Открыв универсальным ключом люк, ведущий в нижний ярус фюзеляжа, он бесшумно закрыл его за собой и спустился по лестнице. На этом ярусе лайнера, поднявшегося на значительную высоту, становилось ощутимо холоднее, чем на пассажирском. Достав небольшой датчик, реагирующий на биение сердца даже маленькой мышки, буде она спрятана в чьем нибудь багаже, он двинулся вдоль прохода. Внимательно озираясь по сторонам, Дитрих искал малейшую неправильность в багаже пассажиров и между ним. Пройдя метров десять, агент остановился. Баулы. Два огромных баула, которых, кажется, не было при досмотре и погрузке багажа пассажиров. Совсем не понятно, как они сюда могли попасть? Боясь, что его выставят коллеги на посмешище, если узнают, что он ошибся и не заметил пару огромных сумок, с которыми обычно летают «челноки», решил пока не связываться с напарником. Тем более, что вокруг стояла тишина и спокойствие, ни одной живой души. Швебер включил датчик и поставил на один из баулов. На всякий случай вытащил из набедренной сумки-кошелька фарфоровый пистолет, который не фиксируется металлодетекторами (в подмышечной кобуре его носить намного удобней, но не одевать же пиджак в такую жару), и засек секунды по наручным часам. В нормальных условиях, на земле, при досмотре автомобилей с выключенным двигателем, прибор, пропикав положенные 20 секунд, успокаивался и безошибочно определял наличие или отсутствие живого тела с бьющимся сердцем. На борту же стоял гул, вибрация, самолет постоянно проваливался в воздушные ямы и прибор никак не хотел устанавливаться в рабочий режим. Пришлось крутнуть регулятор в положение «самолет», загрубив его. Секунды текли, а зеленый светодиод все мигал в такт пиканья зуммера. Наконец датчик адаптировался и зуммер запищал на одной частоте. Дитрих опустил руку с часами, на приборе горел не зеленый, а красный светодиод, значит, в бауле был кто-то живой! Момент осознания этого совпал с самым страшным и самым коротким кошмаром в жизни Швебера: чья-то сильная рука зажала его рот, запрокидывая тело и насаживая на трехгранный длинный деревянный стилет, который тоже не фиксировался металлодетекторами. Жало зашло под левую лопатку с противным треском рвущейся кожи, прошло сквозь мягкие такани, легкое и навсегда остановило сердце, проткнув его мышцу. Не нажатая кнопка передатчика так и не сообщила напарнику о находке.
Паоло Винсента, один из лучших боевиков Хосе Диаса, поволок мертвое тело к пустому баулу, валявшемуся на полу. В котором сам прибыл на борт «Боинга». Процедура упаковывания крепкого, коренастого тела и уборка крови с пола согрела продрогшего в грузовом отсеке колумбийца.
Паоло закончил «уборку» и стоял, рассматривая чудной пистолет со встроенным глушителем, черной матовой шероховатой поверхностью, без спусковой скобы, когда шум в наушнике предупредил: сработала радиозакладка на люке грузового отсека. Кто – то непрошенный сейчас открывал замок.
– Что-то сегодня зачастили ко мне гости, – пробурчал колумбиец, укрываясь за огромными чемоданами, которыми отгородил себе схрон.
Замок в люке щелкнул и тот откинулся, повисла тишина. «Гость» прислушивался. Затем, примерно через минуту, стук обеих ног одновременно прозвучал раз, другой, третий: резко спрыгнув в трюм сразу на середину лестницы, проделывая почти акробатические кульбиты, «гость» очутился на полу, уйдя в сторону с вероятной линии открытия огня, и взял под прицел длинный коридор, держа пистолет двумя руками. Точно такой же керамический, какой оказался в руках заколотого. На полусогнутых ногах, почти балетным шагом, напоминающий змею перед броском, он двинулся вдоль прохода, улавливая малейшее движение вокруг себя всеми пятью известными и даже развитым шестым, на которое тоже полагался, чувством. Вдруг слева послышался тихий шум. Резко развернув корпус на носках на звук, он увидел периферийным зрением движение почти у себя за спиной. Так купиться, как салага! На брошенный простой комок бумаги!
Резко уходя вниз, с поворотом, агент предоставил рукам волю целиться самим – для прицельного выстрела не хватало времени. Руки самостоятельно, вспоминая многочасовые тренировки, довернули ствол на линию огня и отработали дуплет: два выстрела подряд в одну точку с минимальным промежутком времени. Руки отработали на автомате, мозг участия не принимал, потому что его ткань, «серое вещество», в этот момент разрывала керамическая пуля, вошедшая в переносицу. Потом тело, следуя за дернувшейся назад головой, запрокинулось и, грохнув затылком об пол, распласталось по нему, умерев еще в падении.
Через некоторое время из-за кучи чемоданов послышался щелчок, слабый треск и голос:
– Рауль? Срочно спустись в грузовой трюм. За мной надо почистить, – Паоло имел право выходить на связь только в самом крайнем случае. Сейчас как раз наступил такой случай.
Не очень заботясь о скрытности, металлом о металл ударил открываемый люк и каблуки громко затопали по ступенькам. Какая может быть маскировка, когда сам Винсента говорил таким голосом, что сразу стало ясно – у нас дела плохи.
В длинном проходе, между саквояжами пассажиров, в луже крови лежал человек, а справа от него из-за огромных чемоданов поднялась рука. Перепрыгнув через труп, Рауль свернул в проход между багажом: там, привалившись спиной к борту, сидел Паоло. Левой рукой он пытался закрыть сразу две огнестрельные раны: одна в шее, другая пониже, в верхней части корпуса. Из-под пальцев текла кровь, а тяжелое, сдавленное дыхание сопровождало бульканье в пробитом горле. Прерывающимся шепотом он произнес:
– Сейчас ты уберешь три трупа. Третий появится перед тобой раньше, чем через минуту. Сразу все подчистишь в трюме, – сдавленный хрип прервался бульканьем. Паоло с видимым усилием опять заговорил:
– Над Тибетом на нашей частоте штурман тебе даст знать, что мы на месте. После чего ты на парашюте сбросишь двоих, которых мы везем. Сам прыгай за ними следом.
Паоло закашлялся, изо рта пошли кровавые пузыри. Он опять поднял голову и продолжил:
– Рауль, обещай, что посмотришь за моей семьей, не дашь их никому в обиду.
Его правая рука выпустила пистолет и слабо сжала руку товарища, а смертная тоска в глазах застыла вместе с остановившимся дыханием…
Перед грузовым люком стояли три огромных баула, в которые легко вместился бы человек. За ними, лежа на животе под пристегнутыми мешками с парашютами, спали двое: китаец и русский. Ожидая своей, второй очереди на выгрузку. Кольца их парашютов привязаны к длинной веревке, конец которой намертво, морским узлом, охватывал металлическую стойку. За спящими сидел колумбиец, отрешенным взглядом уставясь в никуда. А рядом, глядя на электронные часы, стоял штурман «Боинга» – ему вскоре предстояло закрывать люк за выброшенным грузом.
– Пора, – штурман подошел к люку, с трудом открыл его и ухватился за стойку – шквал ветра чуть не сбросил его в открывшийся проем. Вдвоем они скинули баулы с мертвыми телами в последний путь, за ними последовали спящие. Веревки, полетевшие за ними, натянулись и ослабли с выдернутыми кольцами на концах, бросаемые в разные стороны ветром. Оставалось надеяться, что специальные парашюты, имеющие большую площадь, плавно опустят тела. И что кости скелета не сломаются при ударе о землю – ведь мышцы у спящих расслаблены. А все травмы происходят из – за неправильного напряжения мускул. Рауль быстро пожал руку штурману и, сцепив зубы (прыгал всего второй раз в жизни), шагнул в пустоту.
ЛОВУШКА
Небольшой легкий вертолет «Газель» быстро набирал высоту, оставив внизу возле джипа Рауля с двумя китайцами, сопровождавшими колумбийца. Он свою миссию выполнил и теперь ему предстоял путь домой и отпуск, который ему обещал предоставить Диас после возвращения. Ему и Паоло…
В трясущемся, грохочущем салоне вертолета над спящими склонился старый китаец с длинной седой бородой. Он делал пассы руками над закрытыми глазами земляка, пока ресницы того мелко не задрожали, открылись и тут же крепко зажмурились, защищая отвыкшие от яркого дневного света глаза. Постепенно они опять приоткрылись, и зрачки бегло осмотрели помещение с двумя большими прямоугольными, закругленными по углам окнами-иллюминаторами. Взгляд застыл, недоуменно уставясь на старика:
– Учитель? Вы как оказались в Колумбии?
– Чон, мы, закрывшись в монастыре, во время медитации упускаем из виду многие последние достижения науки. Воистину – чудесные. В том числе и телепортацию. Нажал маленькую красную кнопку – и я уже в Колумбии, вытаскиваю из очередной беды, как всегда, что-то перепутавшего и натворившего дел маленького Чона Янга, – серьезный голос старика не вязался со снопом озорных искр, сыпавшихся из его глаз.
Чон обиженно захлопал глазами. Не поймешь, когда учитель говорит серьезно, а когда смеется над тобой. Сейчас он явно насмехался над ним, и это в благодарность за все, что Янг проделал для монастыря, чудом оставшись при этом в живых.
– Не дуйся. Ты молодец, Чон. Ты, как всегда, все проделал очень хорошо, молодец, – старик потрепал его по плечу, которое ныло, болело, впрочем, как и все тело.
– Скоро будем дома, отдохнешь, подлечишь свое здоровье. Ребята из Колумбии явно перестарались, поняв просьбу «Доставить в целости и сохранности» слишком буквально. Они вас двоих так усыпили, что ты проспал весь путь домой, до самого Тибета. А может быть, оно и к лучшему – тебе меньше пришлось отвечать на вопросы нашего русского друга. Который из невинного но настойчивого любопытства мог все испортить. И которого вскорости пора будить, – китаец вытащил из сумки теплое одеяло и аккуратно укрыл спящего – в салоне, с набором высоты, становилось все холоднее.
Вертолет тем временем летел над Тибетом, огибая его заснеженные вершины, теряющиеся где-то высоко в облаках. Чон сел у окна, рассматривая с улыбкой через стекло с детства знакомый, родной, расстилающийся во все стороны пейзаж, воспетый Рерихом. Не поворачиваясь, спросил:
– Как у нас дела?
Веселые искры в глазах старика исчезли, седые кустистые брови нахмурились, собрав на высоком лбу складки, сразу его состарившие.
– Плохо. Очень много непонятного творится в мире, мы не успеваем за всем следить. Пришельцы уже узнали про существование компьютерной сети и теперь готовятся. К чему – мы только догадываемся. Может быть, уничтожить сначала Сеть, потом человечество и поселиться на зачищенной Земле. Война будет. К ней готовится и вторая сторона. Я думаю, что даже потеряв свой главный инструмент в своих руках, нашего русского друга, который очень нужен Сети для ее планов, она попытается напасть на пришельцев первой и уничтожить их. А те в ответ могут уничтожить всю планету. Слишком огромная мощь у них в руках, не по зубам Сети. Пришельцы расставляют над планетой непонятные шары. Вчера мы «увидели» в астральном свете огромные красные шары, висящие над всей Землей. Кто они и что они – не знаю, это необходимо выяснить в самое ближайшее время. У меня насчет шаров дурное предчувствие, – старик замолчал, глядя куда-то вдаль.
В пилотской кабине во втором кресле сидел еще один пожилой китаец в длинном теплом старинном халате, совсем не сочетающимся с приборами в кабине. Он время от времени молча показывал рукой, в каком направлении лететь пилоту. Вертушка приближалась к высокой горной гряде, стоящей частоколом и уходящей и вправо, и влево, загибаясь вдаль огромным амфитеатром. Рука «штурмана» указала на седловину между двумя скалами, и юркая стрекоза, довернув, стала набирать высоту по направлению к той. Двигатель надрывно гудел почти на пределе, ему не хватало кислорода на такой высоте. Захлебываясь, он кое-как дотянул вертолет до седловины, напоминавшей огромные ворота. Геликоптер перевалил через нее и облегченно, по пологой стал снижаться, набирая скорость. Внизу открылась странная картина: посреди безжизненных скал Тибета, окруженная со всех сторон высокой неприступной стеной, пряталась цветущая зеленая долина, прямо как в «Сердцах трех» Джека Лондона. С аккуратно возделанными прямоугольниками огородов, садами и даже небольшим озером в центре. А над долиной крышей висели неподвижные густые облака. Которые, казалось, здесь находились вечно, никогда не рассеивались с основания времен, с безразличием взирая на движущиеся туда – сюда тучи и облака поменьше вокруг них. Отвергая своим вечным и неизменным существованием закон круговорота всего сущего на Земле.
Вертолет завис над поляной возле озера, качнул хвостом вверх-вниз и, пригибая мощным воздушным потоком траву прямо к земле, опустился металлическими трубчатыми полозьями, которые заменяли ему шасси, на землю. Пока седобородый «штурман» что-то кричал под шум винта на ухо пилоту, спящего пассажира уже вынесли на импровизированных носилках из одеяла. Чон и старик, которого тот назвал учителем, положили Захаренко подальше от грохочущей стрекозы на зеленый ковер травы. Из кабины выпрыгнул «штурман», отбежал в сторону, держа правой рукой вырывающуюся с головы шапку, и махнул левой пилоту, показывая на седловину, из-за которой они прилетели. Вертушка взмыла в воздух, развернувшись на 180 градусов, и, слегка подняв хвост вверх, застрекотала по направлению к горному кряжу. Назад пилот должен был долететь по оставленному ему на бумаге маршруту, после чего неосознанно обязан эту бумагу разорвать и рассеять по ветру, а посадив вертолет, сразу уснуть, не выходя из кабины. После пробуждения память, сыграв шутку сама с собой, по спрятанному в глубине сознания приказу забудет события последних шести часов. «Триада» и Медельинский кортель выполнят свою задачу, честно отработав полученные деньги: Захаренко втайне от компьютерной сети выкрали и доставили в загадочную долину.
– Ну что ж, пора нам его будить, – старик присел возле головы Саши, водя над ней своей ладонью.
Пробуждение оказалось мучительным, как будто его до этого очень долго держали под прессом. Все тело ныло, болело, особенно в суставах. Он приоткрыл глаза и тут же заслонил их рукой – яркий дневной свет вспышкой ударил по зрачкам, на какое-то время ослепив их. Странный воздух, разряженный, которым не наполнишь легкие, как при нехватке кислорода, пах озоном. В голове всплыли последние события, которые он помнил: полицейский вертолет, Чон, выстрелы и люди с автоматами. Потом провал в памяти. Нет, зря он послушал китайца и не связался с Ваксой, она б не допустила такого. Надо срочно исправлять положение.
Саша открыл глаза: очень низко над ним висели плотные облака, затянувшие все небо и насаженные на острые скальные пики горного кряжа, кольцом окружавшие долину. А рядом стояли трое: Янг и двое старцев с седыми бородами в длинных теплых халатах.
«Прости, Чон, но мне придется нарушить слово и связаться с Ваксой. Надоело плыть по течению, пора самому принимать решения. Пока не поздно», – глядя на спутника, мысленно сказал ему Захаренко и закрыл глаза. «Вакса!» – попробовал выйти с ней на связь Саша. Никакого ответа не последовало. «Вакса!!» – более мощный всплеск вышел из его мозга и, как круги по воде от брошенного камня, разошелся в разные стороны. Опять тишина. «Что за черт! Такое бывает, только если на много сот километров вокруг нет ни одного электрического провода, ни одной антенны. Ладно, придется самому поискать какой-нибудь источник любого излучения».
Сложив пальцами знаковую фигуру, бросив на выдохе короткое заклинание (с его помощью проще покидать физическое тело), он оторвался от земли и взмыл вверх. Внизу, размахивая руками, крича, его тормошили люди, пытаясь вернуть из транса. «Нет уж, не раньше, чем свяжусь с Сетью», – он поднимался все выше, «оглядывая» окрестности. Вот он вошел в слой облаков, почти не видимый на этом, астральном уровне всего сущего. Вокруг девственная пустота, не считая долины, где кипела жизнь. Спрятанная в основном в огромном подгорном сооружении, скрытом от глаз за скальной стеной. Мимолетный взгляд выхватил там столько много удивительного, интересного, что Саша застыл на месте, на миг забыв, что он ищет. Но потом отмел все сомнения и продолжил поиск.
За кольцеобразным хребтом стояли почти безжизненные горы. Изредка, как светлячки, на их поверхности появлялись движущиеся отпечатки неизвестных зверей и птиц.
Нигде никаких признаков цивилизации не проглядывалось. Только далеко-далеко на севере, на холодном, безжизненном фоне, высоко даже над белыми пиками гор висело что-то настолько мощное, сильное, что казалось огромным красным светящимся шаром. К этому единственному, притягивающему к себе, источнику и помчался Захаренко, оставляя за собой тонкую нить-мостик. Шар вырастал на глазах, сияя, как солнце, своей энергией, одновременно притягивая к себе и отдавая тепло. Что – то очень похожее по описанию Саша читал, казалось, в далекой, еще прошлой жизни. В эзотерической литературе, повествующей о вещах, до которых современная физика дойдет очень не скоро. В голове пронеслись отрывки одной книги, комментирующие оккультизм. Где попытались объяснить суть конкретного божества конкретной религии. Почему оно появилось, из чего возникло. Да, божество существует, оно рождается из направленной мысли великого множества людей. Помыслы, чаяния, молитвы, обряды в честь этого божества концентрируются в астрале вокруг или же реально существующего духа святого, когда-то воспетого и вознесенного этой религией, или придуманного идола. И чем сильнее, чем больше людей в это верят, тем большей своей энергией они подпитывают божество, даже если раньше не существовавшее, теперь уже за счет своей паствы обладающее реальной силой, мощью, способное своим стремлением проделывать чудеса. Как ответ на особо сильные молитвы об исцелении. Или проклятия. И эта мощь со временем может еще увеличиваться. Или, наоборот, уменьшаться, исчезать, как умирают старые боги, когда в них перестают верить.
Увидев яркий, пылающий сгусток, Александр усмотрел только в нем одном способ связаться с Сетью. Что бы этот шар из себя не представлял: какое-нибудь божество (а может быть, это сам Будда? Все-таки Тибет) или… вообще неизвестно что. Все-таки он в своей астральной ипостаси новичок и еще мало чего видел. Ясно только, что если к шару слегка прикоснуться, соединившись с ним, обретешь такую чудовищную энергию, что держись. То, что он сможет сразу связаться с Ваксой, маг не сомневался. Аккумулятор чудовищной силы, висевший перед ним, казался мягким и податливым, как пластилин. Если все это взять себе, то перспективы открывались очень большие. Страшно подумать. Он, в прошлом простой человек, превратится в сошедший с небес бога, присланного спасти Землю. Мало того, способного это сделать в одиночку. Бездумная, казавшаяся ничейной энергия, соединится с человеком и обретет волю, превратившись в карающий волшебный меч.
Саша решился. Подлетев вплотную, он осторожно, самую малость коснулся поверхности шара. И тут мир взорвался перед глазами. Все вспыхнуло ярким красным светом, оглушило, ослепило и закружило в бешеном вихре, в голове все перепуталось. Где он, что он, почему он? Где верх, где низ? Способность мыслить исчезла, в мозгу царил полный хаос из разных обрывков мыслей, перемешавшихся, перепутанных, без начала и конца, случайно вырванных мелкими кусками из когда-то общей и целой цепи. А была ли эта цепь? Сейчас человек не мог с уверенностью сказать, как и то, что он есть он, а сегодня – это сегодня, а не позавчера или послезавтра.
Вдруг вспышка погасла и наступила тишина. Абсолютная. И покой. Внутри шара. Шар втянул в себя естество неосторожно прикоснувшегося к нему человека, всосал, как пылесос мелкую соринку, и навалился всей своей мощью, распластав его, не давая шевелиться. Ловушка захлопнулась.
Мир вокруг исчез, вязкое вещество, нематериальное, тем не менее сковало Александра, напоминая самозатягивающиеся наручники. Чем сильнее ты дернул, чтоб освободиться, тем туже они затянулись. Также и здесь: вязкое, на первый взгляд, текучее нутро шара гасило любое движение, как резиновый амортизатор, сжимаясь и сразу возвращая все в исходное состояние. Невозможно было даже думать: мысли, материальные на этом плане мира, точно так же сковывались, парализуя весь разум. Только возникало слабое стремление, еще на уровне эмоций, не облекшее форму мысли, только оно начинало проявляться в астрале, как тут же гасилось в зародыше, уничтожалось на корню. Захаренко из целеустремленного сгустка разума, обладавшего огромной силой, потенциалом, превратился в ничто, исчез как личность, индивидуум. Как будто из длинного числа с многочисленными нулями убрали одну-единственную цифру, первую всего лишь, но остались одни нули… Шар не гасил только отображения самых низших, физиологических функций. Потому что если погасить и их – тело умрет.
Еще осталось отчаяние, чувство безысходности, которое все увеличивалось. Оно заполняло собой все естество, не оставив места больше ни для чего.
Время потеряло смысл. Мгновение слилось с вечностью, потому что исчезли точки отсчета, нечем и нечего стало мерить. Когда Саша пришел к… этому, он не мог знать. Под огромным слоем отчаяния, случайно скрытая, проскользнула короткая искра черного цвета. Искра зарождающейся мысли, которая, боясь быть раздавленной, не стала выкристаллизовываться, обретая форму. А, получив молчаливое одобрение подсознания, выскользнула из шара и по флюидной нити полетела назад, через несколько мгновений войдя в лежавшее в коме тело, и выполнила свою функцию: отдала приказ сердцу остановиться.
В этот момент внутри шара астральный двойник человека – самая низшая составляющая астрального тела, неосознанно, инстинктивно, поэтому не пресеченная шаром, ручьем вытекла по той же флюидной нити, единственному мостику, таща с собой уже безвольную «душу». Шар, всего лишь материализовавшаяся энергетическая программа, не улавливая никакого сопротивления или мысли, дал вытечь пленнику из себя, потому что тот уже не ассоциировался с чем-то разумным. Хитроумная ловушка не должна была убить пленника и эту лазейку нащупал, инстинктивно нашел человек. Вырвавшись из плена на свободу, ощутив фибрами исчезновение давления захлопнувшегося капкана, мысль опять пробудилась, встрепенулась. К телу полетела искра по все слабеющей флюидной нити, готовой вот-вот оборваться и исчезнуть, убив тело уже навсегда. И в самый последний момент по растворяющемуся мостику в тело влетела команда, опять включившая сердце.
Зуммер под монитором вывел мага из состояния полузабытья, высветив на экране информацию: одна из ловушек сработала, поймав что-то, и теперь, отрабатывая программу, неслась к «Базе». Сзади, за креслом, дамокловым мечом все так же покачивался боевой зонд, ожидая малейшего провокационного движения, значит – кошмарный сон продолжался. А ублюдок координатор так и не прислал кода доступа к зондам.
Тяжко вздохнул, хотелось есть, пить, еще кое-что, но маг боялся встать с кресла. Даже пошевельнуться. Как осьминог это расценит? Лучше подождать, а весь искусство ждать – тоже сложное и трудное. Оставалось или медитировать, или водить пальцами по сенсорным клавишам пульта. Но теперь появилось еще одно занятие: обработка пленника, попавшегося в мышеловку. Если считать с него все знания, то боевой зонд не надо будет раскодировать, хортх просто повырывает у него все щупальца, а потом спросит у координатора, почему он так долго молчал. А пока надо встретить хорошо сработавшую ловушку.
С помощью дыхательных упражнений маг впал в транс, и вскоре его сущность покинула бренное тело, оставив его в кресле в коматозном состоянии, и понеслась навстречу шару, несшему в себе кое-что поинтересней всей планетки. Не заметить несшийся огромный сгусток энергии издалека было невозможно, поэтому маг быстро его нашел, идя встречным курсом. И пристроился рядом, впереди эскорта из двух зондов, сопровождавших шар, за которым вытягивалась человеческая флюидная нить. Времени на астральном уровне, как в материальном плане, не существовало. Потому что будущее плавно перетекало в прошлое, не теряясь, не исчезая, существуя одновременно. То, что на самом низшем уровне происходило под словом «сейчас», Здесь «сейчас» не представлялось возможным выхватить из длинной череды событий, вытекавших одно из другого, переплетенных и взаимосвязанных, тянувшихся вечно из прошлого в будущее. Но и сама вечность становилась относительна: на самом верху, выше, чем дух, там, откуда изначально вышло стремление созидать, непостигаемое разумом, и где из завихрений первоначального дыхания, охлаждаясь, появился прообраз первичной материи, даже вечность имела начало и конец, подобно вдоху и выдоху. Пока однажды вся Вселенная, закончив очередной цикл, не уйдет туда, откуда вышла, уснув в изначальном вечном, до начала нового цикла…
Перелет шара трудно выразить минутами, секундами, но он происходил, все приближаясь к конечной точке полета – «Базе». Вдруг по флюидной нити промелькнула черная искра, исчезнув за горизонтом. Что это было, хортх не успел понять: сама нить стала тускнеть, исчезать на глазах. Не успев даже удивиться, маг увидел, как вытекла по нити, словно ручей, из шара появилась человеческая сущность. Как она могла обмануть такой капкан, в голове не укладывалось. Мертвая, на первый взгляд, человеческая аура на глазах ожила, налилась, и тотчас хортх был атакован самым жестким образом. Прицельный удар пришелся по ахиллесовой пяте: связывающему с бренным телом тонкому флюидному мостику. Хортх еле успел уйти в сторону, заслонив не знавший, что такое сила инерции, мостик собой. Землянин, пронесшийся огненным ядром мимо, остановился, развернувшись на ходу. Он казался значительно раскрепощеннее, быстрее, сильнее хортха, не хватало только опыта. А вот опыт имелся у пришельца, навыки неоднократного пребывания в астрале спасли ему жизнь. Но мощь землянина давила опыт хортха, как мощь боксера от бога взламывала любую защиту противника, сбивая его с ног вместе с блоками. Началась сумасшедшая круговерть, где цель у одного – достать нить, связывающую хрупкое тело со своей сущностью, и прервать ее. А второго не хватало больше ни на что, кроме как увернуться в последний момент. Но этот момент становился все короче и короче, человек на глазах превращался в аса астрального пилотажа, навязывая свою тактику, у инопланетянина шансы все уменьшались. Первоначальный план спеленать, взять в плен мага аборигенов исчез, уступил место другому: остаться в живых. Поняв это, хортх отдал команду зондам убить человека.
ДИЛЕТАНТЫ ПРОТИВ ПРОФЕССИОНАЛОВ
– Командир, наши датчики зафиксировали движение на поверхности боевого модуля, процессором оно расценено как поворот орудийной башни, – дежурный офицер вытянулся перед капитаном.
– Не может быть. Эта башня не разворачивается без команды, а процессор у нее обесточен. Атмосферные миражи, – однако при этом он задумался, почесывая щетину на подбородке. – Но на этой планете может случиться все, что угодно. Поставьте защиту вокруг корабля, сажайте модуль вне пределов прямой видимости объекта и выпускайте два кибертанка. Пусть они займутся обыском. И не забудьте после их выхода опять поставить щит, – капитан повернулся, давая понять, что разговор закончен.
Модуль окутала невидимая завеса, отрезавшая его от всего мира. Тем не менее она не ставила помех движению дискоида, и физику этого явления ученым хортхов пока не удалось объяснить формулами. Как объект, вырезанный щитом из настоящего пространственно-временного континиума, может двигаться по обычным законам физики?
Пологая прямая дискоида, ведущая прямо в стоящий на песке боевой модуль, казавшийся вымершим, изогнулась резко к земле. Скрывшись за грядой песчаных холмов, диск завис в нескольких метрах от поверхности. Гладкая поверхность матового черного цвета нарушилась, дав трещину открывающегося люка. Из которого бесшумно опустился прямоугольный сектор, превратившись в трап, и открыл шлюзовую камеру. В ней на полусогнутых конечностях приготовились к прыжку два механических монстра, пародии на огромных насекомых. За долю секунды перед прыжком защита дискоида выключилась, и этот же самый момент из-за бархана вылетел еще один дисколет, точно такой же. Который в это время обязан был спокойно лежать на раскаленном песке, ожидая своей участи. Орудийные башни, выдвинувшиеся полушариями из днища и крыши диска, смотрели на боевой модуль, готовивший к высадке кибертанки.
Рука хортха, сидевшего за пультом обреченного модуля, рванулась к панели управления и застыла на полпути, так и не успев активировать выключенную защиту. Жесткие лучи вышли одновременно из двух орудийных башен, соприкоснулись с висящим над землей металлом и мгновенно выжгли всю электронную начинку летательного аппарата подобно графитовой бомбе, одновременно проникнув в тела экипажа электромагнитными волнами. Несовместимые с жизнью, останавливающие любой процесс электрического или биологического начала, они выжгли жизнь из всего живого на дискоиде, выключив все физиологические процессы в организме и убив мозговые клетки. Дисколет грудой металлолома рухнул на песок, а из открытого люка вывалились два огромных стальных жука, так и не успев в прыжке распрямить свои конечности.
– Что дальше? – Ричард с испугом и восхищением смотрел на непонятную рыжеволосую девчонку, с которой приходилось общаться мысленно, да и то образами, очень приближенно. Экстрасенс, ведьма, магичка, одна проникшая на корабль и убившая весь инопланетный экипаж, и не знает английский язык.
– А зачем мне нужен твой английский? – Света спросила вслух, чертыхнулась и попробовала в уме представить боевой рейдер хортхов, спрятанный на темной стороне Луны, таким, как его описала Вакса. Затем она переместила огромный черный шар на другую сторону спутника, послала из него луч на Землю и взорвала планету, развалив на множество мелких кусков. Наверное, картина получилась очень реалистичная: пилот передернулся в кресле, он смотрел на девушку уже не с легким испугом, а с ужасом.
– Что дальше? – теперь этим же самым вопросом Света связалась с Ваксой.
– Ты должна придумать, как на «Базе» выключить ручной режим управления. Потому что только с оружием «Базы» у нас появится шанс.
Девушка задумалась, мысленно перелистывая страницы древнего манускрипта и по очереди отметая всевозможные действа. Даже если она отыщет на астральном уровне злополучный звездолет, неизвестно сколько на это потратив времени, внутрь она проникнуть не сможет, пока тот окружен электромагнитной защитой. Пролистывая в уме дальше артефакт, она остановилась:
– Стоп. Вакса, как ты называла их связь, голографической? Ты сможешь меня связать с таким же пультом на «Базе»?