Tsitaadid raamatust «Медный страж»
против ветра суда шли на веслах. Гребли все, моряки начинали работу с утра, а затем в две смены садилась судовая рать. К полудню снова наступало время моряков, а потом – снова скандинавов. Все мужи выкладывались на работе честно, а потому, сменившись, падали пластом, постепенно приходя в себя. К женщинам их, может, и тянуло – да только сил не оставалось почти ни у кого. Скорость же движения получалась до обидного крохотной: версты две в час – чтото около пятидесяти в день после напряженной работы от рассвета до заката. По берегам тянулась, покачивая высоким ковылем, степь, из которой в воду время от времени вылетали в реку сухие шарики перекати-поле, похожие на скелеты дохлых футбольных мячей. И пейзаж этот не менялся час за часом, день за днем… На четвертые сутки члены команды перестали даже разговаривать. Они гребли, падали, снова гребли, словно превратились в зомби, ничего не знающих и не понимающих, и способных только на очень простые, однообразные действия.
«Какая красивая малышка. Жаль, что черный колдун принесет ее в жертву каменному зеленому богу. Но что поделать, бог любит женщин именно с разноцветными глазами».
всякое время. Тем моим словам ключ и замок…
Не так часто можно встретить женщину, перед которой открываешься не только телом и душой. Не так легко решиться и раскрыться перед кем-то до конца. Когда у тебя нет единственной, нет разницы между тем, кого уговорил на близость там или кого принудил силой здесь. Когда у тебя нет единственной, то кажется, что, чем больше похватаешь, тем счастливее становишься. Именно поэтому про одних слагают легенды, а другие просто имеют друг друга.
щеки, не ломит кости. Разбужу я богатыря мертвого, покажу ему боли горькие. Ой ты, богатырь черный, богатырь вечный, не болят у тебя суставы, не щиплют щеки, не ломит кости. Так бы и у меня, Олега земного, не болело – в день при солнце,
Олег, до заката и пойду, где ветра богато. В чисто поле, во широко раздолье. В чистом поле, в широком раздолье лежит белый камень Латырь. Под тем белым камнем лежит мертвый богатырь. Не болят у него суставы, не
