Tsitaadid raamatust «Рославлев»
что могли понять эти обезьяны просвещения
«Неужели, — сказала она, — Сеникур прав и пожар Москвы наших рук дело? Если так... О, мне можно гордиться именем россиянки! Вселенная изумится великой жертве! Теперь и падение наше мне не страшно, честь наша спасена; никогда Европа не осмелится уже бороться с народом, который рубит сам себе руки и жжет свою столицу».
поминутно bon-mot; 2 наконец вырвалось у ней двусмыслие
