Кто готовил развал СССР

А вот главный организатор Венгерского восстания Э. Гере, у которого И. Надь и Б. Кирай были мальчиками на побегушках, преспокойно жил в СССР. Госбезопасность своих не сдает.

Стукачей сдают, а кадровых сотрудников – нет. В 1961 г. Э. Гере вернулся в Венгрию, надеясь, что все забыто, и он снова станет там большим человеком, но Я. Кадар, прекрасно понимая истинную роль Гере в этих событиях, не стал с ним мириться, и бывшему главе МГБ и ВПТ пришлось уйти на пенсию.

Во время венгерского восстания послом СССР в Венгрии был Ю.В. Андропов, а третьим секретарем посольства СССР в Венгрии был В.А. Крючков. Оба они впоследствии возглавляли КГБ СССР (Андропов – в 1967-82, Крючков – в 1988– 91). По рецептам венгерской революции в годы их руководства КГБ провел точно такие же «революции» в Польше (1980—81) и Румынии (1989).

После событий в Венгрии между Н. Хрущевым и И. Серовым пробежал холодок, и хотя Серов помог Хрущеву удержаться у власти в 1957 г. во время борьбы с «антипартийной» группой, состоящей из Молотова, Маленкова, Кагановича «и примкнувшего к ним Шепилова» (из чисто прагматических соображений – «антипартийная группа» его бы убрала однозначно), в 1958 г. И. Серова перевели на пост начальника ГРУ. Это было понижение: если над председателем КГБ начальником был только сам Хрущев, то над начальником ГРУ было еще два уровня начальства – начальник генштаба и министр обороны.

Новым председателем КГБ стал А.Н. Шелепин, главный комсомолец Советского Союза, в 1961 г. его сменил другой комсомолец – В.Е. Семичастный. Профессиональным кгбшникам Хрущев больше не доверял. Почему? Как вспоминал сам Шелепин, Хрущев при назначении на должность сказал: «У меня к вам еще просьба: сделайте все, чтобы меня не подслушивали». Т.е. получается, что при Серове подслушивали, и Хрущев об этом знал. Но ничего не мог сделать.

В 1959 г. Н.С. Хрущев прилетел с официальным визитом в США, где ему очень понравились фермы и кукуруза, которую он дал указание высаживать в Советском Союзе. Сейчас над этим смеются, даже прозвище придумали – «кукурузник» – а ведь без кукурузы представить современное сельское хозяйство невозможно. (Для коров – она как бальзам, повышает иммунитет, особо – против ящура. – А.Ш.)

Однако в 1961 г. совете ко-американские отношения ухудшаются, т.к. новый американский президент Д. Кеннеди разместил в Турции ракеты средней дальности «Юпитер», напрямую угрожавшие городам западной части Советского Союза, доставая до Москвы и основных промышленных центров. Этот вопрос можно было бы решить дипломатическим путем, но военные подсказывают Хрущеву совсем другое решение – размещение советских ракет с ядерными боеголовками на Кубе, откуда они могли бы непосредственно угрожать Штатам. В октябре 1962 г. это приводит к т.н. «Карибскому кризису», едва не закончившемуся ядерной войной.

Отметим, что Хрущев – не специалист в военных вопросах и полагается на мнение министерства обороны. А это мнение формируется под влиянием аналитических отчетов ГРУ, которым руководит Серов. Т.е. Серов снова подталкивает Хрущева в сторону Англии и Франции и ссорит его с США. Следует еще и учитывать, что министром обороны СССР был Маршал Советского Союза РЯ. Малиновский, в 1916-гг. он находился во Франции. В составе Русского экспедиционного корпуса был отправлен во Францию, воевал на Западном фронте, в декабре 1917 г. Родион Малиновский заключил контракт с французским Иностранным легионом и был французским военнослужащим в составе 1-й Марокканской дивизии до августа 1919 года. Затем вернулся в Россию. Так что министром обороны СССР являлся бывший французский легионер! Вполне понятно, что симпатии к Франции у него остались, так что они с И. Серовым вполне могли действовать заодно, пытаясь развернуть Н. Хрущева с американского на англо-французское направление.

А знал ли Н. Хрущев о том, что Р. Малиновский – бывший французский военнослужащий? Поставим вопрос таким образом: от кого он мог это узнать? Только от КГБ – именно КГБ через 3-е главное управление (военная контрразведка). Т.е. Серов об этом знал совершенно точно, но Хрущеву об этом явно не доложил, т.к. с учетом явной антифранцузской политики Хрущева, всего через год после Суэцкого кризиса, в октябре 1957 г., он бы французского легионера министром обороны не назначил.

Кроме того, Р. Малиновский был назначен министром обороны вместо маршала Г. Жукова, сыгравшего главную роль и в аресте Л. Берии, и в подавлении Венгерского восстания, и в борьбе Хрущева с «антипартийной группой» летом 1957 г. Г. Жукова обвиняли в заговоре с целью захвата власти. Откуда могла пойти такая информация? От 3-го управления КГБ, от особых отделов. Т.е., от Серова. Хрущеву влили в уши информацию (вполне возможно, что ложную) о намерении Г. Жукова захватить власть и скрыли информацию о легионерском прошлом Р. Малиновского, тем самым проведя его на пост министра.

Как видим, КГБ, укомплектованный в основном еще бериевскими кадрами, очень последовательно и старательно обкладывал и подставлял Хрущева по всем направлениям, а затем к этому присоединилась и армия (во главе с Малиновским и тем же Серовым на посту начальника ГРУ). 2 февраля 1963 г. И. Серов был снят с должности начальника ГРУ и сослан в Среднюю Азию помощником командующего войсками Туркестанского военного округа по военным учебным заведениям. Поводом к снятию Серова послужило разоблачение полковника ГРУ О. Пеньковского, являвшегося английским шпионом (т.к. передаваемая Пеньковским информация касалась исключительно США, англичане передавали ее в ЦРУ, демонстрируя союзничество в рамках НАТО, но непосредственно контактировал с Пеньковским именно английский разведчик Г. Винн, Пеньковскому даже было официально присвоено звание полковника британской армии, и он сфотографировался в английской военной форме). В ходе следствия выяснилось, что в июле 1961 г. Пеньковский, на тот момент уже сотрудничавший с английской разведкой, сопровождал жену и дочь Серова во время туристической поездки в Лондон, а после возвращения побывал у них дома. Поэтому И. Серову вменили в вину «потерю бдительности». Но это, скорее всего, был только повод, т.к. Хрущев к тому времени уже давно хотел избавиться от своего «злого гения».

14 октября 1964 г. Хрущев был снят с занимаемой должности и отправлен на пенсию. Причиной снятия послужило то, что на XXII съезде партии в октябре 1961 г. принимается новый Устав КПСС, в котором была прописана процедура обновления властвующей элиты. На каждых выборах состав ЦК КПСС и Президиума ЦК должен был обновляться на одну четверть. Хрущев замахнулся на интересы высшего слоя советских управленцев и с этого момента стал злейшим врагом советской элиты.

Приближался следующий съезд партии, и четверть высших руководителей страны должны были расстаться со своими кормушками, причем никто из них не знал, кому именно придется расстаться. В результате среди элиты возник консенсус по поводу того, что Хрущева надо снять, а его партийный Устав, предусматривающий механизм сменяемости элиты, отменить. Так и было сделано. На XXIII съезде КПСС в марте-апреле 1966 г. приняли новый партийный Устав, и вместо регулярной замены старых кадров страна получила некий совет старейшин первобытного племени в партийном руководстве, когда впавшие в старческий маразм руководители если и покидали Политбюро, то в основном вперед ногами.

Н. Хрущев – это самый недооцененный и несправедливо ругаемый руководитель нашей страны за последнее столетие. Это был первый чисто русский по национальности руководитель России за всю ее историю.

Именно при Н. Хрущеве началось массовое жилищное строительство, и советские люди стали массово переезжать из коммуналок в отдельные квартиры. Сейчас «хрущобы» кажутся примитивными и неудобными, но при Сталине почти 99% городского населения жили в коммуналках и бараках, и отдельная квартира, пусть даже маленькая, казалась раем после коммуналки, где «на тридцать восемь комнаток всего одна уборная».

Именно при Н. Хрущеве высшее образование, среднее профессиональное образование и обучение в старших классах стало бесплатным – при Сталине за это платили деньги за учебу, а при Хрущеве было принято Постановление СМ СССР от 6 июня 1956 г. «Об отмене платы за обучение в старших классах средних школ, в средних специальных и высших учебных заведениях СССР».

Т.о., главные социально-экономические достижения советской власти, которые ценились народом больше всего – бесплатные отдельные квартиры и бесплатное образование – это заслуга Хрущева.

И, наконец, самое главное: Н. Хрущев был единственным советским руководителем, который принял конкретные меры к тому, чтобы сделать развал СССР невозможным. До сих пор многим непонятны мотивы т.н. «освоения целины» в конце 1950-х – начале 1960-х гг., когда жители центральных районов России по комсомольскому набору ехали в Казахстан осваивать целинные земли. С экономической точки зрения смысла в этом было мало, а вот с политической – очень много. Именно после освоения целины русских в Казахстане стало больше, чем казахов, и появился удобный предлог, чтобы присоединить Казахскую ССР к России. Но Хрущев не успел это сделать, т.к. его убрали. После Казахстана (самой большой по площади союзной республики после РСФСР) присоединение республик к России было бы уже привычным и не вызвало бы непонимания среди населения.

Если бы Н. Хрущева не убрали, то постепенно все союзные республики были бы присоединены к РСФСР, и вместо искусственного и неустойчивого Советского Союза была бы восстановлена историческая Россия. Но партийная элита не дала это сделать, и поэтому после 1964 г. СССР был обречен на развал, вопрос был только в сроках.

Партийная элита после отставки Хрущева приложила максимум усилий, чтобы опорочить его, и даже сейчас, спустя 20 лет после развала Союза, его продолжают поливать грязью, расхваливая Сталина, который создал условия для развала СССР (союзные республики с правом выхода), и облаивая

Хрущева, который пытался сделать развал страны юридически невозможным (присоединение республик к России).

Да, у Хрущева было много ошибок. Он был выходцем из простого народа, ему не хватало образования, часто он руководствовался эмоциями и пытался найти правильное решение «методом тыка», но нельзя не учитывать, что ему приходилось одному воевать против всех – против него интриговали КГБ, ГРУ и высшее партийное руководство, против него объединилась вся советская элита. Так, как подставляли Н. Хрущева, не подставляли больше никого. Но он честно пытался спасти страну. К сожалению, не получилось.

Глава 6
Зачем инструктора ЦК КПСС Яковлева послали в Америку?

Это агенты? Агенты влияния? Окститесь! Это – круче! Это – двусторонний канал.

Сергей Кургинян

Раз уж разговор зашел о советской партийной элите, то необходимо сказать, что не только у КГБ и ГРУ имелись тайные каналы связи с зарубежными элитными кругами. В КПСС тоже была группа, у которой имелись свои выходы за границу. Различие между партийными и спецслужбистскими каналами межэлитных коммуникаций заключалось в том, что если КГБ и ГРУ в то время ориентировались на Англию и Францию, то партийцы ориентировались на США.

В 1957 г. секретарем ЦК КПСС по международным делам был назначен О.В. Куусинен, бывший председатель ПВС Карело-Финской ССР. После присоединения 16-ой союзной республики к России О. Куусинен в течение года руководил Карельской автономией в составе РСФСР, а затем Н. Хрущев его повысил в должности. И не только затем, чтобы подсластить ему пилюлю от снижения статуса (от руководителя союзной республики – к руководителю какой-то области).

О. Куусинен был старым работником Коминтерна, и отвечал за связи с коммунистическими партиями зарубежных стран. О. Куусинен работал в Коминтерне в 1921—39 гг., а в 1920—38 гг. в аппарате Коминтерна вместе с Куусиненом работал Б. Рейнштейн. Т.о., через него у Куусинена могли быть связи с американскими банкирами. В пользу этой версии говорит тот факт, что и Куусинен, и Рейнштейн с 10 ноября 1924 г. были членами Американской комиссии Коминтерна. Учитывая, что после апреля 1956 г. Н. Хрущев стал проводить согласованную с США политику, О. Куусинен мог ему понадобиться для тайных переговоров с американцами в обход спецслужб.

Андропов в 1940—51 гг. работал с Куусиненом в Карелии, и не исключено, что его дальнейшая карьера была связана с тем, что Отто Вильгельмович замолвил за него слово. Будучи послом в Венгрии, Андропов занял позицию, совершенно противоположную позиции Серова – если председатель КГБ тянул время и ничего не делал для подавления восстания, то посол Андропов прямо требовал разогнать повстанцев силой (что соответствовало совместным интересам СССР и США). Т.о., Андропов в те годы придерживался американского вектора в политике. Возможно, О. Куусинен уже тогда посвятил его в кое-какие тайны своих американских связей, но сейчас это выяснить невозможно, остается только предполагать.

21 февраля 1957 г. был создан Отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями социалистических стран. Заведующим был назначен Ю. Андропов, а в июне 1957 г. секретарем ЦК КПСС по международным делам стал О. Куусинен, и Ю. Андропов снова оказался у него в подчинении.

Кроме того, заведующим Международным отделом ЦК КПСС по связям с коммунистическими партиями капиталистических стран был с 1955 г. Б.Н. Пономарев, который в 1936—43 гг. работал в Коминтерне, причем был помощником Генерального секретаря Исполкома Коминтерна Г. Димитрова.

В 1963 г. Б. Пономарев создал группу консультантов при Международном отделе, а 2 января 1964 г. точно такую же группу консультантов создал при своем отделе Ю. Андропов (с мая 1962 г. он, оставаясь завотделом, одновременно был секретарем ЦК КПСС). Среди консультантов Андропова были А. Бовин, будущий помощник Брежнева, и Г. Шахназаров, будущий помощник Горбачева.

17 мая 1964 г. О. Куусинен умер, и Ю. Андропов остался единственным секретарем ЦК по международным делам.

Можно считать уже точно установленным, что с 1964 г. к Ю. Андропову перешли партийные каналы связи с американцами.

В 1964—67 гг. руководителем группы консультантов Ю.Андропова в аппарате ЦК КПСС был ГА. Арбатов. До 1964 г., работая в журналах «Коммунист» и «Проблемы мира и социализма», а затем в ИМЭМО АН СССР, неофициально консультировал О. Куусинена, а затем Андропов взял его консультантом уже официально. Так вот, именно через Арбатова и осуществлялись контакты Андропова с американцами. Он рассказывает о разговоре с Ельциным, тот: «… отвечает: «У меня к вам тоже есть вопросы». Достает бумагу: «Строго секретно, в ЦК КПСС. Предложить тов. Арбатову использовать личные связи с Киссинджером для форсирования сроков встречи в верхах. Андропов». Смотрит на меня Ельцин и говорит: «Вот вы работали на КГБ, а теперь пытаетесь меня чему-то учить». Я говорю: «При чем тут КГБ, вы на год посмотрите, Андропов тогда еще в ЦК работал» [6.1].

А между тем Г. Киссинджер, личные связи с которым предлагал использовать Андропов, с 1943 г. по 1950 г. был сотрудником американской военной разведки, в 1955 г. он был консультантом СНБ США, в 1956—58 гг. работал в Фонде братьев Рокфеллеров, затем был советником Н. Рокфеллера, ставшего впоследствии вице-президентом США. В 1969 г. Г. Киссинджер стал помощником президента по национальной безопасности, а в 1973 – госсекретарем США.

Т.о., связи с Киссинджером означали связи и с американской разведкой, и с финансовой олигархией, и с высшей политической элитой Америки.

Но было бы абсолютно ошибочно думать, что тайные контакты с американцами ограничивались Куусиненом, Андроповым и Арбатовым. Для осуществления этих контактов готовились целые группы контактеров!

В январе 1958 г. было подписано советско-американское соглашение об академическом обмене, которое предусматривало обмен между СССР и США студентами и аспирантами, и их стажировку соответственно, в американских и советских вузах. С чисто научной точки зрения мероприятие действительно полезное – студенты и аспиранты получат новые знания, позаимствуют зарубежные научные достижения, тем самым ускорят развитие отечественной науки. Но это в теории. На практике вместо настоящих студентов и аспирантов из СССР в США отправили «стажироваться» группу сотрудников КГБ, ГРУ и аппарата ЦК КПСС.

В числе направленных в 1958 г. на стажировку в Колумбийский университет в Нью-Йорке был А.Н. Яковлев, инструктор Отдела науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР, обучающийся в аспирантуре АОН при ЦК КПСС (партийное учебное заведение, готовящее работников для центральных партийных учреждений, т.е. Яковлев готовился к более высокой должности).

Входил в эту группу и оперуполномоченный центрального аппарата ПГУ КГБ СССР О.Д. Калугин, ставший в 1973 г. начальником управления внешней контрразведки, а в 1980 г. – 1-й заместителем начальника УКГБ по г. Ленинграду и Ленинградской области.

Имен других направленных на стажировку мы не знаем (Ю.Н. Стожков и Г.П. Бехтерев, тоже мне бином Ньютона. – А.Ш.), но к настоящим студентам и аспирантам ни один из них не имел ни малейшего отношения. Процитируем книгу О. Калугина «Прощай, Лубянка!»: «Наконец нашу группу «студентов» из ПГУ вызвали в ЦК ВЛКСМ, где мы познакомились с остальными участниками советско-американской программы студенческого обмена. Были здесь гражданские лица, представители военной разведки и, конечно, партийного аппарата в лице аспиранта Академии общественных наук при ЦК КПСС Александра Яковлева. Принимал нас Сергей Романовский – холеный, самоуверенный комсомольский чиновник… Мы сидели в его просторном кабинете и слушали со скучающим видом его длинные сентенции о пользе международных контактов. Всем нам было известно, что мы первые советские студенты, выезжающие в Америку после войны. (…)

От Колумбийского университета к нам прикрепили Стива Видермана, который и вел в последующем четверку советских студентов, состоявшую из двух сотрудников КГБ, одного – ГРУ и одного от ЦК КПСС» [13].

Итак, ни одного настоящего студента среди отправленных на учебу в Америку нет – все они сотрудники КГБ, ГРУ, ЦК КПСС. И за организацию поездки отвечает ЦК ВЛКСМ. Но комсомол занимается чисто организационными вопросами. Комсомол над партийным аппаратом, КГБ и ГРУ не властен, дать задание на отбор для поездки сотрудников этих органов может только ЦК КПСС, при этом приказать силовым структурам могли только два человека: 1-й секретарь ЦК Н. Хрущев и 2-й секретарь М. Суслов. Из того, что в дальнейшем расскажем про Яковлева, станет ясно, что инициатива исходила от М. Суслова.

И обратите внимание – «мы первые советские студенты, выезжающие в Америку после войны». А это значит, что до войны точно такие же студенты тоже ездили на «стажировку» в США. Т.о., это была давно наработанная практика– с какой-то целью отправлять разведчиков и партийных чиновников в Америку под видом «студентов».

Сразу отбросим вариант, что их туда отправляли на самом деле учиться – для этого можно было бы направить настоящих студентов или научных работников, а не 35-летнего партийного чиновника Яковлева, например.

И вряд ли их отправили в Америку шпионить. Это в американских фильмах одни сплошные идиоты, а в американских спецслужбах работают умные люди, и они прекрасно видят, что это не студенты приехали, а, так сказать, «коллеги» из конкурирующей организации. Это доказывает следующая цитата из мемуаров Калугина: «Американские студенты нас не чурались. Иногда до двух-трех утра мы сидели с ними в пивном баре по соседству, горячо обсуждая волновавшие их вопросы. Некоторые молодые люди отличались навязчивостью, и мы относили их к агентам ФБР, приставленным к нам с целью изучения и наблюдения. О таких субъектах мы докладывали в представительство СССР при ООН своему куратору из резидентуры КГБ Федору Кудашкину Он представлял контрразведывательную линию и опекал нас главным образом в плане ограждения от возможных провокаций» [13].

Так что агенты ФБР прекрасно знали, что из себя представляют эти студенты, и пасли их «до двух-трех утра». Никакой шпионаж при постоянной слежке невозможен – все контакты будут сразу же зафиксированы. Но задача этих «студентов» – не шпионить. Опять цитата из Калугина: «Первые дни пребывания в Америке были заполнены встречами и знакомствами как официальными, так и частного порядка. На факультете журналистики меня представили декану, профессору Эдварду Баррету, во время 2мв возглавлявшему службу новостей (не совсем верный перевод. Каждый спец по национальной безопасности знает слово «intelligence». В англо-американской литературе используется термин «intelligence» только семантически равнозначный словам «информация», «новости», «сведения». Это первоначальное его значение было частично утрачено в связи с тем, что данным термином стали обозначать разведку в целом, с тем, чтобы скрыть истинное содержание ее деятельности. Поэтому «intelligence» часто употребляется как синонимы слов «разведка», «шпионаж», «тайные операции». Одно из лучших определений понятия «intelligence» содержится в докладе Конгрессу США «Комиссии Гувера», проводившей в середине 1950-х гг. расследование деятельности информационных органов правительства: «Intelligence» имеет отношение ко всему, что необходимо знать до принятия определенного курса действий» [6.2]. Трактуется это понятие также: «Разведывательная информация – есть осмысленные сведения, основанные на собранных, оцененных и истолкованных фактах, изложенных т.о., что ясно видно их значение для решения какой-либо конкретной задачи текущей политики» [6.3]. Т.е. речь идет о сводно-аналитическом отделе, чья функция, в худшем случае, перепроверять поступающую «информацию с колес» – А.Ш.) УСС, а позже работавшему помощником госсекретаря США по вопросам связи с общественностью. (…)

Но я приехал в Америку не как зевака и праздный турист. Я должен был обзаводиться полезными и перспективными связями» [13].

Итак, задача советских «студентов» из КГБ, ГРУ и ЦК КПСС – знакомства, встречи и связи. Причем встречи и связи весьма специфические. Обратите внимание: сотрудника КГБ Калугина определили учиться на факультет, который по странному стечению обстоятельств возглавляет бывший высокопоставленный сотрудник УСС.

В КГБ СССР существовало такое понятие: «действующий резерв» (ДР). Офицеры госбезопасности, занимавшие должности ДР, работали во многих министерствах, ведомствах и организациях. Пример: офицер ДР КГБ В.В. Путин в 1990 г. был направлен на работу в ЛГУ помощником ректора, оставаясь при этом в кадрах КГБ [4]. Офицеры ДР выполняли и официальные функции, т. е. работали на новой работе, и неофициальные – их основной задачей было осуществление деятельности в интересах КГБ. Нечто подобное было и в США. Г. Киссинджер, например, и после ухода из военной разведки, судя по некоторым воспоминаниям о нем, участвовал в мероприятиях, носивших явно разведывательный характер. Так что «бывших» не было ни у нас, ни у них.

Понять, зачем была необходима такая стажировка, можно из следующего отрывка из воспоминаний Калугина: «Мы тоже не были либералами, но проявляли гораздо большую гибкость в суждениях, не желая с ходу отталкивать собеседников своей кондовостью.

Несмотря на антикоммунизм, неприятие «иностранных» идеологий, американцы были чувствительны и открыты всему, что напоминало им об их буйной истории, войне за независимость, против рабства. В 1959 г., когда Фидель Кастро – молодой бунтарь, свергнувший диктатуру Батисты, выступал в Колумбийском университете, его встречали как национального героя. Я тоже стоял в толпе энтузиастов и чуть не плакал от счастья. Да, думал я, с американцами можно найти общий язык» [13].

Скажи сейчас кому-нибудь на Кубе, что Ф. Кастро в Америке встречали как национального героя – по морде дадут, но в реальности «кубинская революция», скорее всего, это нечто вроде нашей Октябрьской.

Главное здесь другое. Задача стажировки заключалась в том, чтобы убедить таких советских «студентов», как А. Яковлев, «с его личным негативным мнением об американском образе жизни», что «с американцами можно найти общий язык».

Иными словами, работников КГБ, ГРУ и ЦК КПСС направляли в Америку для того, чтобы проверить, насколько они подходят для неформальных контактов с американцами. Если подходят, если убеждаются, что «с американцами можно найти общий язык», тогда в дальнейшем будут осуществлять тайные контакты, будут неофициально и тайно встречаться с американцами, возможно, с теми же самыми, с которыми они общались во время стажировки.

Ведь одних только Куусинена и Арбатова для тайных советско-американских контактов не хватит, обсуждать надо множество вопросов, поэтому специально готовятся кадры будущих переговорщиков. И процесс этот шел постоянно и Колумбийским университетом не ограничивался. Если бы Яковлев и Калугин не попали на страницы газет в годы перестройки, то мы бы и о Колумбийском университете ничего не узнали.

После развала СССР многие отставные сотрудники КГБ писали статьи и целые книги, что Яковлев и Калугин были завербованы американцами во время стажировки и стали шпионами или агентами влияния. Это делается, скорее всего, для того, чтобы отвлечь внимание от самого главного вопроса: зачем сотрудников КГБ, ГРУ и ЦК КПСС отправляли в Америку знакомиться с «бывшими» сотрудниками ЦРУ?

А ведь ЦРУшниками дело не ограничивалось! С 1961 г. в Колумбийском университете работал сам Зб. Бжезинский, фактически главный идеолог Демократической партии США, оказывающий влияние на политику всех президентов-демократов вплоть до Обамы. И следующие партии советских «студентов» могли «учиться» уже под его руководством.

Кстати, и сам Калугин пишет, что уже после Колумбийского университета, в 1960-егг., работая в резидентуре в Нью-Йорке, организовывал советскому журналисту Ю. Жукову встречу со Зб. Бжезинским.

Ни секунды не сомневаюсь, что и у Яковлева, и у Калугина были «несанкционированные контакты» с американцами, о которых с возмущением пишут многие отставники из КГБ, только они были не примитивными «шпионами» и даже не «агентами влияния», а теми людьми, через которые осуществлялись тайные переговоры между советскими и американскими элитами.

Приведу довольно большой отрывок из статьи С. Кургиняна «Без оглядки на «потом»: «Потому чт.е. т.н. «каналы». Спутаете их с агентурой – подорвете, а не исправите ситуацию. Вопрос этот – почти не обсуждался. И потому поясню.

Приезжает высокопоставленный американец в СССР. Ездит по нашим элитным семьям (получившим на это, как вы понимаете, санкцию органов). Отбирает нашу элитную молодежь. В его списке – 10 человек. Список пересылается в посольство США. Их спецслужбы фильтруют список. Оставляют семерых. А дальше… Дальше список пересылается в КГБ и на Старую площадь. Снова фильтруется. Остается пятеро: «Это агенты? Агенты влияния? Окститесь! Это – круче! Это – двусторонний канал…»

Например, то, что сообщил покойный А. Яковлев о снятии Хрущева. О том, как М. Суслов за день до этого снятия поручил молодому А. Яковлеву написать антихрущевскую статью под будущий сброс главы государства. Понятно ведь, что такие поручения дают только наивернейшим сотрудникам!..

Яковлев – верный «сусловец»? А одновременно архитектор перестройки. Тогда Суслов – кто?..

Кто и зачем снимал Хрущева? Почему это так плотно наложилось на убийство Кеннеди? Какова реальная роль Освальда в этом убийстве и пакет советских акций в предприятии «супруга Освальда» (может быть, тут интереснее всего именно она, Марина)?» [6.4].

Официально для простого народа, да и для абсолютного большинства партийных чиновников и работников спецслужб, СССР и США считались врагами, и на официальных переговорах, через МИД и Госдепартамент, через советского и американского посла, по-настоящему серьезные вещи обсуждать было нельзя, чтобы не ввести в курс дела случайных людей и не вызвать огласки.

Ф. Визнер не подозревал об истинном характере советско-американских отношений, и в СССР об этом тоже знали единицы, поэтому по-настоящему серьезные контакты осуществлялись только тайно и через специально отобранных людей, в чью официальную компетенцию советско-американские переговоры не входили.

Между советскими и американскими элитами обсуждались самые разные вопросы, и версия Кургиняна о том, что убийство Кеннеди и снятие Хрущева как-то связаны между собой, заслуживает самого пристального внимания.

Кстати, до сих пор мало кто знает про М.А. Суслова, который был вторым человеком в партии при Хрущеве и Брежневе. Причем при Брежневе он был реальным руководителем страны, т.к. Леонид Ильич был большим любителем охоты, застолий, женщин, всяческих увеселений, а к конкретной работе относился прохладно и с удовольствием перепоручал ее М. Суслову.

Тот официально был секретарем ЦК КПСС по идеологии, а фактически руководил абсолютно всем, вплоть до черной металлургии. Нынешний президент Казахстана Н. Назарбаев в своей книге «Без правых и левых» вспоминает, как в 1973 г. его, секретаря парткома Карагандинского металлургического комбината, вызвали к Суслову по вопросам развития комбината, и Михаил Андреевич «стал задавать вопросы, причем интересоваться самыми мелкими подробностями, делал пометки в блокноте» [17].

Заседания секретариата – главного рабочего органа ЦК КПСС – проводил не Л. Брежнев, а М. Суслов. Как они проходили, вспоминает А. Яковлев: «Власть у него была несусветная. На политбюро ходили как на праздник. Там ничего не случалось: хихоньки и хахоньки, Брежнева заведут, и он давай про молодость и про охоту рассказывать. А на секретариатах Суслов обрывал любого, кто на миллиметр отклонялся в сторону от темы: «Вы по существу докладывайте, товарищ». Когда Суслов был в отъезде, за него секретариаты вел Андрей Павлович Кириленко. Так Суслов, возвращаясь, первым делом отменял скопом все решения, принятые без него. Он был очень самостоятельным в принятии решений на секретариате. Ни с кем не советуясь, объявлял: «Решать будем так!» Когда некоторые хитрецы говорили, что другое решение согласовано с Брежневым, отмахивался и отвечал: «Я договорюсь»« [27]; «Рассказывал о Суслове Александр Николаевич с затаенным восхищением. И несколько раз подчеркивал, что генерального секретаря Брежнева никто в ЦК не боялся. А Суслова боялись все.

(…) На секретариат ЦК единственный раз за время своего руководства партией пришел Брежнев. Суслов хотел уступить ему председательское место, но он сел по правую руку от Суслова» [6.5].