Tsitaadid raamatust «Путешествие из Петербурга в Москву»

тьму претвори». Он очень туг и труден на изречение ради частого повторения буквы Т и ради соития

нет ли в нем рецепта от головной дурноты, происходящей от бреду во сне и наяву.

полуденному ветру, помавающему листвия дерев и любострастное производящему в дубраве шумление, тако во всем собрании радостное шептание раздавалось.

Чело надменное вознесши, Схватив железный скипетр, царь, На громком троне властно севши, В народе зрит лишь подлу тварь. Живот и смерть в руке имея: «По воле, – рек, – щажу злодея, Я властию могу дарить; Где я смеюсь, там все смеется; Нахмурюсь грозно – все смятется. Живешь тогда, велю коль жить».

Что запрещено, того и хочется. Мы все Евины дети.

Рассматривая их, узнал, что они принадлежали искреннему моему другу, а потому не почел я их приобретение кражею.

Он не дал погибнуть тысячам полезных сограждан, избавя их до сосца еще гибельныя кончины. – Иной с важным видом возглашал: –

Известно в деревне было, что он омерзил 60 девиц, лишив их непорочности.

Не ведаю, правда ли сие, но то правда, что наглость валдайских девок сократилася. И хотя они не откажутся и ныне удовлетворить желаниям путешественника,

Ты уж десятый месяц замужем, и уж трехчетвертной твой стан изуродовался.