Криабал. Апофеоз

И с ними были еще какие-то твари. Жуткие создания, похожие на гигантских мокриц, изгибающихся кверху. Дрекозиус никогда таких не видел. То ли боевые звери, то ли неведомые разумные индивиды, они набрасывались на эльфов со всех сторон.

Галлерия призывала все новых духов. Воплощаясь в плоть, они обретались в тварном мире – причудливые, диковинные создания. Но антимаги обступали волшебницу все плотнее, среди них мелькали магистры и даже гроссмейстеры. Одним своим присутствием они мешали колдовать, одними взглядами разрушали чары.

Бесстрашные эльфы-стражи завязли среди гигантских мокриц. Нашпиговывали их стрелами и полосовали мифриловыми клинками – однако тех словно не убывало. По земле пробежала трещина, и из нее повалили новые твари.

А потом из одной особо крупной выплеснулась магма. Взметнулась в небо фонтаном, обрела устойчивые очертания и сформировала магматика – колоссальных размеров элементаля. Всем чудовищам чудовище, он врезался в гигантского лешего, и тот страшно затрещал. Ветви объяло пламя, громадное дерево превратилось в живой факел.

И за первым магматиком вылезло еще двое. Лешему пришлось действительно худо.

Но и эльфам приходилось несладко. И самой Галлерии. Ее создания уже почти не могли защитить хозяйку – антимаги прекрасно умели противостоять и чародеям-призывателям. Их магистры глушили контроль, разрушали эфирные связи – и рыцари подступали все ближе.

И когда они зажали Галлерию в тиски, то расступились. Из их рядов выехала огромная повозка, влекомая ревущим бегемотом. Правил ею не кто-нибудь, а гроссмейстер антимагии – и еще двое сидели по бокам.

Сверля эльфийскую владычицу тройным взглядом, они сделали ее слабой, как котенок. Заблокировали волшебные способности. Всего лишь антимаг-послушник подошел к Галлерии и вырвал из рук Зеленый Криабал…

На этом месте Дрекозиус проснулся. Уселся на кушетке и горестно ахнул:

– Дети мои, Зеленый Криабал тоже пропал для нас! И эльфийская владычица, боюсь, обречена!

Бельзедор нахмурился. Стоявший в это время в другом конце оружейной, он одним движением перенесся к кушетке и коротко бросил:

– Где они?

Дрекозиус растерянно развел руками. Во сне он понимал лишь, что это Тирнаглиаль… но Тирнаглиаль огромен! Размером он не уступает Империи Зла, весь покрыт лесами и населен десятками миллионов эльфов!

Ладно бы еще Дрекозиус увидел во сне определенный город или еще что-нибудь приметное…

Хотя кое-что там все-таки было! Гигантский леший! О нем, сбиваясь и волнуясь, жрец и поведал Темному Властелину.

Тому этого хватило. Он прищелкнул пальцами и произнес:

– Господин управляющий, портал мне.

– Уже наводим, Властелин!

Все происходило с умопомрачительной скоростью. От универсального портала Бриарогена в мгновение ока отогнали обычных путешественников, и служители направили его на черный приусад, где растет верховный леший Тирнаглиаля. Его местонахождение хранится в секрете, но не для Темного Властелина.

Агенты Зла выведали его давным-давно.

Бельзедор отправился лично. Не тратя времени на сборы, ценя каждую секунду, он исчез в портале – и оказался за тысячи вспашек от Цитадели Зла, на совсем другом континенте.

С одной стороны все утонуло в хаосе. Там бушевало грозовое облако, из сердца которого полыхали слепящие молнии. Кружились хороводом песчинки, разрывающие на части воздух. Вспухали вакуумные сферы.

Бельзедор уже видел подобное буйство стихий. Так сражается Медариэн. Профессор Спектуцерна и Ингредиора, великий ясновидец и телекинетик. Сейчас он бросил всю свою мощь против Антикатисто – и, кажется, проигрывал. Но у них бой честный, один на один, и если Медариэн падет… что же, у Бельзедора станет на одного заклятого врага меньше.

Потому Темный Властелин рванулся в противоположную сторону. Сокрушил огромную стену, зачем-то выстроенную посреди ровного поля, и разметал толпу йоркзериев, шарахнув парой невидимых кос. Сотни инсектоидов попадали разваленными надвое.

Так же походя Бельзедор уничтожил громадного магматика – и сразу же второго. Сейчас он не тратил время на ритуалы, на расшаркивания. Не соблюдал обычных своих правил.

Просто несся живой бурей и убивал.

Сзади зашумел листвой леший. С гибелью двух магматиков из трех ему сразу стало легче. Его крону объяло пламя, но могучий гигант жил в этих лесах тысячелетиями и перенес десятки лесных пожаров. Схватив руками-ветвями последнего элементаля, он повалил его наземь и принялся топтать корнями.

А Бельзедор расшвыривал антимагов. Колдовство не действовало рядом с такой массой корония, но не только колдовством владел Темный Властелин. Он бил рыцарей просто силой воли, глушил их голым взглядом, расшвыривал ударными волнами. Кнут Верберус удлинился настолько, что мог опоясать большой дом – и Бельзедор превращал им людей в кучки пепла.

Когда он достиг Галлерии, та была еще жива. Ее подавляли сразу три гроссмейстера, но эльфийская владычица честно заслужила премию Бриара. Даже так, даже теперь она держалась, хотя и из последних сил. Ее последние духи осаждали антимагов, отвлекали их и дергали со всех сторон.

Стоило одному ослабить напор, как Галлерия тут же хлестала чарами. Оживляла землю под ногами, закруживала ветер в воздушных элементалей. Меркнущим взглядом искала того послушника, что забрал Зеленый Криабал, пыталась бросить в погоню духов. Подняла громадного скального элементаля – тот схватил рыцаря-антимага и раздавил в кровавую кашу…

А потом один из гроссмейстеров сдернул с повозки покрывало. Под ним оказался странный предмет, похожий на усеченный конус, увенчанный кольцом шариков. Пока два его собрата удерживали Галлерию, третий возложил руки на макушку артефакта…

Эльфийская владычица закричала и упала набок. Все ее тело пронзило болью, а чакры страшно запульсировали. Она поняла, что сейчас умрет… и тут все прекратилось.

Каменный конус разлетелся на осколки. Разнесший вдребезги и его, и повозку, Бельзедор спокойно схватил двух гроссмейстеров за шеи… и оторвал им головы. Третий, сидевший на загривке бегемота, тонко вскрикнул, хлестнул поводьями – и зверь с ревом побежал прочь. Гроссмейстер с ужасом обернул к Бельзедору лицо, покрытое ожогами.

Но Бельзедор не стал его преследовать. Он внимательно смотрел на обломки конуса. Подняв один из них, Темный Властелин задумчиво произнес:

– Чакровзрыватель. Как интересно.

От находки его отвлек слабый стон. Бельзедор повернулся, поднял бесчувственную Галлерию, окинул взглядом все еще бьющихся с йоркзериями эльфов и произнес:

– Господин управляющий, откройте портал.

Глава 8

Своего мужа и повелителя Лахджа услышала издали. Его раскатистый смех, его горделивые возгласы. И многоголосое женское воркование, всегда окружающее Хальтрекарока.

Темный Балаганщик нежился в бане. Возлежал в облаке пара, в мелком бассейне с горячей водой. Одна супруга разминала его мускулистые плечи, другая охаживала грудь листвовым опахалом, третья чесала пятки, а четвертая громко стонала, подпрыгивая на…

– Привет, Киша, – поздоровалась Лахджа.

– При!… ве-е!.. – неразборчиво выдохнула Киша.

– Прекрасно, наши ряды пополнились, – улыбнулся Хальтрекарок. – Присаживайся ко мне, Лахджа. Я одарю тебя следующей.

В его руке возник бокал вина. Второй возник у Лахджи, и она машинально выпила. Белое. Опять. Она ненавидит белое, и тысячу раз говорила об этом Хальтрекароку, но он каким-то образом запомнил это наоборот.

– Твое любимое, верно? – самодовольно ухмыльнулся демолорд.

– Почти. Спасибо за вино, мой муж и повелитель, но я здесь немного для другого, если позволишь.

– Ну естественно ты здесь для другого, – скинул Кишу в воду Хальтрекарок. – И я дам тебе это.

Лахджа на секунду задумалась, но потом решила, что не настолько она торопится. В конце концов, это ей разве нужна украденная шкатулка? Это Хальтрекароку она нужна.

Зачем она пришла, демоница заговорила уже после. Когда на лице мужа расплылась широченная улыбка, она аккуратно слезла, и Хальтрекарок тут же пригнул к промежности головку одной из новеньких жен, миловидной эльфиечки. Судя по некоторым деталям – уже отчасти трансформированной под вкусы господина.

– Надеюсь, не слишком отвлеку, если попрошу об одном подарке? – деликатно спросила Лахджа.

– Конечно, моя дорогая, – ответил Хальтрекарок. – Только теперь придется немного подождать. Выпей пока еще вина, твоя очередь скоро наступит.

– Я не о том. Твой член великолепен, мой муж и повелитель, но он не поможет мне в поисках похищенного.

– Похищенного?.. – нахмурился Хальтрекарок. – О чем ты?

– Твоя шкатулка. Та, которую украли. Мы все еще о ней помним? – осведомилась Лахджа.

– Ах, эта шкатулка!.. – спохватился Хальтрекарок. – Да-да, я помню… а ты что, все еще ее не нашла?! Я же поручил тебе ее вернуть! Ты все еще этого не сделала?! Почему ты медлишь?!

– Уже лечу, мой дорогой и любимый, – заверила его Лахджа. – Уже лечу на крыльях любви. Только ты уж будь так добр, помоги мне немного. Сделай мне одно малюсенькое-малипусенькое Ме.

– О Древнейший, Лахджа, как же ты меня иногда утомляешь, – простонал Хальтрекарок. – Тебе что, мало того, что я тебе уже дал? Ты что, не можешь справиться без моей помощи? Древнейший, я окружен бездарностями…

– Господин мой, так почему бы тебе самому просто не разыскать свою собственность? – подпустила яду в голос Лахджа. – Ты же почти всемогущ! Тебе это сделать будет гораздо проще, чем мне!

– Конечно, проще.

– Так в чем дело? Разве ты не чувствуешь гнева, что тебя обокрали?!

– Чувствую, конечно! Но лень я тоже чувствую!

– Но…

– Убирайся! Даже не заикайся ни о чем – просто верни мою шкатулку, и побыстрее!

Лахджа окинула мужа ледяным взглядом. Посмотрела на стоящее подле его локтя блюдо со сладостями. Резко расширила рот, отрастила бутон зубов, вытянула удлинившуюся шею и сожрала сладости одним глотком, вместе с блюдом.

Потом демонстративно развернулась и вышла.

Ох уж этот Хальтрекарок. Типичный гхьетшедарий. Только удовольствия, больше ничто его не волнует. Если ему хотя бы намекнуть, что надо чуточку потрудиться, сделать что-нибудь, лично ему скучное или неприятное, как он сразу приходит в бешенство.

С этими демонами очень тяжело иметь дело.

И ведь он, скорее всего, даже не понял ее жеста. Решил, что она просто захотела сладостей.

Ну что ж, придется справляться самой. Возможно, что-то найдется в ее сундучке с мелочами. Там много пустячков, накопленных за пять лет. Большая часть – просто сувениры, подобранные тут и там, но есть и очень полезные приблуды.

Но ничего полезного Лахджа в сундучке не нашла. И даже сам сундучок не нашла. Обычно он стоял на третьей полке, между томиком Честертона и хрустальным фаллоимитатором, но сегодня словно отрастил ножки и сбежал.

– Си, ты не видела мой сундучок?.. – окликнула она. – Си, ты дома?..

Никто не ответил. С Хальтрекароком Лахджа Сидзуку тоже не видела. Пошла поесть?.. погулять?.. или пытается подружиться с кем-то из новеньких?..

Но больше сундучок взять некому. Хальтрекароку барахло жен даром не нужно, Совнара там тоже вряд ли что могло заинтересовать, а никто другой в их покой войти не мог. Гаремные жены живут попарно, у каждой пары свой покой, и он только для них двоих.

И не такие уж эти покои и просторные. Уютные – да. Комфортные – да. Прямо-таки задыхающиеся от роскоши – пожалуй. Но места не так уж много. Гарем занимает одну из основных башен, и в нем ровно сто покоев. И жен у Хальтрекарока когда-то было ровно сто. Но в один прекрасный день он решил, что этого недостаточно, и удвоил их количество.

А количество комнат не удвоил. Слишком тщательно в свое время свернул тут пространство – чтобы это изменить, пришлось бы перестраивать весь дворец. А Хальтрекарок – удивительный лодырь.

Вот и живут с тех пор его жены парами. Лахджа – с Сидзукой. Хальтрекарок похитил ее из того же мира, что и Лахджу, только на несколько лет раньше. И прижилась она в Паргороне даже лучше, чем сама Лахджа, хотя в демоницу ее так и не превратили.

Просто немного… видоизменили.

И отношения у них в общем теплые. Соседки все-таки. Из одного мира, хоть и с противоположных его концов. Лахджа считала Сидзуку ближайшей подругой, а потому прощала ей и непосредственность, и сексуальные домогательства, и приступы клептомании.

Прощала. Но не доверяла ни на грош. Если кто и спер сундучок, то точно она. Возможно, имеет смысл заглянуть в ее личный погребок…

Но прежде, чем Лахджа к нему шагнула, крышка распахнулась сама – и оттуда выбралась Сидзука. Ослепительно красивая, с двумя тонкими косичками и очень фигуристая, как все жены Хальтрекарока. При виде соседки она вздрогнула, но тут же расплылась в улыбке.

– Сидзука, мы должны с тобой серьезно поговорить, – сказала демоница.

– Опять? – вздохнула соседка. – Вчера же говорили.

– Опять. Потому что ты опять стянула мою вещь.

– Неправда, это не я, – очень быстро ответила Сидзука.

– Точно?.. А можно посмотреть в твоем погребке?

– Нет там ничего, – загородила люк Сидзука.

Лахджа пристально на нее уставилась. На самом деле она ни разу еще не была в погребке соседки. Даже не знала точно, какого он размера и что там лежит.

Жены Хальтрекарока быстро обрастают всяким барахлом – муж у них щедрый и рассыпает подарки горстями. Да и к его счету в Банке Душ у всех доступ свободный, так что многие увлекаются шопингом.

А Сидзука – жуткая скопидомка. Тащит все, что привлекает ее сорочий взгляд. Еще до появления здесь Лахджи она обзавелась личной пространственной складкой – и один только бог знает, сколько сокровищ там накопилось.

К Хальтрекароку-то она попала совсем юной девушкой, студенткой первого курса. Спокойно мылась под душем, закрыла глаза… и почувствовала чье-то прикосновение к ягодице. Открыла глаза – а перед ней Хальтрекарок. Голый.

Он всегда голый. Как и все гхьетшедарии.

Сидзука по секрету рассказывала Лахдже, что поначалу очень испугалась голого мускулистого гайдзина. Приняла за взломщика или насильника. Но потом оказалось, что все не так ужасно, это просто влюбившийся в нее ёкай.

Оправившись от шока, она удивительно быстро приняла изменения в своей судьбе и освоилась в Паргороне. Здесь сразу начала проталкиваться наверх, и сейчас входит в десятку любимых жен. Даже пятерку, пожалуй.

– Сидзука, я люблю тебя, но ты меня бесишь. Верни мой сундучок, – по-хорошему попросила Лахджа. – По-хорошему прошу.

Соседка пару секунд молчала, явно размышляя, что бы такое соврать. Но потом поняла, что спалилась, вздохнула и полезла обратно в погребок.

– Я просто думала, что ты уже ушла на это свое расследование, и тебя долго не будет, а там ты еще и помрешь, может быть, потому что командировка опасная, – приглушенно оправдывалась она из погребка. – А вещи пропадут, а ты бы хотела, чтобы они достались мне, потому что я твоя лучшая подруга.

– Не, я бы их лучше на благотворительность отдала, – возразила Лахджа.

Сундучок, который Сидзука неохотно вернула, стал менее увесистым. Возможно, конечно, Лахдже это просто показалось – после демонизации у нее не всегда получалось правильно определять вес. Что тяжелее – эта гиря или этот арбуз?.. Черт его знает, они ощущаются одинаково легкими.

Но вроде бы ничего не пропало. Даже подозрительно. Наверное, хитрая Сидзука сперла именно те сокровища, о которых Лахджа забыла.

Хотя какие тут сокровища, ладно уж. Пустячки разные. Набор гадальных карт, золотой жетон, жемчужный панделок и прочие памятные сувениры. Фибула от плаща путешествий, только сам плащ потерялся. Бонбоньерка с зельем бушуков, которое вообще-то стоит вылить. Полупустая бутылка языкового эликсира. Дыхатель, зачем-то подаренный Морским Епископом и с тех пор лежащий без дела.

Нет, ничего полезного.

– Си, а у тебя нету чего-нибудь отслеживающего? – показала прядь волос Лахджа. – Мне нужно разыскать одного вехота.

– Если бы и было, я бы не дала. Ты же наверняка не вернешь.

– Сидзука… не все в этом доме такие сороки, как ты. Что у тебя есть? Давай-давай, выкладывай.

Соседка снова вздохнула и неохотно достала из погребка почти новый аурометр, блестящий поисковой кристалл и совсем немного потрепанную Книгу Тайн.

– А, вспомнила, что у меня пропало, – спокойно сказала Лахджа. – Аурометр.

– Он тебе все равно не нужен был, – напомнила Сидзука. – Не пользуешься сама, дай попользоваться людям.

Лахджа не стала спорить. Аурометр ей и в самом деле не нужен – он не показывает ничего такого, чего она не видела бы просто глазами. Поэтому, собственно, демоница и хранила его в сундучке с барахлом, поэтому и забыла о том, что он вообще у нее есть.

Поисковой кристалл – штука более полезная. С его помощью можно очень здорово находить пропавшие вещи и людей.

Но не демонов, к сожалению. Лахджа для проверки коснулась им шерсти вехота – никакого эффекта. Нужно средство посильнее.

Книга Тайн – именно такое средство. Лахджа могла только гадать, у кого Сидзука ее стянула. Если уметь Книгой Тайн пользоваться, можно узнать практически что угодно.

Но это если уметь пользоваться. А Лахджа не умеет. И садиться прямо сейчас за учебу – решение сомнительное. Хальтрекарок обычно не вспоминает о своих поручениях, пока жена не является с отчетом, но вдруг у него именно в этот раз случится приступ хорошей памяти?

– Си, а ты Книгой Тайн пользоваться умеешь? – на всякий случай спросила Лахджа.

– Не-а. Я ее придерживала, чтобы загнать подороже.

– А больше у тебя ничего нет?

– У меня не ломбард, – сухо ответила Сидзука.

– Ладно. А у кого есть, не знаешь? Мне бы совсем малюсенькое Ме, а Хальтрекарок говняется.

– А ты к брату его сходи, – предложила Сидзука. – Он же к тебе неровно дышит.

– О! – оживилась Лахджа. – А это мысль!

– Удачки, – кивнула Сидзука, забирая аурометр, поисковой кристалл и Книгу Тайн. А судя по взглядам, которые она бросала на сундучок с мелочами, он тоже исчезнет в погребке, как только Лахджа выйдет за порог.

Ну да и бог с ним. Все равно там нет ничего ценного. Лахджа не любила обрастать барахлом, предпочитая прирастать способностями. Ме гораздо удобнее – их не украдешь и не потеряешь, они всегда с тобой, не занимают места в карманах и в любой момент готовы помочь.

За пять лет в женах Хальтрекарока Лахджа обзавелась аж одиннадцатью Ме разной степени полезности. Призыв Дождя, Землевладелец, Защита Разума, Зов Еды, Электрошок, Пятиминутная Копия, Закрытие Портала, Ядовитые Пчелы, Создание Ложки, а самые главные и мощные – Регенерация и Метаморфизм.

Эти два последних она получила, когда проходила перерождение в чреве Мазекресс. Ей тогда предоставили выбор – десяток обычных Ме, два-три больших или одно огромное. Она взяла два больших и получила Регенерацию и Метаморфизм.

Первое позволяет в считаные минуты залечивать любые раны. С ним все понятно. Второе же – превращаться в кого угодно. Но только органическое и массой от восьмидесяти грамм до восьмидесяти тонн.

Как нетрудно догадаться, в своем нормальном состоянии Лахджа весит восемьдесят килограмм. Может, чуть больше. До демонизации весила всего шестьдесят, но потом у нее отросли крылья, хвост… да и в целом она стала повыше и помассивнее…

Рогов хоть не выросло – и на том спасибо.

А мысль насчет Фурундарока – она правильная. Старший брат Хальтрекарока уже дважды дарил невестке Ме – Защиту Разума и Закрытие Портала. От щедрот. Фурундарок – злобный извращенный психопат в младенческом теле, но Ме он раздает с легкостью. Щелкнул пальцами – и вот тебе какая-нибудь способность.

Даже Сидзуке один раз подарил, хотя вообще-то Сидзука его нервирует. Не любит он таких, как она.

Живет Фурундарок не очень далеко. Лахджа просто распахнула окно, распахнула крылья – и полетела. Гхьет Хальтрекарока закончился быстро – он богатый, но небольшой. Дворец, арена с лабиринтом, всякие прилегающие территории – вот, в общем-то, и все. Хальтрекарок – шоумен, земельные владения ему неинтересны. Он предпочитает получать дань с баронов и мелких гхьетшедариев.

А вот Фурундарок – именно землевладелец. Агропромышленник. У него самый большой гхьет в Паргороне. Колоссальная латифундия. Хорошо, что главная резиденция не в самом центре, а то бы Лахджа не один час летела.

Конечно, Фурундарок дал ей позволение его призывать, но делать это на таком небольшом расстоянии просто невежливо. Он и так злобный, незачем раздражать его лишний раз. А то он запросто может тоже заговняться и не то что Ме – картошины гнилой не дать.

Внизу проносились поля мавоша. Гхьеты Хальтрекарока и Фурундарока находятся во Мглистых Землях, здесь всегда темно, и только на горизонте сверкают зарницы, но Лахджа сделала себе ночное зрение. Ее Ме Метаморфизма на самом деле очень мощное и прекрасно заменяет гору обыкновенных Ме.

Научись им пользоваться, главное.

Так что Лахджа прекрасно видела и бесчисленных храков-батраков, и мавош, который те собирали. Такая чисто паргоронская культура, основа питания для низших демонов. Универсальная, как хлеб или рис, но даже отдаленно не злак. Собственно, вообще не растение, а совсем другое царство. Клетки имеют целлюлозные оболочки, но к фотосинтезу не способны, питаются гетеротрофно и имеют зачатки нервной системы. Плодов или съедобных семян у мавоша нет, зато его «кора» в толченом виде отлично заменяет муку.

Еще в латифундии Фурундарока выращивают мясные горы. Тоже очень паргоронская агропромышленность. Вроде как животноводство, но мясные горы – в общем-то, не животные. Это именно что мясные горы – бесконечно разрастающаяся клеточная масса, автономные раковые опухоли. Их не забивают, а просто отрезают куски и едят. То тут, то там Лахджа замечала эти колышущиеся холмы, и вокруг каждого тоже суетились храки. Одни подкладывали подкормку, другие пластали ломтями мясо.

Впереди показалась резиденция. Ее окружали сады личинок Хлаа. Главного паргоронского деликатеса – удивительно вкусного и потрясающе мерзкого. Эти твари размером с кошек и похожи на помесь мокриц и креветок с почти человеческими головами. Есть их надо живыми, и выглядит это очень неаппетитно.

Там, в самой сердцевине, и разместился маленький уютный домик Фурундарока. То есть он совсем не маленький, конечно, а роскошная четырехэтажная усадьба, но в сравнении с помпезным дворцом Хальтрекарока – просто хибара.

Слуг и домочадцев у Фурундарока тоже гораздо меньше. И даже жен всего-то дюжина. Неудивительно, конечно, он же вынужденный младенец. Физически не способен употреблять своих жен по прямому назначению, так что для него это скорее признак статуса.

Лахджа приземлилась на балконе и с интересом заглянула внутрь. Она всего-то раз до этого была в гостях у Фурундарока, года три назад. Хальтрекарок почти никогда не навещает старшего брата. Вот Фурундарок заявляется к нему чуть ли не каждую неделю – на представления, пиры, оргии, а то и просто побесить.

У этих двоих сложные отношения. Фурундарок и не пытается скрывать, что ненавидит Хальтрекарока, а тот удивительным образом этого не замечает. И даже не по недалекости, а потому что Хальтрекароку на ум прийти не может, что его кто-то может не любить, такого великолепного. Одна мысль о подобном кажется ему дикой.

– Ау, господин Фурундарок?.. – окликнула Лахджа, заглядывая в очередную спальню.

Тут было много спален и мало людей. Фурундарок любит роскошь, но не любит слуг. Из челяди он держит во множестве только поваров, потому что терпеть не может сотворенную пищу. При этом вкусы в еде у него нестандартные – Фурундарок предпочитает гвозди, чернила и прочие несъедобные вещи.

Хотя для гхьетшедариев это не редкость. Они жрут все подряд. Гнилое яблоко увидел – сожрал. Окурок на дороге нашел – сожрал. Как голодные поросята, суют в рот все, что видят.

А желудки у них бездонные. В чреве самых древних гхьетшедариев скрываются целые города.

Хотя по большинству из них этого ни за что не скажешь.

Особенно вот по этому. Сунувшись в очередную дверь, Лахджа увидела грудного младенца, спящего на груде грязных трусов и носков. То ли сон сморил Фурундарока во время очередной трапезы, то ли он проводил тут какую-то безумную оргию. Гхьетшедарии – фантастические извращенцы, от них чего угодно можно ожидать.

Кровать, кстати, в спальне отсутствовала. Хотя еще недавно была – на ковре видны четыре вмятинки. И расстояние между ними огромное – не кровать была, а пятиспальный траходром.

Скорее всего, Фурундарок ее съел. Лахджа на секунду задумалась, что же за события этому предшествовали, но потом решила, что знать ей этого не нужно.

– Величайший Господин Фурундарок, тебя можно потревожить? – осторожно потянула она за крохотную ножку.

– Можно, – открыл глаза демолорд. – Тебе чего?

– Мне бы Ме, если не трудно. Маленькое-малюсенькое-малипусенькое. Если у тебя найдется лишнее. А то я иначе не смогу выполнить задание мужа.

– А его это ужасно расстроит, да? – мерзко ухмыльнулся Фурундарок.

– Наверняка расстроит. Так можно мне Ме? Пожалуйста.

– Не понял, – уставился на демоницу Фурундарок. – Ты чем-то это заслужила? Не помню такого. Может, я тебе что-то задолжал? Тоже такого не помню. Может, ты в списке людей, которые мне нравятся и которым я что-то делаю просто так?

– А у тебя есть такой список? – удивилась Лахджа.

– Разумеется, Лахджа… разумеется, нет!!! – резко перешел на ор Фурундарок. – Тупая курица, подумай своими куриными мозгами, может ли у меня быть такой список!

– Да господи, чего ты так развопился? – вздохнула демоница. – Ну нет и нет. Я просто подумала – ты же у нас такой великий и могучий. И поумнее моего мужа. Он же у нас, знаешь, инвалид. Умственный. Я его попросила – а он меня даже не понял. Вот я и решила обратиться к тебе.

– А какие причудливые завихрения твоего разума привели тебя к мысли, что я должен чем-то вам двоим помогать? – злобно прошипел Фурундарок.

– Ты вроде как его старший брат и мозг нашей большой и дружной семьи. К кому мне еще обращаться?

Фурундароку грубый комплимент понравился. Выражение его лица смягчилось, и он самодовольно сказал:

– Ты все равно не преуспеешь.

– Почему это? – немного обиделась Лахджа.

– Просто будь ты хоть на что-то способным демоном, тебе бы не приходилось каждый раз приползать ко мне и униженно просить дары. Но Ме я тебе дам. Потому что, да, я именно такой, как ты описала. Какое тебе нужно?

– А вот, я все написала на листочке! – наивно хлопая глазами, сунула бумагу Лахджа.

Фурундарок внимательно прочитал. Потом еще раз внимательно прочитал. Потом перекосился от бешенства и прочитал в третий раз. Лахджа расписала нужное ей Ме в мельчайших деталях. Даже таблицу нарисовала со свойствами и параметрами.

Сколько Фурундарок ни изучал ее, он не мог найти способа исказить просьбу. Добавить какой-нибудь подвох. Что-нибудь, что заставило бы Лахджу потом горько пожалеть о подарке.

– Ты слишком хорошо меня знаешь… – скрипнул зубами Фурундарок. – Но ладно, раз уж обещал… на тебе!!!

Он с силой хлопнул демоницу по лбу. А сил-то ему было не занимать. Демолорд все-таки, хоть и в младенческом тельце. Лахджу пронзило нестерпимой болью, а в глазах потемнело.

Кажется, треснул череп.

Но ее Ме Регенерации быстро все поправило. Несколько секунд демоница еще шаталась, ощущая тошноту и дезориентацию, а потом неуклюже кивнула. Новое Ме Фурундарок ей выдал, это она тоже ощущала. Где-то там, на краю сознания словно добавилась новая иконка.

– Спасибо, господин Фурундарок, – не без труда выговорила демоница. – За Ме.

– Иди отсюда, – огрызнулся демолорд.

– Конечно, господин Фурундарок, – поклонилась Лахджа, пятясь к выходу. – За то, что отпускаете живой – тоже спасибо.

– Пошла нахер отсюда!!! – заревел Фурундарок, резко сжимая кулачки.

Целая стена превратилась в пыль, и Лахджа поспешила убраться.