Loe raamatut: «Прогулка в темноте»

Пролог

Быть напуганным и хотеть испугаться – абсолютно разные формы восприятия одного целого – страха. Когда мы юны, делаем первые шаги в скоротечную и отсюда безумно интересную жизнь, неприятная дрожь в коленках может возникнуть от повседневной мелочи, с годами становящейся просто невидимой. Человек же, перешедший рубикон своего века, как правило, имеет стабильную рациональную психику, раскачать которую способны лишь по-настоящему мрачные события.

Короткая история, поведанная ниже, является иллюстрацией именно такого действа. К сожалению, она не часть моего, весьма странного для многих воображения, поскольку имеет вполне конкретное место. В большей своей части рассказ повествует о реальной ситуации, случившейся летом 2011 года в подземельях одного города. Я намерено умолчал о некоторых фактах, дабы отсечь желание авантюристов добраться до правды о мрачных катакомбах, что с незапамятных времен хранят запретные тайны для людей современности.

В процессе сбора информации, я с головой окунулся в мир, знание о котором долгое время не давало мне спокойно спать, заставляя разрываться между вымыслом и реальностью. В желании прочувствовать истинные эмоции, стать свидетелем чего-то большего, чем предлагает нам каждодневная рутина, я погнался за правдой. И знаете что? Она оказалась реальнее той, что рисовала моя фантазия. Само место, в купе с атмосферой и, словно змеями опутанными, историями об этих катакомбах, по сей день, в 21 веке, способны отбить желание многих нормальных людей спуститься под землю за острыми ощущениями.

Я был там и зашел достаточно далеко в стремлении получить желаемое, но стоило прикоснуться лишь кончиками пальцев к неизведанному, как ужас тотчас погнал меня прочь. С последней встречи прошло уже больше восьми лет, и я до сих пор ни разу не возвращался к мраку сырых подземелий древнего городища…

***

Являясь человеком ясного разума, я неоднократно находил объяснение событиям, с жадностью поглотившим меня несколько лет назад. Однако, не смею отрицать, случившееся имеет чертовски странный характер и оставляет много вопросов, на которые не было найдено ответов.

Я прибывал с визитом у своего старинного друга Джона Волса в местечке Дарон, что находится на юге страны. Дарон нельзя назвать мегаполисом, но провинцией он также не являлся. Обычный город средних размеров, с населением примерно в сто тысяч человек.

Дарон не походил на человеческий муравейник. Жизнь тут протекала спокойным ручьём; как облака равнодушно плывут по синему небосводу в ясный летний день, так и он плыл в своём времени беззаботной, размеренной жизни. Вечно спешащие люди, замкнутые и хмурые, с моей родины сменились на абсолютно расслабленных и раскрепощённых. Дружелюбные лица, улыбающиеся при каждой встрече, заставляли и меня пересматривать отношение к бытию жизни. Я не хочу сказать, что все они в корне другие, но разница менталитета была видна отчётливо.

Моё путешествие началось, как бы это ни прозвучало нелепо, с посиделок на диване. Я листал справочник, изданный к юбилейному трёхсотлетию города. Не постесняюсь признаться, что это была самая большая книга из всех, когда-либо попадавших мне в руки. Не меньше тысячи страниц в объёме и весом в несколько килограммов. В ней содержалась информация на богатое количество тем, начиная со времён восхода, с тех самых пор, когда слово электричество не употреблялось в лексиконе поселенцев, и до появления первых автомобилей компании «Тэсла». Исторические личности и события давно минувших дней были порою с дотошной скрупулёзностью задокументированы в этой бумажной плите. Моё же внимание привлекла статья о местных катакомбах, которыми был изрыт и, словно венами, наполнен подземный Дарон.

Там рассказывалось о древних, как само время, народах, живших здесь тысячелетия назад. Якобы они и смогли эти места опутать целыми сетями бесконечных и опасных подземных ходов. Вплоть до середины двадцатого века они были доступны для простого люда, но из-за угроз ядерной войны в Дароне был построен подземный военный штаб. В него входило несколько бункеров для личного состава, ангары с самолётами и танками, а также несколько шахт для запуска ракет. Забегая вперёд: никаких шахт я не обнаружил. Но из неупомянутого в процессе исследования я нашёл несколько странных сооружений, о которых мои спутники отозвались как об испытательной лаборатории. Вскоре после строительства все возможные входы были запломбированы и взорваны изнутри, дабы оградить от попадания туда гражданских лиц.

Также в этой статье упоминались несколько легенд мистического характера, связанных с тоннелями. Считалось, что в этих катакомбах живёт мифический цербер, охранявший вход в царствие Аида. Мир мертвых – последнее пристанище грешников, где им суждено проводить вечность.

Слово за слово… и мы решили посетить мрачные тоннели. Поскольку Джон не имел малейшего понятия, где находится вход в катакомбы, он предложил взять с собой одного товарища, который должен был знать, как попасть в подземелья. Сделав звонок, мой друг договорился о встрече с этим парнем, а после мы разошлись по комнатам и улеглись спать.

На следующее утро встреча не состоялось. Яков Стеренберг – наш «гид» по подземным лабиринтам, попросил о переносе времени сбора на семь часов вечера. Я несильно расстроился, хотя эффект от прочитанной статьи о катакомбах разыграл во мне нездоровый интерес. Но нам было чем заняться…

Хоть с Джоном мы и давно знакомы, но к нему в Дарон я прибыл впервые, поэтому прогулка по провинциальному городу казалось хорошей идеей. Наш маршрут начался с уютных улочек, напоминавших классические европейские кварталы с такими же открыточными домами и витринами продуктовых лавок. Брусчаточная дорога придавала особый колорит этому старому району. Угольно-серая, она контрастно смотрелась на фоне белого облицовочного цоколя зданий. Нависавшие кованые старинные фонари были, вообще, причудой, затерянной во времени давно ушедших эпох. Казалось, что ты находишься не в центре благословенной Америки, а где-то на окраине Неаполя или же Мадрида. Признаться, я был поражен этим, поскольку даже не представлял, что со времен освоения Нового Света у нас осталась такая контрастная архитектура.

Однако стоило нам свернуть с исторического цента, как искусные постройки сменились неброским и по-американски прагматичным пейзажем. Серые здания банков и магазинов чередовались друг с другом, растворяя всю европейскую ауру и уют.

Признаться честно, мне быстро наскучила обычная прогулка; к счастью, Джон был со мной солидарен. Так что мы сели в машину и решили просто прокатиться, а после и перекусить.

Примерно часов в пять вечера Джону позвонил его товарищ – Пол Брайди. Джон поведал ему о наших планах, а после, как бы ища одобрения, посмотрел на меня, нарочно громко произнеся: «Ты хочешь с нами?». Я лишь дружелюбно улыбнулся, что означало очевидное согласие на предложение.

Хочется сказать, что Джон крайне проницательный и последовательный. Он всегда разграничивал круг общения, лишь изредка сводя своих друзей вместе. Как разносторонний и умный, он понимал возможное несоответствие характеров и интересов разных людей, вследствие чего могли бы возникнуть дискомфортные и напряженные моменты. В общем, Джон считал одних друзей идеальными компаньонами, других – душевными товарищами, третьи подходили для путешествий, а четвертые, безумные авантюристы, готовы были подписаться под любой мутной и безумной историей.

По-видимому, Пол относился к последним, это и вызвало у меня радостную гримасу. Вдобавок, наш «гид» не собирался отвечать на звонки, а Пол утверждал, что приблизительно знает, где вход в катакомбы. Таким образом, наша команда насчитывала уже три смельчака, собравшихся впервые в жизни спуститься под землю.

Через час, мы заехали в гипермаркет, где предстояло приобрести минимальный пакет снаряжения. Мы купили баллончик с красной краской для оставления маркеров на перекрестках. Плюс ещё один, запасной: заблудиться в подземельях из-за неработающего распылителя ценой в два бакса очень глупо. Следующими в корзину полетели налобные фонари, перчатки и много батареек.

По дороге к подземелью Пол решил зачитывать статьи из интернета о месте нашего посещения. Не знаю, специально ли он отбирал их или нет, но все, что выходило из его уст, было наполнено мрачностью и ужасными подробностями гибели людей.

Так, в интервью газете «Дарон 7/24» местный житель рассказывал о таинственной гибели двух молодых солдат в период освоения и изучения древней сети тоннелей. Перед подготовкой строительства военного штаба было принято решение составить точною карту подземных ходов для четкого проектирования системы бункеров и военных шахт. Вот в один из проходов и отправилась группа из двух солдат. С собой у них был комплект вооружения, освещения и проводная коммуникация. Через некоторое время они перестали выходить на связь. Люди, находившиеся в тот момент на поверхности, утверждали, что, потянув кабель, не заметили никакого сопротивления и спустя непродолжительное время держали в руках его конец. Он не был вырван грубой силой из телефонного аппарата, а четко и необычно ровно отрезан.

После инцидента туда направили внушительную поисковую группу военных. Вернувшись на поверхность, они наотрез отказывались сообщать о том, что пришлось там увидеть. Официальные военные представители сообщили о несчастном случае с погибшими солдатами и выразили поддержу их семьям. Потом в спешном порядке опломбировали все возможные и известные на тот момент входы и выходы и взорвали изнутри. Однако спустя время появились свидетельства, судя по всему, проболтавшихся солдат той операции. Они утверждали, что найденные ими тела мало походили на жертв несчастного случая. По первым источникам солдаты были идеально разрезаны пополам, другие утверждали, что тела словно разорвали на две части. Якобы свидетели рассказывали о многочисленных выстрелах в подземельях. Перед тем как подняться на поверхность, поисковая группа захоронила тела погибших в глубинах катакомб.

Версии о случившемся в те далекие дни не дают спать спокойно сторонникам теорий заговора и поныне. Кто-то считает, что причиной смерти двух солдат стали древние ловушки мифического народа, построившего эти тоннели, другие считают всю историю лишь байкой, передающейся из уст в уста, а есть безумцы, искренне верящие в мифического цербера, что охраняет врата в мир мертвых.

В пользу последней теории Пол с особым энтузиазмом хотел добавить от себя, но Джон прервал его резким торможением, а после и фразой, ознаменовавшей наше прибытие на место: «Приехали!». Затем он несколько раз переспросил Пола о точности данных им координат.

Свернувши с асфальтированного участка и проехав с десяток метров, мы припарковались вблизи узкого ручья с густой высокой растительностью. Местность казалась дикой, нетронутой, однако это было не так. Мы даже не выехали из города, по-прежнему пребывая в его черте, хотя и на окраине.

Признаться, я сильно удивился, когда Пол сказал, что войти можно «где-то здесь». Почему же так? Мы перед входом в музей военной техники. Поскольку после победы США в холодной войне потребность в таких бункерах и военных штабов пропала, базу сперва закрыли, а после, разобрав аппаратуру, основали музей. Забавно: ранее военный сверхсекретный объект с особым допуском сейчас открывал двери каждому желающему.

Но не все так оказалось гладко: какая-никакая охрана присутствовала. На входе нас встретил пожилой мужчина, походивший на обычного выпивоху, что можно встретить в портах и на стройках, однако та важность, с которой он наорал на нас, когда нога Джона ступила на территорию музея, вызвала невольное переживание. Поскольку мы уже подкрались к цели крайне близко, никому не хотелось возвращаться домой. А это и предлагал старик: «Закрыто! Вы что… слепые!». Он пренебрежительным жестом указал на табличку, висевшую в метре от входа. Договориться об «эксклюзивной экскурсии» не удалось. Охранник не поверил в наши исключительно исследовательские мотивы… или же пятидолларовая купюра оказалась слабым аргументом.

После легкой перепалки Пол предложил поискать другие возможности проникнуть на территорию музея. Это было вовсе не тривиальной задачей. Стоило нам пройти вдоль разрушающегося от времени и бездействия забора и забраться на невысокий холм, как перед нами предстало огромное неохраняемое поле с военной техникой. Ограды не было, впрочем, как и освещения, так что оставалось лишь, скрываясь в тени, прокрасться к противоположному холму, где и должен располагаться заветный проход в подземный мир.

Вход в пещеру резко отличался от наших ожиданий. Более того, он был не один. Пробежав через большой открытый участок, мы, позабыв о ворчавшем старике, остановились как вкопанные. Перед нами открылись три пути. Первый представлял собой большой проход, походивший на гаражные ворота. Второй – таких же размеров, но уже выполненный в полукруглой форме с отчетливыми следами бурения на сводчатых стенах. Судя по всему, он был сделан уже в современности. Третий, самый маленький, можно сравнить с оконцем канализационного коллектора со встроенной решёткой. Правда, со временем умельцы вырыли под ней лаз, так что функциональность металлических прутьев оставляла желать лучшего.

Поодаль, вдоль срезанного края холма, вмонтированные в землю, на петлях висели грузные железные двери. На них и пал выбор. Времени было в достатке, мы остались незамеченными, так что хотелось исследовать тут все, куда сможет протиснуться наш нос.

И так вышло, что первая дверь сразу наполнила нас духом приключений, присущим лишь матерым энтузиастам. Войдя внутрь, мы оказались в небольшом бетонном помещении с ровными стенами и сводчатым потолком. По краям комнаты располагались металлические пьедесталы, служившие основанием для вычислительных приборов и прочей военной аппаратуры.

Внимательно рассматривая в полумраке помещение Джон первым зажег налобный фонарь. Поскольку окон тут не предусматривалось, а дверь достаточно плотно закрывалась, я счёл это хорошей идеей и повторил за ним.

Вскоре нас окликнул Пол. Мы подошли и заинтересованно всмотрелись в его находку. Ею оказалась дыра в стене. Находившаяся на уровне пояса, она открывала вид на узкий коридор, устремляющийся в глубь холма. Переглянувшись, мы приняли решение туда проникнуть. К моему сожалению, я стоял ближе всех, так что пришлось идти первым, поскольку проявить слабость и трусость мне не хотелось.