассказчика оказалось достаточно для того, чтобы я почему-то вспомнил незавидную судьбу Берлиоза. Ну, того – из книжки.
Я слушал «докладчика»… нет, не как делегат съезда: как дитя, раскрыв рот, и не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Для меня не существовало никого и ничего, кроме этого странного человека и его ещё более странного рассказа. Хотя, вряд ли кто заинтересовался парой болтающих мужиков, даже, если бы мы «не только болтали», но и «принимали вовнутрь». Да и в тени деревьев мы «рассредоточились» вполне квалифицированно.
В самый кульминационный момент незнакомец выразительно посмотрел на едва «живой» фонарь.
– Однако, заговорил я Вас – а Вы куда-то спешили…
И это – в такой момент! На пике интереса!
«Ну, дядя: тебе бы сценарии для „мыльных опер“ писать! Ты бы стал миллионером на одних только концовках: такое „многоточие“! Или „пространственно-временная дыра“ закрывается»?
В голосе незнакомца я почему-то не уловил иронии. Значит, мне надлежало умирать от нетерпения. Потому, что я не желал «второй серии»: я хотел всё здесь и сейчас.
– А дальше?! Что было дальше?!
Удержись тут «в рамках»: я ведь – обычный человек, теплокровный! Я – не «оттуда»! А мужик уже опирался на трость.
– Один вопрос?!
Я уже понял, что «кина не будет».
– Как Вы можете это знать?!
Не глядя на меня, мужик перебросил через руку плащ, который я бы постеснялся и под дверь постелить.
– А что, если я был очевидцем и даже участником этих событий?
«Тьфу, ты! А я чуть было не „купился“! А товарищ, если и „переместившийся“, то лишь из „жёлтого дома“. И не из того, который „в другом измерении“: из нашего, в двух кварталах отсюда!».
Я уже собрался всё сказать ему хотя бы взглядом – ан, не тут-то было! Не во что было говорить! То есть, лицо в наличии имелось, а вот «поймать его в прицел» я не мог! Оно то «уходило», то «просвечивало»!
Для рядового психа – не рядовая «аномалия»! Или это у меня случился «временный сбой»?
– Но почему Вы рассказали именно мне?!
Отчаяние сподобило меня на «убойный вопрос». От такого шуточками не отделаешься.
– Потому, что Вы напишете об этом.
Никаких просьб: сплошной императив!
– Почему я?!
– Вы подходите – по взглядам и мыслям. И, потом, Вы – не без способностей: Вы ведь пописываете? Кому, как не Вам, и передать людям знание.
– А на кой хрен оно им?! – не выдержал я. – Да и приелась уже фантастика…
Зондажа ради, я, всё-таки, «лягнул» рассказчика. Но он почему-то не обиделся.
– «На кой хрен», спрашиваете? Ну, одним – чтобы верить и надеяться. Другим – чтобы задуматься над перспективой, ибо час близок.
Он вновь просветил меня. Взглядом.
– Значит, мы договорились? Вы напишете и опубликуете. Если боитесь последствий, возьмите текст в кавычки. Ну, словно Вы – «сбоку бантик».
– Ну, почему я боюсь… – отважно слицемерничал я: мысль о кавычках появилась у меня ещё до того, как незнакомец «внёс предложение».
Он уже сделал шаг во тьму – фонари у нас уцелели на «первый второй – рассчитайсь!» – как вдруг застопорил ход и отыграл назад.
– Напоследок: я не ограничиваю творческих порывов. Можете расширить текст за счёт «лирических отступлений»: у Вас это должно получиться.
– Ну, так уж и… – попытался я дать скромности. Не вышло: не взяли.
– Словом, «разведи мантифолию поцицеронистей», – безапелляционно «приговорил» он меня Чеховым. – Но никаких фантазий! Не пытайтесь «выйти за рамки»: всё предопределено. И, кроме того…
Он квалифицированно выдержал паузу, за которую я успел мысленно «извертеться на пупе».
– … Но об этом – в своё время.
«Тьфу, ты: зря только „вертелся“!»
Пока я отплёвывался – и не только в мыслях – мужик пропал из виду. Я даже не заметил, как. Но точно – не убежал: видок у товарища явно не спортивный. «Ушёл в другое измерение»?
…На другой день я пошёл к психиатру. А куда ещё?! Нет-нет: это я не насчёт себя. Когда-то, давным-давно, ещё во времена моей «юридической молодости», я нередко обращался сюда по делам клиентов. Наверняка кто-то из старожилов должен был вспомнить меня – и не матерным словом. Психиатры, как и судебные медики, до пенсии сидят на своём месте, как ржавый гвоздь – в стене.
Мне повезло: отделением заведовал мой старый знакомый, тогда – начинающий «интерн». На мою удачу, «момент узнавания» был обоюдным. Именно ему я и «сбыл» «легенду». Совершенно бесхитростную, и уже одним этим обязанную вызывать доверие.
Я не стал «изобретать велосипед»: якобы иногородние родственники просили меня встретить одного «товарища», приехавшего на лечение. О диагнозе я догадался лишь тогда, когда увидел «гостя». В первый же день он возьми, да и сгинь без следа. Ну, я, потыкался по разным местам, а потом вдруг подумал: а не у вас ли он? А что тут такого: «вернулся домой»!
Вопрос о фамилии и прочих реквизитах я «отвёл» простым способом: шизофреники – фантазёры, и могут назвать себя хоть Господом Богом. «Легенда» прошла «на ура» – и доктор не стал «доставать» меня вопросами.
– Да, но как Вы его узнаете?
«Тоже мне: бином Ньютона!» Ответ и на этот вопрос входил в «домашнюю заготовку».
– А Вы покажите мне их всех – на всякий случай.
И мне показали всех. Но рассказчика среди них не было.
– А никто не рассказывал Вам, что прибыл из будущего?
Я ухватился за соломинку. Последнюю в поле зрения.
Доктор улыбнулся.
– Нет. Сейчас наши клиенты вновь предпочитают работать историческими личностями. «Инопланетян» давненько не приводили: не «в моде-с»!
Мы посмеялись: доктор – заразительно, я – постарался. На том и расстались.
«Выходит – не „шизик“. Кто же тогда? Или все эти россказни о параллельных мирах, о временных разрывах, о дырах в континууме „пространство-время“ – не бред?!»
Некоторое время я искал ответы на свои вопросы, сколь старательно, столь и безрезультатно. В конце концов, я оставил эту затею – и сел за стол. Не обеденный: письменный. Работал я основательно – и сначала рассказ превратился в повесть, а затем и вовсе в роман. Незнакомец не зря намекал на мою склонность к «лирическим отступлениям».
Спешу предупредить вопросы: ничего в рассказе незнакомца я не менял. Ни одного факта. Ни одного события. Ни одной авторской интонации или оценки. Да я и не смог бы сделать этого: предопределённость. Как-то раз я попытался «выйти за рамки», так меня быстро вернуло «в канву». Что-то. Больше я уже и не пытался. Ни выяснить, «что», ни выйти.
Поэтому моя задача свелась к литературной обработке рассказа, несколько сухого и лаконичного. Я позволил себе раскрыть то, что автор обозначил лишь схематично. Ну, ещё «оживил» его телеграфный стиль.
То есть, раскрасил готовый шаблон – ну, так как это делают дети с набором «Раскрась картинку». В литературе это называется «набить черновик». И насчёт кавычек я не забыл. И не только «по причине боязни»: не моё это, хоть и в моём изложении. И не по мотивам: «они самые-с и есть-с».
Если за что и следует меня укорить – смягчил. Потому, что увидел будущее. Своё. И не «где-то там»: здесь. Не мог не смягчить.
На всякий случай, хочу сразу же заявить: я лично не был свидетелем описываемых событий. Поэтому ручаться за их достоверность не могу. Я всего лишь сделал литературную запись. На манер тех, которыми записывались воспоминания косноязычных мемуаристов. То есть, факты —
«ихние», текст – мой. Но на обложке-то – фамилия мемуариста! А я – всего лишь переписчик. Перо, которым водил чей-то Промысел. Редактор чужих слов. Вроде гоголевского Рудого Панька или новозаветного Иоанна: мне передали, чтобы я передал! И всё. Какой с меня спрос?
А все возможные совпадения – «как и положено», случайны. Никого конкретно в виду я не имел. Чтобы потом меня «не имели в виду». «Имел в виду» рассказчик, а не литзаписчик. Поэтому моя запись чужих «мемуаров о будущем» и идёт «в бронежилете»: «утопия с элементами антиутопии».
А если это и Откровение, то не «то самое». Пусть оно – отчасти – и в духе «того самого» Откровения «…Иисуса Христа, которое дал Ему (Иоанну – пересказчик) Бог, чтоб показать рабам Своим, чему должно произойти вскоре». Это – Откровение Другого Товарища. Так сказать, Откровение номер Два…
Переписчик, он же пересказчик.
Глава первая
Какой шикарный кабинет у Президента! Не кабинет, а царские палаты: весь в золоте и в камнях! В ювелирных! Как говорится, «тут бы только и жил!» Одно плохо: работать в нём решительно невозможно. По причине нерабочей обстановки и не расположенного к работе президента. Поэтому оба выполняли другую функцию: представительскую. Кабинет «представлял» отсутствующее величие страны. Президент – «вождя из телевизора». Первое шло на «внешний рынок», второе – на «внутренний».
Нет, Президент был, конечно же, не дурак. Но и от гения он находился на таком же расстоянии. Непростое это дело – скрывать несоответствие формы содержанию. Форму ещё можно как-то «поддержать»: «сделать лицо», сдвинуть брови, нахмурить лоб, «сверкнуть» «оловянным» глазом. А вот с содержанием – беда. Особенно когда его нет. Благо ещё, что народ попался хороший: простой, доверчивый, «без затей». «Пипл», одним словом. Как-то вдруг, разом поглупевший, он являл собой идеальный фон для достоинств Президента, незаметных в иных условиях. По причине «наличия отсутствия».
Ох, уж эта «шапка Мономаха»! И дело тут не в тяжести: не подходила она Президенту. По размеру не подходила. Не на того шили. Тут нужна была черепушка Сократа или какого-нибудь Ильича. А с наличным ресурсом Президент «утонул» в этой шапке. Или она его «утопила». По всё той же причине «наличия отсутствия». Хотя… оно, может, и хорошо: за шапкой-то лица не видно. Как и отсутствующих мыслей.
Кабинет – вместе с портфелем – достался нынешнему хозяину от предшественника. Сам бы он не дерзнул покуситься. А всё потому, что не умел делать простых вещей, без которых нет «вождя». А вот предшественник умел. Всё умел. Всё то, отчего «и холодно, и жарко». И не только, какому-то, там, народу: «родной» челяди.
А нынешний Президент умел тогда лишь одно: выглядывать из-за хозяйского плеча и улыбаться застенчивой улыбкой. По причине отсутствия другой. Да и то, лишь тогда, когда это требовалось моментом и работодателем. Всё это вкупе с «покровительственным окрасом»: «человек-невидимка» – пришлось «Отцу Родному» по душе. Пусть даже и отсутствующей.
И «мальчонку» было решено определить в вожди. Очень уж не хотелось Первому Всенародноизбранному Суд Божий над собой предварять судом человеческим. В соответствии с нормами Уголовного Кодекса: по достоинству его деяния мог оценить только он.
Будущий Президент видел, как неустойчив трон – и берег седалище. Вместе с остальными «структурными элементами». Однако «сесть» пришлось. Поскольку сопротивление было бесполезно, он особенно и не упирался. Да и неплохо всё же попасть в историю! Пусть даже не попасть, а «вляпаться». Ну, как это поминутно делал «едва просыхающий» Первый Всенародноизбранный.
А что до того, что «не сам, а посадили»… Ну, посадили! Ну, не сам! Уязвляет? Не без этого. Больно ранит? А вот это уже – литература. Ведь сам он даже места «придворного мухобоя» не получил бы: ну, не сподобил его Господь по части талантов! Хотя одним, таки, не обнёс: парень умел не высовываться, а ждать, пока его «высунут» другие. Это – великий дар, и не каждому он даётся.
И потом: как и все «чернорабочие политики», будущий Президент не обольщался насчёт своих достоинств. Поэтому он верно определил свои достоинства как слагаемое достоинств всех остальных. Той самой команды, которая и образует фундамент власти любого, кто лишён талантов и харизмы вождя. Один из этой команды и сидел перед ним сейчас.
– Рад видеть тебя.
«Обрадовался» Президент традиционно: в столешницу. Там же он и «видел» того, кого был «рад». Ну, вот не любил он «глаза – в глаза». Зато по части «нырков» и «уходов» второго такого ищи – не найдешь.
– Ну, как, там, наши дела? Докладывай!
Министр обороны – а это ему «обрадовался» Президент – раскрыл папку. И тут же её закрыл.
– В общем и целом – всё хорошо…
– … прекрасная маркиза! – «поучаствовал в докладе» Президент. – Кончать «гнать дезу» – не в телевизоре! Правду давай!
Президент не боялся оказаться непонятым. В своё время они с будущим Министром обороны числились за одним ведомством. Тем самым, «штаб-квартира» которого находилась на большой круглой площади с «мужиком в пиджаке» посередине.
Правда, в «штирлицы», «абели» и «лонсдейлы» ни один из них не попал: уж очень активно они притягивали к себе внимание чужих спецслужб. И не хотели, а притягивали. Как магнитом. Это оказалось их единственным «профессиональным достоинством». Поэтому их использовали только «в открытую» – для «легального прикрытия» настоящих шпионов. Проще говоря, в качестве подставных лиц. Здесь «провалиться» они уже не могли: некуда было «проваливаться».
– Правду? – отвесил губы Министр. – У меня – только это.
И он покосился на закрытую папку.
– А чем это плохо?
Если он и потерялся, то нашёлся быстро. Сам. Без посредников.
– Каждый факт – «конфетка»! Любую цифру – хоть в гранит, хоть в бронзу! Не доклад – скрижали!..
– «Скрижали»! – хмыкнул Президент, и махнул рукой. – Ладно: «скрижаль» дальше…
Доклад оказался столь мажорным, что «на финише» обоим можно было заказывать себе по лавровому венку. И пока ещё на голову.
– Да, – шумно потянул носом Президент, не слишком усердно давя иронию. – «Разгромили атаманов, разогнали воевод…» «Не жизнь, а малина»!
Министр тактично уклонился от ответа. Вместе с лицом, которое он увёл от насмешливого взгляда Президента.
– Так, что ли?
– Понял, – вздохнул Министр обороны. – Есть и кое-что не из папки. «На любителя»… К числу которых ты до сегодняшнего дня не принадлежал.
С соблюдением всех мер предосторожности Министр иногда мог «дерзнуть на дерзость»: они с Президентом были выходцами из одного детского садика. И в период «от двух до пяти» будущий Президент «попил» из будущего Министра. Крови. Но потом он усовестился – и определил «друга детства» в министры обороны. И неважно было, что тот не знал, с какой стороны за портянку браться. Ну, а потом Президент настолько возлюбил ближнего своего, что и вовсе сделал его первым вице-премьером по совместительству. Как перспективного «многостаночника».
– Итак?
– Видишь ли… Ситуация, как известно, зависит от точки зрения…
– ???
Президент оторвал взгляд от роскошной столешницы и неодобрительно удивился. Воспитанный не только папой с мамой, докладчик «выключил» улыбку: «соблюдать дистанцию» обязаны все. И друзья – не исключение: ПДД – для всех одни.
– Ну, если говорить об экономических показателях, то они вполне благоприятны. Наблюдается рост экспорта в количественном и денежном выражении…
– Становимся ведущей энергетической державой? – опять усмехнулся Президент. Нет, он не был глуп, этот «посажённый в кресло».
Докладчик смутился: что-что, а это он делал мастерски. Как никто другой.
– Да… нет… Просто торгуем нефтью… газом… Ну, одним словом…
– Активно распродаёмся?
Министр снова откашлялся в кулак.
– Ну, если так ставить вопрос, то… оно… конечно…
– А как ещё его ставить?!
В отдельные мгновения Президент почти уподоблялся Александру Матросову – и бесстрашно глядел прямо в амбразуру лиц соратников. Как в амбразуру вражеского дота. И те зачастую не только «демонтировали» «пулемёты» своих взглядов – сами «падали, как подкошенные».
– Меня интересует правда, а не вариации на тему «Кипучая, могучая, никем непобедимая…»! Почитаешь: не Россия, б… дь, а страна Лимония, где «сорок звонков – и все на обед»!
Министр не стал «падать, как подкошенный». Потому что «имел на себе два бронежилета»: приятельские отношения и «пуленепробиваемое» простодушие. Но дать качественное изумление не мешало. Что он и сделал.
– Что с тобой сегодня?
– Печёнка!
– Шалит?
– Чувствует!
– ???
Предваряя ответ, Президент выдал «уксусное лицо» – так, будто и впрямь имел проблемы «по линии печени».
– Печёнкой чувствую – и без всяких политологов с социологами.
– ???
Министр был более лаконичен – но не менее красноречив.
– Такое ощущение, что это – наш КПМ, – раздражённо пояснил Президент. – «Конечный пункт маршрута». Или, как говорят у нас в народе, «слезай – приехали!»
Некоторое время Министр осмысливал признание шефа. Наконец, осмыслил.
– Ну, что ж, господин Президент… Как говорят всё в том же народе: «раз пошла такая пьянка – где мой верный огурец?» Если ты мне – дифирамб, то и я тебе – панегирик!
Он решительно раскрыл папку – и не менее решительно закрыл её. Оглядевшись по сторонам и «убедившись» в том, что «хвоста» за ним нет, он перегнулся через стол, и с заговорщическим видом припал к уху благодетеля.
– Только между нами: дореформировались.
– ???
Президент, кажется, перенял лаконизм детсадовского приятеля.
– Армии нет, – отважно «капитулировал» Министр обороны. – Есть, как у Шолохова в «Тихом Доне»: «вооружённые люди». Ни кадров, ни оружия, ни стратегии, ни тактики! За волю я вообще молчу!
Он то ли усмехнулся, то ли отработал усмешку.
– Помнишь, как у Высоцкого: «Главно дело, чтобы воля, говорит, была к победе!»… А мы?! Худо-бедно протянули десятки лет на большевистском наследии – а сами ни хрена! «Распродаёмся», как ты верно заметил, а «заливаем», будто бы «от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней!» Ты представляешь…
Он сменил усмешку на ухмылку. Видели бы его сейчас в телевизор!
– … подлатали «дедушку истребителя», а выдаём за «наш ответ Чемберлену»! «Истребитель, бл… дь, «пять плюс плюс плюс»! А Америка без всяких, там, «плюсов» уже вовсю штампует машины шестого поколения!
– «Шестого»? – удлинил физиономию Президент. За счёт отвешенной челюсти. – Это ещё, что за зверь?
– Многоцелевой самолёт поля боя. Беспилотный. Полёт – только на сверхзвуке. Преодоление любой ПРО. Так сказать, «Звёздные войны» в действии… Да разве в одних самолётах дело… дело, которого нет и до которого – тоже никому никакого дела! С ракетами – такой же швах! Миллиардеров в год штампуем больше, чем ракет! Да и теми одних только журналистов пугать, и только своих! Старые уже трижды выработали ресурс, но мы упорно продлеваем «покойникам» жизнь!
– Опровергаем физику, словом? – «добавил юмора» Президент, явно и по адресу ракет, и по адресу «нас, упорно продлевающих».
– Точно! А в отместку физика сделала так, что ни одна из этих ракет – голову даю на отсечение! – не выйдет из шахты! Ну, как тогда, на ракетоносце, помнишь?
Президент нахмурился: мог бы и не напоминать. А ещё друг, называется! Ещё бы он не помнил: «посмеялись вместе со всеми». Над собой. «Продемонстрировали свою мощь»! А как красиво всё начиналось! Он тогда облачился в новенькую форму подводника – и перед телекамерами с биноклем в руках старательно работал Верховным Главнокомандующим! Во всех возможных ракурсах!
Правда, иногда его настроение портила мысль о том, что Сталин так никогда не поступал. Что вместо смены гардероба да «туристических поездок» на кораблях и самолётах тот обеспечил бы ускоренную разработку новейших видов вооружений. Но он тут же отгонял эту мысль: другие времена. Сейчас «творить» образ «мудрого вождя» – не прихоть, а веление времени. А для этого сгодятся и «туристические поездки», и прочие «карнавальные» мероприятия.
– Кстати, насчёт ракетоносцев…
Голос Министра «вернул» Президента в кабинет.
– Толку от них, как от козла – молока!
– Это почему?
– А на кой хрен они нужны, если ракеты не хотят из них вылетать?! Это – не ракетоносцы, а ракетовозы, и то в лучшем случае! Разумнее возить этот груз в трюмах обычных посудин – дешевле обойдётся! Да и ракеты – хреновые: не летают!
Министр был прекрасен в саморазоблачении. У стороннего наблюдателя он обязательно создал бы впечатление бесстрашного ревизора, только что прибывшего на Русь с другой планеты – и режущего правду-матку в глаза.
– Иэ-э-х-х, господин Главнокомандующий!.. А ведь Советский Союз в отдельные годы строил больше десяти АПЛ! И не только многоцелевые, но и «Акулы», которые одни в мире и могли на равных соперничать с американскими «Огайо»!
Чувствовалось, что Министр основательно «натренировался» на выступлениях перед разной аудиторией, для чего ему пришлось всерьёз «заняться самообразованием». В основном – из открытых источников: книги, журналы, газеты, Интернет. Насмешки профессионалов не пропали втуне: ляпсусов типа «миля в час» Министр обороны больше не допускал.
– Да и по остальным позициям ситуация – «шик, блеск, красота»!
ПВО «оптимизирована под корень»! Воздух гостеприимно распахнут на пятьдесят процентов площадей. Новые ЗРК обслуживают чужое небо. Ну, парочкой дивизионов «заслоняем» Москву и Питер. Новые танки «работают» экспонатами на заводских полигонах. В войсках – заслуженные «ветераны» «Афгана». Да и – вообще…
Он трагически – и очень качественно – дрогнул голосом.
– А мы всё распеваем: «броня крепка и танки наши быстры…» По телевизору втюхиваем лохам, что «в небесах, на земле и на море наш ответ и могуч и суров…»! Картинки показываем – из «выставочных» частей! Министр обороны бодренько докладывает Верховному Главнокомандующему: «Всё хорошо, прекрасная маркиза, и хороши у нас дела!» Да и как докладывает: по бумажке!!!
Градус негодования в адрес самого себя перешёл в Министре пределы допустимого. Подвергая себя беспощадной критике, он начал квалифицированно рикошетить в Президента. Едва ли не по принципу времён перестройки: «Метили в коммунизм – а попали в Россию!» Президент вначале молчаливо поощрял саморазоблачения Министра: не понял ещё. А когда понял, «об остановить» разоблачения уже не могло быть и речи.
– Ты представь только себе, чтобы кто-нибудь докладывал Сталину по бумажке! Не можешь представить? Вот и я не могу – а докладываю! Тебе!
Уже всё понявший Президент старательно «прижимался взглядом к полу». А «над головой свистели пули».
– И не потому, что не могу запомнить текста: боюсь пропустить хоть одну цифру по поставкам оружия в войска! Их так «много», этих цифр, что приходится дорожить каждой! А пока я докладываю, армия и флот продолжают свой крестный путь. На Голгофу!
Он замолчал. Президент ещё немного «полежал на полу» – и составил компанию Министру. В данной ситуации это было наилучшим решением: не хуже Министра он мог «аттестовать друг друга». По части положения «в небесах, на земле и на море». И если и было ему за что журить своего назначенца, так лишь за смягчение оценок.
Конечно, он не сидел, совсем уж сложа руки. Худо-бедно, но кое-что делалось. Пусть и штучно, потешая военных атташе стран «дружественного» НАТО, но в войска поступала новая техника. Пусть не новая качественно – НИОКР недофинансировали «до смерти» – пусть новая лишь по времени изготовления, но всё-таки! Правда, при таких темпах на замену морально и физически устаревшего оружия требовалось по некоторым видам вооружений от трёх до четырёх жизней!!! И это в то время, когда могут и одной лишить!
«Братский» Запад это чувствовал и с каждым годом всё больше «работал «старшим братом». Отсюда, по причине «старшинства» – и игнорирование им робких протестов «младшенького» по поводу оседания на его границах «дружественной» НАТО, почему-то не рвущейся «самораспуститься». Ни «топанье ножкой», ни «выдувание щёк», ни делание «страшного лица» «младшеньким» «старшего» почему-то не пугало. Скорее всего, потому, что он мог в любое время заставить «младшенького» не только сделать другое лицо, но и «сделать в штаны».
– Всё?
Президент задал вопрос таким тоном, что только дурак не понял бы, что босс «передёрнул затвор».
– Всё.
Министр был лаконичен голосом – но не взглядом. А взгляд был не менее выразительным, чем речь: «Живи… пока».
– Ну, и на том спасибо.
Президент сделал вид, что не смог прочитать взгляда.
– Хотя и не это меня сейчас занимает больше всего…
– ???
Это «прозвучало» не «слабее», чем изумление Карлсона по поводу декадентской фразы Малыша «Не в пирогах счастье…» «За что боролись?!» – вопиял глазами Министр. А он-то надрывался! Да и как это «не это»?! Разве может быть что-то хуже? Или «нет предела совершенству»? В контексте гамлетовского «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам»?!
– По правде говоря, меня куда больше меня сейчас интересуют не внешние «друзья», а внутренние…
– Ты хочешь сказать, что…
Хозяин кабинета энергично уронил голову.
– Так ведь они все по норам сидят! По отведённым! Какие это «друзья»?!
Поскольку хозяин кабинета не спешил разделить его энтузиазм, Министр счёл за благо задуматься.
– Но если ты так ставишь вопрос, то… по «друзьям» специализируются другие люди. Кстати, оба они – в приёмной. Позвать?
Президент ещё ниже упал головой…
