Tsitaadid raamatust «Человек в прицеле»

многих была. А уж потом, как завод эвакуировали в 41-м, так и рабочие многие уехали с ним на Урал. Целыми эшелонами ехали. Кто вместе с оборудованием, с материалами, а кто и теплушками, по двадцать человек в вагоне. Как завод остановился здесь, так и поселок как будто

статую покупателю уже без рук. Говорят, Дюрвиль при

деле… И Буторин стал описывать «Студебеккер» с приметным повреждением нижней бортовой доски с правой стороны, ближе к заднему борту. Капитан сразу же взялся за карандаш и блокнот, но Буторин его остановил: – Не записывай! Все нужно

варный состав. На встречной ветке ждал своей очереди пассажирский поезд на Москву. Оперативники разыскали начальника станции. Седовласый мужчина в черной железнодорожной шапке, сдвинутой

мужик этот, которого он явно задержал. А тут еще незнакомец какой-то подъехал. Для него вполне все это может быть подозрительно. Коган не спеша сунул руку под пальто, достал удостоверение и, развернув его, показал старшему лейтенанту. Тот сразу вытянулся, козырнул, вскинув руку к форменной шапке. – Виноват, товарищ майор. Служба! Бородач при виде военного сник еще больше. Интересно, за что его этот старший лейтенант задержал? А ведь в лес-то дорожка накатанная

Турминова и что он мог не ошибиться. А если

случае, эта история из прошлого…»

учли. – Он может постараться как-то себя

находилась та самая санитарная машина, сгоревшая на зимней дороге. С ним Шелестов беседовал сразу после

много лет, и почти все соседи пришли помянуть на девять дней, как принято. Может быть, это в какой-то мере и было кощунственно, но ведь дело того стоило, важность была такова, что в душе и Шелестов, и Кондратьев себя простили, надеясь, что простили бы и люди, узнай они об истинных