Советскую действительность многие люди (рука пишет «молодые», а по факту уже и не очень юные) воспринимают подобием Золотого века, где все было дешево, а остальное бесплатно. Это происходит потому, что они на прошлое смотрят, дополняя эту картину тем, что им представляется само собой разумеющимся. Что выйдя погулять в центр города, можно в любой момент зайти в кафе, перекусить, поболтать за чашечкой кофе с приятелем, зайти в магазин, выбрать нужную тебе вещь. (А это было не так, не говоря уж о вещах гораздо более существенных).

В докомпьютерные времена всяческие спецэффекты в кино назывались комбинированными съемками. К примеру, если нужно было снять проезд кавалькады рыцарей к виднеющемуся вдали замку, то замок тот (не отягощая бюджет фильма) рисовался на стекле, установленном перед камерой, и при съемке изображения совмещались. Вот этот взгляд на былую действительность, когда фрагменты прошлого совмещаются с нынешними реалиями как само собой разумеющимися, мне напоминает такие съемки.

Но если еще один рассказ о бытовании рядового дизайна в СССР вам покажется скучным, вполне можете его пропустить.

Мы уже говорили о том, что долгое время радиоприборы стилизовались под мебель, и даже позже многие радиоприборы, подобно уже упоминавшемуся популярному громкоговорителю Маяк (подобные проводные «радиоточки» частенько вещали в квартире с утра и до вечера), сохраняли на пластмассовом корпусе атавизмы в виде деревянных «щёчек».

Оговорюсь, я ничего не знаю об этом конкретном заводе, речь о том, как это было устроено в принципе. (Считайте это неким обобщением).

Те две дощечки по бокам были лишь атавизмом. Изначально, в прошлом, это были полноценные деревянные корпуса радиоприемников. Поэтому завод, производящий радиотехнику, вынужден был заводить собственное небольшое мебельное производство. Но прогресс позволил аппаратуре уменьшиться, пластические массы перестали быть дорогой экзотикой, и теперь-то куда проще заказать несколько тысяч ровных дощечек на мебельной фабрике. Современному читателю так и покажется, ведь за такой золотой заказ любое специализированное предприятие будет просто драться! Но не все так просто. Кооперация между предприятиями постоянно и безуспешно насаждалась сверху (ее выгоды легко просчитываются), и от нее отчаянно отпихивались снизу. И понятно, ведь за срыв плана по выпуску тумбочек (или любой другой профильной продукции) мебельный директор мог лишиться и партбилета, и должности, а за недопоставку каких-то дощечек так называемым «смежникам», его лишь немного пожурят. В результате любая кооперация ставила предприятие в положение заложника собственных контрагентов.

Я тут привел пример, когда предприятия принадлежат разным ведомствам, но примерно то же, пусть с меньшим трагизмом, обстояло и внутри ведомств. Поскольку, надо сказать, общие для ведомства интересы экономически вообще не сильно ощущались.

Но время идет, и дизайнеры (сторонние или заводские) все настойчивее заявляют, что прежняя модель устарела, корпус устройства нужно делать целиком из пластмассы – выйдет дешевле, современнее, лучше. (Мне, надеюсь, не надо объяснять, что цех литья пластмасс уж точно на радиозаводе придется заводить собственный? Никакого аутсорсинга!).

Представляете с какой радостью это выслушивают руководители? За ними на пятилетку закреплены фонды на дефицитную древесно-стружечную плиту и шпон красного дерева, у них цех деревообработки с оборудованием, штатным расписанием и фондом зарплаты! Нужен им такой дизайн?

Теперь понятно, почему дизайнеры (да и дизайн) постоянно существовали на грани вымирания?

Существовали препятствия и вовсе невидимые, весьма далекие от декларативного «Все во имя человека, все на благо человека!».

Мы ныне свидетели быстрого распространения миниатюрных и мощных магнитов в быту, вплоть до застежек дамских сумочек. Вопреки изречению, что в СССР все секрет и ничто не тайна, существованием Военно-промышленной комиссии мало кто интересовался (видимо, по той причине, что никто не догадывался, что наличие органа, никак не предусмотренного в системе власти, может отражаться на их обыденной жизни). Но одним из ее решений был полный запрет на использование кобальта (и еще каких-то редкоземельных элементов) в товарах народного потребления, то есть все должно было идти на военные нужды. А это именно то, что необходимо для производства сверхмощных магнитов. И это стало причиной, по которой оказывались невероятно тяжелыми и низкоэффективными все магниты двигателей и громкоговорителей бытовой техники, что в первую очередь препятствовало и ее миниатюризации, и конкурентоспособности (даже на внутреннем рынке).

Ловушка

Решусь высказаться в том ключе, что дизайнерская деятельность в СССР имела в определенном смысле характер соблазна для заинтересовавшихся ею. Вполне соответствуя официально декларируемым целям общедоступности благ, а, следовательно, рационализации, экономии и эффективности, она противоречила существующим реалиям, не умещалась в них.

И даже больше. Дизайнерская деятельность, если ее понимать не как стремление к затейливости и эпатажу, а, наоборот, как тяготение к разумному и эффективному, представляла своего рода ловушку. В условиях дефицита, вечной нехватки всего, ты видишь, что средствами дизайна можно создать нечто простое, удобное, экономное, доступное, и дух захватывало от этих ее волшебных возможностей. Вот оно где-то рядом, еще немного… Местами это напоминало сон, когда нечто находится буквально перед носом, но ты не можешь дотянуться.

В реальности же дизайнер оказывался перед системой, у которой были свои правила, цели и задачи, очень далекие от декларируемых. Тем более, что внутренняя логика работы системы не всегда была очевидной.

И список талантливых дизайнеров, ушедших из профессии в смежные области, велик.

А уж дизайнерам в автопроме (которые к нам, простым промышленным дизайнерам относились свысока из-за несравнимо лучшего оснащения и условий работы), которым мы, при том безусловном признании их важности и массовому интересу к их деятельности, могли бы позавидовать, на деле можно было только посочувствовать – годами разрабатывать перспективные модели, чтобы потом увидеть утвержденным решение выпустить в качестве новой модели прежнюю, чуть-чуть ее «окультурив», то есть приукрасив в соответствии с пожеланиями начальства.

Так что их положение, возможно, было даже более драматичным.

Хотя, замечу в сторону, и по сей день техзадание дизайнеру часто представляет собой скрытое выражение настоятельной просьбы заказчика ничего всерьез не менять, как бы пафосно и завуалировано это ни формулировалось.

Поворчу

Подобно тому, как человек-невидимка обнаруживал свое присутствие, будучи забрызганным грязью, многое в дизайне легче проиллюстрировать отрицательными примерами.

Все эти «приключения дизайна в СССР» и своеобразные обстоятельства его бытования я не стал бы описывать с одной лишь целью ностальгически вспомнить молодость.

Настаиваю: это не нужно воспринимать, как описание исторических курьезов. То, что многие наработки советского дизайна не используются, это беда нынешнего дизайна. И неизбежно придется спустя десятилетия проходить те же пути заново. Нужен пример?

Новейшая навигация в московском метро демонстрирует отсутствие у проектировщиков минимальных навыков техник системного анализа (давно и широко применяемых в дизайне). Я вхожу в метро на станции Павелецкая, где изредка приходится бывать вот уже много десятилетий. Оказываясь перед двумя эскалаторами, я никогда не испытывал никаких затруднений – достаточно было глазом выхватить любую станцию на любом указателе, чтобы понять, куда мне шагнуть. Но тут я остановился в изумлении. Привычные таблички-указатели были пусты, на них лишь значилось: линия 2 и линия 5. И в хорошо знакомом мне месте я останавливаюсь в замешательстве, и, лишь включив эрудицию, разгадываю этот ребус, сообразив, что кольцевая никак не могла быть одной из первых линий, а радиальная вполне могла оказаться второй. Можете вообразить, каких эпитетов удостоились от меня новаторы транспортной навигации!

Налицо прогресс или деградация? А привлечены к этой работе, насколько понимаю, отнюдь не школьники младших классов.

Выходит, что задачи, которые легко решались дизайнерами прошлого века не по силам нынешним?

На лету, без опросов и исследований (в режиме блиц), могу дать мастер-класс типологизации пассажиропотока станции метро: даже с учетом того, что расположена станция вблизи вокзала, доля людей, нуждающихся в предварительном изучении схемы метрополитена, исчезающе мала. Подавляющее большинство пассажиров не нуждается ни в каких указателях, поскольку ездит по этому маршруту ежедневно или довольно часто. Остается заметный процент тех, кто оказывается здесь, как я, периодически, кому маршрут знаком, и требуется лишь небольшая подсказка. Вот отчего-то этим контингентом горе-навигаторы пожертвовали в пользу не ориентирующихся в метро приезжих. Предположить даже доли процента тех, кто вынужден будет воспользоваться схемой и только так определится с номером нужной линии, будет преувеличением даже на привокзальной станции метро. На прочих картина будет еще радикальнее. Я готов понять, что разработчик был полон заботы именно о последней категории пассажиров (которые, безусловно, нуждаются в информационном окормлении), однако, что заставило его забыть об интересах куда более многочисленной второй?

Выходит, что отечественная школа дизайна имеет и методы, и опыт решения сложных задач (в частности, типологизации потребителей, то есть тех, для кого мы работаем), а практики (коли не справляются с элементарными) ими не владеют?

Да и кое-какие дизайн-атавизмы вылезают.

Недавно приобрел отечественный телефонный аппарат (прежде не приходилось добавлять: проводной, стационарный. Так же как слово МОНО стало нужным лишь с появлением СТЕРЕО). Не из крайнего патриотизма, а в рассуждении, что он будет наилучшим образом приспособлен к работе в наших сетях. Разработан вполне профессионально, на мой вкус, излишне претенциозно, но попади он ко мне на экспертизу, не нашел бы к чему придраться. Разочарование мое было в другом: функционально он был намного неудобнее и заметно архаичнее моего прежнего, что был лет на 8 старше. Повертев в руках, обнаружил гордый значок: «Дизайн студии А. Лебедева».

Живы, живы традиции. Дизайнера подпустили только «одежку» спроектировать.

Анти

А еще придется признать: часто то, что воспринимается антидизайном, это тоже дизайн (в значении замысла). Так на известном сайте бесплатных объявлений для пользователей устроен целый лабиринт, единственное назначение которого – чтобы зазевавшийся посетитель воспользовался платными сервисами. В то время как путь к сервисам бесплатным представлен самым неприметным образом.

Столь же очевиден умысел печатать наиболее важное в финансовых договорах самым мелким шрифтом.

В каком-то (сильно ироничном) смысле дизайнерами можно назвать и работников собеса близ Самотеки, которые в свое время сделали так, чтоб им выделили помещение на третьем этаже здания без лифта. Они прекрасно выстроили сценарий, понимая: чем тяжелее будет пенсионерам до них добраться, тем меньше будет работы.

А разве не дизайнеры те проектировщики, что закладывают в конструкцию элементы, приводящие к преждевременному выходу устройства из строя?

Как-то зашла речь о нацистских автомобилях-душегубках. Устройство их было простое: поворотом рычага выхлопные газы автомобиля направляются в закрытый кузов, умерщвляя заключенных в нем. Я отметил, что это талантливое дизайнерское решение. И пояснил шокированным моими словами коллегам-инженерам, что ничто не мешает технически блестящему решению быть предельно бесчеловечным. Скажу больше, найдем ли мы какое-нибудь открытие в истории человечества, которое не было бы тотчас использовано в самых бесчеловечных целях? Но тут мы входим в сферу размышлений о социальной ответственности профессионала. И, в отличие от многих профессий, где она очевидна, в дизайне об этом стали задумываться не так давно.

Хотя кроме дизайна и антидизайна есть еще и скудоумие. Что, к примеру, заставляет Почту России упорно требовать, чтобы мы отправителя и адресата указывали в родительном падеже? В каких-то случаях это просто, но в многонациональной стране, да в эпоху ширящихся международных связей, задача часто становится головоломной. Но можно ли найти в этом какой-то смысл?

Ну, и крик души: ставшее интернет-мемом уничижительное выражение «девочки-дизайнеры» меня приводит в отчаяние! А чуть ли не ежедневным поводом тому становится очередной позорный ляп, вроде того, когда на плакате ко Дню Победы по невежеству и небрежности размещено изображение фашистского крейсера.

А что там в интернете?

Да, а что у нас на виртуальных просторах? Не сомневаюсь, мы пока пребываем в эпохе «сырого» интернета. Я бы этот период назвал доконвенциональным, имея в виду, что мы с очевидностью не доросли даже до простейших договоренностей, в духе «Золотого теленка». Ныне у нас что-то вроде стадии освоения Дикого Запада, когда не существует ни правил, ни границ, когда каждый себе закон, и каждый чувствует себя первооткрывателем. Поэтому в веб-дизайне происходит нечто, немыслимое в других областях.

Торжествует принцип «кто во что горазд». Когда можно делать вещи, которые потом будут считаться неприличными. К примеру, как вам такое «улучшение»? Если прежде для выделения нужного письма в почтовом сервисе нужно было нажимать на квадратик рядом с аватаркой, то теперь прямо на аватарку, то есть, получается, на лицо. (Я уж не говорю о полной бессмысленности такого апгрейда).

В одном почтовом сервисе из тех, которыми я пользуюсь, желая ответить на письмо, я должен кликнуть крайнюю слева кнопку в ряду функций, в то время как в другом сервисе на этом месте «удалить». (Смысла спорить, какой вариант правильнее, я не вижу, но чисто психологически интересно, создатель более молодого сервиса просто не полюбопытствовал, как это сделано у коллег, или он намеренно?). Но в итоге я постоянно удаляю письмо, на которое хочу ответить.

Претендующая на энциклопедичность статья о каком-то предмете, обнаруживаемая в верхних строчках поиска, при внимательном рассмотрении оказывается информационно пустой и очевидным образом наскоро слепленной кем-то за полчаса на основе почерпнутых из того же интернета познаний, однако умело снабженная (уж не знаю, самим копирайтером или принимающим редактором) некими свойствами, позволяющими пробиться в топы (поскольку здесь оказывается важным не содержание, а соответствие определенным формальным требованиям). И среди десятков подобных, статья намного более серьезная не имеет шансов пробиться даже в первую сотню по рейтингу.

А на видео в YouTube «эксперт», под веселую музыку радостно делящийся умением разобрать и починить прибор, только позавчера (и это заметно) впервые взял отвертку в руки. Настоящий же мастер в это время молча делает свою работу.

И особенно бросается в глаза, что пользователь волнует веб-дизайнера в последнюю очередь. Превалируют какие-то другие соображения. Постоянно ощущаю, что надо мной производят какие-то эксперименты, в которых я отнюдь не доброволец. (Порой это выглядит как полное неумение, даже какое-то детское, посмотреть со стороны пользователя).

И это все тот же разговор о ценностях. (Отметим, что разговор о них возникает в самых неожиданных местах). На совершенно разных сайтах разные разработчики мне с очевидностью демонстрируют, что мои рабочие навыки – закрепившиеся уже на уровне рефлексов, когда многие операции производятся машинально – находятся вне поля зрения как самих авторов «улучшений», так и их заказчиков, а обновление воспринимается ценностью самоочевидной и абсолютной.

И эта тема не столь легковесна, как может показаться. Интересно по этому поводу высказываются психологи: при всем стремлении успевать за переменами, для внутренней психологической устойчивости нам необходимо сохранять баланс, то есть стремиться беречь островки неизменного, привычного. Однако если ценность новизны не подвергается сомнению, то ценности чего-то постоянного, устойчивого таковыми ощущаются не всегда.

(Даже бытовая жизнь последних десятилетий не дает нам опоры в виде островков постоянства, поскольку очень контрастирует с прежней, когда булочная на углу существовала и тогда, когда я ее вывеску читал по слогам, и когда посылал туда вполне взрослого сына. Ныне мне не всегда удается два раза постричься у одного мастера, и не только потому, что они часто меняются – в следующий раз я просто не обнаруживаю на этом месте парикмахерской).

Но вернемся к веб-дизайнерам (отметив немелочность моих к ним претензий). Ведь мы ежедневно и не задумываясь, делаем какие-то рутинные, иногда довольно сложные последовательности действий и точно так же, не задумываясь, находим нужные данные в привычных местах страницы. Отчего эти экономные и полезные привычки некому защитить? Не странно ли, что пользователей своей продукции автор обновлений вообще не имеет в виду?

Видимо, нет, и его работа адресована совсем другим людям. Я представляю, система работает, делаются какие-то мелкие усовершенствования, и у него появляется мысль, что если так пойдет и далее, возникнет вопрос: а зачем он тут нужен? И он начинает лихорадочный поиск возможностей для изменений ради изменений, то самое переставление крестика удаления из одного угла в другой и прочее.

Часто можно услышать: работа хороша тем, что ее не видно. К примеру, умение так заштопать прореху, что ее и внимательный взгляд не увидит. Или мастерски заделать скол на старинной вазе. Но вот проблема: всегда ли тебе будут платить за нечто невидимое? И тут уж недалеко до того явления, что я бы назвал: дизайн, высосанный из пальца.

Я вот думал, ставить ли тут дизайн в кавычки? Решил, что не надо. Ведь это тоже спроектированная ситуация: «Я работал! Я нужен! Цените меня! Платите мне!»

Блестящий «Я-дизайн»!

Можем представить другой вариант, что сайт был сделан некоторое время назад, и теперь приходит такой вальяжный «дизайнер», говоря: «Ну, кто сейчас пользуется таким интерфейсом? Я вам сделаю новый, современный. Переделаем синий фон на нежно-розовый; то, что было справа, поместим снизу, но в красивой рамке. А здесь у нас все очень живенько пойдет волнами».

(Хотя, по идее, современная техника должна воспринимать команды с любого интерфейса, в том числе индивидуального. То есть диктовать вид интерфейса, это вообще не дело веб-дизайнера. Он может лишь предложить варианты).

Однако «обновители» бывают обуреваемы и более безумными идеями! Когда тот самый крестик, нужный для выхода из режима просмотра фото, становится видимым, только если его нашаришь на черном фоне курсором!

А то еще лучше, тот же пресловутый крестик при попытке поймать его курсором начинает мигать и дергаться. Вот радость-то!

Или вот это, обнаруженное уже не на одном сайте: кликаешь на плюсик на фото – он же со всей определенностью дает надежду увидеть увеличенное изображение – и картинка, торжественно, на черном фоне во весь экран, появляется… в размере несколько меньшем!

Помните, речь шла о невидимом дизайне? Здесь, напротив, имеем видимость дизайна!

Так я нашел ответ на мучивший меня вопрос, почему веб-страницы после обновления дизайна становятся хуже и неудобнее. А целью и не было их улучшение.

Я даже вывел Основной закон интернетовских реноваций – это Закон Утроения Кликов, согласно которому каждое действие, требовавшее в предыдущей версии одного клика, в последующей потребует трех.

Можно понять, когда какая-то важная для пользователя функция не реализована по каким-то причинам (пусть даже субъективным). Но когда она реализована, но никак не явлена, и наличие ее выясняется лишь случайно, при обращении в техподдержку – у меня к разработчикам возникают серьезные вопросы. (Особенно, если учесть, что это интернет-портал под крылом серьезного почтового сервиса, а не какой-то простенький сайт, слепленный парой друзей-школьников на переменке).