Tsitaadid raamatust «Бесприданница»

Как мужик русский: мало радости, что пьян, надо поломаться, чтоб все видели; поломается, поколотят его раза два, ну, он и доволен, и идет спать.

Паратов. Позвольте узнать: ваш будущий супруг, конечно, обладает многими достоинствами?

Лариса. Нет, одним только.

Паратов. Немного.

Лариса. Зато дорогим.

Паратов. А именно?

Лариса. Он любит меня.

Паратов. Действительно дорогим; это для домашнего обихода очень хорошо.

Нет хуже этого стыда, когда приходится за других стыдиться.

Вожеватов. Не глупа, а хитрости нет, не в матушку. У той все хитрость да лесть, а эта вдруг, ни с того ни с сего, и скажет, что не надо.

Кнуров. То есть правду?

Да ведь ревнивые люди ревнуют без всякого повода.

- Я не понимаю.

- Так выучитесь прежде понимать, да потом и разговаривайте!

Карандышев. Скажите же: чем мне заслужить любовь вашу? (Падает на

колени.) Я вас люблю, люблю.

Лариса. Лжете. Я любви искала и не нашла. На меня смотрели и смотрят,

как на забаву. Никогда никто не старался заглянуть ко мне в душу, ни от кого

я не видела сочувствия, не слыхала теплого, сердечного слова. А ведь так

жить холодно. Я не виновата, я искала любви и не нашла... ее нет на свете...

нечего и искать. Я не нашла любви, так буду искать золота. Подите, я вашей

быть не могу.

Карандышев (вставая). О, не раскайтесь! (Кладет руку за борт сюртука.)

Вы должны быть моей.

Лариса. Чьей ни быть, но не вашей.

Карандышев (запальчиво). Не моей?

Лариса. Никогда!

Карандышев. Так не доставайся ж ты никому! (Стреляет в нее из

пистолета.)

Лариса (хватаясь за грудь). Ах! Благодарю вас! (Опускается на стул.)

Уж если быть вещью, так одно, утешение - быть дорогой, очень дорогой.

У меня правило: никому ничего не прощать; а то страх забудут, забываться станут.

Значит, приятели: два тела – одна душа.