Дни после суда тянулись медленно и тоскливо. Для Галатара Каморана это было время обдумывания его короткого жизненного пути: все ли он сделал правильно? Всегда ли поступал по совести, и не стыдно ли будет ему предстать в чертогах Таоса перед хранителем мира мертвых?

Вопросов было много, но, вот, к сожалению, ответы на них не всегда радовали. Он даже до сих пор не мог до конца поверить, что кровь Свена на его руках. Хотя факты и доказательства вещи упрямые, и в какой-то момент полуэльф уже был готов принять вину за это убийство, но вот только какое-то внутренне чувство постоянно препятствовало ему в этом.

Чтобы отвлечься, Галатар решил сделать то, что хотел давно, а именно написать письмо своему старому учителю Сиддону, а заодно сообщить про происшествие в Серебряном Лугу. Теперь не было смысла что-то скрывать или лукавить, в письме он расскажет, как все было, без замалчиваний и приукрашиваний.

Взяв в руки перо и развернув пергамент, полуэльф принялся писать. Текст действительно получился очень искренним, в нем молодой следопыт в мельчайших деталях описал подробности встречи с Лориэнной, свои приключения в дома лендлорда и, конечно же, не забыл упомянуть тот зловещий сиреневый дым. В конце Галатар попросил у мастера прощения за все те неприятности, что принес и пожелал в будущем более толковых учеников.

Когда он уже почти закончил, к камере подошел тюремный маг и обновил тусклое заклинание света. Это была обычная процедура, дававшая понять, что сейчас полдень. Теперь светящийся шар будет висеть до самого вечера, пока к ночи не потухнет совсем. С утра волшебник снова его наколдует, и цикл будет продолжаться, пока пленник не освободит камеру.

Кинув письмо в уродливый железный ящик, стоящий в углу камеры, Гал вспомнил, что неплохо было бы еще написать и дяде Андаду, ведь до казни им вряд ли еще предстоит встретиться. Да, он нисколько не питал иллюзий по поводу своего будущего, приговор за братоубийство только смерть, и никаких чудес тут произойти не может.

Расстелив перед собой бумагу и взяв в руки перо, полуэльф принялся за работу, но вот только послание к дяде как-то вообще не шло, от слова совсем. Ему хотелось раскрыть все свои мысли, чувства, переживания, но буквы просто не хотели выводиться, перо застыло в руке, а мысли в голове никак не могли собраться воедино.

Неизвестно, сколько бы Гал просидел в таком состоянии, но мерзкий скрип открывающейся двери вывел его из транса.

– Подъем, Каморан! Кончай писать летопись и собирай вещи! – В дверном проеме стоял его старый друг тюремщик.

– Куда это? До приговора еще минимум восемь циклов заклинания света.

– Ооо какой молодец. Считать циклы – это очень полезная вещь, жаль, что многие ей пренебрегают. Хех, а мы специально ничего не говорим, и, знаешь, так забавно наблюдать, как очередной злодей, теряя счет времени, медленно начинает впадать в безумие.

По телу Галатара пробежала дрожь, похоже, эти ребята были еще те садисты.

– Это жестоко.

– А ты поработай тут хотя бы пару лет, будешь думать по-другому. Ладно, Каморан, некогда мне с тобой лясы точить, у тебя полчаса на сбор. Ах да, чуть не забыл, тебе просили передать, – тюремщик положил на стол аккуратный свиток, скрепленный фамильной гербовой печатью рода Каморанов, – на твоем месте я бы не задерживался.

Железная дверь закрылась, и пленник снова остался один, хотя, конечно, не совсем один, теперь с Галатаром было еще и послание от дяди. Сломав печать и развернув свиток, полуэльф начал жадно вчитываться в каждое слово.

«Дорогой племянник! Теперь я точно знаю, что ты невиновен, скоро тебя выпустят, и мы снова встретимся. Андад.»

Ему хотелось кричать, прыгать и плясать от счастья. Неужели дядя смог доказать его невиновность? А может, и убийцу Свена уже нашли? Эти полчаса казались самыми счастливыми в жизни молодого следопыта. Когда вновь явился стражник, то он прямо с порога хотел заключить его в объятья, но все же сдержался.

– Кажется, до кого-то дошло, что его отпускают на свободу. Хех, я даже не знаю, на что интереснее смотреть, на ваши мучения или на вашу радость. Последней здесь маловато, конечно. – Тюремщик цинично улыбнулся, но полуэльф его не слушал, сейчас его мыслями завладела предстоящая долгожданная свобода.

Они поднимались и спускались по ступеням подземных лестниц, миновали пару крутых поворотов и даже прошли мимо той камеры, где Галатар коротал время со старухой.

– А что случилось с Эрделой?

– С кем?

– Ну с той бабкой, к которой меня сперва подсадили?

– Аааа, с некроманткой! Так мы ее только пару дней назад отправили на костер, а пепел высыпали в выгребную яму. В честь такого события наши ребята знатно пообедали, а потом не менее знатно сходили по большому. – Страж весело засмеялся.

Галатару стало немного грустно, не то, чтобы он питал симпатию к этой мерзкой старухе, но, все же, такие похороны явно никто не заслуживает. Да и, к тому же, сказки у нее были занимательные.

Наконец-то они пришли в то самое помещение, где не так давно Галатару выдали его тюремную одежду. Теперь вместо тюремщика его встречал Даэль, с грустным и задумчивым видом.

– Даэль! Как я рад тебя видеть! А где дядя?

Эльф на столь горячее приветствие лишь учтиво поклонился и кинул Галатару сумку, в которой лежал скомканный черный балахон с капюшоном и маской.

– Надевай, сейчас не время для вопросов.

– Не понял? Даэль, видимо, ты не знаешь, но меня оправдали, мне нет смысла скрывать лицо.

– Как раз обо всем этом я прекрасно знаю. Надевай быстрее, Андад ждет нас.

Теперь в душу полуэльфа начали закрадываться сомнения. Что все это значит? Почему Даэль так странно себя ведет, и зачем ему скрывать лицо? Он постарался успокоить себя тем, что, возможно, еще не все в Белом Городе знают, что его невиновность доказана, и поэтому придется пока проявить осторожность.

Выйдя во двор тюрьмы, они сели на заранее приготовленных скакунов и помчались прочь от столицы. За все время защитник не проронил ни слова. Галатар, как мог, пытался вывести его на разговор, но тот лишь отмахивался.

Вот так, казалось бы, долгожданная свобода оказалась с мерзким горьковатым привкусом. Он теперь даже не мог оценить всю красоту столичного утра, голова теперь была забита другим. Нет! С этим надо кончать, пора получить все ответы.

Как только всадники вышли из города, Галатар резким движением остановил лошадь. Даэль, естественно, развернулся и поскакал к нему.

– Ты что вытворяешь? Я разве не ясно выразился, что все вопросы потом.

– Прекращай разыгрывать комедию, Даэль. Либо ты сейчас говоришь мне в чем суть, либо я разворачиваю лошадь.

– Хватит вести себя как ребенок! Ну что такое, неужели ты забыл, как твоя горячность чуть было не погубила тебя в суде, когда ты решил вступить в перепалку с Лориэнной Байр?

– Да причем здесь это? Сейчас мне просто нужны ответы.

– При том, что это все взаимосвязано, твои эмоции тебя погубят. Так что кончай страдать ерундой, и поехали!

– А откуда мне знать, что это не ловушка? В письме дяди ничего не было сказано про тебя?

– Да неужели!? А в его письме было сказано, что он воспользовался правом искупления вины, дабы спасти твою никчемную душонку? – В ярости крикнул защитник.

Теперь все стало ясно. Полуэльф закрыл лицо руками, и по телу пробежала холодная дрожь, весь мир рухнул.

– Как!? Этого не может быть!? Я не позволю, за свои грехи нести ответ буду я сам. – Он резко дернул поводья и хотел было уже мчаться обратно в Белый Город, как вдруг ладонь Даэля опустилась на его запястье.

– Стой! Это, конечно, похвально, что ты проявляешь мужество и ответственность в этой ситуации, но подумай, – эльф поймал глазами растерянный взгляд Галатара, – если ты сейчас примешь поспешное решение, то погубишь и себя и своего дядю. Встреться с ним, а потом поступай, как знаешь.

Речь произвела нужный эффект, и полуэльф процедил сквозь зубы: «Хорошо».

В гробовом молчании всадники продолжили свой путь по землям лорда Фрелла. Иногда на их пути попадались придорожные таверны, где они, не говоря друг другу ни слова, приступали к поглощению пищи. После восстановления сил, путников снова ждала дорога, и так продолжалось, пока к вечеру на горизонте не показался столь знакомый и дорогой сердцу полуэльфа лес Каморана. Место, где он провел все детство теперь не казалось ему столь тёплым и приятным, сейчас оно скорее нагоняло какую-то тоску.

Надолго уйти в себя Галатару не получилось, Даэль резко свернул с главной дороги и погнал лошадь через бурелом. Полуэльф устремился за ним, и через полчаса блуждания между деревьев замаячил яркий огонек костра.

Сумерки вступали в свои права, когда наши путники вышли на полянку, где в небольшом импровизированном лагере, включающем в себя шатер и стол с двумя стульями, их уже ждал Андад. Он был один и задумчиво смотрел на горящие поленья костра.

Галатар слез с лошади и откинул капюшон (да, он только сейчас на это решился), дальше последовала молчаливая драматичная сцена: дядя знаком указал племяннику сесть на стул, а сам начал подобно призраку ходить из стороны в сторону, абсолютно отрешившись от всего происходящего.

– Присаживайся, мой мальчик, нам предстоит очень долгий разговор, а времени так мало, – начал сокрушаться он куда-то в пустоту, как будто бы говорил сам с собой.

– Долгий!? Ну уж нет, мне кажется, он будет очень коротким. Дядя, я сейчас скажу прямо и по делу, как ты меня учил. Я не собираюсь подставлять тебя под меч палача, этого не будет! За свои преступления только мне нести ответ, и пусть Эллестра и все Боги нашего мира будут мне свидетелями!

На лице Андада в тот момент засияла улыбка, к слову сказать, он вообще очень редко улыбался.

– Галатар, Галатар… Ты даже не представляешь, как мне сейчас радостно слышать эти слова, ты настоящий Каморан, и Ралтар точно может гордится своим сыном, наблюдая из чертогов Таоса. Но я скажу от себя, да, ты прав! За свои грехи ты ответишь, но среди них, точно, нет братоубийства.

Первая мысль, которая посетила полуэльфа после этих слов, была о том, что дядя просто выгораживает его.

– Ты сам видел кинжал. Ты слышал показания карлика, у меня кроме какого-то внутреннего чувства нет никаких доказательств. И ты говоришь, что на мне нет крови? Да перестань…

– Твое внутреннее чувство тебя не обманывает. Поверь, я прекрасно слышал, что говорил Дирк, и именно это и является доказательством твоей невиновности. Видишь ли, тот кинжал, которым он тебя ранил, мне очень хорошо знаком. Это «Зуб пустоты», в свое время мой брат получил его в дар от своего учителя воинского мастерства, он всегда дорожил им и хранил, как зеницу ока. Келтер скорей бы лег в постель с самкой гоблина, чем подарил бы сей кинжал такому существу, как Дирк. Этот карлик вообще для меня загадка, которую я так и не смог разгадать. Но то, что Келтер его презирает и ненавидит, я знаю точно.

На лице Галатара вспыхнул румянец ярости, теперь он начал складывать мозаику воедино.

– Но дядя, Келтер же был там, в суде, карлик все это говорил при нем…

– В том то и дело, что он все прекрасно знал, мой мальчик, и превосходного исполнил свою роль убитого горем отца.

– То есть, ты хочешь сказать, что это он убил Свена??? Но зачем???

Андад сразу не ответил, он снова задумчиво посмотрел на костер и почесал подбородок.

– Я не могу однозначно ответить на твой вопрос. Каким бы чудовищем не был мой брат, не думаю, что в своем безумии он мог зайти так далеко. Чтобы распотрошить собственного сына подобно мяснику надо быть конченым кровавым ублюдком. Нет, скорее всего, это сделал кто-то другой, а он просто знал об этом. Но, даже если это так, то такой поступок все равно находится за гранью понимания добра и зла. А зачем он это сделал? Не знаю, но подозреваю, что это часть плана по захвату Твердыни Каморана. Видимо жажда власти затмила все на свете, я всегда догадывался, что он честолюбив, но чтоб настолько. Эх, печально все это, очень печально…

Жар от костра обдал полуэльфа.

– Дядя! Если это так, то на мне нет крови Свена, и это значит, что ты не обязан платить своей жизнью за преступление, которого нет. Вместе мы сможем докопаться до истины и расстроить все планы Келтера, какими бы они вероломными они ни были!

Андад подошел к племяннику, и, положив руку ему на плечо, твердо сказал:

– В этом мире все имеет цену, мой мальчик, и, к сожалению, мой путь походит к концу, а вот твой только начинается. С восходом солнца ты отправишься в место, где тебя не достанут ни Келтер, ни Фелиния, ни вообще кто-бы то ни был из нашего мира.

– Такого места нет, да, и даже если бы было, я все равно предпочел остаться бы здесь с тобой, мы вместе, плечом к плечу, – на лице Галатара показались слезы. – Иначе лучше мне вернуться в тюрьму Белого Города.

Тут дядя обнял своего пасынка, а тот, не в силах своих эмоций, зарыдал навзрыд, подобно ребенку.

– Ты иногда так похож на Ралтара. Прости меня, но не я решил так, твой путь был предопределен давно, и когда-нибудь ты сам обо всем узнаешь, но пока позволь мне немного рассказать про то место, куда ты отправишься. Его нет на картах, о нем не знают ни люди, ни эльфы, ни гномы, по крайней мере, обычные представители высоких рас. О нем тебе не расскажут тебе на занятиях в лагере следопытов и даже в школе магии, но оно есть, и его земли ничуть не меньше земель Общего Мира. Просто знай, что Железные Горы, окружающие нас, подобно поясу не являются границей перед великой бездной, по которой кружит Анакан на своих конях. За ними кое-что есть, так что теперь слушай меня внимательно, я поведаю тебе настоящую историю Войны Богов, которая известна лишь единицам из смертных, а те, кто ее знают, предпочитают помалкивать, ведь эти знания способны полностью уничтожить весь существующий порядок.

Началось все это задолго до тех событий, что тебе известны. В те времена, когда сами Боги спускались в наш мир и, находясь в своих аватарах, говорили со смертными, как мы сейчас с тобой. Золотое время, но, к сожалению, именно тогда всему этому был брошен вызов. Великий гномий архитектор Гонакор сделал уникальное открытие, которое перевернуло все. С помощью силы пара и огня из его рук выходили удивительные вещи: лошади из металла, колесящие по окрестностям городов, статуи, патрулирующие улицы, да, что говорить, даже воздух покорялся машинам Горакора. И все это было создано даже без какого-либо намека на магию. Воистину, это было чудо!

Но Богам не понравились эти творения, они посчитали, что через них высокие расы забудут об их существовании, и они, став ненужными, просто исчезнут. Появившись в аватарах людей, гномов и эльфов, они объявили свою волю, и многие тогда встали на их стороне с одной целью – уничтожить проклятые новые технологии. Но были и другие, те, что говорили, что изобретения Гонакора – это ключ к новой, лучшей жизни, где каждый будет хозяином сам себе и не будет ни магов, ни войн, ни богов, ни господ. Никто не хотел уступать в этом споре, а, как ты и сам знаешь, где кончаются слова, начинается лязг оружия. Две огромные армии, готовые разорвать друг друга, сошлись на поле боя. Судьба всего мира висела на волоске, и вот-вот должно было начаться самое кровавое сражение в истории, которое превзошло бы все другие вместе взятые.

Но тут случилось неожиданное, в сияющих доспехах на поле боя появилась эльфийка, аватар самой Синтры, и призвала всех проявить благоразумие и сложить оружие, пока не стало совсем поздно. Речи богини тронули сердца смертных, которые еще несколько минут назад были готовы разорвать друг друга в клочья, но, к сожалению, закончить она не успела. Подло пущенная стрела прервала жизнь аватара, и ее сущность устремилась назад в свой божественный план.

После такого некоторые из воинов с обеих сторон с яростью набросились друг на друга, хотя большинство все же осталось стоять на месте. И, даже несмотря на то, что сражались лишь немногие от общей массы, битва выдалась колоссальная: кровь лилась рекой, небо заполонили стаи воронов, а земли было не видно из-за тел, лежащих повсюду. Но лучник, пустивший стрелу, остался жив. Точнее, он не мог умереть, ведь под видом обычного человека скрывался аватар Того, чье имя давно забыто, но мы знаем его как Павшего Бога. Владыка страстей и пороков захотел взойти на самую вершину божественной иерархии, но сперва в его планы входило полное уничтожение всех, кто сошел с «истинного» пути. Собрав в единый кулак своих сторонников, коих было немало, началось создание ордена, аналогов которому еще не было. Основные положения организации были отлиты на огромной мифриловой плите. Там было много заповедей, но главная и самая первая гласила о том, что в мире есть только одна сущность, достойная поклонения и любви, думаю, объяснять к кому это относилось, не нужно. Так появился Мифриловый Пакт.

Мир вступил в новую эру войн и насилия. Фанатиков Мифрилового Пакта было не остановить, они свято верили в своего Бога и были готовы умирать и убивать за него. И именно тогда все, от сторонников новых технологий до приверженцев старых порядков, объединились, чтобы дать отпор этой угрозе. Боги благословили этот союз, ведь даже им стало понятно, что все это просто безумие! Объединенные армии прошли через много кровавых битв, лишений и невзгод, но все же, в конце концов, им удалось низвергнуть этого демона и заточить его аватар в саркофаг, который скрыт глубоко в недрах Горы Скорби. Он до сих находится там, скованный, за печатями, ждет своего часа. Так что Павший Бог – это не совсем правильное название, он, скорее, заточенный. Без своих последователей он должен был сгинуть в забытьи, но пленить Бога – это одно, а уничтожить веру… тут все намного сложнее.

Часть фанатиков Мифрилового пакта выжила. Загнанные в подполье, они продолжили свою деятельность. И даже сейчас, являясь лишь тенями былого величия, эти сектанты не теряют надежды, подпитывая своей верой существование Того, кто заточен.

И вот, когда все беды миновали, и эпоха войн подошла к концу, высокие расы собрали совет, на котором решили, что теперь каждый должен выбрать дорогу, по которой пойдет: останется ли он следовать по пути богов и предков, или пойдет в новый мир, где технологии и развитие станут во главу угла. Так произошел великий раскол на Высокий Мир и Нижний Мир. Сейчас у нас небольшая путаница в названиях: под Высоким Землями мы понимаем лишь земли лорда Фрелла, но изначально так назывался весь наш Общий Мир, включая Верхолесье, Южные Земли и долину Ферелен.

Собственно, мы, продолжившие жить по заветам отцов, остались здесь, а они ушли за горы. И было заключено особое соглашение, по которому два мира и его обитатели никогда не будут пересекаться. Для этого в Железных Горах маги возвели особые башни, которые до сих пор разят молниями всех, кто преступает через границу. Ну, это ты и так знаешь.

Только нам, древнейшим родам, известна эта история и мы свято храним эти знания и следим за тем, чтобы договор соблюдался.

Передать выражение лица Галатара словами было невозможно, он сидел, открыв рот, и даже не мог найти что ответить, ведь, все-таки, не каждый день твое миропонимание переворачивается с ног на голову. И, да, ему была известна легенда о Войне Богов, но в официальной версии все заканчивалось заточением Павшего Бога и ни про какие разделения миров не шло и речи.

– И я отправлюсь туда, но зачем?

– Затем, что так предначертано судьбой, повторюсь, что я не могу сказать тебе все, что знаю, но основные сведения ты получил.

– Дядя, а что будет с тобой?

За меня не переживай, ты же не думаешь, что Андад Каморан сдастся без боя. – Он, улыбнувшись, потрепал племянника за плечо.

– На той стороне тебя встретят, один гном задолжал мне услугу. Несколько лет назад в наш мир проник посторонний, и я решил это дело без лишнего шума. То, что осталось от нарушителя было возвращено в Нижний Мир, а у меня появился хороший должник. И вот сейчас он отплатит мне сполна, – наместник скривил губы. – Ну, и все гномы любят золото, так что в нем я уверен.

Дядя и племянник сидели молча и смотрели на тлеющие поленья костра, Андад не знал, что еще рассказать или о чем завести беседу. Он прекрасно понимал состояние Галатара, но в этот момент вряд ли мог чем-то помочь. Да и, вообще, что сейчас можно сказать полуэльфу, который идет в неизвестность без какой-либо перспективы на возвращение.

– Дядя…

Голова наместника повернулась в сторону племянника.

– Мы редко говорили на эту тему, но, все же, расскажи мне о моих родителях.

Андад все понял и, подойдя поближе, начал рассказ о своем брате и его жене. Потом они вспоминали детство Галатара, его проказы в твердыне Каморана, годы обучения в школе и лагере следопытов. Больше они словом не обмолвились про предстоящее путешествие и уж, тем более, не вспоминали Келтера и Фелинию. Эта была теплая и искренняя ностальгическая беседа.

Но время шло, и Андад намекнул, что скоро надо будет собираться, а он пока пойдет, встретит провожатых, которые, наверняка, уже подошли к лесу Каморана. По возвращению они все вместе поедут до места перехода между мирами, ну а пока племяннику не помешает пойти в шатер и подремать хотя бы часок.

Даже несмотря на усталость, сон никак не приходил к Галатару. Его чуткое ухо неожиданно услышало, как кто-то вошел в шатер. Вскочив с лежанки и уже собравшись поприветствовать Андада, он с удивлением обнаружил перед собой Даэля.

– А где дядя? – даже не поприветствовав эльфа, поинтересовался Галатар.

– К сожалению, наместник просил передать, что не сможет проводить тебя, ему действительно искренне жаль, что так получилось, и попросил передать послание. – Даэль протянул свиток. – Еще сказал, чтобы ты прочитал его, когда будешь, как он выразился, «на той стороне».

Полуэльф, вздохнув, молча взял пергамент. Впрочем, он еще перед тем, как ложиться на лежанку, в глубине души понимал, что, скорее всего, в последний раз видит своего дядю. Таков был Андад. Он никогда не любил долгих и слезливых прощаний.

– Видимо, пора в путь? – с грустью в голосе спросил молодой полуэльф.

– Да, и на твоем месте я собирался бы побыстрее, уж не знаю, куда тебя отправляют, но провожатых прислали серьезных, так что не заставляй их долго ждать.

– Надеюсь, что они не будут возмущаться, если я потрачу несколько минут на сбор.

– Не будут, они не очень ворчливые.

Гал не понял, к чему была эта острОта, но все же предпочел собираться побыстрее. Взяв походную сумку, которую оставил ему дядя, кошелек с фрелинами и кинжал, он еще раз проверил, не забыл ли чего. Неожиданно, ему вспомнилась «Погибель гоблинов».

«Эх, как же жаль, что при мне не будет моего любимого меча, но, ладно, с этим ничего не поделаешь».

Спустя несколько минут Галатар, с сумкой через плечо, стоял полностью готовый к путешествию.

Выйдя из шатра, он понял шутку про не очень ворчливых провожатых. Сидя на лошадях, на них смотрели три человеческих женщины в красно-черных мантиях. Старшая держала руке посох, у остальных за поясом красовались мечи.

Молчаливые сестры – особый орден в Высоком Мире. Женщины, вступившие в него, отказывались от всех благ и радостей и давали обет молчания. Никто точно даже мог сказать, что они делают и чем вообще занимаются, но большинство все же сходилось во мнениях, что основная их задача – это борьба с различного рода ересями. Выведать это не представлялось возможным, так как клятва тишины действовала у членов ордена в течении всей жизни. Понять, что двигало молодыми женщинами, которые изъявляли желание примкнуть к такому сестринству, было сложно, ведь членство там было добровольное. В их подчинении находилось три монастыря, располагавшихся у подножья Железных гор.

– Так вот куда хочет упрятать меня дядя! А я ведь всегда догадывался, что молчаливые сестры не совсем «сестры». Надеюсь, что достоинство мне там не будут отрезать.

Даэль с удивлением уставился Галатара.

– Да ладно тебе, мой эльфийский друг, я же пошутил.

И действительно, кажется, к молодому следопыту, после нескольких недель уныния, наконец-то начало возвращаться чувство юмора. Шутка, конечно, была не очень, но, все же, для начала это было лучше, чем ничего. Даэль, по крайней мере, даже чуть-чуть улыбнулся.

А вот дамы даже не изменились в лице, видимо, юмор они не очень понимали. Их вид воистину вызывал какой-то благоговейный ужас: пустой взгляд, бледная, практически трупного цвета кожа и черная мантия с красными вкраплениями, напоминавшими кровь.

Одна из сестер указала пальцем на коня, привязанного к дереву, Галатар понял, что пора. Он повернулся к Даэлю, и они, обнявшись, попрощались. За все то недолгое время знакомства полуэльф и эльф прониклись друг к другу какой-то обоюдной симпатией.

– Прощай, Галатар Каморан, прости, что мне не удалось защитить тебя тогда в суде. Это был самый сложный бой в моей жизни, который, к сожалению, я проиграл.

– Прощай, друг! Не кори себя, это не твоя вина, ты и сам знаешь. – Он сел на коня и помчался за молчаливыми сестрами вперед в неизвестность.

Куда они едут? Что ждет полуэльфа впереди? Что это за место, куда он отправляется? И почему дядя сказал, что это все было ему предначертано заранее? И опять вопросы, вопросы, вопросы…

Давно Гал не седлал столь резвого скакуна, иногда ему казалось, что, вот-вот, и он взлетит высоко ввысь и будет парить среди звезд и облаков, а, может, даже догонит саму колесницу Анакана. По крайней мере, теперь он точно смирился со своей судьбой, раз Эллестрой ему уготовано это путешествие, то пусть будет так. Именно в этот миг он поклялся самому себе, что еще вернется сюда… Во что бы то ни стало, вернется! Убийство Свена, деяния Келтера, вранье Дирка, вероломство Сетана и Лориэнны Байр не должны остаться безнаказанными. Да будет так, я, Галатар из рода Каморанов, вернусь, даю слово!

Еще лучи солнце не коснулись земли, как они, миновав крутую горную дорогу, подъехали к выдолбленному в скале древнему монастырю. Здание воистину поражало воображение. Что это были за древние мастера, которые смогли так обтесать скалу, чтобы создать из нее прекрасный замок со множеством ходов и келий? Галатар смотрел на него как завороженный, он, как и практически все жители высокого мира, никогда не приближался к обители молчаливых сестер, мешал это сделать какой-то внутренний страх перед этим орденом.

Навстречу прибывшим выбежал могучий человек, до этого копавшийся в саду перед монастырем, судя по всему, фереленец. Он поприветствовал женщин, а к Галу обратился достаточно резко: «Слезай с коня полуэльф, твой путь здесь закончен».

Галатару очень хотелось ответить незнакомцу в грубой форме, но, все же, ему удалось сдержать порыв эмоций и послушно спрыгнуть с лошади. Он устремился за тремя сестрами, которые поспешно шли в сторону входа в монастырь. Неожиданно грубый человек перегородил ему путь.

– Чего тебе нужно, друг. Мне кажется, ты нарываешься.

Тот, не обращая внимания на замечания полуэльфа, резким движением своих могучих рук резко развернул его.

– Посмотри. Неужели ты пойдешь в подземелье, не посмотрев в последний раз на рассвет в Общем Мире? Когда ты еще сможешь увидеть нечто столь прекрасное?

И, действительно, Галатар только сейчас понял, что монастырь молчаливых сестер расположен на горе, с который отрывается вид на прекрасное творение Анакана. Это был дом Галатара, который он покидал и, возможно, навсегда. Где-то там дядя Андад готовится принять право искупления вины, там же коварный Келтер и его жена Фелиния строят свои козни, там остался лагерь следопытов и вообще вся его жизнь. Как поменяется родной мир за время за время своего отсутствия, Галатар не знал, но в возвращении сюда он, точно, не сомневался.

Вздохнув напоследок по своей потере, полуэльф, поправив сумку, устремился за молчаливыми сестрами, которые терпеливо ждали его у входа в монастырь. Делать было нечего, немного постояв перед воротами, он шагнул в темный сырой коридор. Они шли долго, тоннели, повороты, изгибы: это место сильно напоминало тюрьму Белого Города. Неожиданно перед ним возникла красивая каменная арка, у которой лежал камень с надписью: «Здесь начинается граница, пусть никто, кроме хранителей, никогда не пересечет эту черту». Женщину надпись абсолютно не смутила, она решительным шагом ступила на лестницу и спускалась вниз, Галатар последовал ее примеру. Буквально через пару шагов их встретила железная дверь, которую сестра отперла ключом. Собственно, комната, в которую они пришли, в хорошем смысле, напоминала камеру, где полуэльф недавно коротал свое заключение. Зайдя в просторное помещение, сестра жестом приказала Галатару сесть за стул, а сама, подойдя к резервуару с водой, принялась смывать белый грим с лица. После этой процедуры Гал вдруг увидел, что внешность у нее совсем не страшная, даже очень милая человеческая женщина.

– Будешь? – Она достала из ящика в углу бутылку, судя по всему, с вином.

Теперь дар речи потерял Галатар.

– Ну и вид у тебя, как будто демона увидел. Не волнуйся ты, у нас отличное вино, по крайней мере, после него еще никого не порезали на кусочки.

– Ты… говоришь?

– Не поверишь, я еще пью и трахаюсь, но губу не раскатывай, ты не в моем вкусе, Каморан. А вот стаканчик пропустить – это можно.

– Но вы же молчаливые сестры, служительницы ордена, дающие обет молчания и безбрачия.

– Охххх, ну ты зануда! Нет, чтобы просто составить компанию девушке, он начинает напоминать ей ее обязанности. – Она налила вина в кружку и передала ее Галатару. – Я Клио, старшая сестра ордена. Твое здоровье, Каморан. – Она от души глотнула вина прямо из горла. – Оххх, хорошо! Ладно, что бы у тебя не было больше вопросов. Мы, молчаливые сестры клянемся в верности Анакану и всем божествам пантеона людей, гномов и эльфов блаблабла… И, покуда мы на земле мира Анакана, не проронят наши уста ни слова, ни испытает наша плоть наслаждения, ибо наша жизнь – это служение.

Галатар сидел и молча слушал.

Ну? И? Неужели непонятно? На земле Анакана! А здесь уже другой мир. Табличку видел? Это священная граница, мы теперь в так называемом промежутке, здесь наша клятва не действует.

Кажется, полуэльф начал понимать.

– Хитро придумано.

– А ты серьезно думал, что женщина может прожить всю жизнь без удовольствий? Хах, не для этого нас создавали Боги! Но, поверь, в наш орден вступают с искренними намерениями, лишь через какое-то время мы позволяем неофитам пересечь черту границы.

История молчаливых сестер потрясла Галатара до глубины души, теперь, точно, стало ясно, что дядя не врал, и мир совсем не такой, каким он видел его. Полуэльф даже боялся представить, сколько новых открытий ждало его впереди. Выпив еще вина, они с Клио продолжили беседу, Гал страсть как хотел узнать, что же его ждет там, за границей. Что это за место такое «Нижний Мир»? Но Клио, к сожалению, и сама не много знала. Молчаливые сестры были всего лишь стражами и, максимум, иногда общались только с охраной с той стороны, и то очень редко. По ее словам, они одеваются в странные, но весьма удобные одежды, носят оружие, стреляющее магией, вот только это совсем не магия, а какая-то непонятная энергия. Также она сказала, что авантюра с переправкой Галатара на ту сторону у нее просто не укладывается в голове.