Арканум. Том 1

Предисловие

Начало этой книге положила идея, от которой взошел первый побег, олицетворяющий собой пошаговое продумывание мира Альзамеры, его истории и развития. Когда-то вселенная «Арканума» был лишь необъятной фантазией, наконец ставшей воплощенной лишь отчасти.

Эта история, совмещающая в себе приключение и мистику, и суровый взгляд на реальность сказочной планеты, планируется продолжиться в еще двух томах.

Для лучшего понимания контекста в конце книги приведен перечень терминов, встречающихся на протяжении произведения.

Пролог

Империя Аэтернум славилась не только живописными пейзажами, но и нескончаемым потоком творчества жителей своих провинций: Суппириса, Окамириониса и Данмериса. Художники веками искали вдохновения у живительной силы островного заката, насыщающего небо цветами страстной любви

, а скульпторы вдыхали в черствый мрамор свою душу, наделяя произведения искренними переживаниями. Поэты же были способны заглянуть в людские сердца и заставляли их биться так быстро, как при первом поцелуе.

Щебечущие небеса, золотистые леса, благоухающие сады девственной природы – все было неразрывно связано с душами людей. Аэтернумцы возводили храмы в честь благосклонного Света, пронизывающего все живое на планете.

Как бы не были прекрасны будни островной империи, всегда будет существовать нечто, противостоящее целительной силе жизни. Лик врага совершенно не важен, значение имеет лишь цель, с которой он приходит в мир, наделяя его ужасами и страданьями.

Шли эры, пролетали года, но тьма издревле заставляла героев вставать плечом к плечу. В пятой эре на Альзамере, прекрасной и таинственной планете, жителями которой были и Аэтернумцы, началась одна из самых жестоких войн. Не Империя была зачинщиком, но они смело ринулись на выручку своим заморским соседям – Лунарцам.

Жители Лунервейна погрязли в противостоянии с Сиельдирами, а мораль и ценности размылись водами времени. Эльфийская раса была повержена, а родина их – Элестия – подверглась уничтожению. Борьба за свободу лунарцев отразилась гибелью целой расы, остатки которой были вынуждены скрываться впотьмах многие десятилетия. Дни те далеко позади, но каждый ветеран чтит свой вклад и вклад воющих народов-победителей.

Со временем все события прошлого перерастали в легенды, оставляя истину где-то позади, но легендам свойственно оживать, стоит только довериться их чарующим тайнам…

Глава I

Великий и ужасный

«То истинно, что менее явственно».

В тесной харчевне стоял головокружительный травяной запах. За забитыми столиками дружно распивали вина жители окраины, и только возбужденный историк размахивал руками, пытаясь доказать своим собеседникам, как он сам и утверждал, неоспоримую истину.

– По завещанию одного из Таррийских военачальников, под конец первой эры снизошло на территорию империи нашей ужасное событие, когда легендарный Кураяма предал наш народ. Удивительно, что о тех не очень далеких временах сохранилось настолько мало подробной информации, которую мы вынуждены собирать по крупицам из сохранившихся текстов. Многие предполагают, что отсутствие большого пласта информации связанно с несколькими моментами в истории. Первый датируется сотым годом, как раз во времена, когда всплеск темной энергии поглотил всю страну, задев, возможно, некоторую часть нашей планеты. Другим моментом считается случай, что произошел в девяностые годы третьей эры. Распространение эпидемии по всей Аэтернумской Империи. Во время этих периодов погибло много писцов, и потеряно много рукописей, – Рассказывал блуждающий Историк.

– Кураяма? Меня в детстве цербером пугали, но даже тогда я в подобную чепуху не верил. – рассмеялся селянин, вытирая рукавом разлитую по столу рецину.

Его заразительный смех подхватили всей таверной.

– Да, Кураяма! Это все очевидные научные данные, а не сказки! Какое неуважение к истории родного государства! – историк сморщил лоб и поправил съехавшие на нос очки.

– Ты не историк, а сказочник! Тьма – удел порождений ада. Задача человека – сдерживать ее проявления. – ответил очередной завсегдатай и вдохнул запах паслена, что витал по помещению.

Историк не выдержал и встрепенулся, ударив кулаком по столу:

– Что за нелепые утверждения! Я столько лет изучаю эту сферу, и какие-то невежи швыряют меня лицом в грязь! Я этого не потерплю!

После своих громких и уверенных слов он встал и гордо выскочил прочь из заведения, а за его спиной поднялся невыносимый хохот, скорее гиен, чел людей.

У барной стойки сидело трое слегка полноватых мужчин, горюющих кто о чем. К ним подошла хозяйка таверны, длинноволосая девушка зрелого возраста в весьма откровенном платье:

– Ну что, еще по одной, любезные?

– Наливай, чего уж сдерживаться. – пробормотал один, остальные податливо согласились.

– А вообще, может он и прав? Не можем же мы утверждать неизвестное нам. – спросила девушка.

– Всем в империи с детства жрецы объясняли, что о подобном и думать нельзя, так ведь, Капулус? – ответил мужчина в голубой рубахе.

– Да, Бракл. С ранних лет семья отправила меня на обучение в Эйдемский храм. На десять лет! Я повидал множество людей: плохих и хороших. Так вот, ни один из них не мог сравниться и с самым безобидным аквиром. Какой смысл жрецам нас обманывать? Они слуги Света. – глотнув очередную порцию вина задумчиво произнес Капулус.

В этот момент дверь в таверну со скрипом отворилась, и внутрь вошел мужчина с разбитой губой.

Капулус, сдерживая отрыжку, повернулся к нему:

– Вот это тебя подрали! Ты гляди, драку где-то затеял!

– Надеюсь, все обошлось? – любезно уточнил Бракл.

Незнакомец ничего не ответил, подошел к стойке и плюхнулся на стул, посмотрел на хозяйку и жестом руки подозвал ее к себе.

– Принесешь мне водички? – сухо произнес незнакомец.

Девушка, не сдерживая смеха поинтересовалась:

– Любишь покрепче?

Незнакомец прикрыл ладонью рот и фальшиво кашлянул:

– Мне не до спиртного, есть дела поважнее. С одним из них ты бы мне очень помогла, кирия. – незнакомец протянул руку девушке. – Меня зовут Авитус.

– Я Ния. А ты родом с Данмериона, верно? – Ния нежно улыбнулась, прикусив нижнюю губу.

– Так и есть, Ния. – сказал Авитус, протянув руку к своему стакану, засучив рукава. – Так ты поможешь?

–И что же человеку с такого прекрасного острова нужно от обычной селянки с Патрониса?

– Я ищу человека по имени Фендельс Гендольсон, мой источник сообщает, что он прибывал в этом городе около месяца тому назад. – Авитус протянул помятый листок с наброском лица человека.

– Слушай, Данмерионец, а я его помню, он тут был. Его обслуживал мой заместитель, он с ним и беседовал на какие-то популистские темы. – прошептала Ния, закручивая локон волос на палец.

– Где твой заместитель сейчас? – тон данмерионца сделался необычайно серьезным, заставив Нию чувствовать себя как на допросе.

– Экия сегодня приболел и остался дома, живет он слева по улице, почти у самой реки. Двухэтажный белый дом с поросшей плющом стеной, ты его не пропустишь.

– Ты мне очень помогла, кирия. – Авитус бросил стакан, не сделав и глотка, и сорвался со стула.

– Неужели? Видимо ты получил все, за чем пришел. – Ния состроила обидчивую гримасу.

Авитус почувствовал негодование в воздухе, это оказался очень резкий и колющий запах, который так сильно выделялся среди остальных.

– Для своей же безопасности лучше забудь наш диалог. – Загадочно поинтересовался Авитус, возможно, даже слегка угрожающе.

– Я… Конечно. – растерялась девушка.

Авитус хитро улыбнулся и спешно выбежал из таверны, хлопнув дверью.

Глава II

Роковой союз

«Парень из Патрониса указал мне на то, что Фендельс Гендольсон собирался отбыть на родину, обратно в Лунервейн, на остров Волчьей Паствы. Я не знаю точно, где он проживает, но смогу выяснить это на месте. Спустя два дня я отправился из города, чтобы исследовать окрестности. При моем первом посещении Окамириона я нашел в одной пещеру таинственную книгу на неизвестном языке. На этот раз лишь осмотрю округу для составления общей картины. В итоге, за последнее время я побывал на острове целых три раза. Слишком много чести для столь темного места. Но я должен узнать все ответы, нельзя просто закрыть глаза, еще чуть-чуть и это сожрет меня изнутри. Сейчас я нахожусь к западу от Патрониса, разбил лагерь в здешних лесах. Надеюсь, что мои поиски вскоре дадут ответы, а не еще больше вопросов.

Второй день месяца танца света. Авитус Кассарий».

Всю ночь Авитус вслушивался в треск веток и наблюдал как загорались поздние звезды. Дожидаясь скорого восхода он поглядывал на восток, затем приподнялся и бросил горстку земли в костер.

Очухался слабый ветерок, на деревьях зашелестела листва. Месяц танца света был последним перед наступлением первых холодов, поэтому погода начинала хмуриться время от времени. В Аэтернуме всего два месяца могут считаться действительно морозными, так как рядом протекает теплое течение. Здешние земли, в основном, поросли широколиственными деревьями, но ближе к востоку чаще встречались и хвойные представители, такие как подокарп, ель или криптомерия. На протяжении всей территории многие широколиственные деревья имели переливной бронзовый и золотистый окрас листьев. Такие необычные для всего остального мира кроны погружали путешественников и даже коренных островитян в сказку, увлекая чарующим каскадом цветов. Свою живописную сень деревья носили до наступления заморозков, тогда и укутывали очерствевшую почву своим драгоценным пологом.

Авитусу послышалось щебетание птиц, неспокойное и угнетающее. Возможно, на этом острове все оставляло у него такое ощущение.

Поразмыслив еще немного, Авитус продолжил собираться в путь. По прошествии некоторого времени он обратил внимание на странный запах, что доносил ветер. Он имел таинственную магическую природу, но в то же время успокаивал, напоминая о чем-то приятном и теплом. Авитус не был чуток к обыкновенной магии первостихий, но этот аромат имел более явную природу.

– Кто здесь? – Авитус ощутил чье-то присутствие, что устрашило его, ведь запах был явно не человеческий.

В кустах раздался треск веток, а потом последовала тишина.

– Мои чувства меня не обманывают. – он повернулся к зарослям, из которых издавался шум.

Немного потянув время, из листвы, наконец, выступил силуэт лисы.

– Ты же не обычный зверь. Кто же тогда?

Лиса сверкнула своими глазами, будто чистыми изумрудами, выставила свой пышный рыжий хвост и приподняла переднюю лапку.

Авитус подступил поближе и склонился на расстоянии вытянутой руки от нее.

– Кицунэ. – сказал Авитус с интонацией излишне самоуверенного профессора.

Лисица повертела хвостом и игриво глянула прямо на Авитуса. Путник почувствовал легкое головокружение и слабость в ногах, чуть было не потерял равновесие.

В его голове раздался тонкий женский голос с очень выразительным и складным тоном:

«Пронзительно точное определение, данмерионец, это похвально. Значит, ликантропия? Занятно».

Авитус поймал баланс в своем теле и уже крепко держался на земле. Он испуганно уставился на лисицу, стараясь подобрать подходящие слова.

– Какого черта ты делаешь? – Авитус немного поразмыслил, и уголки его рта приподнялись. – Поразительно.

«Прошу меня простить, если доставила дискомфорт. Я давно брожу по Окамириону и вероятно позабыла о приличиях». – Вновь прозвучал голос в голове.

– Кицунэ умеют превращаться в любых существ. Почему ты бродишь по лисам, как животное? – удивился Авитус.

Кицунэ опустила голову и поджала ушки.

Авитус ощутил исходящий от нее страх, но решил не обмолвливаться об этом. Он и сам был в смятении, не каждый день можно было встретить подобных существ со столь редким талантом.

– Простите, мне стоит начать общаться с вами в живую, если так можно выразиться. – произнесла лисица.

Авитус задумался и ненадолго поник в собственных мыслях. Он осмотрел кицунэ и довольно ухмыльнулся.

– Какой поразительный дар. – восхитился Аэтернумец. – Это просто… замечательно. Очень кстати.

– Ваша воля меня завораживает, если позволите. Я чувствую как вы жаждете взять меня с собой! Не волнуйтесь, со мной вы будите в безопасности! Мы отправимся в удивительное приключение! – радовалась кицунэ, замахав хвостом.

– Может, ты и будешь полезна в моих странствиях, я знаю, что кицунэ мудры, уж точно мудрее каждого из людей. Твои знания… – Авитус хотел употребить слово «ресурс», но вовремя спохватился. – Ты будешь ценным союзником. – Заинтересовался Авитус. – Мое имя…

– Ты Авитус Кассарий! – перебила лисица.

– Перестань! – очерствел данмерионец.

– Конечно, где же мои манеры, простите. Столько лет прошло с моего последнего контакта, я уже и забыла, как вести диалог, прошу простить мне мою растерянность. Меня назвали Лиссандрой. Я Лисс.

– В таком случае можно и на «ты» … – Недоговорив до конца, Авитус задумался о том, что лисица способна проникать в его сознание в любой момент. От этого чувства незащищенности по его телу пробежали мурашки. Он прокручивал в голове эту мысль и с каждым разом его все сильнее поглощали сомнения.

Лиссандра отвернула морду в сторону, выразив смущение:

– Кажется, нам надо идти, солнце уже всходит.

Авитус колебался. Он понимал ценность такого спутника и не мог отказаться от столь нечастого шанса заручиться поддержкой подобного создания. Аэтернумец решил рискнуть.

Столь резкая мысль принять попутчика на миг показалась ему не свойственной самому себя, но эту паранойю данмерионец развивать не стал. До этого он странствовал по островам совсем один, пора бы привыкать к компании.

Авитус продолжил собирать вещи и по завершении обернулся к своей новой спутнице и чуть не свалился от удивления.

Вместо рыженькой лисицы перед ним уже стояла прекрасная розовощекая девушка с длинными завитыми волосами, горящими бойким пламенем, всепоглощающим пожаром. Ее насыщенные изумрудные глаза сверкнули и заискрились, а голубое небо с зеркальной чистотой отражалось в них, как в водной глади. Внешность девушки воплотилась в романтичном образе, нарочито приторно вдохновленном воплощением самой Карии (богиня любви и красоты).

– Мы вроде собирались идти. – озорничала Лиссандра. – Или тебе привычнее путешествовать в компании хвостатых?

Авитус одумался и удивился услышанному:

– Очень впечатляет. – заметил он.

– Да, мне есть, чем гордиться. – продолжала шутливо отвечать Лиссандра.

– Учтиво, но нам действительно пора идти, я как раз закончил.

Солнце уже сполна накрыло землю теплыми нежно-розовыми лучами. Ветер утих, а небо освободилось от облаков.

Лиссандра и Авитус шли вдоль густого леса, по узкой вытоптанной дорожке, покрывающуюся осенним листопадом.

Добираться им предстояло на другой конец острова, это могло занять около двое суток. Окамирион не был особо крупным островом, особенно в сравнении с Данмерионом или Суппиритумом. Провинция Окамирионис вообще вбирала в себя наиболее мелкие из основных островов: Окамирион, Осама, Хеико и Тарро.

Авитус шел, погрузившись в свои мысли, Лиссандра чувствовала всю тяжесть дум, что исходила от него, она тихо подкралась сбоку и торжественно крикнула:

– О чем-то плохом задумался?

Авитус вздрогнул, вернувшись обратно из глубин своего сознания. Он сердито глянул на Лиссандру:

– К чему такая напористость?

– Ты сказал, что мы поплывем аж в Лунервейн! Это ведь далеко за морем, поэтому мне показалось, что лучше нужно провести время с пользой. – улыбнулась Кицунэ.

Авитус почесал затылок и, недолго поразмыслив, добавил:

– Хорошо. Обо мне ты, наверное, знаешь уже достаточно, тогда расскажи что-нибудь о себе.

Лиссандра, казалось, слегка удивилась такой заинтересованности:

– Тебя правда это интересует? Да-да, конечно, это же не секрет. – Она поправила волосы и полюбовалась солнцем, прижмурившись. Светило почти заняло свою зениту.

– На самом деле, я мало помню о временах, когда была еще ребенком, но пара моментов плотно засели в голове. Мой отец приказал мне бежать из нашего поселения у подножия горы Ветров, кажется, дело было в аспидах, что гневались из-за нового поселения людей неподалеку. Огромные пустоголовые змеи набросились и на нас. Я даже не знаю, выжил ли кто… Я поплыла по течению меж островов, уснула, а воспряла уже на Окамирионе.

Нападение аспидов? Мне казалось, что их много сотен лет назад согнали высоко в горы, подумал Авитус.

– А второе воспоминание?

– Оно более раннее. Я помню свое обучение у старосты. Каждый кицунэ обязан учиться простейшим магическим понятиям. Староста научил меня лишь заглядывать в душу людскую и материализовывать некоторые предметы, а перевоплощаться я научилась уже тут, но не очень хорошо, у сородичей получалось в разы лучше, да и делать часто я этого не в силах. – Продолжила Лиссандра.

Хотелось бы глянуть на способности ее сородичей, удивился Авитус.

Внезапно, вечно щебетавшие птицы резко притихли, природа острова погрузилась в могильную тишину. Авитус махнул рукой, чтобы Лиссандра приостановилась.

– Тихо. Слишком тихо. – прошептал он. – Мы не одни. – Авитус принюхался и присмотрелся к свежим следам. – «Он» рядом.

– Кто? – замешкалась Лиссандра.

– Вервольф. – Тон путника стал еще тише, Лиссандре еле удавалось уловить слова. – Оборотень. – ощерился Авитус.

– Я тоже оборотень… – Лиссандра ахнула, обхватив Авитус за плечи со спины.

– Молчи. – обозлился Авитус.

– В последнее время здесь много этих тварей… Я видела людей… скорбящих. И мертвых.

– Знаю. – Авитус вспомнил свое первое путешествие на Окамирион и кожа его покрылась мурашками.

– Я пыталась помочь некоторым, но меня отгоняли и… Они были так напуганы.

Запах гнили, мочи и собачей шерсти усилился.

– Кицунэ, назад! – приказал Авитус.

– Ты явно обезумел! Брось эту идею, тебе не одолеть «его»! – крикнула Лиссандра.

Авитус ощутил головокружение, но на этот раз равновесия не потерял. Он обернулся на Кицунэ, дав ей понять свое недовольство. В этот момент, когда он отвлекся, из густой листвы выскочил вервольф. Измазанное в грязи и крови существо устремилось к Авитусу. Монстр повалил его и вцепился когтями, данмерионец сдержал крик, но сопротивляться не мог.

Лиссандра постаралась проникнуть в голову монстра, но его сознание подчинялось лишь неутолимой жажде. Из-за неудачной попытки Лиссандра ослабла.

Авитус вцепился в огромную лапу оборотня, что вонзилась в его плечо, и сжал изо всех сил. Вервольф почувствовал, что жертва пытается оказывать сопротивление, и направил весь свой гнев в мышцы. Хрупкая человеческая кровь хрустнула, Авитус был уже не в силах сдерживаться и залился безумным криком.

Кицунэ додумалась подавить боль Авитуса, чтоб он мог хоть как-то собраться. Тогда данмерионец ощутил неожиданную легкость и прилив сил, он сжал когтистую лапу хищника и выдернул ее из своего тела.

Вервольф озлобился, зарычал, так, что последние листья с деревьев попадали, и ударил свой Обед головой о землю.

***

Авитус вскочил, подавившись воздухом. Он истерично пробежал глазами, убедившись, что находится в безопасности. Лиссандра сидела рядом, греясь у костра. Она встревоженно посмотрела на спутника, стараясь успокоить его:

– Тише, мы далеко ушли, я разбила лагерь, чтобы ты был в тепле.

Авитус привстал с покрывала, на котором лежал и удрученно уставился на пламя. Он ощупал место раны: живот был перебинтован.

Лиссандра заметила, что его не сильно интересовало произошедшее. Девушка смотрела ему в глаза, но не могла уловить мысли спутника. Он был подавлен, будто поражение в схватке со свирепым монстром не должно было случиться.

Наконец, после долгий раздумий, Данмерионец обратился к Лиссандре, причем весьма высокомерно:

– Ты попыталась манипулировать мной…

– Я ведь спасла тебя!

– Ты помешала.

– Твоя выходка могла стоить нам жизни! Как подобное вообще могло прийти в голову?

– Я знал, что делаю, ни к чему мне мешать. Мы бы все равно не смогли убежать от оборотня, так значит это хороший шанс изучить его. – перебил Авитус.

– Ты хоть сам себя слышишь? – Лиссандра похудела в лице. – Эти твари погубили стольких людей, а ты вот так…

– У меня был план. – ответил Авитус.

– Живот заживет быстро, у тебя сильный организм. – сменила тему кицунэ.

Вновь наступила злосчастная тишина. Лиссандра нахмурилась и постаралась усмирить враждебный настрой партнера:

– Предлагаю заключить договор, так мы сможем лучше доверять друг другу.

Авитус очевидно заинтересовался предложением и с любопытством взглянул на кицунэ.

–Я не буду вмешиваться ни в какое действо без твоей на то воли, а, дабы сохранять благоразумие, ты не станешь лезть на рожон. – заявила Лиссандра. – Чтобы дойти до цели мы должны быть на стороже.

Авитус наморщил лоб и состроил задумчивую гримасу:

– По рукам.

Лиссандра протянула руку данмерионцу и они скрепили свой союз.

***

По прошествии первого дня, компания остановилась на ночлег у отвесной скалы, поросшей терновников и можжевельником. У подножья, где путники разбили лагерь, цвели бегонии, красочные и пышные гортензии, но среди этого природного сада был самый редкий и необычайно волшебный цветок, что был увековечен на гербах Аэтернума. В народных песнях поется, что это первый дар Дочерью Света трем братьям-правителям – красный миддлемист.

Цветок был прекрасен как на запах, так и на вид: яркий, многослойный, благоухающий. С каждым годом найти его все труднее. В обилии миддлемист растет, разве что, в столичных садах провинции Суппирис. Там, в городе Эйдеме имеются даже пару белых цветков. Возможно, что миддлемисты не исчезли только из-за своего долголетия, а некоторые, судя по всему, цветут в течение четырех сотен лет, ничуть не истощая почву.

Авитус развел совсем крошечный костер на ночь, чтобы не привлекать зверей, и разложил лежак для своей спутницы, а Лиссандра отправилась в ближний лес собрать сухих веток для костра.

В еде кицунэ не нуждалась, поэтому Авитусу было не в тягость путешествовать с ней – не приходилось делить свои пищевые ресурсы. Лиссандра спокойно могла продержаться на горстке ягод, найденных в лесу, около недели, поэтому, собирая ветки, она попутно добывала пропитание. Для ее организма сойдут любые плоды, но больше всего она любила «лисий хвост», этот вид рос только в Аэтернуме, он представлял собой множество тонких вытянутых рыжих ягодок, плотно растущих вдоль побега. На вкус эти ягоды были сладковатыми, и от них постепенно, при пережевывании, начинало вязать во рту.

Лиссандра как раз приметила очередной куст себе на пробу, забыв про цель визита в лес, она истерично запихала себе в рот столько, сколько поместилось, и с умилением на лице вернулась к собиранию веток.

Авитус тем временем уже закончил обустройство ночлега и ждал, пока солнце зайдет. Тонкая рыжеватая линия вдоль горизонта постепенно затухала, мир оставался под присмотром пунктуальных звезд. Каждый день Авитус наблюдал одно и то же небо, но всегда находил в нем что-то новое, что завлекало все внимание до самого рассвета, когда нежные розовые мазки скрывали все секреты тихой ночи.

Лиссандра все еще не вернулась, и Авитус начал высматривать ее по сторонам. Аэтернумец знал, кицунэ не могла заблудиться, проведя всю жизнь в идиллии с природой.

Авитус немного поразмыслил насколько в действительности кицунэ схожи с обычными лисами. Имели ли они такой же чуткий нюх? Видели ли в темноте?

Вспомнив про Лиссандру, Авитус еще раз оглядел окрестности, затем, наконец, решился отправиться на поиски пропащей. Авитус отошел от лагеря, потушив огонь.

Данмерионец спустился к лесу и внимательно обвел его взглядом. Он стал всматриваться в надломанные ветви и на легкие, практически незримые, вдавления в почве. Лиссандра не носила обуви, из-за чево поступь ее была особенно легкой, но в темноте Аэтернумец видел четко, что было однозначно положительной стороной его недуга.

Пройдя дальше по последкам Лиссандры, Авитус набрел на полностью обглоданный куст «лисьего хвоста», а в четырех ярдах от него лежала спящая Лиссандра.