Tsitaadid raamatust «Место для битвы»

Понятко звонко рассмеялся.

— Чтобы Волк поделился добычей? — воскликнул он. — Скорее мой гнедой жеребенка принесет!

И увидел Сергей Смерть, огромным ящером нависшую и над князем, и над его боярами.

<...>

— К чему тебе деньги, княже? — произнес Духарев незнакомым глухим голосом. — Разве мёртвому нужны деньги?

— Это золото, да, Серегей?

— Золото. И серебро. И утварь.

— Больно много.

<...>

— В том-то и дело, — хмуро бросил Серега.

— Это ничего! — Машег блеснул зубами. — Много золота не бывает!

— Зато бывает, что вокруг этого золота много трупов, — заметил Духарев. — Не хотелось бы к ним присоединиться.

Полянин моется из ведра, кривич – из бочки, варяг – в речке, а нурман – пивом изнутри».

Глава 2.

Одним словом, как говаривали классики: труп врага пахнет очень даже приятно.

По родовым законам брат матери – ближе отца.

ках) превратится в кровавую кашу. Но всадник сдержался. Он умел смирять гнев. Вместо того чтобы ударить, он тоже снял шлем, погладил бритую загорелую голову, расправил влажный от пота чуб. Не выше уха у всадника – узкая полоса – шрам. И рука, расправлявшая поседевший чуб, тоже испещрена шрамами. Ее хозяин не любил рисковать попусту, но если уж выходило

принять на собственный щит клинок

ечка – не боевой пес. Кто ее кормит – того и любит. Плохо было одно: в запале всех разбойников побили насмерть. А лучше было б хоть одного живьем взять. Да поинтересоваться, когда вернутся его дружки. * * * В избе они прожили еще три дня. Два – как на курорте: никто не беспокоит, погода отличная, третий – хуже. Во-первых, зарядил дождь, во-вторых, из Чернигова заявился

грядой тянулись холмы. Когда разведчики добрались до склона, степняки отставали от них почти на три стрелища.