Tsitaadid raamatust «Череп епископа», lehekülg 2
обязанностям. Дело в том, что все три дня пребывания в этих стенах, утром днем и вечером гостя кормили одним и тем же блюдом: гусиной
севших в городе язычников и побудить их сложить оружие как можно
– сухо сообщил епископ. – Насколько я понимаю, фуражом
съестные запахи, те же кухарки отнесли пару бадей к свинарнику – и оттуда послышалось радостное приветственное
магистра осторожно переложили на повозку, что служила для доставки пищалей, и повезли назад. Командовать
лошадей, а Бронислав, сунув топор за пояс, двинул в лес за дровами. Здесь им никто
Унеси река, все немощи мои, унеси вода, грусть печаль мою, ты оставь вода, только силушку, очи зоркие, руки крепкие. Напои меня, напитай меня, а с собой, вода, не бери меня.Он попятился, осторожно ощупывая руками путь, выполз на берег, поднялся и еще несколько десятков шагов прошел спиной вперед. Потом упал, откинувшись на спину:– Мать земля моя, ты кормилица, ты родительница, ты заступница. Не зови меня, не настал мой час, не пришел мой срок, не сомкнулась ночь. Солнце‑утро встает, к новой жизни зовет. Дай мне плоть свою, дай мне жизнь свою, дай мне сыном быть, новый день прожить…
Человек государев права не имеет походить на безродного бобыля. Раз на службу царскую решился: голодным ходи, но князем выгляди.
Виктор ощутил, как сердце в груди словно остановилось, когда человек, только что живший, дышавшей, строивший планы на будущее, удивленно приоткрыл рот, глядя ему в глаза, и начал медленно оседать вниз, сползая с клинка.
На улице любой принадлежащей Ордену деревеньки без разговоров вешали за ношение оружия серва, купившего слишком длинный нож, а на холодном берегу Норвегии признавали проигравшим, как безоружного, воина, пришедшего на поединок с мечом, секирой, копьем, но с двумя щитами вместо трех.
