Взрослеть – так взрослеть

Кое-какая родословная

По субботам и воскресеньям молодой, красивый и стройный парень Абран Кадабракин навещал своих добрых, славных и далеко ещё не старых, а в самом цвету, родителей. Явился он их навестить ранним утром. Одет был по-походному, во всём зелёном: штормовой костюм, кепка, кроссовки… В руках держал огромную коричневую брезентовую сумку, в которой, в основном, находились продукты питания и спиртное, не считая кое-какой тёплой одежды.

Он поставил сумку на пол и сноровисто снял туфли и переобулся в тёплые и уютные тапочки. В просторной прихожей, расплываясь в широкой и открытой улыбке, он горячо и пламенно обнял маму, Анфису Олеговну.

– Ну, ты мне все кости переломаешь, Абрик, – ласково произнесла она, – задушишь в своих объятиях. Лучше сними с ноги тапочек и убей таракана. Он задумчиво курсирует под самым потолком, на стене.

– Оп-ля-ля! – сказал Абран и очень ловко ударил ползучую тварь подошвой тапочка, – вот он, уже валяется на полу, вверх ноги задрал.

– Ну, ты же не ликвидировал таракана, сынок! Он активно и нагло шевелится. Когда ты станешь взрослым.

– Скоро стану. Я давно решил, что взрослеть – так взрослеть.

– А таракан-то шевелится.

– Успокойся, мама! Я нанёс ему увечья, несовместимые с жизнью или, в крайнем случае, таракан получил сотрясение головного мозга.

– Ты сейчас, Абрик, явственно увидишь, как это мерзкое насекомое через тридцать секунд воспрянет духом и поползёт на кухню и там мне все тарелки побьёт. А разве мне такое надо?

– Он смертельно ранен, – стоял на своём Абран, – пусть же, где-нибудь в уголке бедное животное спокойно уйдёт в мир иной.

В коридор вышел и папа Плюс Назарович в полосатой пижаме и с журналом в руках. Он опустился на колени и стал внимательно рассматривать то место, где должен был находиться таракан. Потрогал цветной палас руками.

Потом выпрямился, то есть встал в полной рост, и без малейшей тени сомнения констатировал:

– Таракан ушёл! Полное безобразие! Мне уже опротивел по ночам топот насекомых. Вокруг такой простор, такая великая страна, а ты, Абран, всюду и везде натыкаешься на сплошные тупики.

– Где и какие, папа, тупики? – обиделся Абран, – у меня всё нормально.

– Ни черта у тебя нормального в жизни нет. Ты, Абран, даже таракана убить не смог. Не ребёнок ведь. Тебе уже почти двадцать три года. Слишком добрый, насекомое пожалел.

– Ничего подобного, – возразил Абран. – У таракана тяжёлая физическая травма, несовместимая с жизнью. Я это заметил. Правда, он пропал из виду.

– Обрати внимание, – заметил отец, – что ни он, а я и моя жена – твои непосредственные родственники, то есть твои родители, но только не всякие букашки, которые портят людям жизнь. Главное, чтобы ты кое-что понял.

– Мне давно это известно, – сказал Абран, – и не тараканов я люблю и уважаю, а вас. Вы гораздо приятней. Или вы сомневаетесь?

– Вы оба так долго говорите о таракане, – возмутилась Анфиса Олеговна, – как будто он какой-нибудь уважаемый политический деятель.

– Всё! Ни слова больше о нём! – твёрдо сказал Плюс Назарович. – Давайте пить утренний кофе! Проходи, сынок, и расскажи нам про своё житьё-бытьё. Как мы поняли, ты сейчас собрался на лоно природы.

Пожав руку отцу, Абран подтвердил свои намерения и прошёл в гостиную.

Что ж, в целом Плюс Назарович был прав. Почти с самого рождения Абрана преследовали сплошные неудачи. Особенно, на эротическом фронте. Не имелось у него тесных знакомств и пылких встреч с представительницами женского пола. Абран этого особо не отрицал. Правда, с неуёмной радостью осознавал, что вокруг для секса и эротики, в перспективе, такое раздолье, что только, как говорится, живи и радуйся.

Но когда замечательный и симпатичный парень основательно задумывался на подобную тему, вникал в неё, то понимал, что на этом просторе, на самом деле, огромное количество тупиков. Он пока и не сомневался, что существуют они, конкретно, для него.

По натуре своей крепкий, симпатичный и по годам взрослый парень в общении с представительницами женского пола был застенчив и скромен. Потому, как правило, с ним на сексуальные контакты не шли даже те дамы, для которых вступить в интимную связь с первым встречным, всё равно, что, к примеру, выпить чашку чая или даже кофе, или там конфетку какую-нибудь съесть.

Представительницы прекрасного и условно слабого пола, резко натыкаясь на неуёмную нерешительность, скромность и застенчивость этакого двуногого кабанчика, начинали и сами уподобляться ему. При этом внезапно переходили на нелепые и замысловатые разговоры о политике и о всяком чертовщине, которая, вообще, выеденного яйца не стоит и представляет интерес в виде гонораров только для участников многочисленных и специфических телевизионных шоу.

Его знакомые женщины и девушки разных возрастов были абсолютно убеждены, что с этим симпатичным и физически крепким парнем можно только вести беседы. К большему он не готов. Морально не готов общаться с женщинами так, как следует.

Одна, можно сказать, миловидная девушка при встрече с ним вдруг вспомнила, что когда-то очень давно, в свои тринадцать лет была дёвственницей. Но вдруг скромно и с некоторой внезапной растерянностью предложила юному Кадабракину сыграть с ней несколько партий в шахматы. А ведь она не имела ни малейшего представления об этой странной и, возможно, занимательной игре.

Просто она уподобилась своему собеседнику и впала в бескрайнюю застенчивость, как лягушка во время заморозков в анабиоз. И даже не важно, что ей давно уже стукнуло далеко за пятьдесят лет. Стала недотрогой – и точка! Ведь в нашей суетливой жизни и не такие чудеса происходят.

К своему двадцатитрёхлетнему возрасту студент политехнического университета Абран Кадабракин ничуть не изменился. Постоянно перед представительницами противоположного пола демонстрировал железобетонную нерешительность. Но при этом он, почти выпускник вуза и, в основном, положительный гражданин огромной страны занимался спортом, физически был развит и внешне привлекателен.

Да и, без всякого преувеличения, после завершению учёбы, в недалёком грядущем, согласно выданному документу, он намеревался сделаться инженером-технологом по производству мебели…

Но будущего солидного и перспективного молодого человека никто и никогда и не думал критиковать за его излишнюю застенчивость по отношению к женскому полу. Это было бы опасным занятием по той простой причине, что, в какой-то степени, душевный парень может невзначай так ударить по зубам обидчика, что их вставлять уже и не придётся. Не получится.

А вот искусственные челюсти, всегда, пожалуйста. Тут «волшебники в белых халатах» любому двуногому носорогу или бегемоту пойдут навстречу. Лишь бы они платили нормальные «бабки».

В принципе, вся молодёжная жизнь Абрана очень смахивала на полную неразбериху и абсолютное невезение во всём. Перед молодым человеком, особенно, в сексуальном плане везде и всюду там возникали преграды, то есть трудности, которых, в принципе, просто не должно быть.

При его колоссальном сексуальном влечении к противоположному полу застенчивость и нерешительность его в общении с девушками и женщинами приобрела, фактически такой вульгарный характер, что представительницы условно слабого и прекрасного пола попросту избегали с ним встреч. Зачем встречаться с Абранчиком, если он – ни богу свечка, ни чёрту – кочерга? А если выразится не так научно и ещё проще, то… ни рыба – ни мясо.

С ним практически было невозможно даже вести речи ни о каком половом сношении, и перспективой на эту тему даже и не пахло. Можно, конечно же, пару месяцев вести с девушкой разговоры о литературе, экологии и даже астрологии, но потом… Получалось, что в тот момент, когда она уже, что называется, созревала и готова была отдаться Кадабракину внезапно и решительно, даже на куче придорожного мусора, причём, принародно, он впадал в безумную застенчивость. При этом продолжал вести дикие беседы о повышении курса доллара или там… о жизни на Марсе.

Но такое ведь мерзкое издевательство над собой любая непорочная девушка могла простить два или три раза, но не больше. На четвёртый она просто имела полное право на то, чтобы плюнуть себе под ноги и, потупив взор, тихо и робко сказать, даже прошептать:

– Брезгуешь, скотина!

Вот и вся любовь… на основании глобальной скромности. А ведь с кем-либо из женского пола он безумно желал совокупляться, но вот не ведал, как и с чего следует начать. Может быть, думал: «Как же вот так можно таким мощным орудием мучить живого человека?». Получалось, что, в какой-то степени он и гуманист. А если разобраться, то ведь Абран – половой извращенец, лишивший счастья, пусть в молодые, но уже зрелые годы, возможно, около сотни дам, желающих оперативного сексуального простора.

Откуда вот такая преступная застенчивость в нём развилась, никто и не ведал. Даже мама с папой. Но вот и получалось, что юный гражданин Абран, фрагментами очень похожий на Аполлона Бельведерского, высокорослый и физически сильный, накаченный, по сути, ни пришей к одному месту рукав.

Но следует быть справедливым к молодому человеку и объективно заметить, что весьма странное «торможение» Абрана не стало его судьбой задолго до появления молодого человека на свет, то есть дело заключалось совсем не в его психическом заболевании и не в генах. Ведь его дед, а потом и отец в этом плане не были безумно скромны и насаживали на свои «стержни» всё, что шевелится. Разумеется, имеются в виду только особи женского пола.

Славная и замечательная фамилия древних волжских плотогонов Кадабракиных или поморских сказителей, а может, и каких-нибудь других слоёв дружного населения страны всегда заслуживала внимания и уважения.

Дедушка Абрана, доктор физико-математических наук в былые времена Назар Прохорович Кадабракин, который в своё время чуть было ни стал лауреатом Нобелевской премии за очень смелое, можно сказать, революционное открытие, был поистине творческим человеком. Он, как истинный математик дал своему сыну необычное, но оригинальное имя – Плюс. В дальнейшем и получился – Плюс Назарович. А какое ещё другое имя может дать своему чаду настоящий математик? Ни Минус же.

Надо сказать, замечательный дедушка Абрана, будучи преподавателем одного из столичных вызов того времени, известным профессором, очень даже часто пользовался сексуальными услугами своих студенток. А как же ему ни дать… на столе, на полу, в трамвае, на лужайке, если Назар Прохорович, опираясь на неопровержимые и убедительные расчёты, сумел поставить под сомнение математические открытия отца и создателя Неевклидовой геометрии Николая Ивановича Лобачевского?

Выступая с обстоятельным научным докладом по этому поводу в Академии, дедушка Абрана очень смело и решительно заявил:

– Какого бы собачьего хрена две параллельные прямые пересекались в пространстве? Но даже если это и так, уважаемые, то за пределами пресловутого пространства эти линии снова становятся параллельными. Не так ли? Я очень уважаю вклад в мировую науку гениального Николая Ивановича Лобачевского, но тут он… Короче говоря, толстый хрен с красным концом всей буржуйской науке на воротник! Слава КПСС!

После такой аргументированной и фундаментальной речи не сразу, но в стране оживились и всякого рода экстрасенсы, маги, шаманы и колдуны. Они теперь смело могли называть незримые миры и обители параллельными… Ведь доктор самых разных наук и даже академик Кадабракин доказал, что они не пересекаются. С тех пор и расцвела полная свобода словоблудия отечественной экстрасенсорики. Похоже, что и мозговые извилины во многих ответственных… головах распрямились и стали, как ни странно, строго параллельными.

Буквально всё окончательно и бесповоротно сделалось таковым, и никаких других представлений о самых разных мирах и обителях в расчёт больше не принималось.

После такого научного успеха гениального академика студентки и аспирантки начали активно отдаваться уважаемому учёному не только в придорожных канавах или, сидя на коленях у Назара Прохоровича, на шумных и многолюдных банкетах, но и во время ходьбы. Но не быстрой, а весьма и весьма неторопливой, прогулочной.

Известный и всеми почитаемый учёный имел возможность теоретически доказать, опираясь на практические исследования, что половой акт не реален только в прыжке. Но в целом, если подходить творчески к данному процессу, то и здесь предела совершенствованию нет и быть не может.

Таким образом, всё больше и больше появлялось дам, успешно и почти мгновенно защитивших кандидатские диссертации. В разных уголках Советского Союза на свет появилось несколько сотен малышей с именем Плюс. Другого названия для своих «произведений» профессор Кадабракин не признавал. В противном случае академик категорически отказывался идти на сексуальный контакт даже с дочерьми очень уважаемых лиц. Это был принципиальный учёный. По-настоящему свободный старик, а не какой-нибудь юморист.

Так что, если вашего папу или уже и дедушку зовут не Плюс, то, явно, вам очень не повезло. Вы, как бы, не смогли соприкоснуться с элитным научным миром. Ну, да ладно. Каждому своё. Тем более, что Захар Прохорович, в конце концов, был уличён в бытовом разврате и растлении подрастающего поколения, и его лишили всех научных степеней, званий и наград.

Всё ведь дается просто: сначала покрывают авторитетное лицо нежными поцелуями, а потом его тщательно оплевывают. А могут ещё чем-нибудь, не очень приятно пахнущим, и обмазать. Такая вот… добрая традиция.

Завершил свою гениальную жизнь и карьеру известный учёный Кадабракин в одном и сельских средних школ на юге Красноярского края. Преподавал там математику и физику. Но тамошние школьники уже в те далёкие времена, в конце гремучего и дремучего двадцатого века, основательно путали математика Лобачевского с маршалом Тухачевским. А вот уже после смерти учителя, в прошлом, академика Кадабракина юные математики пошли ещё дальше.

Они были уверены в том, что оба этих господина – члены сборной команды России по футболу. Но только вот юные сердца, конкретно и от души не понимали, почему этих спортсменов десятилетиями держат на скамейке запасных. Несправедливо получается. Обижают полузащитника Лобачевского и нападающего Тухачевского. Только так.

Сметливый и демократически настроенный во всех отношениях папа своего будущего сыночка, долгожданного малыша, в своё время, Плюс Захарович, поступил по-своему. Он, в настоящее время реально – начальник одного из отделов столичного предприятия, специалист с высшим образованием по обмотке электродвигателей, будучи молодым инженером, не советуясь с женой, дал своему первенцу не простое, но замечательное имя – Абран. Имеет же он право…

Пусть имя заграничное, но ведь звучит. Ни Петя, ни Вася, ни Ваня. Кроме того, кто-то из коллег по работе Плюса Захаровича пояснил молодому папаше, что человек с таким светлым и звучным именем отличается от всех остальных смелостью и неудержимой решительностью, часто становится лидером, находчив, смел… Одним словом, там долго можно было перечислять, чем замечателен человек с подобным именем. Таким образом, и получился двуногий продукт – Абран Плюсович Кадабракин.

Но в своего дедушку и даже в папу сынок ни умом, ни поступками не пошёл. Особенно это касалось девичьих сердец и даже самых примитивных женских половых органов. А ведь Плюс Захарович почти с младенческого возраста Абрана объяснял ему, что у них там, между ног находится всякое и разное: у одной «ватрушка», у другой – «чайка», у третьей просто застенчивая, но широкая «улыбка». В общем, всё реально, но не всегда понятно.

Своеобразная и настойчивая реклама в этом направлении особенного успеха не имела. Абран остался и практически в зрелом возрасте скромным и нерешительным до… омерзения. Одним словом, тупиковый период в его жизни основательно затягивался. Не физическое, а моральное взросление мальчика основательно затянулось.

Но вот его папа при любой возможности предлагал свои сексуальные услуги всем, даже незнакомым дамам… налево и направо, и чаще всего такая решительность приводила к успеху. Редко ведь какой женщине не хочется немного полежать под самым настоящим Плюсом или, в крайнем случае, взгромоздиться наверх и немножко самостоятельно поруководить процессом…

О таких женщинах опрометчиво не скажешь: «Нет в тебе стержня». Получается, что он всегда есть, даже во время его отсутствия. Ведь остаточные ощущения тоже что-то значат. Всё самое доброе и светлое многие дамы запоминают на всю оставшуюся жизнь.

Одно радовало Абрана, что имелся у него верный и надёжный друг, ещё со школьной скамьи, которого он звал Филик. А если полное имя, то мастер по обслуживанию холодильных установок Филимон Александрович Дубоглазов. Нормальный человек и работяга. По большому счёту, Филю можно было считать ударником капиталистического труда, если точнее, то рыночных укладов и отношений. Заказов на ремонт холодильников хватало, и деньги у него пусть не такие крутые, но водились.

А как раз сегодня они решили в выходной день, как обычно, встретиться на берегу речки Зелёная, перед огромным ромашковым полем у села Кривое. По этой причине Абран не стал долго распивать у родителей чаи, а занял у них безвозмездно и без отдачи определённую сумму денег, отоварился, чем надо, и стремительно отправился в путь.

Верные друзья Абрик и Филик договорились приехать туда на электричке, а не на своих машинах по той простой причине, что задумали оторваться по полной программе – попить на природе водки. Да и Филик обещал появиться не один, а привести для дорогого друга Абрана симпатичную девицу в целях знакомства и некоторой разрядки его сексуальной… напряжённости. Пора бы уже Абрану раскрепоститься и начинать взрослеть.

Девица не совсем, как говорится, первой свежести, но способна на совершение серии поступков самой низкой морально-нравственной ответственности.

Если точнее, то девушка эта должна была приехать сюда самостоятельно и добраться к речке через ромашковое поле пешим ходом. По заверениям Филика, она прибудет на место неминуемой и ответственной встречи стопроцентно, ибо у красавицы имеется полная возможность не только выпить на шару и закусить, но и подставить свой красный «рубец» какому-нибудь джентльмену. Разве это плохо? Это же ведь… романтика.

Жуткая образина

До загородной речки и ромашкового поля добрался быстро. Через семь или восемь остановок ему предстояло выходить с большой брезентовой сумкой, наполненной спиртными напитками и закуской.

Но в предвкушении возможного близкого счастья и неуёмной радости Абран нарисовался в живописных ромашковых полях на два часа раньше намеченной встречи, строго, на берегу речки. «Но если так уж получилось, – решил Кадабракин, – то немножко поброжу среди ромашек». Да ведь и правильно задумал. Стоит отдохнуть и набраться сил перед ответственным жизненным шагом, чтобы делать потом остальные, твёрдые, широкие и размашистые.

Обидно, но зачастую в повседневной жизни мы не замечаем самого главного, и примеров тому тьма. Взять, допустим, те же цветочные поля. Ведь хочется иногда наплевать на всё, сесть на электропоезд и отправиться за город, чтобы хоть, как-то, слиться с природой.

Если какому-то господину или даме приятен до устойчивого урчания в животе запах полевых ромашек, то ему или ей необходимо срочно отправиться на электричке за город, в поля. Там тьма-тьмущая этих удивительных цветов. Можно упасть в них – и наслаждаться, и наслаждаться. До изнеможения. Ведь приятно, согласитесь, ощутить себя единым целым с великим и необозримым миром, с ромашками, в конце концов.

Любуясь сельскими, загородными пейзажами, со всех четырёх сторон, Абран в ожидании встречи со своим другом детства Дубоглазовым решил погрузиться в мир природы, в частности, ромашек. Большая коричневая брезентовая сумка со спиртным и некоторой закуской лежала далеко в стороне, а он, Кадабракин, примостился в небольшой ложбинке, вдали от городской суеты.

Лежал на левом боку и блаженно мечтал если о не всемирном, то о своём личном счастье. Его зёлёный джинсовый костюм по цвету так сливался с травой, что молодой и симпатичный Кадабракин был практически незаметен в густой траве. Можно сказать, кузнечик, но только… крупный.

Даже с вертолёта с помощью самых современных оптических приборов его вряд ли бы обнаружили. Впрочем, никто бы этим и никогда не стал заниматься по той причине, что он, Абран, по большому счёту никому не был нужен.

Он в очередной раз внимательно посмотрел на циферблат своих шикарных, почти швейцарских, часов, но китайского производства. Времени имелось достаточно для того, чтобы побыть немного наедине с собой.

Повернувшись на правый бок, Абран привычным и отработанным движением расстегнул ремень джинсовых штанов и вывалил свой огромный фаллос прямо на траву, при этом напугав полутораметровую гадюку. Придя в себя, змея поспешно уползла прочь от опасного места. Ведь такой странной… рептилии, сросшейся с человеком, она ещё никогда не видела.

Неоднократно добрые люди говорили Абрану, что его толстый и увесистый орган, непременно, после смерти обладателя особенного «инструмента» должен находиться в одном из музеев. Ведь будет чем удивить иностранных гостей. А то ведь привыкли твердить: «В России ничего нет! Ничего нет!». Увидят они такое и густо покраснеют, потом даже извинятся, может быть, и на одной из площадок ООН. Там они непременно заявят, что в России имеется самое главное, причём, огромное, увесистое… Да и своим неповторимым народом она богата.

Нежно погладив левой рукой конец своего «монстра», Абран проникновенно сказал: «Никому мы с тобой не нужны. Несправедливо получается».

Он вдумчиво, постепенно ускоряя темп, начал заниматься самым обычным онанизмом. Ведь спорт – это спорт, а физкультура – совсем другое дело. Но делал это профессионально. Со стороны могло показаться, что массивная мясистая игрушка находится в руках настоящего мастера своего дела, который, как минимум, успешно закончил учёбу на специальных трёхмесячных курсах в этом… направлении.

За странным процессом самоудовлетворения наблюдала любопытная сорока. Высунув голову из густой травы, она пыталась понять, что же, всё-таки, происходит. Но такая любознательность обошлась птице очень дорого. Мощная струя сперматозоидов из пениса Абрана Плюсовича угодила сороке в голову.

Получив резкий и мощный гидравлический удар, она резко взмыла вверх. Но это были последние мгновения её жизни.

Если бы на это обратил внимание Абран, то, разумеется, ему бы взгрустнулось. Ведь он всем сердцем любил не только представителей флоры, но и фауны.

Смачно и довольно громко сматерившись на своём родном языке, гордая и свободная птица рухнула камнем вниз. Уходя в мир иной, она так и не поняла, что же с ней произошло.

Он блаженно лежал на спине и смотрел в высокое синее небо, а его фаллос мирно дремал, завалившись на бок. Кадабракин от недавнего удовольствия прищурил глаза. Всё плохое мигом забылось. Он сейчас был слит воедино с великим и необозримым миром.

Хотя времени до встречи с Филиком у него оставалось ещё много, но он решил идти на то место, где очень скоро у речки Зелёная они поставят палатку и будут активно отдыхать эти два выходных дня.

Абран взял за «загривок» своего верного друга и спутника по жизни и собрался уже бережно спрятать в штаны, как говориться, надёжно упаковать своё добро, но не успел… Молодой и симпатичный парень ясно и отчётливо увидел, как над ним склонилась страшная уродливая рожа с огромными толстыми и круглыми щеками. Если точнее, то жуткая образина. Вокруг единственного огромного глаза и маленького плотного рта вились чёрные густые волосы.

Разумеется, Абран был отважным человеком, но тут, потерял дар речи. Даже что-нибудь несуразно промычать не смог. Он ничуть не сомневался в том, что его запланировали сожрать живьём и непременно так и поступят.

Но тут он глубоко заблуждался. Щекастый монстр, издав рёв, как сразу пара десятков мотоциклов «EKONIK SPORT – 006», плюнул на его лицо чем-то жидким, зловонным и, явно, марсианским. Частично задыхаясь и на полном серьёзе теряя сознание, Кадабракин, всё же, успел своей крепкой ладонью ударить его по толстой щеке.

Но потом, всё же, войдя через несколько минут в своё замутненное сознание, Абран вскочил на ноги и воплями бросился в сторону речки, держа свой сексуальный «прибор» в руках. Он стремительно влетел в мутные воды и мгновенно погрузился в них с головой. Не сказать, что бы он внезапно посчитал себя белым лебедем, но где-то, около этого. Вода вокруг него мгновенно стала буро-жёлтой. Но если бы на этом всё заканчивалось. Вокруг Абрана начала всплывать безвременно и трагично погибшая рыба. Да ещё и лягушки.

Совершенно не понимая, что он делает и зачем, Кадабракин начал судорожно выбрасывать на берег самых крупных карпов, сомов и щук. Ведь даже после нагрянувшей на него недавней внезапной опасности, парень помнил, что отдыхать им с Филиком предстоит здесь ещё и завтра. Поэтому можно разжечь костёр и сварить уху. Не всё же время питаться колбасой, консервами и разного рода и вида зарубежными фасфудами.

Но тут внезапно вспомнил, в травах, рядом с опасным местом, в зарослях ромашки, находится его большая брезентовая сумка со спиртным и закуской. Надо было перебороть страх и возвращаться за ценной поклажей. Подумав минут пять или чуть больше, набравшись смелости, он поднялся наверх, к краю поля, и зашагал в сторону недавно произошедшего события.

Он шёл по полю на цыпочках, осторожно, как великан, но с перебитыми ногами… Расстояние, которое Абрану пришлось преодолеть, показалось ему долгим многокилометровым походом сразу с десятью нагруженными рюкзаками на спине. Однако Абран быстро отыскал сумку со спиртным и продуктами. Вздохнул с облегчением и отправился назад, к реке, в условленное место. Ведь совсем скоро там должен появиться Филик и, конечно же, с ним… замечательная, прекрасная девушка.

В принципе, ничего страшного не произошло. Не съел же, в конце концов, его страшный гуманоид, который, наверняка, явился сюда с недавно открытой американцами планеты Кеплер. Явно, намерения этого жуткого инопланетянами было недружественными. Кадабракина радовало и то, что одежда на нём почти высохла. Правда, активно попахивала чем-то мерзким, абсолютно инопланетным.

Вернувшись к реке, Абран в спешном порядке извлёк из рюкзака тонкое одеяло, разложил на нём продукты, раскрыл консервы, порезал колбасу и сало, достал пару бутылок с водкой, фруктовую воду, пластмассовые стаканчики. Наполнил один из них и выпил залпом. После пережитого на ромашковом поле он имел на это полное право.

На душе стало спокойнее, и он собрал в один из больших целлофановых пакетов добытую им рыбу, слегка дурно пахнущую, но, наверное, не отравленную.

Вскоре появился и Филик с двумя большими рюкзаками за спиной, в одном из которых была упакована большая четырёхместная палатка.

– Что, Абранчик, – поинтересовался он, снимая с плеч тяжёлый груз, – кормить меня сырым горохом, не появлялась здесь ещё твоя невеста, Снежана?

– Нет, не появлялась, Филимон.

– Странно, добить меня железным коромыслом. Она исполнительная и ответственная девушка, и никому не отказывает. А на халяву прибежала бы сюда, как рысь. Что-то непредвиденное произошло. Но, может быть, Абранчик, она скоро нарисуется. А ты почему такой печальный и сосредоточенный?

Кадабракин пока неопределённо пожал плечами, сразу ни о чём рассказывать не стал. Они выпили по стаканчику водки и, Абран, собравшись с духом, поведал другу историю, в некоторых подробностях, обо всём том, что совсем недавно с ним произошло на поле, у реки.

Закусив куском колбасы Филимон начал разбирать то, что произошло совсем недавно с его другом на поле. Он деловито заметил:

– Обычное дело с тобой случилось, глотать вчерашние гвозди. Сейчас все самые мерзкие существа из-под земли повылазили. Их многое в нашей жизни удивляет. Так люди говорят.

– Их удивляет, а нас нисколько. Мне до сих пор неприятно вспоминать, Филимон, что на меня среди ромашек напало что-то страшное и, возможно, потустороннее. Мерзкая, жуткая и уродливая образина. Ведь если бы ни удача и моя находчивость, то тебе сейчас не с кем было бы пить водку и беседовать на самые разные темы.

Моргнув сразу двумя глазами, Филя пожал руку друга:

– Хорошо, что всё обошлось, и ты живой, Кадабракин. Но водку бы я нашёл с кем пить. Здесь, вообще, никаких проблем бы не наблюдалось. Главное, что ты отбился от… нечистой силы. Правильно поступил.

– Я отбился от чудовища, но с трудом. Когда-нибудь я, Филя, расскажу тебе о нашей с ним битве подробнее. Но мои рассказы о хулиганских действиях представителя потустороннего зла не принесут тебе радости.

– Верно. Не принесут, паковать меня в рогожный мешок! Но ты – молодец! Защитил себя и, может быть, даже здешний посёлок. После того, как ты проучил монстра, он больше никогда не сунется в наши живописные места. Давай за это выпьем, а всё остальное приложится!

Они так и поступили, закусив колбасой и салом.

Им стало чуть-чуть веселее. Но, всё-таки, факт внезапного и странного нападения не выходил из головы Абрана и не поддавался никакому объяснению. Даже не факт, а манера поведения страшного чудовища. Никакая формальная логика не смогла бы объяснить разумность странного и хулиганского поступка существа, явившегося на ромашковое поле близ села Кривое из другого мира. Аномальная зона, получается, даёт о себе знать даже здесь, на периферии, а не только в столице.

К ним абсолютно неслышными шагами подошла девушка или молодая женщина, примерно, двадцати двух-двадцати трёх лет. В цветистом сарафане и домашних тапочках. От её внезапного появления Филик, от неожиданности, чуть не поперхнулся водкой, а вот Абран резво вскочил на ноги. Взгляд у симпатичной рыжеволосой, молодой дамы был каким-то рассеянным, можно сказать, рассредоточенным.

Кадабракин вопросительно посмотрел на друга. Тот определённо ответил:

– Нет, это не Снежана. Та брюнетка, черноглазая, а это вот рыжая и с синими глазами, бросать меня в канализационный колодец!

– Не надо никого и никуда бросать, парни! – сказала дама. – Я Мария, по отчеству – Степановна, а по фамилии – Стрелкина. Мне совсем не нужна ваша водка. Я не пью. А если делаю это, то очень редко и мало.

– Тогда чего же вам… тебе о нас нужно? – почти возмутился Дубоглазов. – Но если хочешь, то мы нальём. Спиртного у нас море и закуски всякой хватит. Мы всегда отдыхаем… с запасом.

Конечно, на несколько минут она присела рядом с ними, но только затем, чтобы сообщить что-то важное.