Калинов мост. Трилогия

– Ваше здоровье, – я демонстративно отсалютовал Яге кружкой и залпом выпил.

Выпил и уронил голову на стол. Темнота наступала быстро, и так же быстро таяло сознание, но я был готов к этому и приложил все душевные силы, чтобы удержать крохи внимания.

– Прости, хозяйка, – первым вступил в разговор Баюн.

– Велес был очень недоволен, – голос Яги зазвенел сталью. – И высказал это мне.

– Я объяснил ему всё, – попытался оправдаться кот. – Я даже не знаю, что там в самом деле произошло, я не мог видеть. Знаю только, что он дотронулся до железного яйца. Я ему строго-настрого…

– Значит, недостаточно объяснил.

– Некоторым бесполезно объяснять, – буркнул кот. – Ни на что не способен. Не знает самых простых вещей, известных каждому. Иногда задаёт такие вопросы…

– Ты несправедлив. Он обладает цепкой памятью и острым умом. Ты недооцениваешь его способности. Что же до знаний… видимо, они лежат в другой незнакомой нам области. Невозможно развить ум и память, не упражняя их, не загружая их работой. А ты хочешь использовать его втёмную. Так вполне могло сработать при попытке сорвать цветок папоротника, там просто не повезло. Но это была простая задача. Здесь было опасное дело, мы рисковали, я рисковала! Нужно было донести до Ивана всю опасность его похода. Он вполне разумен, осторожен, я бы даже сказала, трусоват, чтобы скорее отказаться от дела, чем рисковать встречей с Сирин. Если бы знал, насколько это опасно для него. Если бы ты дал ему понять, что обнаружение вовсе неприемлемо, что лучше вернуться с пустыми руками, чем в лапах Сирин, он выбрал бы правильное решение.

– Я хотел…

– Да, знаю, – перебила его Яга. – Ты хотел выполнить дело. Хотел оправдаться за прошлый провал. Хотел услужить мне. Я тебя понимаю, Баюн. Понимаю и ценю твою помощь. Ничего, конечно, страшного не произошло, небольшие неприятности, но лучше бы их было избежать.

– Наша цель в добыче яблока теперь отменяется?

– Отнюдь.

– Но как же? Мы рискуем ещё больше?

– Конечно нет! Мало кто покушался на яйца божественных птиц. Это слишком мощный предмет, чтобы использовать его осторожно и с умом, но шанс остаться целым при встрече с Сирин или Алконост есть только у богов. И то, если вспомнить историю Купалы, проспавшим не одну сотню лет под крылом Сирин, не каждый из младших богов отважится на риск. За яблоками же из Ирия охотятся все. Никому из тех, кто в Ирий не вхож, правда, не удалось ещё ни одного яблока добыть, но попыток никто не оставляет. В конце концов, яблоко лишь слегка поможет только тому, кто его съест, и на общий расклад сил не повлияет. Равновесие не нарушится. И старшие боги не без оснований уверены в недоступности яблок. Путь в Ирий открыт лишь немногим, и саму яблоню охраняет дракон. Велес без страха и опасения рассказывал об этом. Он уверен в безопасности яблок от любых посягательств. Сам он, рождённый в Ирии, разумеется, ел яблоки, но никогда не поделится ими ни с кем. Без исключений.

– Выходит, мы готовимся к новому походу?

– Да. Тут твоя роль весьма ограничена. Довести Ивана до зверя и отправить дальше. Шансов попасть в Ирий у тебя нет, а у Ивана есть.

– А что, если? – как-то странно вздохнул кот.

– Если ты сможешь проникнуть в Ирий? Даже боюсь предположить. Сложно просчитать, чем ты рискуешь, и что сможешь сделать. Но о чём говорить? Ты же с Индриком не договоришься.

– Нет, – зашипел кот. – С ним я не договорюсь.

Удивляюсь, как мне удалось продержаться так долго и выслушать весь этот разговор. Может, у меня иммунитет к мёртвой воде? Но иммунитет не абсолютный, потому как обсуждение непонятного Индрика окончательно лишило меня воли к сопротивлению, и я отключился.

Глава 15

Моё пробуждение породило мысль о дежа вю²⁷. Голова болела, мутило, мучительно хотелось пить, а передо мной на столе сидел кот и белым пером брызгал на меня водой из кружки. Я схватил кружку и залпом выпил те жалкие крохи воды, что там наличествовали. Жлобы! Могли бы и чуть больше налить. Живая вода подействовала безупречно. Все отрицательные симптомы прошли, как по мановению волшебной палочки. Я поставил кружку на стол. Ух ты! И руки чистые. Ни следа от вчерашних мозолей не осталось. Вот это мне нравится. Что там с тобой не случилось, поранился, покалечился, попортил шкурку – глотнул водички, и опа! Здоровей, чем раньше.

Вот только на душевные раны не распространяется. Конечно, Сирин сгладила впечатление от своей песни, как обещала, но я ничего не забыл. И вовек не забуду. Как там рассказывал кот? Сирин заведует мёртвой водой? Да уж. Вроде и очнулся после мёртвой воды, а состояние, что лучше бы и не просыпаться. Только живая вода спасает. Я вчера самой идеи испугался, а сегодня думаю – зря! Должно быть, песни Сирин лечатся песнями Алконост. Как после мёртвой воды нужно пить живую. Или Алконост не лучше? Там мучаешься от горя и тоски, но рад, когда всё закончилось, а тут получишь непередаваемую божественную радость и надежду, и умрёшь от горя, когда пение Алконост прекратится? Брр. С ними тут философом станешь.

– Доброе утро, – я мило улыбнулся усатой морде, кот ответил довольно хмурым взглядом. Это меня ничуть не смутило, наоборот, я решил его спровоцировать: – Что мы сегодня должны украсть?

– Яблоко, – нагло заявил кот, не поддавшись на мою провокацию.

Вернее, он попытался сам спровоцировать меня. Ну да не на того напал. Где это видано, чтобы древний кот, превзошёл разумом человека двадцать первого века?! Да мы натренированы обрабатывать несколько информационных потоков одновременно! Скорость нашего мышления и реакции изощрена компьютерами, телевизорами, школьной программой, бешеным уличным движением и ещё множеством вещей, о которых кот и понятия не имеет. Это я адаптировался долго к чужой обстановке да боялся слишком. Хватит, пора развернуться во всю мощь, они ещё у меня попляшут. Ох, что-то я расхрабрился?! Не к добру это.

– Рассказывай, – потребовал я.

– Яблоко, – повторил кот. – Твоя задача сорвать яблоко и принести его сюда.

– Да понял уже, – недовольно оборвал я. – Подробности давай. Где? Когда? Как? За тридевять земель? Ровно в полночь? Руками не трогать? Всё как обычно?

– Нет, – не согласился кот. – В этот раз можешь спокойно рвать руками – это безопасно. И в любое время.

– И в чем подвох? – не поверил я.

– Яблоня находится в Ирии.

– Это должно мне всё объяснить? – спросил я, когда понял, что кот не будет продолжать. – Что такое Ирий? Яга Виевна, вроде как говорила, что это божественный сад? Должно быть, приятное и безопасное место?

– Так и есть. Очень приятное и безопасное место, – усмехнувшись, кивнул кот. И добавил более жёстко: – Для богов. К коим ты не относишься. Да и боги не все в Ирий вхожи. И чужим там не рады.

– Ага, – кивнул я. – Так и знал! Опять проникновение со взломом. Ну хоть место достойное – залезть в чужой сад, что может быть лучше для нормального мальчишки?

– Рад, что тебе понравилось.

– И как добраться до этого сада? Лешего просить?

– Нет, леший тебе не поможет. Ирий находится в Синей Сварге. Ну, если учесть твою невежественность, в небесном обиталище богов.

– На небе, если говорить попросту? – уточнил я.

– Не так примитивно, – поморщился кот. – Но, если тебе легче так, пусть так и будет.

– И как же туда попасть? Летать я не научился. Сирин попросим? Я видел, тебе вчера понравилось, – поддел я чёрного наглеца, чтобы сбить с него спесь.

– Попроси, – усмехнулся кот, – может, тебе она не откажет?

Один – один. Нет у меня желания встречаться с божественными женщинами-птицами. Одного раза с лихвой хватило.

– Есть же у вас план, – надоело мне играть с котом в слова. – Рассказывай.

– Есть один способ.

– Давай-давай, не тяни кота… э… извини, не тяни, в общем.

– Туда может добраться Индрик-зверь²⁸. Есть у него такое свойство.

– А он согласится?

– Он же зверь. Кто знает, что у него на уме? Но если сможешь его оседлать, и он тебя не сбросит, то отвезёт прямо в Ирий.

– Опа! Выходит, я должен поймать дикого зверя, усесться на него и не свалиться, пока он носится по земле и небесам? Это ваш великий план? Вы спятили?

– Опасность не исключена. Но что за жизнь без опасностей?

– Нормальная! Нормальная жизнь.

– Не бойся. Индрик-зверь – очень необычный зверь. Обитает он в подземном навьем царстве, но является прародителем всех земных зверей. Он живых существ, полных живы, любит. А ты… сам знаешь.

– То есть, если и есть шанс со зверем вашим договориться, то именно у меня?

– Индрик-зверь не наш, – прицепился кот к словам. – Как и все звери, Велесу подчиняется.

– Велесу? – встрепенулся я. – Вроде со всеми подопечными Велеса у меня складываются неплохие отношения.

– Да, Велес тебе благоволит, – скривился кот. – Не знаю за что. Но Индрик-зверь особенный, своенравный. Ему понравиться нужно. Вот если бы сам Велес ему наказ дал, а так… Но как я уже сказал, ты живой, пока ещё полон живы, это очень поможет. Правда, есть у тебя недостаток – ты юноша.

– Э… не понял, – перебил я кота, – я это недостатком не считаю.

– Зато Индрик любит девушек, это всем известно.

– Ну, выходит я для дела не подхожу, – обрадовался я.

– Авось, – с сомнением обронил кот.

– Ой, не нравится мне эта затея. Что за зверь хоть такой этот ваш… ну хорошо, не ваш Индрик? На кого похож?

– Ни на кого не похож. Один такой. Индрик-зверь, одним словом. Сам увидишь.

– Вот же ж! – очень хотелось послать кота куда подальше. Я сделал глубокий вздох. – Размера, хоть, какого?

– Обычного, – пожал плечами кот. – С меня примерно. Нет, чуток поменьше.

– Поменьше? – я с непониманием посмотрел на кота, сидевшего на столе передо мной. – Как же я на нём поеду?

– Ну и дурень ты, Иван! – рассердился кот. – Поменьше меня настоящего.

Я секунду глядел на него, не понимая, чем он недоволен и на что намекает. Потом сообразил, что он имеет в виду свой огромный размер. Свою гигантскую форму он считает настоящей. Выходит, и непонятный Индрик внушительных размеров будет. Ох, чую, кончится плохо. Могу я отказаться? Могу, наверное. А смысл? Чего ждать? Сколько всего я уже пережил здесь. Надо выбираться, и чем быстрее, тем лучше. Узнал я много, но как выбраться, так и не понял. А тут поход не куда-нибудь, а в сам Ирий, в божественную Синюю Сваргу намечается. Может, яблоко добуду, и Яга мне поможет – это один вариант. А может, там с кем из богов познакомлюсь? Всякое бывает. Велес, к примеру. Что-то я в последнее время стал к нему с большим уважением относиться. Или Сварог, кто там ещё? Перун? Про них я очень мало знаю. Имена разве что. Они не хуже Яги помочь мне могут. А то и получше. Лишь бы не начали, как она, задания раздавать. Да… есть повод подумать. Повод есть, времени нет!

– Ну, рассказывай дальше, – неохотно согласился я. – Допустим, поймали Индрика, сели, поехали.

– Довезёт прямо до Ирия и остановится. Сразу увидишь, что на место попал. Не перепутаешь. Слезаешь и ищешь яблоню с красивыми красно-жёлтыми яблоками. Такая там тоже одна, ошибиться невозможно. Тем более, что её охраняет дракон.

– Дракон? – вскрикнул я. – Я теперь должен и дракона убить? Я напомню, я не богатырь!

– Не надо никого убивать, – замахал лапой кот.

– Ну-ну. Слушаю. – Про себя добавил: – Ври дальше.

– Дракон спит всё время, прямо у корней яблони. Ну какая у него в Ирии работа?! От кого охранять яблоню? Не стоит его будить. Тебе даже яблоко срывать не надо. Подкрадёшься, насколько сможешь, и подберёшь яблочко, что на траве валяется. Всё! Сразу обратно.

– Опять на Индрике?

– Таков план, – кивнул кот.

– Ну, а теперь рассказывай, о чём ты умолчал, – потребовал я. – Чего мне нельзя делать? Трогать листья яблони? Свистеть? Открывать глаза? Дышать?

– Не выдумывай, – рассердился Баюн. И уже совсем другим тоном добавил: – Одно только. Лучше тебе в Ирии ни с кем не встречаться. Дракон спит и не должен проснуться, но боги не дремлют. Если они там тебя увидят… их поведение мы предсказать не в силах.

– Так и знал! – злорадно заявил я. – Как же мне этого избежать?

– Сварга огромна, – усмехнулся кот, – да и прекрасный Ирийский сад не мал. А богов не так уж много. Если чуть-чуть повезёт, ты никого там не встретишь.

– То есть на авось? – уточнил я на всякий случай. Хотя и так всё было ясно.

– Ну, – смутился кот, – не совсем. Ты тоже головой по сторонам крути и не высовывайся.

– Ясно. А чего ты всё только обо мне говоришь? «Ты головой крути. Ты яблоню ищи». А ты на что?

– Э… – совсем заскучал кот. – Мы с Индриком совсем не друзья. Не любит он меня, лучше мне ему на глаза не показываться.

– Ясненько. В пекло я один полезу.

– Не в пекло. А, наоборот, в прекрасный сад светлого Ирия. Есть чему позавидовать.

– Ладно. Поглядим, как там пойдёт.

– Так что? Идём?

– Опа! – удивился я. – А у меня есть выбор?

– Нет, – быстро замотал головой Баюн.

– Ну-ну, – усмехнулся я. – Пойдём. Чего тянуть.

Ох что-то я совсем расхрабрился. На всё согласный. Приключения понравились? Медленно превращаюсь в героя? В богатыря? В того самого Ивана-царевича, которого все здесь ожидают вместо меня? Тот самый, должно быть, который на сером волке ездил. О! Кстати! Может, Индрик-зверь – это серый волк и есть? Вот и буду я – Иван-царевич на сером волке. Круто! Ага! Чем это кончится?! Кто-нибудь знает? То-то и оно.

Мы вышли с котом из дому и направились в лес по тропинке. Я внутри себя никаких особых изменений не чувствовал. Конечно, пережитые тревоги и волнения не прошли бесследно, но я был по-прежнему я. Тот же самый. Всё тот же Иван, который всего боится. Тихий, осторожный, умный, расчётливый, но честный. Но некоторые мои реакции и внутреннее состояние начинали беспокоить меня самого. Так, глядишь, и до психиатра недалеко. Ага. И расскажу я психиатру историю про бабу Ягу, говорящего кота и полуптиц-полуженщин Сирин и Алконост. А ещё расскажу про богов, про лешего. Психиатр, должно быть, много таких историй слышал и отправит меня в уютную палату. А там… там с каким-нибудь Сварогом познакомлюсь. Нет, не хочу. Бред какой-то.

– Баюн, далеко идти? – задал я свой традиционный уже вопрос.

– Пришли уже.

– Не понял, – опешил я. – Уже пришли?! Индрик живёт совсем рядом с вами? Мы едва-едва вышли. Часу не прошло.

– И чем ты недоволен? Далеко идти не нравится! Рядом – опять не нравится!

– Мне нравится, – замотал я головой. – Я удивлён. Ты говорил, что не ладишь с ним, как же вы расходитесь?

– Как-как?! – буркнул кот. – Я в эту сторону не хожу никогда. Если бы Яга Виевна не попросила…

– Н-да… – почесал я в затылке. Чего только не узнаешь по случаю. – Где же Индрик? Не вижу.

– Вон поляна огромная впереди. Там он, наверняка.

– Пойдём, – вздохнул я.

– Ты иди, – сказал кот. – Я за тобой.

Я хмыкнул, обогнул кота на тропинке и пошёл вперёд. Что творится?! Кот Баюн, этот гигантский магический зверь, кажется, боится, а я иду с любопытством. Мир перевернулся.

Поляна действительно была огромна. Выходить на открытое место я, всё же, не спешил, оглядывал пространство, спрятавшись за толстым шершавым стволом. И где тут зверь размером со слона? Нет никого. Где ты, серый волк? Ну точно пусто, или я ослеп? Я уже наполовину высунулся из-за дерева и крутил головой во все стороны.

– Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк, – пробормотал я себе под нос.

– Чего-чего, – раздалось за спиной.

У меня чуть сердце не выскочило. Я мгновенно обернулся.

– Баюн!!! Ты совсем офигел! – я медленно выдохнул, стараясь унять сердцебиение и дрожь в ногах. – Зачем подкрадываешься?! Напугал!

– Напугал, – передразнил Баюн шёпотом. – Как собираешься на Индрике-звере ехать? Он только бесстрашным подчиняется.

– Так чего ты раньше не сказал? Я же тебя спрашивал? Это вообще не ко мне. Я не герой, не богатырь и не бесстрашный, я много раз говорил. Может, сразу назад пойдём?

– Не пойдём, – огрызнулся кот. – Иди к Индрику-зверю.

– Нет там никакого Индрика. Хочешь, иди сам посмотри, – я сложил руки на груди и привалился к дереву.

Кот со злости плюнул и осторожно высунул морду из травы на поляну. Покрутил головой, пошевелил усами и крадущимся кошачьим шагом вышел на открытое место. Я наблюдал за ним с кривой усмешкой. Кот долго всматривался, вытянув шею, затем поднялся на задние лапы. Я только-только собрался сказать что-нибудь дерзкое, как увидел, что кот внезапно замер, глаза его остекленели, уставившись в одну точку. Я проследил по линии его взгляда и наконец увидел зверя.

Издалека, с другой стороны поляны, к коту неслась большая белая лошадь. Э… белый конь, разумеется. Белоснежная, какая-то словно сияющая грива длиной до земли развевалась красивыми волнами. Конь быстро приближался, но у кота было вполне достаточно времени, чтобы юркнуть в лес, где кусты и деревья скроют его надёжно, и где коню негде развернуться. Но кот по-прежнему изображал из себя статую.

– Баюн, прячься!

Да что с ним такое? Околдовали, что ли? Эта зверюга его затопчет.

– Баюн!

Нет, не реагирует. Вот гад чёрный! Нашёл время изображать памятник себе. А что я могу сделать? Я же не птица Сирин и не баба Яга в ступе. Всё, конец ему.

Когда между котом и конём оставалось метров пятьдесят, я не выдержал и выскочил из леса, встал впереди кота, закрыв его собой и раскинув руки вверх в стороны. Я успел в последний момент. Конь взвился на дыбы, и над моей головой забили в воздухе два здоровенных неподкованных копыта. Ну вот. Теперь мне конец, и коту конец. Коту конец, и мне конец. Конь заржал и, осадив назад, отступив на задних ногах несколько шагов, опустил передние копыта на землю. Так это не конь вовсе! Только тут я разглядел, кто передо мной. На лбу белоснежного скакуна я увидел длинный витой рог. Единорог, ну конечно! Индрик-зверь, тоже мне!

– Ух, ты! Какой красавец! – в восхищении проговорил я.

Единорог переступал с ноги на ногу, отчего грива шла чудесными переливающимися волнами.

– Чудо какое-то. Красавец. Красавец. – Я протянул к нему раскрытую ладонь.

Он потянулся ко мне шумно втянул воздух, зашевелил ноздрями, потому уткнулся мордой мне в ладонь. Я осторожно погладил его по морде.

– Можно я тебя обниму? – я медленно-медленно обхватил руками его шею, провёл ладонью по шелковистой мягкой гриве.

Единорог всхрапнул и заржал, а затем я услышал, как позади меня что-то мягко упало. Я оглянулся. Баюн валялся на траве с закрытыми глазами. Да он просто в обмороке от страха! Вот тебе и грозный кот Баюн. То-то говорил, что с Индриком не в ладах. Я похлопал Индрика по шее, потом подошёл к коту посмотреть, всё ли с ним в порядке. Беспокоюсь я за него. Единорог пошёл за мной, склонился понюхал кота, поджал губу, оскалив вполне лошадиные большие зубы и опять заржал.

– Тише-тише, – успокоил я его. Кажется, контакт с единорогом наладился. – Кот Баюн в принципе не такой уж плохой, хоть и вредный, конечно.

Я поднял кота на руки. Ну и что мне с ним делать? Единорог тоже косил глазом на чёрный комок шерсти. Кот был в глубоком обмороке и приходить в себя не собирался. Не могу же я его бросить, я взвалил кота на плечо, придерживая рукой.

– Слушай, – обратился я единорогу, – говорят, ты можешь в Ирий отвезти. Даже неловко как-то тебя об этом просить. Ты такой красавец, гордый зверь Индрик. Разве на таком можно ездить? Разве что герою какому.

Индрик вновь взвился на дыбы, забил копытами в воздухе, громко заржал, на конце рога блеснуло солнце. Как я мог не заметить такое чудо? Но ведь и Баюн не заметил, это Индрик заметил его первым. Единорог тем временем встал на землю всеми четырьмя копытами, затем подогнул колени и опустился передо мной.

– Ты уверен? – я всё ещё колебался, хотя действия Индрика были понятны без слов.

Он фыркнул нетерпеливо. Я осторожно влез ему на спину, поправил кота, чтобы тот не свалился, и обнял единорога за шею, чтобы не свалиться самому. На лошади я ездил лишь единожды. Мы с друзьями посетили конный клуб, так он во всяком случае назывался, а, по сути, обычная небольшая сельская конюшня. За вполне приемлемую плату каждому предоставили лошадку, объяснили и показали, как сидеть в седле и править уздечкой, и отправили на получасовую прогулку по широкой, ровной, утоптанной лесной тропинке. Мне достался стройный вороной жеребец по кличке Гром. В седле высоко, страшновато было лишь поначалу, жеребец оказался Громом только по имени. Шёл спокойным шагом в след коню инструктора, узды слушался идеально, норов не проявлял. Больше всего напрягало, что ногу в стремя нужно упирать лишь носком, а не засовывать её туда до середины. Стремя должно проходить как раз в самой широкой части стопы. Так учил инструктор. Так я и не понял, в чём там смысл, есть ли какая разница. Наверное, для того чтобы пружинить ногами в седле и не набить лошади спину, но на том аллюре, которым неспешно вышагивали наши прогулочные коняшки, это никак не удалось выяснить. Вот и весь мой опыт верховой езды, да и общения с лошадьми тоже.

Поэтому, влезая на спину Индрику, я имел основательные сомнения в своей способности путешествовать на нём куда-либо. Такой зверь вам не сельский жеребец, пусть и прозванный Громом. Он шагом идти не будет. И седло со стременами и уздечкой на него не нацепишь, и пытаться не стоит, если жизнь дорога. За что держаться-то? А ещё мне кота держать. Вот тоже не вовремя он… Индрик поднялся на ноги. Ух, высоко-то как! Рогом поводит из стороны в сторону, гривой шелестит. Надеюсь, он не будет на дыбы подыматься, как он любит, иначе я точно не удержусь. Индрик пошёл шагом, давая мне возможность приспособиться на его спине. Хм, все не так уж плохо, я буквально лежал на его спине, обхватив его руками за шею, прижимаясь к переливающейся радугой белой гриве.

Индрик сменил аллюр и пошёл мелкой рысцой, или как там это называется. Я, однако, особой разницы не ощутил. Глазами я видел, что скорость возросла, а по ощущениям трясти больше не стало. Затем Индрик прибавил ещё и я, наконец, расслабился – свалиться мне не грозит. У единорогов своя магия? Должно быть, так и есть. Я чуть распрямился, погладил скакуна по шее, огляделся. Так, а куда мы скачем? Поляна должна бы уже давно кончиться. Лес тянулся с двух сторон сплошной стеной, а мы скакали словно по широкой просеке. Ещё одна магия единорогов? Ну, а что ж?! Пути-дороги в ведении Велеса, как и все звери. Конечно, такого великолепного красавца и умницу, как Индрик, зверем называть как-то неловко. У него, уверен, и своих талантов хватает, недаром его Баюн до обморока боится. А Баюн и сам не промах, меня напугать ему труда не составит.

Тут Баюн, словно услышав мои мысли, зашевелился и открыл глаза. Я придержал его рукой, чтобы он не свалился, пока не разберётся, где находится. Он повернул голову и увидел в метре перед собой мерно покачивающиеся лошадиный загривок, лошадиные уши и конец длинного витого рога. Глаза его начали расширяться.

– Спокойно, Баюн, – быстро проговорил я. – Индрик – мой друг и любезно согласился нас подвезти.

– Нас? – буквально пискнул Баюн.

Индрик повёл ушами в нашу строну и громко фыркнул, как умеют только лошади. А на кота единорог действует просто гипнотически. Никогда бы не подумал.

– Да, нас. Не мог же я тебя там бросить в лесу. Не по-товарищески.

– Угу, – не слишком уверенно кивнул Баюн.

– Чего вы не поделили? Здесь, конечно, не лучшее место и время, чтобы выяснять отношения, но всё же?

– Э… у нас разные пути в жизни, – пробормотал Баюн.

– Ты служишь темным силам, а Индрик светлым? – напрямик спросил я.

– Вроде того, – неохотно кивнул кот.

– Неужели тебе не хочется сделать что-нибудь доброе?

– Ты не понимаешь, – рассердился кот. – Вы люди путаете всё на свете. Добро и зло понятия относительные, что добро для одного, для другого оказывается злом. Свет и тьма делятся по-другому. Свет – это всегда созидание, порядок, строительство, рождение, рост. А тьма…

– А тьма – разрушение и смерть?

– Да. – теперь кот кивнул уже решительно. – Но разрушение и смерть – часть круговорота земной жизни. Это кажется тебе жестоким ужасным злом, потому что ты не понимаешь жизнь во всей её полноте. Душа человека бессмертна. Тело умирает, но душа живёт в других мирах. Оглянись вокруг, эти невидимые миры – реальность.

– И всё же…

– Вот посмотри, – перебил меня кот. – Индрик – прародитель всех земных зверей, он порождает жизнь. – Индрик в ответ на это явственно кивнул. – Это его природа. А я по своей сущности хищник. Не простой хищник, конечно, но я не об этом. В моей природе нести смерть. Но всё не так однозначно, не так примитивно, как чёрное и белое. И Индрик порождает на земле не только безобидных зайцев, но и лис, и волков. И я, когда долгие годы жил в Яви, не только охотился, я наводил порядок в лесу, следил, чтобы лес жил и не страдал от некоторых не в меру жадных людей. Леший не на всё способен, ему нужны помощники, вроде меня. Иногда тёмные силы наводят порядок строже, чем светлые силы. Свет и тьма не существуют по отдельности, только вместе, и постоянно борются между собой. Когда угасает свет, наступает тьма, но, когда отступает тьма под натиском света, свет порождает тени. Сама жизнь – это вечная борьба, вечное движение.

– Хм, – я был полон сомнений. – Темные силы всегда утверждают, что без них жизнь невозможна.

– Я не буду тебя убеждать, – покачал головой кот. – Ты слишком юн, юности свойственны крайности и резкость суждений. Когда-нибудь ты сам поймёшь. Но подумай о том, что Явь, Навь и Правь – весь мир со всей его тьмой и светом, со всеми светлыми и тёмными богами порождены единым Родом-творцом.

Я задумался. Да, есть в этом некая загадка. Если рассуждать в местных понятиях и терминах, то Род – творец всего-всего. Отчего же, действительно, были рождены тёмные боги? Если обдумать, что сказал Баюн… Могу ли я представить мир вовсе без темных сил? То есть мир, в котором есть только созидание и вообще не бывает никакого разрушения? То есть всё, что родилось, никогда не умирает, а то, что создано, никогда не разрушается и не может быть разрушено. Не будем говорить о людях, чтобы эмоции не отвлекали. Вот, например, деревья или даже трава, однажды выросши, никогда не завянет и не сменится новой. То есть цветы в саду всегда, из года в год будут одни и те же, их даже срезать нельзя, так как это разрушение – смерть для цветов. Выходит, такой мир может меняться, только расширяясь? А в каждом отдельном месте, однажды возникнув, он будет практически неизменным? Замрёт в одном статическом, неподвижном состоянии? Ну, и чем такая жизнь будет отличаться от неподвижности смерти? Я даже слово выбрал такое – замрёт, однокоренное смерти. Логика здесь имеется, но… до конца я не понимаю.

– Баюн, а что насчёт Яги Виевны? Она ведь тёмная богиня? Владыка верхнего навьего царства?

– Да, она хозяйка тёмного леса. И была бы не против усилить свою силу и власть, но только в Нави. Ещё она хотела бы посещать Правь по своему желанию. Легко посещая Явь, она не претендует на власть в Яви. Здесь она придерживается принципа равновесия и строго стоит на его страже. Равновесие между Навью и Явью, взаимодействие двух миров на их границе – очень важная вещь, защита Яви от неких сил из Нави. И это безусловный порядок, а порядок – задача светлых сил. Все очень сложно переплетено, Иван. Свет и тьма. Иногда созидание от разрушения отличается лишь на толщину волоса.

Я опять углубился в размышления. Может, оттого и божественные птицы Сирин и Алконост – сёстры, живущие рядом на одном дубе? Алконост поёт о жизни, а Сирин поёт о смерти. Я уже думал об этом, возможно, слушать песни Алконост не менее мучительно, чем Сирин. Одна уравновешивает другую?

Я очнулся от мыслей, когда впереди Индрика лес вдруг стал подыматься вверх. Ух ты! Сильно я погрузился в мысли, перестал по сторонам смотреть. Нет, Индрику я доверяю, но дорога – это же так любопытно. А тут – горы! Высоченные! Как мы сюда попали-то? Пропустил. Индрик вдруг сделал огромный прыжок и перескочил через верхушки стройных высоких сосен, начал прыжками взбираться в гору. Я замер от восторга, когда Индрик совершил свой огромный скачок. И жутко, и прекрасно одновременно. Нет, я здесь совсем испорчусь! Во мне уже жуткие события вызывают восторг.

– Баюн, где мы?

– Рипейские горы, – отозвался кот.

– Никогда не слышал.

– Твоя невежественность иногда поражает, – отозвался кот.

Ну и ладно. Не очень-то и хотелось поразить мохнатого ворчуна своими знаниями. Мы подымались всё выше и выше огромными скачками. Я огляделся, вид с высоты был интересен. В лапе Сирин я пролетал над темнолесьем уже в глубоких сумерках и видел лишь смутные тени.

– Баюн, – опять потревожил я кота, – а там что за горы?

– Некоторые называют их Святые горы.

– Эй, – воскликнул я в возбуждении. – Смотри-смотри, гора сдвинулась с места!

– Это не гора, – спокойно возразил кот. – Это Святогор. Великан, богатырь, охраняющий границы Яви от проникновения чудищ из Нави. В некотором смысле Яга Виевна делает часть подобной работы, как я и говорил.

Святогор? Я пригляделся, богатырь на коне, реально был ростом с гору, я не преувеличиваю. И эта гора неспешно двигалась вдоль тонкого шнурка реки, текущей у подножья Святых гор и далее к тёмному лесу. Меня больше заинтересовали не слова о схожести задач могучего Святогора и Яги, тут коту полной веры нет. А вот о границе Яви – очень интересно. Если Яга не поможет, лучше к Святогору обратиться, он на стороне светлых сил, я точно знаю. Как только с таким гигантом общаться? Птица Сирин по сравнению с ним – колибри, а лукоморский дуб – бонсай.

Рипейские горы мне показались весьма высокими, мне просто не с чем сравнивать, но Индрик довольно быстро преодолел их склоны, перепрыгивая через все препятствия, скалы и расщелины, и приближался к покрытой снегом вершине. Едва я задумался, может ли Синяя Сварга и Ирийский сад лежать на заснеженной вершине Рипейских гор, подобно обители греческих богов, располагавшейся на вершине Олимпа, как единорог проскакал до самой вершины и поскакал дальше. Дальше, я имею ввиду не вниз с горы, а вверх. Куда выше вершины? Вот и я так думал, а он скакнул в воздух и продолжил подниматься, словно там была твёрдая поверхность. Я лишь расширившимися глазами следил за оставшейся далеко внизу снежной шапкой горы. Мы поднимались выше, но никакого дискомфорта, ни холода, ни недостатка кислорода я не ощущал. А чему удивляться? Если при таких прыжках выше деревьев я не чувствовал ничего, кроме лёгкого покачивания? Да, чудесное животное единорог.