Tsitaadid raamatust «Список Магницкого, или Дети во сне не умирают»
«У нас на скорой помощи главное было не торопиться: кто отойдет, тот отойдет; кто выживет, тот выживет!»
У О. В. с утреца повесился больной Масаев. Спина распростертого хладного трупа его явилась моим заспанным очам в разверстых дверях каменного мешка Кошкиного дома. Бурый кал ромбиком торчал меж робко волосатых ягодиц. Уж не его ли материла вчера медсестра Любовь Станиславовна на утреннем обходе? Не ему ли обещала веревку? Ему хватило простыни…
Заказали мебель. Начмед взял семь стульев, семь – начальник ПБ, семь – замначальника ПБ. Простым врачам – ни одного.
На пятом этаже принимаю больных, сидя на крае стола. Входит «качающая права» женщина: те лекарства мне нужны да вот эти. Спрашиваю: «Почему я, разговаривая с вами, сижу на столе?» Она, душевнобольная, сама сидит на одном из строенных стульев из актового зала: «Мне тоже сначала показалось странным, что вы, доктор, сидите на столе. Но потом я к своему…» Я с горечью: «Здесь стульев нет, а вы каких-то экзотических препаратов захотели, которые вам в ПНД по месту жительства выписывали!»
На третьем этаже в помещении для приема больных – ни столов, ни стульев. Получается, у каждого из трех начальников по семь жоп, а нам – беседовать с больными в коридорах у стены, через решетку камеры, когда другие больные слушают душевные тонкости больного, врачу исповедующегося!
Начальник тюрьмы Теликов при сдаче мною дежурства в присутствии фельдшера Сборки и ДПНСИ: «Лучше всего больных с демонстрационно-шантажным поведением лечит РП-73». – «Что это?» – «Резиновая палка!»
Гордеева и Алексин час уговаривали меня фальсифицировать истории болезни: люди поправились к 20-му числу и заполнять выписной эпикриз 20-го, но ставить 23-е, ближе к этапу, «чтобы не было длинного срока между выпиской и реальным уходом, а то они после выписки у нас без согласия сидят». Отказывался делать подлог, мотивируя… суммарной зарплатой в 20 тысяч рублей. Материальный предлог понимаем, о чести и достоинстве – говорить впустую.
Аптека за территорией. Чтобы бесплатно хавать кошкиндомовскую баланду, начальница аптеки взялась приходить в ПБ с 13 до 14. В это святое время, восприняв лучшие традиции предшественников, главврач, замша Гордеева, главная и старшая медсестры, простые медсестры и инспектора + добавившаяся к ним аптекарша едят пищу душевнобольных. Суп отчерпывается сверху, куски мяса отбираются самые большие, с минимумом костей.
Захожу в столовую на пятом этаже. Слышу смачный хруст начальственной четверки + аптекарши. Вижу согласное движение пяти челюстей, работу десяти жевательных мышц. Где-то там внутри вырабатывается слюна и желудочный сок, поджелудочная железа дает ферменты. Кто откровенно любит пожрать, благоразумно принял мезим… Жуя, через начальственное плечо мне даются указания, куда пойти, кого и как вылечить. Я не должен мешать священнодействию.
Терапевт Лала Викинговна о том, почему не здоровается с соседями (живет в деревне под Александровом): «Сегодня с ними здороваешься, а завтра они пьяные под твоей дверью в подъезде лежат. Перешагиваешь, чтобы дверь в квартиру открыть».
Я отвратил больного Куницына от попытки самоубийства (он натолок стекла, чтобы съесть). Алексин смеялся. Подмечено: для него, гомофоба и мизантропа, страдания людей – развлекалово. Чем сильнее пациенты плачут, тем больше главврач веселится. Гордеева (чеховская Душечка, другая ее кличка Гордюшкина-Хитрюшкина) взахлеб, поддакивая: «Да пусть бы ел, А. В.! Зачем вы его останавливали!» У врачей и медсестер принято тут советовать порезавшимся «резаться так до конца». Они тут обещают и нож хороший дать, и веревку из дома для повешения принести.
Упоминаемый больной Севрюков на третьем году моей работы в Дворянском пытался покончить с собой, ударяя ножом для резки хлеба в распределительный электрощит. Нож (он был на цепи, дело происходило в столовой) выбили дубинкой. Дубинками же контролеры забили Севрюкова насмерть. Патологоанатом при вскрытии подтвердил диагноз терапевта: смерть от инфаркта миокарда.
Чингис за обеденным чаем: «Она (Гордеева) не вправе посылать вас на прием граждан».
«Когда я стану начальником (Мечты! Мечты!), никто, кроме меня, не будет туда ходить! Там дают взятки!»
Подозреваю, что на приеме граждан не только дают взятки, но и берут.
