Loe raamatut: «Дом у Синей горы»
Никогда не спи в общем вагоне
Это был первый раз, когда Никите не хватило билета на поезд. А уехать нужно было очень – друзья собирались в горы на две недели. Нельзя было пропустить такое событие.
Поэтому, во время посадки на поезд, он тоже залез в общий вагон. И, когда проводник спросил билет, Никита сделал жалостливое лицо и сказал, что ему, ну очень, нужно уехать.
Проводник ухмыльнулся, глядя на большой рюкзак за спиной Никиты, и сказал, – мест нет, но ты можешь пока сесть на свой рюкзак, а потом пересесть на любое освободившееся место. Ну, и сотку давай!
Ехать всю ночь, а на рюкзаке особо не поспишь, поэтому Никита, в ожидании свободного кресла, достал томик «Войны и мира» – величайшего произведения Льва Толстого, которое он не удосужился прочитать в школе.
Он примостился на рюкзаке за крайними креслами, которые были к нему спиной. А спинки тех кресел были откидные. И тут одна из спинок откидывается, чуть не задев Никиту, и перед ним оказывается в профиль лицо девушки.
Чтобы не смущать её слишком пристальным взглядом Никита чуть отодвинулся и повыше поднял свою книгу. Однако, так, чтобы девушку поверх книги было всё-таки видно.
Незнакомка попыталась спать, но было ещё рановато, а делать в общем вагоне особо нечего – её спутник видел уже десятый сон. Тогда она тоже решила предаться чтению. И это оказалась – «Война и мир»!
Такое совпадение показалось Никите неким знаком, как пароль – отзыв. Потом свет потускнел и девушка отложила книжку, а Никите всё ещё было видно, благодаря свету из тамбура. Но он уже давно не читал, а украдкой наблюдал за девушкой.
Насколько он видел, была она среднего роста с каштановыми волосами до плеч, в легкой синей кофточке и тёмно-синих джинсах. Что-то было очень милое и привлекательное в этом простом образе.
Поезд остановился в небольшом городке. Те, кто не спал, пошли прогуляться. Никита вышел размять затёкшую спину. Следом за ним вышла девушка в синей кофточке.
– Вам тоже не спится? – спросил её Никита.
Она оказалась открытым человеком, и вскоре стала рассказывать Никите кучу разных вещей про себя, как хорошему знакомому. А он поддался её обаянию и тоже начал рассказывать разные истории из своей жизни. Девушку звали Алиса.
Поезд тронулся, а они стояли в тамбуре и болтали о том и о сём. Потом сели на свободные места и снова болтали, пока их не выгнали за разговоры снова в тамбур. Никита и не думал, что он такой болтун.
Алиса рассказывала интересные вещи и очень внимательно слушала, когда рассказывать была очередь Никиты.
Потом была станция в большом городе. Стояли целый час. Новые знакомые попили кофе в вокзальном буфете и пошли бродить по городу. Была чудесная августовская ночь, но немного прохладная, поэтому Никита дал девушке свою ветровку.
Когда поезд снова тронулся, они стояли и смотрели из окна на круглую белую луну, висящую над тёмным лесом. И Никите, вдруг, захотелось поцеловать Алису, но он не стал этого делать, опасаясь испортить очарование момента.
Было очень здорово разговаривать всю ночь! Но под утро Никита почувствовал, что у него с непривычки заплетается язык – давно он так много не говорил.
Решили поспать пару часов. В вагоне уже было полно свободных мест, и они заняли по паре соседних кресел.
Сквозь сон Никите показалось, что его кто-то бережно укрыл курткой. Проснулся он оттого, что поезд опять долго стоял, а в окно уже вовсю светило солнце. Народ вереницей продвигался к выходу.
Никита спросил – какая это станция, и тут же вскочил, схватил рюкзак и бросился к выходу. Толпа на перроне поглотила его, завертела и понесла к автобусным остановкам.
Потом он встретил друзей. Они стали обсуждать предстоящую поездку в горы и связанные с этим дела. И Никита забыл на время об Алисе, как забывают сон после пробуждения.
Бабушка всей России
В горах было чудесно, но это другая история. Потом Никита вернулся в город, где учился в университете. И вот Алиса начала ему сниться. Почти каждую ночь. Ему вспоминались её слова – во мне есть что-то от цыганки.
Друзья смеялись – зачем она тебе нужна? В универе полно красивых девушек. Но Никита уже понял, что хочет увидеть её снова. Он начал вспоминать, о чём они говорили в поезде. "Мы болтали всю ночь! Но не оставили друг другу никаких координат", – удивлялся он.
– Так, она поступала в какой-то вуз, что-то связанное с культурой. Но ей сказали, что результат будет известен только через месяц и она поехала домой к родителям, – вспоминал Никита.
– Куда домой? – вопрошал он сам себя и сам же себе отвечал – какая-то маленькая станция, которую я, как болван, проспал! Ну, ничего, станцию можно вычислить по маршруту поезда. А дальше что?
– Фамилия? Нет, фамилии не знаю – продолжал он диалог с собой, – а, отчество! Она рассказывала, что преподавала в школе литературу, и что ученики называли её Алиса Георгиевна. Это уже что-то!
Сначала Никита составил список вузов своего города, связанных с культурой. Их оказалось так много! К тому же, позвонив в некоторые из них, он понял, что информация об абитуриентах не разглашается, как ни проси. Хоть братом представляйся, хоть дядей. Это тупик.
Как человек, изучавший теорию вероятностей, он понимал – сколь ничтожна вероятность повторной встречи в поезде или случайной встречи в городе. Оставалось только искать.
Станций подходило несколько. Но Никита не мог уже спокойно сидеть на месте. Приближались выходные и он взял билет на поезд до наиболее вероятной станции.
В поезде он не мог заснуть, хотя на этот раз интересных попутчиков не оказалось. Он пил чай, смотрел в окно и вспоминал, как здорово было в прошлый раз. По радио заиграла песня:
Ах, Алиса, как бы нам встретиться, как поболтать обо всем…
– А Бог не лишён чувства юмора! – подумал Никита, – или это моё подсознание так реагирует? Ведь раньше я бы не обратил на эту песню особого внимания…
Поезд прибыл на станцию рано утром. Никита зябко поёживался от осеннего тумана, окутывавшего перрон, деревья и здание небольшого вокзала и соображал, что же ему делать дальше.
– Пирожки, горячие пирожки! Яблоки! – раздался из тумана скрипучий старушечий голос. Несмотря на раннее время, торговля имела успех. Проводник купил сразу три пирожка с картошкой и пакет яблок.
– Бабушка, и мне тоже один, – попросил Никита, почувствовав, что очень голоден. Пирог оказался на славу, большой, как лапоть. И вкусный! Картошки баба Маня не пожалела. Имя он услышал от проводника, видно, что он был постоянным клиентом.
Поезд тем временем плавно отчалил и растворился в тумане. На перроне остался только Никита и баба Маня. И тут Никите в голову пришла хорошая идея, – баба Маня, а у вас можно остановиться на пару дней?
– Отчего бы и нет, внучек, – сказала баба Маня, окинув Никиту быстрым взглядом, – пойдём, я тут недалеко живу.
Жила она, действительно, рядом с вокзалом. В старой кирпичной хрущёвке на втором этаже в трёхкомнатной квартире. "Квартплата большая, – рассказывала по дороге она, – пенсии не хватает. Сменяла бы на однокомнатную, да внуки могут летом приехать. Где их разместить, а?"
Баба Маня провела Никиту на кухню и налила чаю, а сама села напротив. Никиту это совсем не смущало. Не было неловкости. Он чувствовал, как будто приехал к своей родной бабушке. И не утерпел и так, слово за словом, рассказал ей всю свою историю, зачем приехал.
– Накось ещё пирожок возьми, – сказала баба Маня, – доедать надо. А я к завтрему поезду ещё напеку. Хороший ты, я вижу, парень. Коли любишь её, то обязательно найдёшь.
Никита решил выспаться перед поисками. Засыпая на старом диванчике в отдельной комнате, уставленной горшками и кадками с растениями, он думал – действительно ли он любит Алису? И помнит ли она про него?
Жизнь интересней, чем ты думаешь
Основных школ было пять, плюс ещё несколько специализированных и тех, где были только начальные классы. Никита обзвонил все. Здесь народ был не такой скрытный, как в большом городе – охотно брали трубку, охотно говорили, – а нет у нас такой!
В одной школе нашлась Алиса Васильевна, в другой – Олеся Георгиевна, обе учительницы литературы. Насчёт второй он засомневался, попросил позвать к телефону. Но нет, судя по голосу, пожилая женщина. Не она.
Школы кончились. Всё-таки не та станция, не тот городок. Ещё было не поздно, и Никита поехал на электричке на соседнюю станцию. Там он пошёл на почту, взял справочник и, запершись в телефонной кабинке, обзвонил все имеющиеся школы. Эх, дохлый номер…
Ночевать Никита вернулся к бабе Мане. На завтра оставалась ещё пара станций и небольшая надежда. На кухне он с удивлением обнаружил невысокого паренька кавказской внешности, жарившего картошку.
Парень оказался ещё одним квартирантом бабы Мани.
– Аваг, – представился он, – ты, извини, я тут всю плиту занял. Хочешь, картошки поесть? Я много нажарил!
Никита согласился, добавив к ужину свои покупки. Пельмени, которые он планировал сварить, запихнул в морозилку. Ему хотелось поговорить с кем-нибудь и словоохотливый Аваг вполне подходил на эту роль.
За чаем к ним присоединилась баба Маня. Никита пересказал свою историю для Авага ещё раз и дополнил её описанием своих сегодняшних поисков. Аваг отнёсся очень серьёзно к рассказу Никиты.
– Слушай, ты говоришь, что она уже преподавала в школе литературу и при этом только поступала в институт. Как такое может быть? – пытался помочь он наводящими вопросами.
– Да, я думал об этом, – отвечал Никита, – не знаю. Может быть, она заменяла кого-то временно? – И он вопросительно взглянул на бабу Маню – что она посоветует?
– В наше время без педагогического образования не взяли бы в учителя, – сказала баба Маня, – но сейчас другое время, всё по-другому.
– Слушай, а может она педучилище закончила? – снова вступил в разговор Аваг, – после него бы взяли в школу работать, в начальные классы. И в институт после него поступают.
– А это мысль, – сказал Никита и Аваг просиял от того, что смог чем-то помочь, – только я не знаю – поступила она или нет? Если поступила, то искать будет сложнее, город большой.
– А ведь у нас есть педучилище, – вдруг сказала баба Маня, – ты в него то звонил, а, Никита?
– Не звонил, – ответил Никита и, вдруг, почувствовал, что пазл начинает складываться, – я только на букву "Ш" все школы выписал. А сколько сейчас времени?
– Да ты что, внучек, ночь уже, – всплеснула руками баба Маня, – ложись спать, утро вечера мудренее. А мне нужно пирожки на завтра стряпать начинать…
Никита встал рано, услышав, как баба Маня вернулась с вокзала. Он пил чай на кухне и пытался читать книгу. Но мысли всё время возвращались к настоящему.
Интуиция подсказывала ему, что ехать сегодня на другие станции не придётся. Время до девяти утра бежало томительно медленно. Наконец, можно было звонить.
– Да, училась такая, закончила в прошлом году, – говорит в трубку голос пожилой женщины, – но телефон дать не могу, не положено.
Никита бросился одеваться. Он пойдёт к ним и расскажет свою историю, как рассказал бабе Мане и Авагу, и они всё поймут и не смогут остаться равнодушными.
С порога, уже одетый, он решил позвонить ещё раз. В трубке – молодой женский голос.
– Девушка, пожалуйста, дайте мне телефон Алисы, которая у вас училась в прошлом году, она мне очень нравится!
– Но я не знаю, – отвечает голос, – сейчас спрошу у Тамары Ивановны…
– Не спрашивайте у неё! Вы лучше в журнале посмотрите. Пожалуйста!
Минуты три Никита ждал, затаив дыхание. И вот, наконец, он записывает свои заветные шесть цифр.
– Алисы нет дома, она на работе, – говорит в трубке женский голос.
– В какой школе? – в волнении спрашивает Никита.
– Почему в школе? – удивляется голос, – в Старом театре…
Дом у Синей горы
В предгорьях, в живописном местечке, где с одной стороны – горы, с другой – лес, а рядом – ручей, стоит деревянный дом. От него вниз спускается дорожка к горному курорту – небольшому, опрятному посёлку, состоящему из дома отдыха, десятка коттеджей, спортивной базы, магазина и кафе.
Летом в нём собираются альпинисты, туристы и любители сплава по горным рекам. Зимой – горнолыжники и любители зимнего туризма. Весной и осенью жизнь в городке практически замирает…
Никита, по привычке, проснулся рано. За окном зимняя тьма только начинала рассеиваться. Он лежал на широкой, твёрдой кровати и голым торсом с наслаждением ощущал лёгкий сквознячок, гуляющий по комнате.
Рядом слышалось ровное дыхание спящей девушки. Глаза мужчины, привыкшие к темноте, различали любимые очертания фигуры, укрытой одеялом.
Никита прикрыл краем одеяла обнажённое плечико и бесшумно соскочил с кровати. Он прошёл на кухню, по пути запрыгнув на турник и подтянувшись десяток раз.
Зажег керосиновую лампу, прикреплённую на стене над столом – этой зимой перебои с электричеством случались часто – и взглянул на термометр за окном. Тот показывал чуть ниже нуля. Вся зима в этом году была такая – мягкая и тёплая. И, к тому же, снежная.
Никита открыл заслонку печки, пошерудил золу и, обнаружив несколько угольков, подкинул туда щепок и новых смолистых поленьев. Они быстро занялись и весёлые блики заскакали по полу и стенам.
Он налил свежей воды в чайник и поставил его на середину печи. И, захватив с собой пустое ведро, вышел на крыльцо, как был, в одних трусах. До ручья было метров пятьдесят.
Лёгкой трусцой, забавно подкидывая вверх ноги, он преодолел это расстояние и осторожно взошёл на обледенелый деревянный мостик. Ручей тоненькой струйкой бежал между камней, покрытых, словно глазурью, прозрачным льдом.
Никита зачерпнул полведра воды, шкрябнув им о дно, и соскочил на снег. Обернувшись лицом к Синей горе, из-за которой, невидимое ещё солнце расцвечивало небо в тёплые оранжевые тона, он поднял ведро над головой и, замерев на секунду, обрушил его содержимое на себя.
Последним из ведра выскочил маленький камушек и, щелкнув мужчину по голове, отлетел в сторону. Наш морж на это ничуть не обиделся, а откинув в снег пустое ведро, стал, как ошалелый, прыгать на месте, совершая невообразимые движения и периодически звонко похлопывая себя по упругому, покрытому пупырышками телу.
При этом он ещё издавал странные звуки и, вообще, со стороны, это походило то ли на очень необычный танец, то ли на битву с каким-то невидимым чудовищем.
Потом он набрал ещё полведра и, докинув туда снега, чтоб было больше или, может быть, чтобы не расплескать, опрометью побежал к дому.
В сенях он немного потоптался на колючем коврике, чтобы почувствовать онемевшие ноги и растёрся махровым полотенцем, которое для этого тут и висело. Когда он зашёл на кухню, всё тело его, как и печка перед ним, горело жарким огнём. Чайник уже начинал шуметь.
Никита нарезал хлеба и сходил в сени за мёдом и сулугуни. Потом заварил свежего чая и оставил его под салфеткой настаиваться. А сам, на цыпочках, отправился в спальню, подтянувшись по пути ещё десяток раз.
В комнате уже было совсем светло, так как окнами она выходила на восток. Первые лучи, видимо, и разбудили девушку. Она лежала на кровати и сладко потягивалась. И улыбнулась вошедшему мужчине.
– Что смешного? – спросил он, оглядывая свои отжатые и уже почти высохшие трусы. Она смеялась, глядя на его взъерошенные волосы, которые он забыл расчесать.
Одним прыжком он оказался рядом и поцеловал её в тёплые губы. Она обняла его и прижала к себе, – какой ты холодный!
Мужчина немного отстранился, чтобы видеть её глаза, – мне жарко! Вставай, красавица, завтрак уже готов.
Когда они завтракали – в другой комнате, называемой ими кабинетом, где находился письменный стол и небольшой шкаф с книгами, запикала рация.
Железный конь
– Да, уже выезжаю, – сказал он в трубку и, обратившись к девушке, которая вошла в комнату вслед за ним, спросил, – поедешь со мной?
Никита быстро облачился в плотный комбинезон, горные ботинки, поверх надел тёплый свитер с воротником и короткую кожаную куртку.
Из сарая он вывел большой блестящий мотоцикл с широкими колёсами. Пару раз дернул лапку и вскочил, как на коня, на зафыркавший мотоцикл. Надел шлем, перчатки и пару раз крутанул ручку газа, чтобы быстрее прогреть двигатель.
Позади хлопнула дверь и девушка в белом коротком пуховике, в синей вязаной шапочке и с небольшим рюкзачком за спиной, сбежала по ступенькам. Надев поверх шапочки шлем со стеклом, она села позади мужчины и крепко его обняла.
Тот выжал сцепление и на приличной скорости помчался вниз с горы. Девушка ещё плотнее прижалась к нему и даже закрыла глаза, чтобы не смотреть на мелькающие по сторонам стволы деревьев. Она полностью доверяла мужчине.
Через десять минут мотоцикл затормозил у дома отдыха в посёлке. Здесь девушка работала. Она организовывала культурный досуг отдыхающих, проще говоря, концерты, в которых сами отдыхающие принимали активное участие.
– Будь осторожен, – как обычно напутствовала она, сняв шлем и поправив шапочку, – я буду тебя ждать. Он тоже хотел снять шлем, но девушка сама его поцеловала, чуть склонив голову набок.
Никита опустил стекло и, улыбнувшись, сквозь него девушке, помчался на спортивную базу. Она немного посмотрела ему вслед и легкой, быстрой походкой зашагала через заснеженный сквер, который так можно было назвать из-за насаженных вдоль дорожек кустиков.
Около одного из них она остановилась. Это была калина, её ягоды зимой – особое лакомство. Съев небольшую кисточку красных ягод, она сорвала ещё три побольше и вместе с ними скрылась за дверьми здания.
Взбежав по широкой лестнице на третий этаж, она вошла в просторное светлое помещение, где уже находились две девушки. Они работали вместе с ней и жили в самом доме отдыха.
– Привет, Алиса, – встретили её подруги, – ты чего так рано сегодня?
– Никиту вызвали на работу, а я с ним поехала.
– Ну, и здорово! А мы, как раз, о тебе говорили, – сказала одна из девушек, которую звали Мариной.
– На-те, попробуйте калину, – предложила Алиса подружкам ягоды.
– Да, что мы снегири, что ли? – смеясь, спросила Наташа.
– Вы попробуйте, они вкусные!
– Давайте лучше чаю попьём, – предложила Марина, – а у нас ещё с ужина пирожные для тебя остались.
– Хорошо, что ты пораньше приехала, – сказала Наташа, ставя чайник, – сегодня дел много. Вечером же концерт, а я пою в самом начале. Я волнуюсь, вдруг…
– У тебя всё замечательно получится, – уверила её Алиса, – так, что вы тут про меня говорили?..
Работа для настоящих мужчин
На большой скорости Никита влетел на задний двор базы и лихо затормозил, брызнув веером снега из под заднего колеса. Он заглушил мотор, поставил мотоцикл на подножку и, сняв шлем, нацепил его на руль.
Стремительным шагом он направился к большому зданию, которое являлось парком для различной техники. Там слышалось гудение мотора. В обширном помещении, освещённом десятком тусклых лампочек накаливания, пахло соляркой. Мужчина в грязном засаленном комбинезоне что-то подправлял в работающем на холостых оборотах снегоходе.
Другой, в лыжном костюме, стоял чуть поодаль и, сложив руки на груди, наблюдал за работой первого. Заметив появление Никиты по тому, что тот заслонил собой прямоугольник света, проникавший с улицы через открытую дверь, он, с добродушной улыбкой, пожал ему руку и вышел с ним наружу.
– Значит так, – звучным баском заговорил мужчина, которого звали Сергеем, – в группе Кайметова небольшое ЧП. У них на леднике человек упал в трещину. Они его вытащили. Повредил ногу, но – ничего серьёзного. Группа пошла дальше, оставив с ним человека.
Да ты знаешь его. Это новичок белобрысенький – Юра. Ходить не может. В общем, эти двое будут ждать нас у Голубого озера. До ущелья доедем на снегоходе. Сейчас туда дороги нет. Дальше пешком. Они недалеко забрались.
– Эй, вы там! – послышался зычный голос из гаража, – откройте ворота!
Никита с Сергеем развели скрипучие створки ворот. Чуть не сбив их с ног, оттуда выехал механик на снегоходе и, сделав кружок по двору, остановил его по направлению к выходу.
– Ты что, офанарел?! – шутя, прикрикнул на него Никита. Механик заглушил двигатель и, вытирая замасленную руку о штанину, подошёл к Никите.
– Ну, здорово, – сказал он и протянул Никите руку. И, как только тот до неё дотронулся, механик резко извернулся и завёл руку Никите за спину, – ага, попался!
После этого он немного расслабился и тут же полетел через спину Никиты в сугроб.
– Эй, мы так не договаривались, – недовольно пробурчал механик, сам еле сдерживая улыбку, вылезая из снега и отряхиваясь.
– Чище будешь, – резонно заметил Никита.
Сергей стоял в стороне и усмехался в усы.
– Ну, всё ребята, за дело!
– Машина готова, – сказал механик, которого звали Саней, – вы поедите на снегоходе и оставите его у избушки в ущелье. А я следом попробую пробраться на Урале.
– Да ты смотри снега сколько навалило! – воскликнул Никита.
– Ничего! Машина – зверь! Я по речке попробую.
– Никита, иди на склад и возьми всё необходимое. Я уже готов, – распорядился Сергей, – а ты, Саня, переодевайся и проверь рацию. Выезжай следом за нами.
Через десять минут снегоход с двумя мужчинами выехал со двора базы. За рулём был Никита. А ещё через полчаса, взревев мотором, за ними последовал Урал, управляемый умелыми руками Шурика.
