Tsitaadid raamatust «Аластор»
Совершенная пустота, будто целиком поглотила его, унесла дух и настолько преобразила, что магистр невольно
покосился на эту высокую ладную фигуру, нависающую над ним огромной глыбой. И тут,
словно разбуженный горячим огнем, поднявшимся из глубин души, Аластор резко вскинул
голову... и Савойский заледенел от ужаса.
«В опасном мире следует быть осторожным», — любил поговаривать дед. Но Аластору как будто все это было не нужно. У него было свое представление о мире, и, видимо, себя в нем он видел существом высшего порядка, способного не просто выживать, но существовать так, как ему на то хотелось.
И только теперь сознание извлекло наружу самые дремучие легенды и весь потаенный ужас вместе с ними; сущность — и все до мельчайших подробностей сходилось в каждой детали — была не кем иным, как Аластором, призраком пустыни, бесплодным духом ада, от имени которого трепетали все земли Республики
