Loe raamatut: «Параллельный город. 1-я часть»

Дизайнер обложки Николай Вадимович Клушин

© Александр Шонов, 2020

© Николай Вадимович Клушин, дизайн обложки, 2020

ISBN 978-5-4498-1611-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

 
      Если бы знать, как время                                                  испытывает нас!?                                                               Заставляет застревать                                                        в своих сомнениях и делах,
      а сердцу больно…
 

 
                           Защитники прошлого
 

Тихо совсем в этих удивительных по красоте местах. Яркое солнце согревает тёплыми лучами землю и обнимает всю округу. Птицы звонко заливаются в глухих лесах. Речные волны игриво плещутся о глинистый берег. Только пугливые олени не спеша идут на водопой – туда, где Ока нежно обнимает Волгу.

На высоких, крутых, поросших дремучим лесом горах, завораживающих своими изгибами, жило небольшое по численности племя Эрзя. Все вместе они занимались охотой, рыболовством, пчеловодством, земледелием и разведением скота. В шалаше, недалеко от остального поселения горных жителей, обитал вождь. Он вёл довольно отшельнический образ жизни и ни с кем не разговаривал, а после того как погибла его любимая и преданная жена Малинка, в которой не чаял души¹, и вовсе стал редко выходить из своего одиноко жилища. Звали его Дятел. Он был уже стар и очень слаб. Не в силах больше управлять своим народом, преодолевая страшные боли, старец в последний раз решил обратиться к потомкам.

– Дятел всех созывает на сборище! – вещал Скворец, когда-то преданный троюродный брат. – Слышите меня? Скорее собирайтесь! – кричал он, важно ходя по городку, стуча в колотушку.

Племя, заслышав позывные звуки, отложило привычные дела и направилось к сборному месту посредине городка. Без толкотни и шума они не спеша заполнили пространство, огороженное большими палками. Мудрый старец, прихрамывая на левую ногу и опираясь правой рукой на клюку, подошёл к скопищу. Выглядел он вполне обычно для своих преклонных лет: бледные, впалые щёки, заросшие щетиной, тонкие губы, морщинистые лоб и лицо, нос с горбинкой, с прищуром карие глаза, наполненные неуёмной печалью, волосы седые, с тускло чёрными прядями, лежали на усталых плечах, на которых весела серая, потрёпанная рубаха. Босыми ногами он прошёл в центр, оглядываясь по сторонам.

Народ зашевелился.

– Какой же он бледный, – покачивая головой, еле слышно сказала беспокойная старушка.

– А как очи то выставил. Хворым взглядом смотрит на нас, – услышав её, вторила другая. – Едва заметно трясётся, али болеет?

– Что же случилось? – зашумели собравшиеся.

Скворец поднял вверх правую руку. Этот жест призывал соблюдать тишину, и жители гор замерли в ожидании того, что скажет им вождь.

Удостоверившись, что больше никто не шепчется и слушает его внимательно, Дятел с хрипотой в голосе обратился к своему племени:

– Вот уже много лет мы живём в этом дивном крае! Здесь чистый воздух, реки полны рыбы, в лесах водится зверь и птица…

– К чему ты разговор ведёшь? – дерзко перебил вождя парень и вышел вперёд. – Мы хотим знать!

– Спокойно! Уйми свою прыть, – останавливая его рукой, сказал Дятел. – Я сейчас всё объясню.

Люди стали подходить к вождю ближе.

– Я уже стар и очень болен. Как прежде не могу править, а за этими землями нужен уход и порядок. Избавьте меня от длинных речей, они изрядно утомительны. Мне трудно говорить… Вам нужен новый вожак. Сильный, отважный, такой, чтобы мог постоять за племя, – переживал Дятел.

Не понимая слов вождя, горные жители стали возмущаться что есть мочи:

– Какой ещё вожак? Не нужен нам никто. Мы хотим, чтобы был только ты. Другого вожака нам не надо!

Скворец снова поднял руку и весь народ затих.

– Я долго думал. Только это у меня и осталось, – продолжил старец непростой разговор. – Время моё на исходе, поэтому я принял решение, кто должен занять место вожака после того, когда я умру. У меня есть приемник. Он добрый и отважный человек. Не буду мучать вас загадками и ходить нарочно вокруг да около… Скажу только одно – это цёра² Скворца, Мирослав! – указал клюкой Дятел на стройного паренька, стоявшего в стороне.

Молодой человек слегка смутился, услышав своё имя. Братья же его Кежай и Ризоват переглянулись между собой и дёргая себя за уши, не послышалось ли им это, покосились на младшего.

– Хоть он и не от моей плоти… – прервался староста, посмотрев грозным взором на старших братьев, пресекая их возмущения. – Но я так привязался к этому аляю³, что про себя называю его цёрой. Да именно так, и вам нужно принять это! – ответил Дятел и погрузился в свои воспоминания.

С любимой женой Малинкой народить детей у них не случилось. Девушка сорвалась в пропасть с высокой горы. Вместе с невыносимой утратой, в сердце Дятла поселилась сухая тоска. Храня верность своей единственной, он решил навсегда остаться один.

– Когда мы со Скворцом были в ладу, – выходя из воспоминаний, сказал вождь. – Всё у нас было превосходно. Только младше меня на дюжину лет, жаловался, что никак не может обзавестись потомством, потому как козяйки⁴ мерли на сносях. Я как мог его поддерживал, говоря, что всё образумится и у него будет большая кудораськень⁵. Он не верил моим скорым срокам, а я убеждал. В 41 год, четвёртая вастай⁶ успокоила его страдания. Родились Кежай и Ризоват. Далее предвестие моё для Скворца стало неожиданным: что суженная его нездорова, но будет у них ещё один цёра, только разродившись она совсем зачахнет, а в будущем понесёт тяготы с обречением на смерть. Для неё это не стало причиной отказываться от счастья… Зная о своём недуге, неминуемо ведущий к кончине, молодка решила вопреки всему подарить жизнь вежэйде⁷. В этих переживаниях у Скворца появился на свет третий цёра. Такой славный и спокойный малыш, что сердце моё трепетало при виде его улыбки. Нарекли его Мирославом, что означает «Мир» и «Слава». Скворец очень оберегал родимую и болезнь отступила, но спустя время, любящая потомство ава⁸ мгновенно скончалась, что даже мне не понятно от чего это случилось. Не было больше для Скворца утраты. Тогда Мирослав и стал своеобразным оберегом для нашего городка. Защитой от непрошенной напасти. Когда я брал его на руки, волнению моему не было предела. Я чувствовал с ним самое тесное родство. Он стал моим утешением, заменив мне неродившегося цёратяку⁹. Мне был интересен каждый его шаг. Я никогда не спускал с него глаз, всегда был рядом, если ему что-нибудь понадобится. Может из-за доверительных отношений мы и стали друг другу нужны. Мы так сблизились, что никто не мог нас поссорить и разлучить. Я научил его всему тому, что сам знаю и умею. Вложил в него все самые лучшие качества, воспитав достойным человеком. Видел в нём столько стремления и превосходства перед другими покш цёрами¹⁰, что с годами вера моя в него только крепла. Мне было приятно, что мои усилия оказались ненапрасными и я не ошибся в лелянь цёре¹¹. Только Мирослав знает перемены в моём ветреном настроение. Умеет успокоить и отвлечь от невзгод. Всегда поддерживает меня во всех решениях и предлагает свои. Только он советчик в заботах моих и делах. Нам так приятно обсуждать их вместе. В нём есть истинные задатки мудрого и честного правителя. То бишь Мирославу и быть вожаком племени! Главным среди нас! Поэтому примите его как меня! – настоятельно высказал своё предпочтение Дятел.

Внешне старец оставался сосредоточенным и спокойным. Лицо без выражений и незаметно скользящий по сторонам взгляд. Он замер в ожидании того, что скажет племя. Сердце его билось в груди и казалось, что с каждым ударом оно всё сильнее сотрясает нависшую тишину.

Люди молчали, думая над сказанными словами.

– Что же вы молчите!? – крикнул Дятел. – Неужели вам всё равно, что с каждым из вас будет? Скажите, что думаете о моём решение? Мне, как никогда прежде, очень важно это знать!

Племя потихоньку зашевелилось, перешёптываясь между собой. Возникший шум перерос в бурное обсуждение и осмелевший народ стал возмущаться.

– Я не позволю! Я против! Где это видано, чтобы какой-то од цёра¹² мог просто так занять почётное место вожака! – выскакивая вперёд, заявила лохматая бабка с кривым глазом.

– Почему просто так? – удивился Дятел. – Имя и звание я даю Мирославу за его заслуги.

– А может всё же потому, что он твой родич? – покосилась старуха.

– Разве могут родственные связи заставить меня плохо относиться к своему народу, и закрыв глаза, поставить над вами неумелого управленца? Поверьте, к этому выбору я подошёл со всей ответственностью.

– Кто тебя за язык тянет? Кто спрашивает? Почему ты всегда лезешь не в своё дело? Вожаку виднее, – теребя бабу за плечо, гневно шипел ей на ухо муж.

– Как не в своё? Как не в своё? Нам нужен самый достойный! – затараторила она пуще прежнего.

– Лучше молчи, пока не опозорилась перед всем племенем, – грозил он.

– Не собираюсь я молчать! Я тоже за племя переживаю! У всех на лицах выражение растерянности.

– Тихо, тихо, к переменам всегда трудно привыкать. Я понимаю ваши возмущения, но другой замены себе не вижу, – постукивая клюкой, сказал вождь.

– Как это нет? – откинув руку мужа с плеча, не унимаясь стонала баба. – Давайте всё обсудим!

– А что тут обсуждать?

– Как что? Есть ведь и другие мудрые аляи.

– Конечно есть умельцы, готовые прийти на помощь. Как вы оцениваете, Мирослав меньше для вас делает? То шалаш укрепит, то в хозяйстве поможет. Ещё никому в помощи не отказал. Если этого недостаточно… Кого же вы хотите видеть на моём месте, а? Ризовата¹³, или может быть Кежая¹⁴? Умение их несомненно безгранично. Особенно в безделье и красноречие, – возмутился вождь, одарив толпу недобрым взглядом и с гневом ударил клюкой о землю.

От этого грохота склочная старуха чуть не прикусила язык, а муж её ухмыльнулся над ней.

Горные жители снова притихли.

– Что, нечего сказать? – покачал головой старец. – Я ждал от вас поддержки, как от сплочённого племя, но такое негодование меня очень огорчает.

Дятел сделал паузу, остудил пыл и продолжил:

– Прошу вас, соберитесь в едином решение. Сейчас это очень важно! Я понимаю, пока в Мирославе вы не видите вожака, но поверьте мне, он быстро докажет, что на многое способен ради своего народа. Вы скоро в этом ещё не раз убедитесь. Только дайте ему возможность без давления, и поймёте, как ошибались напрасно причитая. А пройдёт время, привыкните к нему и будете меня благодарить за такого избранника. Я уверяю, что именно так и будет. Пока я ваш вожак и знаю, что для моего племя лучше, потому как желаю всем только добра. Мнение каждого из вас для меня дорого, но и вы прислушайтесь к моему последнему слову. Надёжнее смены чем Мирослав, вам не сыскать. И эта замена произойдёт после моей кончины… Ну да ладно, хватит об этом. Пора заканчивать наше весьма затянувшееся обсуждение. Долго на ногах не могу стоять. Я устал.

Всё это время Мирослав стоял в стороне, смотрел на дядю и внимал его речам.

Внезапно взгляд Дятла помутнел. Из дрожащих рук вождя выпала клюка, он затрясся и упав на землю, с трудом прошептал:

– Примите его – как меня.

Тут же всё племя испугавшись, обступило его. Мирослав пробрался сквозь толпу и бросился к дяде.

– Прошу вас, отойдите от него. Дайте ему вдохнуть воздуха, – беспокойно сказал парень, склонившись над вождём, приводя его в чувства.

Народ вздыхая и охая расступился.

– Как это так вышло? Что с ним? Неужели конец пришёл? – спрашивали они друг друга.

Скворец и два крепких молодца пришли к Мирославу на помощь, а Кежай и Ризоват спрятались за кустарниками, решив, что это совсем не их дело. Когда Дятел пришёл в сознание, молодцы помогли ему встать с земли, и взяв под руки, отвели в жилище на покой.

– Не волнуйтесь, это всего лишь лёгкое недомогание, – успокоил Мирослав людей.

Получив достойный ответ, племя успокоилось и от мала до велика опустившись на колени подняли руки к небу, восхваляя Дятла единым голосом:

– Слава нашему правителю! Да будет исполнена его воля!

– А что, правду вожак говорит! Мирослав достоин этого звания! – сказал один Эрзянин другому.

– Пусть духи дадут ему терпения! – закивал второй Мордвин.

Глядя на людей Мирослав улыбнулся.

– Всё будет хорошо! – приободрил сына Скворец. – Главное, что Дятел в тебя верит. Ты уже всё доказал. Ты будешь мудрым вожаком!

– Да тетя, и тебе не помешало бы с ним помириться.

– Ты прав мой цёра, я так и сделаю. Мне бы уже давно следовало попросить за все поступки у леля¹⁵ прощение. Я слишком перед ним виноват и пора признать свои бессмысленные ошибки, пока не слишком поздно, – согласился Скворец и щурясь от солнца добавил: – Только после того, как мы с тобой немного погуляем. Погода сегодня чудная.

– Пожалуй нам это сейчас не помешает. Пусть вожак пока отдохнёт, – солидарно ответил Мирослав и они повернули из городка на лесную тропинку, где тени деревьев прячут от жары.

– А где твои покш лели¹⁶? Ты их видел?

– Не знаю, – пожал Мирослав плечами. – Только что вместе со всеми были. За ними трудно уследить.

– Да, эти бездельники сами себе на уме. Помогать племени решать дела не хотят, а только гуляют целыми днями. Ну почему они у меня такие бесчувственные? Ведь ничем их не проймёшь… Ладно, бес с ними. Не стоят они нашего внимания! – сказал Скворец, похлопав Мирослава по плечу.

Как только жители городка разошлись по своим привычным делам, братья вышли из укрытия.

– Нет, ты слышал? – возмутился Кежай, обращаясь к среднему брату. – Кем этого пустоплёта хочет назначить Дятел.

– Слышал, – ответил Ризоват. – Значит на то его воля.

– Какая ещё воля? Старик просто из ума выжил. Я его первый лелянь цёра, а значит и вожаком имею право быть первым! – свирепел старший брат.

– Может и так, но Мирослав ему по сердцу ближе.

– Нашёлся выродок.

– Тогда почему ты так же не делаешь? Желание добиться результата – ломает все самые прочные преграды.

– Вот корыстный и сломал их первым!

– Обвинять – много ума не надо. Если ты собираешься опередить соперника, трудолюбие – самое сильное в этом деле орудие.

– …Ты сейчас что, пытаешься поумничать?

– Мне не понятно, почему ты не можешь взять себе в ум, чтобы стать правителем, нужно любить людей и стараться для них.

– Ну не умею я лес валить, да рыбу ловить. Что же меня за это нужно перед племенем позорить? Не для того я живу, чтобы горбатиться. Да брось ты, можно и без этого править.

– Нельзя. Добро ещё никто не отменял! А ты не зная этих качеств, не понимая, что в правлении всё должно быть совместно, лезешь. Вот поэтому Дятел нашёл себе труженика, а не лентяя.

– Но это совсем несправедливо! – ещё пуще разгневался Кежай.

– Справедливо или нет, ничего уже не поделаешь. Может тебе оставить глупую затею править? Вот я ничего в этом не смыслю и не суюсь. Да мне это и не нужно.

– Тебе может быть и нет, а я хочу!

– Этого мало.

– Согласен. В этом деле гораздо больше удовольствий, – закатывая глаза, сказал старший. – Только представь себе, какая это сладость, когда перед тобой все преклоняются и носят на руках.

– Твои суждения неправильны. В сердцах людей к тебе должно быть только уважение, а всё остальное исключено. Забывая простые правила, ты растратил все возможности занять почётное место, – пытался объяснить ему Ризоват. – Ты ничем не доказал своё превосходство и даже не пытался. Дятел сделал выбор в пользу сильнейшего, и тебе придётся с этим смириться!

– Как ты смеешь говорить мне такие слова?

– Смею, если ты не осознаёшь всей ответственности!

– Никогда! Слышишь, этот полоумный не станет править в этих землях. Да мне даже противно произносить его имя! – сказал старший, убирая волосы назад.

– Ох и грозный же ты леля, – с грустью ответил ему Ризоват.

– А ты меня ещё поучи. Я такой – какой есть, и никому меня не исправить!

– Это уж точно, – вздохнул он.

– Ты даже не представляешь на что я готов ради того, чтобы получить власть! – расплылся в улыбке Кежай.

Вид старшего брата был тяжёлым и отторгающим. Жгучие чёрные волосы задевали ворот чёрной рубахи. Глаза бешено сверкающие, зелёные и хитрые. Длинный нос, оттопыренные уши, заострённый подбородок. Не отстающий от внешности скверный характер выдавал его самолюбие с потрохами и говорил о том, что он сам себе на уме, человек не умеющий размышлять над своими поступками. Не испытывающий состраданий, когда, перекладывая свои беды на других, причиняет опустошительную боль. Однако обладатель таких отрицательных черт не считал, что ведёт себя непристойно, вызывающе и игнорировал любые обсуждения людей, гадающих откуда в парне столько жестокости.

– Ты же знаешь, я всегда получаю то, что хочу! – потирая свои корявые ручки, ехидно улыбнулся он и добавил: – Всегда!

Мирослав, прогулявшись с отцом по лесу, проводил его до городка, а сам отправился к Дятлу. Немного постояв у входа, он вошёл в плетёный из жердей и палок покрытый ветками шалаш, наполненный дневным светом.

– Мирослав, это ты? – спросил старец, лежавший в углу на оленьих шкурах.

– Да од бодя¹⁷. Я пришёл узнать, как ты себя чувствуешь.

– Спасибо, уже лучше.

– Ты не замёрз? Может тебя укрыть? – спросил парень и не дожидаясь ответа, накрыл вождя оленьей шкурой, лежавшей у его ног.

– Оставь всё это, – брезгливо произнёс Дятел.

– Что-то не так? Тебе больно?

– Всё хорошо! Присядь ко мне поближе.

Мирослав сел рядом.

– Лучше скажи мне, ты слышал о чём я говорил на скопище?

– Да од бодя.

– И что ты об этом думаешь?

– Я исполню твою волю. Сделаю всё как ты захочешь.

– Главное, чтобы ты сам этого хотел. В твоих руках судьба всего племя. Я уверен, что ты разберёшься со всеми заботами и найдёшь к ним подход. Ты сильный, у тебя всё получится, – ели шевелил потрескавшимися губами старец. – Будь так любезен, принеси воды.

Мирослав, встав с земли, зачерпнул из бочки воды. Дятел покряхтывая повернулся на бок, упёрся локтем в шкуру и приняв ковш, с жадностью стал пить.

– Может тебе помочь? – беспокойно спросил парень.

– Нет, я справлюсь, – отверг Дятел и допив воду, отставив миску в сторону спросил: – Ты принимаешь моё предложение? Ты готов быть правителем? Дело это ответственное и сложное.

– Трудности меня никогда не пугали. Я готов понести все тяготы этого призвания и прекрасно понимаю, что обязанности вожака не приемлют разгильдяйства. Моя душа его не приемлет. Мне будет стыдно оставлять заброшенными дела и пряча от людей глаза, ссылаться на выдуманную занятость. Этого никогда не будет! – со всей ответственностью заявил Мирослав.

– Именно этой неюной мудрости я от тебя и ждал. Мне было необходимо пролить этот нектар в больное тело. Спасибо за ощутимое спокойствие. Я в сотый раз убедился, что важнее служению правде и народу, для тебя ничего нет. Береги наш народ, защищай его, и пусть боги тебе будут в помощь!

– Я сделаю всё, чтобы ты был мной доволен! – сказал парень.

– Ты умеешь убеждать. Это незаменимое качество для правителя. Все свои способности ты умело применишь в правление. Поэтому я хочу открыть тебе тайну, о которой ты должен знать. Я долго думал над тем как сказать тебе о ней и не мог решиться. Боялся, что не поймёшь, но теперь скрывать её уже нет никакого смысла. Время пришло.

Мирослав внимательно посмотрел на Дятла.

– Не режь меня пронзительными очами. Мне стали невмоготу долгие терзания. Эта тайна мучает меня долгие годы, давит на молчание. Пусть она станет моим последним откровением, – тяжело дыша, сказал старец.

Мирослав было хотел успокоить дядю, но вождь пренебрежительно покачал головой, давая понять, что ему нужно высказаться.

– Не надо, не перебивай больного старика. Жизнь уходит от меня как песок сквозь пальцы. Перед тем как смерть позовёт меня в мир иной, я должен облегчить свою душу, – приподнимаясь, сказал он.

Парень стал внимательно слушать пожилого человека.

– Я чародей. Я могу творить различные чудеса. Менять погоду, превращаться в разных зверей, вызывать духов, заглядывать в будущее… В этом перстне часть моей силы, – раскрыв ладонь, показал он вещицу невероятной красоты. – Никто и никогда не должен знать о нём. Пусть это останется нашей тайной.

Мирослав согласно опустил веки.

– Так уж вышло, что дар чародейства передаётся только мужчинам моего рода от бодяя¹⁸ к тетяю, от тетяя¹⁹ к цёре, а вместе с ним и волшебный перстень. Я последний из своего рода и всё волшебство, которым владею, уйдёт со мной. К сожалению, мне некому его передать. Я хотел бы столь щедрый дар передать тебе самому дорогому моему сердцу человеку, но даже тебе увы нельзя. Боюсь гнева небес, – посмотрев на потолок, сказал Дятел. – Ах как жаль, что ты не мой цёра. Если бы ты только знал, как мне больно это осознавать.

Мирослав молча слушал вождя, вытирая его лицо мокрое от слёз.

– Да, я много чего могу, но лишь одного события изменить не в силах. Послушай, мой добрый совет, опасайся своих старших братьев. Они алчные и коварные людишки. Кежай готов на свойственные ему пакости. Он просто спит и видит, как бы только стать правителем. Представляешь, что будет с народом, если ему дать такую возможность? Да и Ризоват тоже хорош. Во всём потакает старшему и постоянно идёт у него на поводу. Будь осторожен! Не допускай между вами гневности, не обращай внимания на колкости. Это только может пуще прежнего раззадорить их. Все обиды пресекай на корню. Оставайся мудрым и ясномыслящим. Не злись, не сквернословь, не обижайся, а наоборот относись к братьям с добром и уважением. Не только для постоянного покоя в народе, но, и чтобы душе было легче. Вот чего я хочу более всего тебе пожелать.

Парень кивал в ответ, впитывая наставления дядюшки.

– И между людьми не позволяй распрей, – строго приказал Дятел. – Это в первую очередь, а теперь самое главное. Меня давно уже преследует страшное видение из будущего, и я не хочу, чтобы оно сбылось. Запомни Мирослав, если случится ссора с лелями, то накличете необратимую беду. На эти земли придут Русичи и изгонят наше племя с обжитых земель. Тогда уже никто это не изменит. Ни огнём, ни мечом, не отведёте вы большое горе от себя, и даже я ничем помочь не смогу. Вот такая моя тайна. Помни всегда о моём предупреждении! Мой дорогой Мирослав, от того как всё повернётся, в твоих руках. Я возлагаю на тебя все надежды на сохранение мира!

– Я покажу всё на что способен, потому как веру твою не могу предать. Буду следовать твоему примеру, не пропуская ни одного слова. Спасибо за доверие и оказанную честь. Я не допущу, чтобы твои опасения воплотились наяву. Я сделаю всё как ты сказал и исполню все твои заветы!

– Вот и славно. Я рассказал тебе о всех своих пожеланиях и постоянном беспокойстве. Ты довольно внимательный слушатель, – прохрипел вождь. – А теперь ступай и подумай о сказанном. Поздно уже, я устал и хочу отдохнуть. Мы довольно долго с тобой говорили.

Мирослав поцеловал в лоб старика и не сказав ни слова вышел из жилища, которое покинул последний луч солнца.

Дятел вздохнул и посмотрев на потолок, прошептал дрожащими устами:

– Устал… Жизнь прожить нелегко, а быть правителем ещё сложнее. У каждого человека есть заботы, только всем помочь нет уже силы. Теперь это будет делать мой приемник. Он и сам понимает какой груз снял с моих плеч и навалил на свои. Я вовремя раскрыл ему свои тайны. Я должен был его предостеречь от опасности и хорошо, что он всё понял. Выслушав меня, освободил от оков душу. Только бы у него всё получилось. Только бы он не допустил Русичей на эти земли. Знаю трудно ему придётся, и от этого моё сердце ещё сильнее беспокоится за лелянь цёру. Нет, нет, все переживания прочь, я напрасно тревожусь и зря накручиваю себя. Он позаботится о нашем племени. Он мой свет, моя опора, всегда радует меня. Я счастлив как никогда. Какой же Мирослав у меня молодец. Я горжусь им… Ну вот, расчувствовался старый дурак. Теперь долго не усну.

Медленно встав с деревянного лежака, Дятел, выдернув из вороха сена клочок и свернул его в гнездо. Поместив трут на камень, скользящими движениями стучал по острой кромке кресало, высекая искру. Положив тлеющий трут в гнездо, он стал раздувать огонь, чтобы осветить мрачное жилище и не оставаться в темноте наедине со своими мыслями.

– Вот так даже лучше, – опираясь на клюку прохрипел старец и подкидывая щепки, заворожённо смотрел как разгорается костёр.

Его думы умчались куда-то вдаль и даже боль покинула измождённое тело.

Неожиданно в шалаш вошёл Скворец. Дятел краем ока заметил на стене его тень, но не придал этому значения. Младший брат слегка кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание, но не услышав ответ, спросил:

– Прости хозяин гор, я наверно не вовремя? Я увидел свет из твоего жилища и решил зайти. Подумал может ты ещё не спишь. Или я тебя побеспокоил?

– Нет, ничего. Проходи раз пришёл, – неосознанно одев перстень, повернувшись сказал Дятел. – Говори, что же привело тебя ко мне спустя много лет?

– Я слышу гнев в твоём голосе. Всё ещё держишь на меня обиду? Ты имеешь на это право.

– Всё это уже осталось в прошлом.

– Но это прошлое тревожит меня и не даёт покоя, – жалобно ответил Скворец.

– Хорошо, если это имеет для тебя значение, я переступлю через гордость и выслушаю твои беспокойства, – согласился вождь и подойдя к Скворцу ближе, таинственно добавил: – Говори пока ещё есть время, только оно уже на исходе.

– О чём ты говоришь? Я тебя не понимаю. Что же случилось покш леля?

– Леля? А кто это такой? Я больше не знаю такого слова. Я забыл его. Ты помог мне его забыть, – гневался вождь, тыча пальцем Скворца в грудь. – Возможно для других оно многое значит, а моё доверие загнали в ловчую яму и погубили. Жестоко вырвали с корнем и даже рану не залечили. И вот эта рана ноет, кровоточит… Гниёт много лет и никому до неё нет никакого дела. Даже моему неумелому обидчику.

– Но это вовсе не так, – попытался оправдаться Скворец.

– Говоришь, что не так? Ты верно уже запамятовал как с Соловей разбойником якшался. Шушукались за моей спиной и оба козни мне строили. Что же он пообещал тебе за предательство ко мне? Как ты только пошёл на это? О чём ты думал? – в бешенстве кричал Дятел.

Скворец стыдливо слушал порицания.

– Чар меня хотели лишить, но увы не вышло. Предал тебя Соловей, да и сам сгинул. А может его где-нибудь храбрый умелец в заточении держит? Так поделом ему за все подлости. Не на ту дорогу ты встал. Силу хотел иметь и власть, а приняв сторону пустозвона остался ни с чем. Что, стало некому решать твои возникшие заботы? Снова ищешь моей помощи? И как ты только осмелился после всего, что натворил прийти ко мне на поклон. Наглец, ты не осмыслил содеянного! Думаешь я старый дурень разрыдаюсь и легко прощу тебя? – Дятел пристально посмотрел в глаза Скворцу и обеими руками вцепившись в клюку добавил: – Ну, давай пока не поздно.

– Ты не представляешь, как все эти годы мне было тяжело, – виновато произнёс Скворец. – Боль каждый день напоминала о моём поступке. Сердце невыносимо страдало от вины к тебе. Я мучился и не находил себе места. Мне было стыдно смотреть тебе в глаза. Я боялся, что вызову у тебя раздражение и ярость, поэтому и не решался с тобой заговорить.

– Значит было чего бояться, если так долго не мог признать свои ошибки, – грозно посмотрел на него старший брат.

– …Прости меня, прости! Сам не знаю как так получилось. Бес попутал связаться меня с этим лиходеем. Кроме цёр и тебя, у меня никого нет, и я не хочу вас обижать. Я не знаю как объяснить, что говорю искренне.

По щекам Скворца потекли слёзы. Он упал на колени и тонкими дрожащими губами принялся целовать выставленную вперёд костлявую руку Дятла, обрамлённую перстнем.

Вождь разжал пальцы и выронил клюку.

«Что же ты делаешь со мной? Сил нет терзать тебя, но пока повременю давать прощение, чтобы ты действительно осмыслил свои поступки!» – подумал он про себя и тут же сурово сказал: – Не моли меня бессовестно карими глазами. Не слышу я в твоих речах осознания вины.

– Я подниму, – вытирая слёзы, смиренно сказал Скворец и протянув Дятлу клюку подумал: «Знаю очень трудно простить мой поступок, но я сделаю всё, чтобы заслужить твою милость и вернуть нашу дружбу. Нет без неё мне жизни! Она как живая вода!»

Встав с колен, он спросил у вождя:

– Прости меня повелитель! Я очень виноват перед тобой! Я знаю, что причиняю тебе страдания, а ты смиренный обладатель небесных даров можешь исцелять людей, и эти удвоенные переживания отражаются на твоём здоровье. К счастью никакая боль тебе не чужда кроме душевной, и даже её я не смею испытывать на прочность. Я столько лет знаю тебя и восторгаюсь твоей стойкостью и мощью. Откуда ты берёшь их? Не читай моих мыслей. Ответь без чародейства, в чём же твоя сила?

– В этих местах, – ответил бодрым голосом вождь. – Они дают мне радость, уверенность и покой. Так приятно ходить по этой земле, дышать хвойным воздухом, пить воду из ручьёв, наслаждаться величеством гор и необъятного понизовья. Печально осознавать, что я могу всего этого лишиться. Только мой дух останется здесь и будет восхищаться неповторимой красотой. Это случится уже совсем скоро. Я чувствую моё время пришло.

– Какое время? – забеспокоился Скворец. – Не пугай меня так. Ты уже второй раз об этом говоришь. Тебе нездоровится?

– Не важно. Какое это имеет значение для тебя? Ты ведь не за тем пришёл, чтобы справиться о моём самочувствии? Расскажи мне в последний раз, что тебя сильнее всего тревожит? – сухо произнёс вождь.

– Не хочешь сказать о своей беде? Право твоё, не буду бередить раны. Отвечу тебе, что я хочу. Не о себе беспокоюсь, – печально произнёс Скворец. – За цёр своих. Что с ними станется? Что будет с племенем? Всё ли будет хорошо?

– Возможно, но только если цёры твои будут жить в мире и согласии, – выпячивая глаза, загадочно заговорил старец. – Долго будут владеть этими землями, но, если же они меж собой поссорятся, беда случится для всего племя. Русичи придут в эти обильные края. Возведут они на слияние двух рек, что огибают крутые горы, град. Крепок он будет и не одолеют его никакие тёмные силы. Молва же о граде разнесётся по всей Руси, а вас изгонят, если вы не прислушаетесь к моим словам, – строго сказал вождь, поглаживая свой перстень. – Задумайтесь о том, что я сказал, пока ещё не слишком поздно.

– Неужели всё это может произойти? Какие страшные нас ожидают времена, – бросив взгляд на перстень, схватился Старец за пепельную голову.

– Верно, их я и вижу, – шепнул хозяин гор и в костре зашевелились язычки.

Слегка пританцовывая, они быстро поднимаясь вверх закружились в воздухе. Коснувшись соломенного потолка, разлетелись по разным углам и упав на землю, рассыпались искрами.