Loe raamatut: «Три сказки», lehekülg 3
Глава Х
1
Мчится князь во весь опор.
Вот уже – своя страна!
Конь у ветра вырвал спор,
Миг – пружина, миг – струна.
Слился путь в орнамент пёстрый.
Ваня глянул – форы нет!
В микросиг прессуя вёрсты,
Синеглазка скачет вслед.
*Сиг – единица измерения времени у древних русов. В одной секунде 224992 сига. Микросиг (мксиг) – одна миллионная доля сига. (Прим. автора).
2
Осадил Иван коня.
Развернулся. Осмотрелся.
Буераки, зеленя,
Уж* на солнышке пригрелся.
Утро. Нет дневного зноя.
Стебельков зелёных бритвы.
Место ладное, родное,
Идеальное для битвы.
*Уж – имеется в виду неядовитая змея. (Прим. автора)
3
Князь недолго наслаждался
Тихой свежестью. Отряд
С мерным гулом приближался,
Ощетинив копий ряд.
Но в момент, когда готов был
Ринуться царевич в бой,
Синеглазки голос звонкий
Приказал трубить отбой.
4
И отряд подъехал рысью.
«Что ж, здорово, князь Иван!
Покорил вселенной выси
Сквозь коварство и обман?
Яблоки без спроса рвал,
Воду вычерпал. Хитёр!
Да ещё околдовал
Мать и двух её сестёр.
5
Если так нужда достала,
Надо было попросить!
Яблок я сама б нарвала
И воды б могла налить.
А теперь я драться буду,
Будем биться сей же час!
А они пускай побудут
Секундантами у нас».
6
«Я с девицами не бьюсь.
И не бился, и не буду!
Вот со свитою – берусь!
По порядку… Жив покуда».
«Не смотри, что я девица.
С двух недель держу в руках
Лук и саблю, и палицу.
Грудью вскормлена в клинках!»
7
И двумя прыжками львицей
Подскочила на коне
И ударила палицей —
Удержался князь в седле.
Неожиданный гамбит!
«Князь, не спи! И защищайся,
Коль не хочешь быть убит!
Или с жизнию прощайся!»
8
И Ванюша со щитом
Стал тихонько отбиваться,
Всё же на груди с крестом
Стыдно с девушкой сражаться.
Сам себя от сердца отнял,
Совесть дала трещину.
Как-никак, а руку поднял
На кого? – На женщину!
9
Но глядит – конфуз не вышел!
Не бывало, как ни в чём,
Синеглазка ровно дышит
И орудует мечом.
Стал царевич осторожно
Жёстче действовать в ответ:
Драться вправду или ложно?
С полной силой или нет?
10
Бросив суд коллизий нравных,
Перед хрупкой всадницей,
Бьётся князь уже на равных
И не видит разницы.
Тут девица блокировку
Провела – в бою не дремлют —
И меча ударом ловким
Князя сбросила на землю.
11
И сама за ним вослед,
Не прельстилась перевесом*,
Соскочила, ясный свет.
Тучи над далёким лесом
Заслонили солнца круг.
Бьются на земле нещадно.
Оступился Ваня вдруг
И в траву упал… Досадно!
*Преимущество конного воина над пешим очевидно. Синеглазка им не воспользовалась. (Прим. автора).
12
Синеглазка дикой кошкой,
Уловив мгновенья суть,
Не колеблясь, ни немножко
Князю прыгнула на грудь,
Остриём приставив к сердцу
Обнажённый острый нож:
«А теперь, за миг до смерти,
Скажешь правду мне, не ложь!»
13
Перед смертию – сюрприз!
В жар Ивана бросило —
На него смотрели вниз
Два бездонных озера:
«По перстам пересчитаю,
Кто прорвётся в мой удел.
Я коня отлично знаю —
Он бы струны не задел!»
14
«Струн сама рука коснулась, —
Подняла красотка бровь,
С удивленья поперхнулась, —
Чтоб тебя увидеть вновь!»
Мигом климат изменился —
Девушка убрала нож:
«Ты мне тоже, Ваня, снился,
Словно люб ты мне и гож».
15
Тут они обнялись крепко,
Слившись в долгом поцелуе.
Целовался Ваня редко,
Но всерьёз, и не балуя.
И отряд устав нарушил
Дружным смехом. Что скрывать,
Лобызаться всё же лучше,
Драться чем и лютовать.
16
И слились они стезями —
Стали мужем и женой.
Обручальными перстнями
Обменявшись меж собой.
После этого разбили
Три шатра просторных рядом.
Трое суток ели, пили
И гуляли всем отрядом.
17
Синеглазка и Ванюша,
Не тая любовный жар,
День и ночь друг другу в уши
Лили сладостный нектар.
Ночью – таинства предмет,
Под шампанское и свечки.
Днём гуляли тет-а-тет
И купались в горной речке.
18
На четвёртый день под вечер,
Синеглазка и Иван,
Взявшись за руки навстречу
Ночи, стелющей обман,
Обнимаясь и целуясь,
Словно солнышко с весной,
И друг дружкою любуясь,
Шли тропинкою лесной.
19
«А теперь, Ванюша, милый,
Расстаёмся мы с тобой.
Дар воды и яблок силу
Отвези отцу домой.
Чтобы путь прошёл успешно,
Не сворачивай нигде.
А иначе неизбежно
Быть в большой тебе беде.
20
Я же поскачу обратно.
Надо мной довлеет рок.
Год повторенный трёхкратно
Завершит разлуки срок.
И тогда – навеки вместе!
Только ты и только я.
В лучшем мире, в лучшем месте,
В лучшей форме бытия».
21
На прощанье целовались —
Горечь в сахарных устах.
Ждать и верить обещались
В самых радужных тонах.
И разъехались. Она —
На планету без имён,
Как далёкая звезда.
В неизвестность ночи – он.
Глава XI
1
Был к утру у камня князь.
Воздух чист, прозрачен, свеж.
На плите всё та же вязь
Цвета мги с оттенком беж.
«Я домой, а как же братья?
Знать, ещё не кончен путь.
И с какой такой же стати
Мне нельзя уж и свернуть?»
2
И свернул на ту дорогу,
Где супружество-де светит:
«Чую, здесь ни без подлогу,
Дьявол шельму мёдом метит».
Едет крадучись, чуть слышно.
Вот и видимый симптом —
Терем каменный и крыша
Крыта золотым листом.
3
Князь Иван подъехал к дому
И поднялся на крыльцо —
На лужайке конь знакомый —
Только взялся за кольцо…
«Здравствуй, сокол мой желанный! —
Обернулся князь на голос, —
Мой единственный и званный,
Мой цветок, мой стройный колос!»
4
«Я польщён, весьма. Не скрою.
Но прости, красавица,
Обращение такое
Мне совсем не нравится».
«Ах, прости, любезный князь!
Что за слишком явное,
На тебя, мой свет, дивясь,
Выдаю желанное.
5
Проходи уже в светлицу.
Коли я тебе не люба,
Видь во мне, хотя б сестрицу,
В крайнем разе, просто друга».
В дом прошёл светлейший князь —
Розы в чешском хрустале,
Белоснежных шторок бязь,
Угощенье на столе.
6
Князь как будто есть взалкал.
Может, правда голоден?
Да и то, всю ночь скакал
В темноте, да в холоде…
Нахлобучил низко бровки,
Ест с бесхитростным лицом,
Но на самом деле ловко
Кормит доски под столом.
7
Подливает дева водку
И наливку, и вино.
Князь же будто пьёт в охотку
И закусывает, но
Льёт напитки с тем же лоском
На провизии брикет,
Закатив всё тем же доскам
Термоядерный банкет.
8
Вот «покушал» князь. Хозяйка
Помогла Ивану встать:
«А теперь, мой князь, давай-ка
Потихоньку на кровать.
И не спорь ни в коем разе!»
Подвела его к кровати,
Тут царевич краем глаза,
Наклонившись, как бы кстати,
9
С шестернями, с бечевой,
(Слава Богу, разум светел),
Хитроумный спусковой
Механизм внизу заметил.
И забыв приличья, Боже!
Чаровницу подхватил,
На чудное бросил ложе
И педальку опустил.
10
Та ж настолько обомлела —
Ни бельмеса в блюдцах глаз —
В подпол так и полетела,
Выдав князю тайный лаз.
Наклонился следом Ваня:
«Есть ещё там кто-нибудь?»
«Мы, Ванюша!» – душу раня,
Братья бьют в худую грудь.
11
Вытащил он братьев старших
Из могильного из царства,
Легкомысленно попавших
В сети женского коварства.
Братья – тощие, больные,
Словно комья серой глины,
Ни мертвы и ни живые,
Из земли наполовину.
12
Тут им дал Иван воды,
Той, которой выпить если —
Оживаешь. И следы
Разложения исчезли.
Как усердно не смотри,
Точно те же, что и прежде —
С той же гордостью внутри,
С той же молодостью внешне.
13
На свободе, слава Богу!
С телом радостным и чистым.
Счастливы, что снова могут
Наслаждаться днём лучистым,
Видеть неба вышину
И скольженье речки быстрой,
Слушать ночи тишину,
Шёпот трав и шелест листьев.
14
На коней вскочили дружно,
Приосанились – и в путь.
Тут взмолился Ваня: «Нужно
Мне хоть каплю отдохнуть.
Братья, что-то я устал,
Вы уж всуе не серчайте,
День гулял, и ночь не спал,
Я вздремну, а вы езжайте.
15
Я вас после догоню».
Положил плоды и воду
Под главу, и дал коню
На покойный час свободу.
Братья дальше поскакали.
Вдруг Васёк нарушил лад:
«Брат, а мы-то что искали?
Что отцу везём назад?»
16
Федор тут нахмурил брови,
Сбавил ход и заскучал:
«Да… без яблок… князю крови…
Без воды…» И замолчал.
«Федя, нам не будет чести.
Только форменный позор.
И пошлёт отец нас вместе
За гусями бдеть в дозор».
17
«Что же делать? – Фёдор сник, —
Нету выхода нам брат!
Лишь глотнул свободы миг,
И опять в темницу рад».
«Надо воду эту взять
И приватизировать.
Исключить, как букву ять,
Силой зафиксировать.
18
Оправдать статьёй дохода,
С чёрной сделать белою.
Нынче это очень модно,
Нынче все так делают.
А Ивана в пропасть бросить,
Сон пока исследует.
Ну а где он? – если спросят —
Скажем, что не ведаем».
19
«Тот ли выход ты нашёл?
Не в родстве ли гвоздь надёжи?
Как-то здесь нехорошо,
Не по-христиански всё же!»
«Хорошо – нехорошо!
Растопырь на дело глаз.
Совесть съест, скажи ышо.
Нету выхода у нас!»
20
Знать, на том и порешили.
Или темень – или свет,
Иль почёт – опала или,
Или делать – или нет!
И скорей назад – к Ивану.
Ваня спит невинным сном.
И святую дань обману
В пропасть бросили тайком!
Глава XII
1
Падал трое, Ваня сонный,
От зари и до зари,
Дней рабочих в лог бездонный.
Ночи тоже падал три.
Наконец, на день четвёртый,
Есть всему предел таки,
Он упал на берег твёрдый,
Возле огненной реки*.
*Если бы Ваня упал в пропасть, которая так глубока, что достаёт до центра Земли и даже дальше, вплоть до её противоположной стороны, и если в этой сквозной пропасти практически не было бы сопротивления воздуха, то Ваня вылетел бы с другой стороны Земли уже через 42 минуты. Затем полетел бы обратно. И так бы и летал туда-сюда, постепенно уменьшая амплитуду колебания, пока когда-нибудь не остановился бы в центре планеты. Но это было бы только в том случае, если бы мы не учитывали сопротивления воздуха и линейную скорость Вани в точке его начального падения, которая на поверхности Земли равна произведению угловой скорости Земли и её радиуса, опущенного на эту конкретную точку. Опуская для простоты ряд промежуточных расчётов, мы можем утверждать, что v = ωR. Например, радиус Земли на экваторе R = 6378245 м, а угловая скорость ω = 0,00007292115078 с-1, значит линейная скорость (v) на экваторе будет равна: 465 м/с. Радиус же Земли, например, в Санкт-Петербурге, который расположен на 60-той широте, будет равен произведению косинуса этой широты на экваториальный радиус Земли. То есть, в случае с Санкт-Петербургом (где и была написана наша повесть), линейная скорость вращения всех его граждан и гражданок, домов и садов, каналов и рек, мостов и архитектурных ансамблей будет равна ровно половине линейной скорости вращения земли на экваторе, то есть: 232,5 м/с.
Но это на поверхности Земли! А Ваня упал в пропасть. А в ней (в пропасти) линейная скорость движения её стен постепенно и линейно же затухает, вплоть до полного нуля, по мере приближения пропасти к центру планеты. Следовательно, Ваня будет не падать, а, в полном соответствии с законами физической механики, будучи придавленным силой инерции к стенам пропасти, будет катиться по ним, рискуя сломать себе шею и прочие конечности, вплоть до самого центра Земли и даже несколько далее. Но этого не произошло! Ваня именно падал. Значит пропасть, в которую бросили Ваню его братья, представляла собой не вертикальное отверстие прямиком к центру планеты, а некоторый спиралеобразный туннель, который постепенно, виток за витком, приближается к центру Земли.
Сколько именно витков сделал Ваня неизвестно, но, видимо, много, раз падал трое суток.
Необходимо отметить, что Ваня падал не в вакууме, а в воздушной среде, и эта среда послужила ему известным демпфером или своеобразным амортизатором, который не позволил его телу даже на самых быстрых участках падения разогнаться более чем на 200 км/час. Необходимо так же отметить и то, что в самом центре Земли такая же невесомость, как и на космической станции на орбите Земли. И, следовательно, Ваня в момент падения на таинственную землю, находящуюся где-то в окрестностях центра нашей планеты Земля, уже имел такую маленькую скорость, что не очень-то и ушибся. (Прим. автора).
2
Тут Ванюша понял всё —
Нет для брата горше горя!
Речка свой огонь несёт
И впадает в сине море.
Ваня берегом идёт —
Моря пасмурного даль.
Наблюдает птиц полёт
И свою тоску-печаль.
3
Вечер молнией ударил
В непогоды чёрный фронт.
Захлебнулся в жёлтой гари
Тёмно-синий горизонт.
Всё быстрей, страшней и ближе.
Ураган, огонь и смерть!
Небеса мрачней и ниже,
И дрожит земная твердь!
4
Только скалы и вода,
И гроза идёт на сушу.
Всё притихло, как всегда,
Перед бурей. Лезет в душу
И тревога, и восторг,
Перед грозною стихией.
Гром из памяти исторг
Бесшабашные, лихие
5
Дни и месяцы, и годы,
И растаял в темноте…
Одряхлели веры своды
И давно уже не те!
Брат идёт стеной на брата,
С привилегией истца.
И не чтя ни в ноль карата,
Дочь забвеньем бьёт отца.
6
Грянул дождь воды стеной.
Гнутся прутьями деревья.
И зацепки никакой —
Налицо итог неверья,
Что и властвует, и губит!
Вдруг – птенцы в гнезде пищат.
Бьёт их дождь и ветер рубит,
Только косточки трещат!
7
Ваня бросился на писк,
На бегу кафтан срывая,
Несмотря на явный риск
Простудиться. И не зная,
Чем ещё помочь птенцам,
Про себя совсем забыл,
Встал в чём был над ними сам,
И кафтаном их накрыл.
8
Но не вечно буре биться,
Истязая небосвод.
И с небес не будут литься
Без конца потоки вод.
Улеглась погода к ночи.
Буря в дол ушла морской,
Расплескав задор и мочи.
Только свежесть и покой.
9
Вдруг стемнело как-то разом,
Словно пепел между строк.
Ваня смотрит светлым глазом —
Чудо-юдо – птица Дрок!
Распласталась над волнами,
Заслонила солнца свет.
Взмах – и в стороны цунами,
Айвазовскому – сюжет!
10
Подлетела птица Дрок —
Криком встретили птенцы.
Между глаз – кручёный рог,
В чёрном клюве две овцы.
Бросила добычу детям,
Крылья серые сложила —
Просвистел воронкой ветер,
Сняв со дна ошмётки ила.
11
«Как вы, дети, без меня?
И откуда здесь кафтан?
Я летела к вам полдня
Сквозь жестокий ураган.
И не чаяла уже…
Как сказать-то вам, не знаю…
На стихии кураже
Часто крайние страдают».
12
«Да! Был шторм и с неба пламя,
Что не видели мы ввек!
Но весь день стоял над нами
Пришлый русский человек.
Он собою нас прикрыл,
Он и добр, и очень смел.
Ветер рвал, метал и выл,
Но коснуться нас не смел!»
13
Обернулась птица Дрок:
«Кто ты, сказочный спаситель?
Я живу здесь долгий срок,
Никогда в мою обитель
Не спускался русский дух.
По ошибке? По пути?
Как попал сюда? Мой слух
Благодарный просвети».
14
«За живую воду и
Яблок за плоды, средь дня
Братья родные мои
В пропасть бросили меня.
Наземь пал, не чуя боли
И не думая о ней.
Проводник судьбы и воли —
Боль душевная сильней».
15
«Да, мой князь, бывает так,
К счастью или к сожаленью,
Что за место друга враг
Подвигает нас к спасенью.
А бывает и напротив —
Кто в твой мир душевный вхож,
За пятак и между прочим,
Всадит в спину острый нож.
16
Ты детей моих сберёг
От забвенья вечной ночи.
Сам собою пренебрёг,
И теперь проси, что хочешь.
Хочешь – платины состав,
Орден с лентой, крейсер личный,
Злата в слитках и в брусках
Или власти безграничной».
17
«Нет, спасибо, птица Дрок!
Если можешь, аккуратно
Подлатай мой шаткий рок —
Подними меня обратно.
Вот за это буду вечно
Благодарен я тебе!
Не хочу пенять беспечно-
Переменчивой судьбе.
18
Не хочу носиться щепкой
По ухабинам судьбы.
Проторить рукою крепкой
Без худой частицы «бы»
Должен я стезю свою.
И под снегом, и под градом.
Если надо – и в бою.
И в лишеньях, если надо!»
19
«Непростую ты задачу
Предлагаешь мне решить —
Как подняться, и в придачу,
Снова в теле прежнем жить!
Это место непростое —
Нет обратно здесь пути.
Но рискнуть, пожалуй, стоит.
От планиды не уйти.
20
Ты иди покуда лесом.
Ягод набери, грибов.
Два чана, примерно весом
По двенадцати пудов,
Настреляй мне птиц и зверя.
Два должно хватить как раз.
Я ж пока, в удачу веря,
Отдохну хотя бы час».
21
Сделал Ваня всё, как Дрок
Попросила. Чан и чан
Настрелял припасов впрок.
За спиной – пустой колчан.
Два чана на птичьи плечи
Взгромоздил едва-едва.
Благо, пищей обеспечил,
Благо, плеч у птицы два.
Глава XIII
1
Влез царевич птице Дрок
На ухабистую спину.
Не спина – колючий стог.
Дичь рукой из чана вынул,
На удачу загадал,
Чтоб наполнить силой тело,
В клюв горбатый птице дал.
Дрок качнулась и взлетела
2
Вверх по ломаной спирали.
Только тут Ванюша смог
Оценить простор и дали
Царства странной птицы Дрок.
Море резко обрывает
Неба серого виток,
Между гор внизу петляет
Речки огненной поток.
3
Плещет волн свинцовый хор,
В безвозвратность ночи канув,
Да верхушки чёрных гор
В красных кратерах вулканов.
Но ещё страшнее – ниже:
Вечный лёд и вечный мрак,
Да забвенье с ними иже,
Как души посмертный рак.
4
Над страной дымится круг,
Вроде смога или мги.
Чуть поднялись – и вокруг
Не видать уже ни зги.
Только серые клубы,
Да крыло могучей Дрок,
Скал обрывистых столбы,
Да в душе сухой листок.
5
Так и плыли прочь из ада,
Потихоньку, неглиже*.
Подниматься вверх – не падать
С ускореньем, равным g!**
Долго ль, кратко? Я о том
Так, друзья, и не дознался.
В мрак истории винтом
И врезался, и вгрызался!
*Неглиже – не обращая ни на что внимания (Толковый словарь русского языка под ред. Д. Н. Ушакова)
**g – жэ – ускорение свободного падения. У. с. п. зависит от широты места j и высоты его над уровнем моря Н. Приблизительно У. с. п. g = 978,049 (1 +0,005288 sin2j – 0,000006 sin22 j) – 0,0003086 Н. На широте Москвы, например, на уровне моря g = 981,56 см/сек2. Описываемые события, скорее всего, происходили в районе Уральских гор. (Прим. автора).
6
В книжки лез опять и снова
И поклясться вам могу —
Нет о том нигде ни слова,
Даже в сносках ни гу-гу!
Так что полная загадка
Сколько точно круглых дней
Вверх летели без устатку.
Не разгрызть орешек сей
7
Наконец-то синий лес
Показался! Но из сил —
Не всесилен хитрый бес —
Птица выбилась. Скосил
Дерзновенный вверх подъём,
Переменчив рок и хрупок.
И в конце: итог с нулём —
Наказанье за проступок!
8
«Ваня, я теряю силы! —
Вниз метнулась птица Дрок, —
Не видать земли нам, милый,
Сил немыслимый отток.
Мышцы стынут и немеют,
Мне пике наверх не выгнуть,
Крылья на глазах слабеют.
Сверх головушки не прыгнуть!»
9
Ваня выхватил кинжал,
Часть икры своей отрезал,
Шиной ногу пережал.
С килограмм, примерно, весом,
Птице мяса кинул в рот:
«Ну же, милая, лети!»
Вот и край обрыва! Вот!..
Но опять на полпути,
10
Словно раненная птица,
Дрок сорвалась камнем вниз,
Но успела когтем впиться
В чудом пойманный карниз.
Ваня ссёк с обеих ног
По куску – и бросил птице.
Мясо съела птица Дрок
И воспрянула тигрицей.
11
Подлетела к бездны краю —
Тянет сверху лёгкий бриз.
Но опять крутой спиралью
Сорвалась отвесно вниз.
«Нет, Ванюша, невозможно!
Силы невозвратный спад.
Лучше будем осторожно
Вниз планировать – назад».
12
«Дрок! Ещё одна попытка! —
Ваня разом срезал грудь, —
Будем думать, эта пытка
Даст в итоге что-нибудь!»
Бросил мясо птице в рот:
«Ну же, ласточка, спасай!»
Дрок в вершке обрыва от
Уцепилась, взмыв, за край.
13
Ваня спрыгнул с птицы Дрок
И к земле родной припал.
Заиграл зарёй восток —
Горизонт прозрачно-ал.
«Князь, закон один должна
Я тебе поведать, милый.
До сих пор его сполна
Я сама понять не в силах.
14
Дело в том, что в нашем царстве —
Здесь секрет и тайный код —
За день (в том его коварство!)
На земле проходит год!*
И ещё. Куски – отменны!
Три последних. Просто стих!!!
Знать желаю непременно,
Что за мясо было в них?»
*Уже после написания этой рукописи, и даже отданной оной в издательство, автор просматривал чудом попавшие в его руки через его влиятельных друзей, мемуары самой птицы Дрок, и наткнулся на этот удивительный факт, относительно разной скорости течения времени в царстве Дрок и на поверхности земли, в следствие чего автору даже пришлось остановить уже начавшуюся было печать книги и внести необходимые коррективы в её текст. И надо сказать, что после этих новых знаний, многое из того, что раньше не состыковывалось в этой странной, и на первый взгляд, невероятной, но в высшей степени правдивой истории, стало на свои места.
Согласно законам физики, время в центре Земли, относительно наблюдателя, который находится на её поверхности, течёт медленнее. И тем медленнее, чем ближе мы приближаемся к центру земли. Например, у космонавтов на орбите время идёт быстрее, чем оно идёт у тех же космонавтов, когда они возвращаются на землю. Только вот в случае с землёй, как считают физики, в отличие от утверждения птицы Дрок, эта разница во времени ничтожно мала, так как Земля не такой уж, в сущности, массивный объект. Так считают учёные. Однако учёные-физики в центре земли никогда не были, а птица Дрок (и Ваня) были. Поэтому автор склонен больше доверять её мемуарам, нежели расчётам физиков. (Прим. автора).
15
Распахнул тут князь кафтан,
Показал и грудь, и ноги.
«Сумасшедший ты, Иван!
Просто бешеный! О боги!»
Дрок Ивана осмотрела,
Лекаря и скорой вместо.
Три куска назад из чрева
Отрыгнула – и на место.
16
Мясо тут же приросло.
Всхлипнув, Ваню обняла:
«Нынче, князь, нам повезло!
Чтоб всегда твоя брала!
Ну, прощай!» И птица Дрок
Скрылась в пропасти внизу.
Пробежал по листьям ток,
Князь рукой смахнул слезу.
17
Вечером того же дня
Ваня был в столице, дома.
В тайне свой визит храня,
У задворенки знакомой
Разузнал и расспросил
Новостей последних нить.
Мелкий дождик моросил
И смывал желанье жить.
18
Фёдор-князь и с ним Василий —
За народ и за царя —
То ли с вепрем, то ли с змием,
С чёртом, проще говоря,
Бились насмерть три недели
И потом ещё три дня.
Всё же чёрта одолели,
Мощь умело единя.
19
А потом с самим нечистым,
Что стерёг плоды с водой,
Утром ранним и росистым
Учинили смертный бой.
Сокрушили супостата,
Ну а яблоки с водой,
Как трофейные тогда-то,
Привезли отцу домой.
20
«И тебя, Ванюша, зрели
Тёмной ночью в буреломе.
Над тобой шумели ели.
Ты был, Ваня, в жуткой коме.
Фёдор с Васей – то да сё,
Тормошили, грели. Да
Бесполезно было всё —
Помер ты от холода.
21
Царь, узнавши, убивался,
И скорбел, судьбу кляня.
Еле сдюжил и сдержался.
Шибко он любил тебя.
Траур по тебе держали.
Небо плыло тучами.
И в истории скрижали
Вписан ты, как мученик.
22
Позже царь водой лечился.
Стал здоров на радость всем.
Скушал яблок и женился
На молоденькой совсем.
Видом с юной схож тростинкой,
А умом – дремучий дед.
Между формой и начинкой
Согласованности нет*».
*Женитьбой дело не ограничилось. Царь вообще провёл ряд кардинальных преобразований, как в личной, так и в общественной жизни. Среди прочего, он велел отстроить и новый дворец из цилиндрованных брёвен. Разбил вокруг него регулярный сад и окружил каменной стеной. (Прим. автора).
23
Не пошёл Иван к отцу,
Хоть вначале был порыв.
Лишь приблизился к крыльцу —
Как в душе обиды взрыв.
И отчаянья волна
На измену и коварство.
Получил Иван сполна —
И пегаса, и полцарства!
24
Князь отправился в трактир.
Голь да пьянь собрал вокруг.
Новый лидер и сатир.
Голодранцев новый друг.
День-деньской – по кабакам.
Карточная в ночь игра.
И окрестным босякам
Снова праздник до утра.
25
Ваня пил сначала редко.
Позже чаще. А потом —
Часто. Суетно, но метко
Заливая скорбь вином.
Пристрастился постепенно
К змию. Вот такой курьёз!
И скажу вам откровенно,
Подружился с ним всерьёз.
26
Что лукавить? Ваня спился!
Что бывает и с душой
И возвышенной, и чистой,
И широкой, и большой.
Жил царевич, где придётся.
Спал в землянке под сосной.
А когда всерьёз напьётся,
Просто в поле под луной.
Tasuta katkend on lõppenud.
