Переезд в город Самару
Спустя пару лет, в семье Гриши и Моти было уже двое детей. К подросшему сыну Евгению прибавилась славная дочка – Ирина.
Ещё через год, парня вызвали в райком ВКПб. Там ему дали кучу каких-то конвертов, набитых бумагами. Приказали съездить в центр области и передать их в нужные руки.
Ещё в далёком, 1935 году, город переименовали в честь пламенного революционера Валериана Куйбышева. Несмотря на это, Григорий, как и многие местные жители, продолжал звать его на старый манер – Самара.
Быстро сделав дела в «лесном управлении», парень вышел из здания. Он привычно взглянул на хронометр, привезённый в виде трофея из фашистской Германии. До обратного поезда ещё оставалось четыре часа. Григорий решил побродить по улицам города, на которых не был более двенадцати лет.
Он прогулялся по площади Революции и увидел старый купеческий дом, в котором так счастливо жил вместе с дядей и тётей. Нашёл окно их маленькой комнаты и посмотрел на незнакомые ему занавески, висящие за пыльным стеклом.
Минут пять топтался перед подъездом, но зайти в коммуналку он не решился. Не хотел пугать старых людей расспросами о своих приёмных родителях и бередить душевные раны.
Он обошёл квадратную площадь и спустился к Волге по улице имени Венцека, названной так, в честь сподвижника Ленина. Тот человек был не менее активный, чем Куйбышев, но его хорошо подзабыл «благодарный» народ. Григорий выбрался на берег реки и посмотрел на широкую гладь.
Сердце вдруг защемило. Перед внутренним взором мелькнули картины счастливого детства. Вспомнились ватаги мальчишек, с ранней весны и до осени, не вылезавшие из волжской воды. Ловля рыбы и раков, собирание перловиц, беззубок, ныряние с высоких бортов дебаркадера. Всё это было словно вчера.
Парень постоял немного на пристани. Как ему показалось, она не изменилась за прошедшие годы. Протяжно вздохнув. парень вернулся назад. Поднялся в «старый» город и двинулся на железнодорожный вокзал.
По дороге наткнулся на здание. Судя по вывеске, в нём находился какой-то строительный трест. Возле входа висел основательный щит, где было крупно написано: – Требуются! – ниже виднелись десятки разнообразных специальностей, нужных на каждой площадке.
Глянув на перечень свободных вакансий, Григорий нашёл свою довоенную должность. Недолго думая, он шагнул в вестибюль и спросил у вахтёра: – Где находится отдел трудоустройства? – ему показали куда нужно идти. Спустя пять минут, бывший штрафник сидел перед сухоньким кадровиком.
Чиновник бросил взгляд на посетителя. Он сразу понял, что видит перед собой человека, знакомого со спецификой стройки. Мужчина задал несколько необходимых вопросов и рассказал об условиях, которые трест может ему предложить.
Выслушав рекламные речи о прекрасных жилищных условиях, и о ещё более радужных перспективах на будущее, Григорий сказал: – Спасибо. – простился с кадриком за руку и вышел на улицу. Немного постояв у крыльца, он двинулся на железнодорожный вокзал.
Всю дорогу до дома, мужчина размышлял над предложением и думал о том, что нужно перебраться в Самару. Оно и понятно, какие события его ждали в лесничестве?
Ну, насшибает он ещё немного деньжат. Ну, построит он дом в центре района и переберётся туда. Что с того? На этом всё и закончится. В лучшем случае, он займёт какую-то скучную номенклатурную должность и будет на ней прозябать до наступления пенсии.
А здесь, совсем другое дело. Во-первых, интересная, живая работа, которую он очень любил. Во-вторых, областной центр, а не Богом забытая глушь. Начальник отдела сказал, что если Григорий пойдёт на площадку, то никто и не вспомнит, что он находился в плену.
Главное, чтобы работал отлично, а там всё у него будет путём. И большая зарплата и нормальное, по нашим меркам, жильё. Да и дети будут расти не в деревне, а в крупном промышленном центре. Там, где есть средние школы и техникумы и институты.
Вернувшись домой, Григорий поговорил с любимой женой и обсудил предложение, сделанное кадровиком. Мотя выслушала дорогого супруга, но сильно засомневалась в этом решении.
Уж очень боязно ей показалось, бросить обустроенный быт и поехать неизвестно куда и неизвестно зачем? Им и здесь сейчас хорошо. Дом полная чаша. Почёт и уважение от ближайших соседей. Что ещё нужно ему?
Однако, муж был чрезвычайно настойчив. К концу недели Мотя всё-таки согласилась на переезд, но при одном условии. Она тронется с места лишь после того, как им дадут городское жильё, хотя бы отдельную комнату в общежитии стройки.
Григорий ещё раз смотался в Самару. Там он получил гарантийное письмо, подписанное самим начальником треста. В нём предприятие обещало, что немедленно по прибытии, новый сотрудник получит жилплощадь. После этого монотонная и спокойная жизнь в далёком лесу сразу закончилась.
Неожиданно для всех окружающих, мужчина уволился из лесничества и покинул чрезвычайно «хлебное место». Григорий продал скотину и птицу, жившую в обширном дворе, а собаку отдал своей матери. Взяв жену и двух малолетних детей, он переехал с лесного кордона в Самару и устроился на крупную стройку.
Работа оказалась знакомой. Дела у Григория быстро наладились. Несмотря на то, что он три года находился в плену, его сразу назначили мастером. Через какое-то время, сделали начальником большого участка.
С жильём тоже всё постепенно устроилось. В первый же день, ему дали клетушку в общежитии треста. Затем комнату в коммуналке, на десяток семей. Ещё через год, изолированную, как тогда говорили, однокомнатную квартиру, а спустя пару лет, и двухкомнатную.
Правда она оказалась на окраине города, в районе печально известной всем «Безымянки». Однако, начальство клялось, что переселит семью поближе к «старому» центру. Причём сразу в трёхкомнатные апартаменты. Нужно сказать, что директор своё слово сдержал, хотя и не так скоро, как хотелось бы обоим супругам.
Именно здесь, в послевоенной Самаре, Григорий с Мотей впервые вместе попали в кино. Молодая жена решила сходить на фильм «Паденье Берлина», который в то время гремел по стране.
Супруг услышал роковое название, печально вздохнул и нехотя согласился на такой культпоход. Мужчине совсем не хотелось видеть войну, на которой хлебнул столько горя, но он побоялся обидеть любимую. Тем более, после того, как она заявила: – Все подруги уже посмотрели, а мы ещё нет.
Как и думал Григорий, фильм оказался обычной «агиткой» мало, чем отличавшейся от старых поделок тридцатых годов. Те же красавцы актеры, совершавшие геройские подвиги. Те же слова о роли партии и родного правительства. Та же чистота и порядок в недавно отрытых окопах. Даже взрывы и те бутафорские, мало похожие на тяжёлый фугас.
Да и сцена с приземлением самолёта генерального секретаря ВКПб в разрушенном городе, не вызывала никакого доверия. Вряд ли бы Николай Сидорович Власик, начальник охраны Иосифа Виссарионовича Сталина, да и остальные службы НКВД допустили такое.
Они не стали бы с улыбкой смотреть, как к вождю мировой революции мчались толпы вооруженных бойцов. И пусть они были одеты в новую чистую форму, но кто его знает, что у людей на уме? Вдруг найдётся один, недовольный режимом, и пальнет из винтовки по «отцу всех народов»? Или просто врежет прикладом по черепу?
Единственное, что его тогда зацепило, так это совсем небольшой эпизод, мелькнувший в эпическом действии. Там пожилой военврач смотрел на бойца, который не мог сбрить щетину из-за какой-то кожной болезни.
Потом полковник медслужбы вдруг обратился к кому-то за кадром и громко крикнул: – Соболев! Фёдор! – из-за ширмы вышел солдат, с виду года на три старше Григория, и бодро ответил: – По вашему приказанию прибыл.
– Открой саквояж и принеси мазь от экземы. – сказал старый медик.
Боец браво ответил: – Слушаюсь! – козырнул и умчался из кадра. Тут же вернулся и дал доктору какую-то баночку. Тот вручил лекарство больному. Вот и весь эпизод.
Но чем-то этот коротенький случай вдруг зацепил душу Григория. Лишь по дороге домой, он вспомнил окопы под Севастополем и свой разговор с пожилым человеком. С тем Стариком, что мог увидеть на лицах людей отметину смерти.
В частности его короткий рассказ о шофёре-счастливчике, которого вытащил из штрафбата полковник медслужбы. Ведь именно так его звали: – Соболев Фёдор. – значит, дожил-таки он до Победы. Как обещал тот странный боец.
Сыну Гриши и Моти шёл девятый годок. Как всякий нормальный подросток, он стал изучать окружающий мир. Для начал, он принялся лазать по дому. Однажды Женя забрался на антресоли. Там, в самом дальнем углу, наткнулся на простую коробку для обуви.
Обрадованный находкой сокровищ, мальчик бросился вниз. Он поставил картонку на стол и развязал бечеву. В тайнике обнаружился немецкий кинжал в старых ножнах. Рядом темнел небольшой боевой пистолет.
Рукоятка так удобно лежала в руке, что пацан целый день не расставался с оружием. Он даже из дома не вышел, когда друзья гоняли в футбол и дружно звали мальчишку.
Наконец, паренёк не вынес счастья, распирающего его из нутрии. Необходимо было срочно с кем-нибудь встретиться и поделиться неожиданной радостью. Он сунул находку за пазуху и помчался к товарищу. У одноклассника отец был когда-то полковником, а мать лейтенантом медслужбы.
Оказалось, что и у этого мальчика тоже нашлась интересная тайна. Увидев сокровище, принесённое другом, он не смог устоять перед невероятным соблазном. Скрепил своё сердце и полез в тёмный чулан. Долго там рылся. Вскрыл отцовский тайник и достал из него пистолет под названием «Вальтер», который родители добыли на фронте.
Ребята по очереди рассмотрели обе находки. Сравнили боевое оружие и принялись играть в перестрелку. Они наставляли стволы друг на друга. Яростно нажимали курки и кричали: – Бах! Бах!
Каким-то неведомым образом они не убили себя, но как это случилось, никто потом не мог разобраться. Ведь в двух пистолетах были обоймы, наполнённые боевыми патронами.
Озорники баловались, снимали оружие с предохранителей и ставили рычажки на прежнее место. Однако, к огромному счастью родителей, ни единого выстрела, тогда не случилось. Скорее всего, спуски оказались слишком тугими для тонких мальчишеских пальцев. Так что бойки не сработали.
Вскоре подросткам надоело скакать с пистолетами. Сын хозяина прекрасной квартиры снял со стены наградную отцовскую саблю. Пацаны вынули оружье из ножен и потрогали лезвие. Оно оказалось острым, как бритва.
Увидев казацкую шашку, Женя горько посетовал, что не взял с собой немецкий кинжал, а то бы они смогли фехтовать, как мушкетёры из книги. Тогда сын полковника предложил срубить голову бронзовой статуэтке, которую отец привёз из Германии. Сказано, сделано. Он размахнулся изо всех сил. Удар пришелся по шее ни в чём не повинной девчушки, печально сидевшей у лесного ручья.
Старинная бронза легко устояла против удара неопытной детской руки, а вот ладонь пацана невыносимо заныла от резкой отдачи. Затем, мальчишки стали осматривать небольшую фигурку.
Голова голой девушки осталась на месте. Вот только на её стройной шее появился глубокий рубец. Ребята молча переглянулись. Они неожиданно поняли, что испортили редкую вещь и решили на этом закончить свои развлечения. Женя взял найденный «Браунинг» и помчался домой.
Пацан вернулся в квартиру, влетел из прихожей в гостиную и, первым делом, увидел отца. Он сидел у стола, на котором стояла коробка, забытая мальчиком. Григорий хмуро смотрел на любимого сына и тяжко молчал. Потом тихо, но грозно спросил: – Где пистолет?
Услышав знакомые нотки, предвещавшие мало хорошего, Женя похолодел. Мальчик затрясся от страха и непослушными пальцами полез в карман курточки. Он вытащил боевое оружие и протянул стволом вперёд.
Слегка отшатнувшись назад, Григорий сказал, не повысив громкости голоса: – Положи-ка на стол.
Он подождал, пока ребёнок исполнит команду и лишь после этого, взял пистолет. Вынул, тщательно проверил обойму и с облегчением увидел, что все патроны на месте. Поднёс ствол к носу и втянул в себя воздух. Пахло только железом и смазкой. Острой вони сгоревшего пороха, к счастью, не чувствовалось.
– Кому ты его показал? – продолжил отец свой допрос.
Женя немного помялся и выложил всё, как на духу.
– Ну с ним мы потом разберёмся. – туманно буркнул отец: – А сейчас идём-ка со мной. – они вышли из дома. Сели в трамвай и, в совершенном молчании, доехали до улицы Фрунзе. Вышли на остановке Красноармейской. Оттуда двинулись к берегу Волги.
Стояло тёплое лето, но время близилось к позднему вечеру. Рядом не оказалось людей. Ни любителей искупаться после заката, ни рыбаков, ловивших рыбу на закидушки и удочки.
Отец с сыном спустились к реке. Григорий вытащил из кармана «Браунинг» и выщелкнул обойму наружу. В несколько привычных движений, он разобрал боевое оружие и сложил всё в ладонь.
Затем, стал брать одну деталь за другой и по очереди бросать их в прозрачную воду. Причём старался швырнуть, как можно дальше от пляжа и друг от друга. Следом полетели патроны.
Григорий перекидал в русло все составные части оружия и непонятно, кому вдруг заявил: – Вот теперь война точно закончилась!
После этого, они так же молча вернулись домой. Отец привёл Женю в квартиру и передал в руки взволнованной матери. Мотя только, что вернулась с работы. На столе она увидала коробку их тайника и теперь не знала, что думать?
На вопросительные взгляды жены, мужчина ничего не ответил. Он вышел на улицу и двинулся к отставному полковнику, чей адрес услышал от сына. Позвонил в дверь и вызвал хозяина на лестницу. Коротко, но веско представился.
Затем, рассказал об играх малолетних детей и посоветовал понадёжнее прятать оружие. Особенно заряженный «Вальтер». Мало ли, что может случиться? После чего, развернулся и, не прощаясь, исчез.
Новый день пришёлся на воскресенье. После плотного завтрака, Григорий взял эсэсовскую реликвию и задумчиво на неё посмотрел. Держать дома такую опасную вещь было нельзя. Швырнуть её в Волгу, как пистолет, не поднималась рука. Он немного подумал, поехал на дачу и бросил военный трофей в ящик для инструментов.
Долгое время, оружие без дела валялось под низким крыльцом. Не найдя кинжалу других применений, Григорий стал им рубить арматуру, что привёз со стройплощадки. Мужчина клал длинный стержень на наковальню. Приставлял к нему длинное лезвие и бил сверху лёгкой кувалдочкой.
Золингеновская сталь легко резала стальные прутки и сильно впивалась в ударную часть молотка. Прежде чем вынуть острие из металла приходилось его немного раскачивать. Полутораметровые обрубки железа, он использовал в виде кольев для огурцов с помидорами.
Так продолжалось несколько лет. Наученный горьким опытом обращения с огнестрельным оружием, Женя и не смотрел в сторону боевого кинжала. Потом, прекрасный клинок бесследно исчез. Скорее всего, приглянулся кому-то из добрых соседей.
– «Вот и отлично!» – с облегченьем подумал Григорий: – «Не будет мне больше мозолить глаза».
Нужно сказать, что после той катавасии с «Браунингом», Женя какое-то время не видел товарища. Когда на заднице мальчика зажили рубцы от ремня, он вышел на улицу и отвёл приятеля в сторону.
После чего, рассказал, что отец обнаружил рубец на шее бронзовой девушки и безжалостно выпорол сына. На другой день собрал всё оружие в доме. Отнёс в военкомат, и сдал офицеру под подпись.
Но и после нелепого случая, война, иногда, вспоминалась Григорию. Однажды, в город приехала футбольная команда «Спартак». Как и все мальчишки Самары, Женя хотел посмотреть на игру.
Ему было интересно увидеть, как москвичи будут сражаться с местной командой. В то давнее время, в Самаре строили ещё самолёты, а команда носила громкое имя – «Крылья Советов». Мальчик прилип, как репей. Он не отставал от отца до тех самых пор, пока не уговорил его сходить на игру.
Работавший с утра и до вечера, Григорий с трудом согласился. Они купили билеты и отправились на стадион под названьем «Динамо». Посмотрели легко предсказуемый матч, где, как всегда, победили «варяги», и двинулись к дому.
Приехали на свою остановку. Вдруг мужчина решил выпить пивка. Они подошли к небольшому ларьку. Отец встал в короткую очередь и взял одну кружку. Отходя от окошечка, он наткнулся на человека, качавшегося в разные стороны.
– Чего ты толкаешься? – завопил завсегдатай злачного места: – Да я тебя…
Григорий бросил взгляд на выпивоху, едва стоящего на нетвёрдых ногах и понял, что никакой опасности нет. Слишком пьян, оказался соперник. Заслышав знакомые крики, к ним подошли ещё двое, таких же испитых парней.
Видно, это были дружки грубияна. Они встали рядом с приятелем и принялись угрожать. Драться Григорию совсем не хотелось, но рядом с ним был сын-подросток. Нужно было, очень достойно, выйти из такой ситуации.
Он передал кружку Жене, мол, подержи. Подошёл к зачинщику ссоры и, глядя ему прямо в глаза, твёрдо сказал: – Я вас всех, сейчас могу вырубить в любом нужном порядке. Хоть слева направо, хоть в обратную сторону. А если захочешь, то начну прямо с тебя. Он ткнул пальцем в буяна: – или с тебя. – показал на его друга: – или с тебя. – кивнул третьему.
– Да кто ты такой? – взвился первый нахал, слегка опешивший от столь необычной тирады: – Ты знаешь, что я служил в СМЕРШе? Да, я пачками ловил диверсантов и убивал их одними руками…
Вспомнив рассказ фронтового приятеля, Григорий спокойно сказал: – А я, был личным телохранителем Василия Сталина.
– Хороший мужик был Вася Сталин. – примирительно сказал, тот, что выглядел наиболее трезвым среди пьяных товарищей: – Давайте помянем его.
Все, стоявшие возле ларька, присоединились к необычному тосту. Все выпили за бравого лётчика, сына всесильного вождя всех народов. На этом скандал и закончился.
Шло время, сын Григория, Женя стал рослым парнем и вдруг увлёкся пешим туризмом. Первым делом, он стал покупать снаряжение. Сначала нашёл самое главное – рюкзак, спальник, штормовку и ботинки для горных прогулок.
Затем пришла очередь и других, менее важных вещей. Однажды, по совету друзей, он решил взять небольшую лопатку, армейского типа. Как ему говорили приятели, такая классная штука в любом походе нужна. Окопать палатку во время дождя, засыпать горящий костёр и так далее.
Как-то раз, по дороге на дачу, парень увидел магазин «Хозтовары». Заглянул в нужный отдел и увидел в продаже то, что искал. Он заплатил за покупку, завернул её в газету «Известия» и двинулся дальше.
Добравшись до места, Женя бросил лопатку возле дорожки и отправился в маленький домик, что украшал их скромный участок. Парень снял с себя рубашку и джинсы. Повесил одежду на гвоздь и потянулся за старыми брюками, в которых работал в саду.
Машинально глянув в окно, Женя увидел, как отец закончил копаться на грядке и направился к их деревянной избушке. Подойдя вплотную к крыльцу, он вдруг нагнулся и подобрал сапёрную лопатку с земли.
Привычным движением крутанул в правой руке и вдруг резко прыгнул в левую сторону. Ловко свалился на бок, перекатился через плечо и мгновенно поднялся на ноги. Ещё через миг, лопатка вылетела из крепкой ладони. Она свистнула в воздухе и вонзилась в щелястую дверку сарая, стоявшего в пяти метрах от дома.
Весело хмыкнув, мол, ничего не забыл, Григорий вдруг понял, что на него кто-то смотрит. Он обернулся и наткнулся на ошеломлённый взгляд взрослого сына.
Неопределённо покачав головой, мужчина двинулся к надворной постройке. С ощутимым усилием он расшатал и выдернул оружье из досок. Бросил лопатку на землю и, ни к кому не обращаясь, сказал: – Чего это вдруг на меня накатило?
Эпилог
Вся эта история представляет собой, собранные воедино рассказы Григория Павловича Степанова. Он родился в 1920 году, в селе Усолье, Самарской губернии. Последние годы взросления провёл в самом центре Самары.
После окончания строительного техникума, он работал по распределению в городе под названьем Асбест, недалеко от Свердловска. Оттуда, в феврале 1941 года, его призвали в Рабоче-крестьянскую Красную армию и направили в Крым.
С первого дня Отечественной войны он бился с армией фашистской Германии. В том числе, участвовал в героической обороне Севастопольской бухты. Во время последних боёв за разрушенный город, он оказался в плену, где находился до уничтожения Гитлера.
В начале 1945 года, союзнические войска освободили Григория из гитлеровского рабочего лагеря и тотчас передали советским властям. Чудом избежав заключенья в ГУЛАГе, он попал в строевой штрафной батальон. После чего, принял участие в кровопролитных боях с милитаристской Японией.
В одном из сражений, получил тяжёлое ранение в голову, в связи с чем, демобилизовался из армии в конце 1945 года. Об этом подробно рассказано в романе «Разведчик, штрафник, смертник. Солдат Великой Отечественной», выходившим в издательстве ЭКСМО в 2015 и 2017 году.
Затем, Григорий Павлович вернулся на родину и устроился работать в лесничество. В 1947 году, у него и его жены Матрёны Яковны, с которой он познакомился в концлагере Гамбурга, появилось потомство.
Сначала родился сын Евгений, а через пару лет дочка Ирина. Ещё через год, наш герой уволился из очень «хлебного» места. Он взял семью и переехал с отдалённого лесного кордона в город Самару. Там и прожил до наступления смерти.
Это был весьма уважаемый, обстоятельный и серьезный мужчина. За годы работы он вырос от простого десятника до должности главного мастера крупного строительного треста Самары. За ударный и добросовестный труд, руководство того предприятия не раз и не два хотело его поощрить.
Многократно принимались решения о его повышении, и даже о представлении на получение высокой награды правительства. Однако, ни зам.начальником треста, ни кавалером ордена «Трудового Красного Знамени» он так и не стал. Причиной всему явились неприятные факты его трудной военной судьбы.
Об этом ему рассказал пожилой кадровик: – Чего же ты хочешь Григорий? Ты же был в немецком плену. Значит, никаких повышений ты больше не жди, и так высоко ты взлетел.
Об ордене и не мечтай. Скажи спасибо советским властям, что простили тебя, и ты на свободе. К тому же, живёшь не в солнечном Магадане на севере, а на Средней Волге, в городе Куйбышеве.
Не доверять Григорию Павловичу, у меня не было никаких оснований. Так как, он часто рассказывал одни и тоже истории из своей биографии. Причём, не добавлял каждый раз каких-либо новых, ещё более необычных, подробностей, как это часто случается с ветеранами войн.
Его большая удачливость не вызывала сомнений. Ему постоянно везло буквально во всём. Он постоянно и довольно удачно выпутывался из весьма непростых ситуаций. В то время, как кому-то другому они, наверняка бы, стоили потери здоровья, а то и самой его жизни.
В трудное послевоенное время, возводили удивительно много сооружений и зданий. В первую очередь, пришлось восстанавливать всё разбитое фрицами. Покончив с той трудной задачей, нельзя было останавливаться на достигнутом уровне. Оказалось, что нужно, как говорила компартия: – Как можно скорее продвигаться вперёд!
Рабочих рук в строительстве тогда не хватало. Вот и подключали к процессу многочисленных заключённых страны. НКВД тогда ни с кем не считалось, и поддерживало в подневольных бригадах самый жёсткий порядок.
Урки тоже не отличались добросердечием и высокой моралью. Никогда не подставляли лицо под удар вертухая и недолго терпели обидчиков. Чуть, что не так, и человек пропадал навсегда.
И самое странное, совершенно бесследно. А, что тут такого? На большой стройплощадке такое часто случалось. Укромных мест, сколько хочешь. В каждом тёмном углу не поставишь охранника с пушкой.
Поэтому, кто-то кому-то, воткнул в бок заточку или врезал кирпичом по башке и готово. Ну, а мёртвое тело зеки потом аккуратно укладывали под глубокий фундамент, или замоноличивали в бетонную стену.
Но, даже работая с таким контингентом, Григорий Павлович умудрялся, и план по стройке на гора выдавать, и не портить отношения с урками. Этим он заслужил уважение всех окружающих, независимо от того, по какую сторону они находились от колючей ограды!
О его небывалой везучести говорил хотя бы такой мелкий факт. Однажды, он ехал вечером с дачи и забыл на сидении трамвая свой небольшой, транзисторный радиоприёмник. Нужно сказать, что по тем временам это вещь была весьма дорогой.
Её нашёл один из жителей миллионного города Куйбышева. Принёс домой и отдал родным. На внутренней стороне кожаного чехла аппарата кто-то увидел фамилию и инициалы владельца.
Оказалось, что тот человек где-то встречался с Григорием Павловичем. Но даже шапочного знакомства вполне хватило мужчине. У него не поднялась рука присвоить отличную вещь. Один телефонный звонок, и уже через день, небольшая игрушка вернулась к хозяину.
Про розыгрыши «Спортлото» и лотерейки разного рода даже не стоит сейчас говорить. Крупных выигрышей, у него никогда не случалось, зато мелкие, выпадали практически на каждый билет.
Но своё везение он почти не использовал. На вопрос: – Почему? – всегда отвечал: – Не хочу транжирить удачу. Вдруг ещё пригодится на что-то серьезное?
Григорий Павлович долгие годы работал на больших стройплощадках. Однако, он не возвёл себе дачу из камня, как некоторые его сослуживцы. Иногда ему говорили. Мол, ты бы пиритырил грузовик кирпича и бадейку раствора. Глядишь, и построил себе маленький домик.
– Никогда не воровал у страны, и сейчас я не буду так делать. – отвечал он подобным «друзьям».
Его сын, которого звали Евгений, тоже окончил строительный техникум и пошёл трудиться стройку. Григорий Павлович ему объяснял премудрости нелёгкого дела. В том числе то, что нужно делать, чтобы рабочие не увольнялись с участка.
– Для этого требуется самая малость. – сказал он любимому сыну: – Зарплата нормальных размеров.
– Так ведь расценки удивительно низкие. Набрать объёмы работ на приличную сумму никак невозможно. – взвился молодой человек.
– Для этого и существуют приписки в нашей работе. – тихо ответил отец и объяснил, где можно найти лишний рубль для простых работяг. После чего, грустно добавил: – Поэтому, каждого мастера, который проработал на стройке лет десять, можно спокойно расстреливать, как «врага трудового народа». За хищение в особо крупном размере!
Умер Григорий Павлович летом 1986 года. Вспоминая его очень трудную, военную жизнь можно только дивиться, как удивительно всё получилось. Каким странным образом настигла его безносая смерть, которая долго гонялась за ним. Однако, в этот раз, всё вышло достаточно просто, даже нелепо.
Как всегда, пожилой человек летом приехал на дачу и начал работать в саду. Там он нечаянно наступил на железку, торчащую из рыхлой земли. Это произошло на той самой грядке, которую он долгие годы копал несчетное множество раз.
Ржавое острие без всяких усилий пробило подошву. Затем, пронзило насквозь ступню, чуть выше пальцев, и кожаный верх башмака.
Григорий Павлович выдернул из стопы, невесть откуда взявшийся гвоздь. Разулся и быстро залил ранку йодом. Бросив дела, он отправился в город и сразу помчался в больницу.
Там его ногу тщательно осмотрели хирурги и немедленно провели операцию. По словам эскулапов, всё прошло без сучка и задоринки. Но, на всякий случай, ему предложили с неделю полежать в отделении.
Первое время, Григорий Павлович чувствовал себя просто прекрасно. Уже через сутки он стал собираться домой. На третий день, вдруг почувствовал некую слабость. Уснул после обеда, который принесла любимая Мотя, и больше уже не поднялся.
Вот так и закончилась жизнь простого солдата Великой Отечественной Войны 1941 – 1945 года.
–30.06.2021