Loe raamatut: «Вдруг откуда-то летит…»

…маленький комарик.

Корней Чуковский

Мы летели драться с Противоположниками.

Это были скверные твари, скверные во всех отношениях. Противоположниками, а также Потусторонниками, их до войны именовала официальная пропаганда за то, что породившая этих исчадий планетка, откуда они начали свое распространение, находилась на другом краю Галактики, за Ядром; мы же в своем кругу называли их по-всякому, чаще всего изощренно-нецензурно. А как их еще называть, если они мешали нашей конкисте, имея наглость претендовать на те же участки спиральных рукавов, что и мы? Братьями по разуму, что ли?

Ага, как же! По-настоящему разумные существа тут же согласились бы, что спорные спиральные рукава, равно как и весь центральный балдж Млечного Пути, должны принадлежать людям, и точка. И была бы им от этого согласия одна сплошная польза и удовольствие. Не тут-то было: очень скоро выяснилось, что у Противоположников имеется своя точка зрения на этот счет.

Они даже напали на несколько наших пограничных планет. Ну и спрашивается: что после этого можно сказать об их так называемой разумности? Обыкновенные злобные твари; уничтожить их всех – хлопотно, но необходимо. Вот мы и летели этим заниматься.

А еще говорили, что они людоеды, но не простые – мол, корежит их от человечины, скрипят жвалами, или что у них там вместо зубов, едва не мрут, но все равно едят. Вроде как просто из вредности, избирательно предпочитая стариков и младенцев. В общем, нам их побуждений все равно не понять, да не больно-то и хотелось. Ясно было только то, что тварей мерзее их нет во всей Вселенной, и никто из нас не чувствовал, что летит зря.

«Из нас» – это из всего Соединенного флота метрополии и колоний, что собрался без дальнейших отлагательств намылить холку дерзкому супостату. Из ста восьмидесяти двух эскадр, спешно подтягивающихся к точке рандеву чуть правее Крабовидной туманности. Один только флот метрополии – сто три эскадры! И в каждой эскадре как положено: линкоры, крейсера, десантные посудины, корветы боевого охранения, ну и мы, Москитный флот. Катера, словом. В одной нашей эскадре их было девяносто семь штук.

Ясное дело, наша «Вредная Черепашка» шла к точке рандеву, держась чуть впереди основных сил нашей эскадры, то есть занимая свое законное место в походном ордере. Иногда нас в очередь с «Кузькой Бренске», «Парусником» и «Кусакой Мучителем» посылали вперед на одну-две световые недели с целью разведки, но передовых сил противника мы не обнаруживали и слали контр-адмиралу утешительные доклады. А вообще поход был скучный, проходил точно по плану, и большую часть времени нам троим только и оставалось, что резаться в карты.

Автоматика работала отлично. Для чего нужны люди на боевых кораблях? Только для того, чтобы волевым решением вмешиваться в логичные до тошноты решения корабельного мозга и выделывать то, что никакой наимудрейший автомат себе никогда не позволит. Иногда это спасает жизнь, иногда обеспечивает успех всей операции, а иной раз приводит к таким последствиям, что важным дядям в Адмиралтействе страстно хочется впредь комплектовать экипажи из безруких и безногих инвалидов, глухонемых вдобавок. А еще лучше обходиться без экипажей вовсе.

По-моему, от поголовного увольнения нас спасала одна, но важная мысль, наверняка время от времени посещающая боевых адмиралов: а кем в таком случае они станут командовать? Умненькими механизмами? Унизительно… Кроме того, почему бы бортовыми компьютерными мозгами не управлять более продвинутому компьютерному мозгу?

Словом, да здравствует косность! Благодаря ей мы летели драться и чувствовали себя при деле.

Нас во «Вредной Черепашке» было трое: Грег, двигателист, Семен, оружейник, и я, капитан катера и навигатор по совместительству. Считалось, что мы несем вахту, хотя на самом деле мы сражались в покер, а в редких промежутках между игрой занимались кто чем. Грег орудовал на камбузе, стряпая блюда одно замысловатее другого, но неизменно несъедобные; Семен, сызмальства имевший склонность к филологии, копался в словарях, пополняя свою коллекцию синонимов слова «выпить»; я же безуспешно решал дипломную задачу Гаусса – построение циркулем и линейкой правильного 17-угольника. Словом, мы убивали время. В нуль-канал нас, как и всю эскадру, загнало гиперполе, индуцированное флагманом, так что мы ничего не почувствовали, – и точно так же нас выдернуло в обычное пространство невдалеке от точки рандеву эскадр. Без отрыва от покера.