Loe raamatut: «Секретный агент»
Пролог
Майор спецназа Андрей Москвитин, захвативший в особняке своего непосредственного начальника генерала Оболенского, а также его подельников по продаже вооружения чеченским боевикам, генерала ВВС Остапова и чиновника Большакова из ведомства, официально торгующего оружием, ждал сообщения из Чечни, держа под прицелом высокопоставленных предателей. Наконец раздался вызов по спутниковому аппарату. Офицер особого применения, кем являлся в спецслужбе Москвитин, ответил:
– Москит на связи!
– Я – Первый! Груз перехвачен, банда в подавляющем большинстве уничтожена, Джура и Батыр взяты в плен. Об акции я доложил Куратору. Сейчас он в курсе всех дел. Доверься ему, Андрей, он поможет!
– Спасибо! Один вопрос – отряд «Гарпун» понес потери?
– Несколько раненых! Об убитых докладов мне на данный момент не поступало. Надеюсь, они и не поступят!
– Это хорошо! Ну, все! Прощай, полковник!
– Я бы предпочел другую фразу – до свиданья!
– Я бы тоже!
Москвитин выключил аппарат и бросил его в одно из кресел возле журнального столика. Оглядел «заложников»:
– Ну, что ж, господа предатели, как говорится, финита ля комедиа! Тушите свет, сливайте масло! Груз перехвачен, банда уничтожена, Джура с Батыром пленены. А ты, Оболенский, можешь гордиться «Гарпуном». Отряд провел операцию без серьезных потерь! И это в условиях прямого боя в горах! Так что можешь гордиться. Вот только сами бойцы спецназа не захотят даже вспоминать о тебе! Уж я знаю этих ребят! А вот, наконец, и гости к нам пожаловали, – проговорил Андрей, через окно контролировавший подъезд к особняку. – И судя по всему, это сам Куратор – генерал-лейтенант Потапов! Но скоро это уточним. С нами должны выйти на связь. Вернее, со мной, вы-то теперь вне игры!
Он оказался прав. Звонок генерала Потапова прозвучал через считаные секунды. Андрей включил мобильник, представился:
– Майор Москвитин!
Представился и Куратор спецслужбы:
– Генерал-лейтенант Потапов!
– Очень приятно, генерал, слушаю вас!
– Андрей Григорьевич! Я совсем недавно имел беседу с командиром отряда «Гарпун» полковником Карцевым. Он доложил мне все, связанное с поставкой вооружения моджахедам, организованной некоторыми нашими государственными чиновниками, и о том, какую роль в пресечении этой сделки сыграли вы. Я хотел бы выразить вам благодарность за проделанную работу!
Андрей усмехнулся:
– Даже так? Может, еще и орденом наградите? А то и к Герою представите?
– К сожалению, это невозможно, но разговор сейчас о другом. Вы захватили лиц, которых небезосновательно подозреваете в сотрудничестве с террористами. Профессионалы вашего уровня ничего не делают спонтанно, они просчитывают каждый свой шаг. Поэтому я хотел бы узнать: что вы намереваетесь делать дальше?
Ответ Москвитина был прост и краток:
– Судить этих подонков, генерал!
– Андрей Григорьевич, не делайте глупость! Я понимаю ваше состояние и желание разделаться с теми, кто подставил вас! Но вы не прокурор и не судья, даже не следователь. Поэтому предлагаю сдать господ Оболенского, Остапова и Большакова мне, а я обещаю, что в отношении них будет проведено самое тщательное расследование. Также я гарантирую, что в отношении вас всякое преследование, я имею в виду уголовное, прекратится. Этот вопрос с Генеральной прокуратурой уже согласован!
– Быстро же вы все согласуете, господин генерал. И предложение ваше заманчиво, слов нет, однако существует одно «но», не позволяющее мне принять его.
Потапов спросил:
– В чем заключается это «но»?
– В том, Николай Викторович, что я не верю вам! Не лично генералу Потапову, а всей системе, сложившейся в государстве за годы так называемого реформирования! Я не верю в то, что захваченные мной высокопоставленные оборотни понесут заслуженное наказание. Наказание за тысячи загубленных жизней неповинных людей! Я не верю в то, что наша коррумпированная и прогнившая власть в полной мере и по справедливости расценит преступления подонков Оболенского, Остапова и Большакова! И вынесет в отношении них приговор совести! Этого не будет, генерал! И знаете, почему? Да потому, что в этом уверены мои заложники, назовем мерзавцев так! Они, уже понимая, что их деятельность раскрыта, предлагали мне два миллиона долларов и выезд в любую точку мира, лишь бы я отпустил их. О чем это говорит? О том, что господа предатели весьма реально рассчитывают отмазаться, говоря простым языком. Для этого у них есть все – связи, деньги и, главное, отсутствие прямых документальных доказательств причастности к пособничеству террористам. И ничего вы, Николай Викторович, с этим не поделаете! Скорее сожрут вас с полковником Карцевым, чем тронут волосок с оборотней! Или вы по-прежнему считаете, что я заблуждаюсь и говорю глупость?
Куратор службы ненадолго задумался, затем тихо произнес:
– Возможно, ты и прав, майор, хотя я придерживаюсь иного мнения. Но вижу, что переубедить тебя не удастся! Спрошу одно: ты понимаешь, КАКУЮ команду я должен отдать штурмовой группе спецназа, что уже окружила здание?
Андрей ответил спокойно:
– Естественно! Вы прикажете атаковать особняк! Вот только это вам ничего не даст! Совершенно ничего, ну разве что строчку в отчете о том, что вы пытались освободить заложников! Мой вам совет, поберегите своих людей. Я не хотел бы, чтобы из-за каких-то тварей погибли стоящие парни. Они вам еще пригодятся в других акциях!
– Что ты собираешься делать, майор?
– Я уже ответил на этот вопрос.
– Но ты же сам погибнешь?!
Москвитин проигнорировал последнюю реплику генерал-лейтенанта ФСБ Потапова, сказав:
– Хватит разговоров, Николай Викторович! Ровно через пять минут наберите городской номер Оболенского. А до этого не посылайте на смерть своих бойцов! Не надо!
– Подожди, Москит, не торопись, у меня есть к тебе предложение!
– Я уже достаточно слушал вас!
– Послушай еще! Это необычное предложение, я предлагаю тебе следующее…
Майор внимательно выслушал Куратора. Да, то, что тот предложил, было необычно и неожиданно. Москвитин задумался, затем спросил:
– Где гарантии того, что вы не обманете?
– Здравый смысл – гарантии! Умереть, свершив суд, ты всегда успеешь!
Андрей принял решение:
– Хорошо, будь по-вашему! Звоните через пять минут. И сделайте так, чтобы все, что я скажу, слышало ваше окружение!
Потапов заверил:
– Я сделал бы это и без твоего напоминания!
– До связи!
Москвитин отключил трубку. Обвел взглядом сидевших за столом бледных Оболенского, Остапова, Большакова.
– Ну что, господа предатели? Пришел час расплаты?
Большаков, сумевший взять себя в руки, вдруг заворчал:
– Майор! Я слышал часть твоего разговора с Потаповым! Тебе же дали понять, что выведут из-под удара. Мы же предстанем перед следствием. Пусть так, пусть следствие, все равно ты получишь обещанные два миллиона долларов. И сможешь жить как человек, обеспеченный человек! Ну зачем тебе наши жизни? Зачем и себя в могилу загоняешь? У нас еще есть время договориться! Скажу больше. Потапову помогут насчет тебя. Солидные люди помогут. Ты будешь свободен и богат, майор!
Москвитин мрачно взглянул на Большакова:
– Помогут, говоришь? Два «лимона» баксов, говоришь?
Оболенский предложил:
– Три, майор, три миллиона долларов!
– Хм! А как же те женщины и дети, которых я убил благодаря подставе, организованной вами?
Большаков поднял руки:
– Клянусь всем святым, я к этому никакого отношения не имею! Честное слово!
Летчик буркнул:
– Я тоже! К тому, что произошло с тобой, ни я, ни Николай Васильевич никакого отношения не имеем!
Майор перевел взгляд на Оболенского:
– Слышишь, Петр Константинович? Похоже, твоя судьба твоим же подельникам совершенно безразлична. Им бы самим спастись! Хорошая компания! Повадки шакалов!
Руководитель спецслужбы только сплюнул на пол, бросив бывшим товарищам по преступному бизнесу:
– Ну и суки же вы!
Москвитин, взглянув на часы, посмотрел на высокий сейф, стоявший в углу и оставляющий узкое пространство до стены. Наверное, оружейный шкаф. Достаточно объемный и прочный. Нагнулся, но так, чтобы видеть «заложников», которые начали истерично ругаться между собой, достал из сумки две гранаты Ф-1, зубами поочередно выдернул кольцо из каждой, держа в захвате предохранительные чеки убойных зарядов.
Зазвонил телефон.
Оболенский взглянул на Москвитина.
Тот приказал:
– Пододвинь аппарат ко мне и включи громкоговорящую связь!
Руководитель спецслужбы выполнил требование бывшего подчиненного. Он не видел ладоней майора, а соответственно, приведенных к бою мощных оборонительных гранат в них. Он еще питал надежду, как и Остапов с Большаковым, на то, что Москвитин примет и их предложение, и условие куратора ФСБ. Сейчас предатели думали об одном: вырваться живыми из грозящего стать общим склепом проклятого кабинета дачи Оболенского.
Андрей же ответил так, как он это делал не раз, находясь на боевом выходе:
– Москит на связи!
– Генерал Потапов! Я слушаю твое решение, майор!
– Ну, слушайте, Николай Викторович. По закону высшей справедливости, Оболенский, Остапов и Большаков за измену Родине приговариваются к смертной казни! Приговор окончательный, обжалованию не подлежит, приводится в исполнение немедленно!
Услышав слова майора, оборотни с истерическим воплем сорвались с мест. Оболенский кинулся к окну, словно забыв, что в его особняке все они забраны крепкими решетками. Остапов – к дивану, надеясь найти защиту там, Большаков под стол. Бывший руководитель спецслужбы успел выкрикнуть, чтобы его через микрофон работающего в режиме громкоговорящей связи телефона услышал Куратор:
– Потапов, штурмуй дом!
И сжался комком в углу комнаты.
Андрей, поднявшись, бросил гранаты в разные стороны, сам же юркнул за оружейный сейф.
Через секунду два мощных взрыва, практически слившись в один, потрясли особняк.
Стоявший на площадке перед зданием Потапов невольно пригнулся, когда из окон кабинета мелкими осколками стекла, срывая решетки, пробилась взрывная волна. Пригнулись и бойцы спецназа, так и не начавшие штурм. Затем все стихло. Генерал подозвал к себе двух офицеров, что-то приказал им, и они рванулись в здание. Из черных проемов второго этажа валил дым. Но и он быстро рассеялся.
Потапов снял фуражку, вытер платком вспотевшее лицо, приказал стоявшему рядом майору, командиру штурмовой группы ФСБ:
– Давай людей внутрь, Сережа! Там должны быть супруга Оболенского и несколько человек охраны. Выведи их. Потом… потом… трупы, вернее, то, что от них осталось! Учти, внутри Степашин с Дубининым выполняют особое задание! Им не мешать, что бы они ни делали!
Майор ответил:
– Есть!
И спросил:
– А вы, товарищ генерал-лейтенант, допускаете, что этот Москвитин оставил охрану и даму в живых?
– Я уверен в этом! Короче, приказ ясен?
– Так точно!
– Выполняй! И еще организуй оцепление усадьбы!
– А трупы куда?
Потапов сорвался:
– Ко мне домой, твою мать! Не знаешь, куда трупы отправляют?
– Извините, товарищ генерал! Все понял!
– А понял, какого хрена стоишь? Работай! Я с докладом в Управление! Буду нужен, найдешь по мобильнику. Все. Вперед!
Майор отдал приказ на срочное построение личного состава своей штурмовой группы.
Потапов же, сев на заднее сиденье «Мерседеса», закурил. Водитель, прекрасно знавший характер и привычки шефа, заведя двигатель и положив руки на руль, ждал команды трогаться. Но генерал молчал. Он смотрел на черные проемы окон кабинета Оболенского. Вскоре раздался сигнал вызова на его станции. Куратор, выслушав сообщение, проговорил:
– Хорошо! Присоединяйтесь к основной группе!
Прозвучал сигнал вызова спутникового аппарата.
Машина Куратора была оснащена системой космической связи. Генерал снял с боковой панели трубку, напоминающую небольшую портативную рацию.
– Генерал Потапов.
– Полковник Карцев.
– Я ждал твоего звонка. И вопрос, который задашь, предугадываю. Поэтому сообщаю, Москит уничтожил Оболенского, а вместе с ним еще пару высокопоставленных оборотней!
– А сам?
– Что сам?
– Андрей как?
– Андрей? Погиб, полковник! Подорвал себя в кабинете Оболенского, заодно и всех остальных. Такие вот дела!
Молчание немного затянулось, затем полковник попросил:
– Разрешите прилететь на похороны Москвитина?
Потапов ответил, не раздумывая:
– Прилетай! И вещи все свои прихвати. Службу принимать будешь! Вместо Оболенского. Твое новое назначение я согласую сегодня же, завтра получишь приказ.
– Есть!
– У тебя все?
– Вы видели, как все произошло на даче Оболенского?
– Откуда я мог видеть, как складывалась обстановка в кабинете? Но связь с Андреем держал вплоть до подрыва. Встретимся, расскажу подробности. Ты это хотел услышать?
– Да.
– Тогда отбой, полковник!
– Отбой!
Потапов повесил на место трубку спутниковой связи, приказав водителю:
– На Лубянку!
* * *
Похороны Москвитина состоялись в среду, 23 июня. Майора хоронили в закрытом гробу на Дальнем кладбище, в самом его конце у оврага, где в ряд стояли десятка два одинаковых памятников. Если можно назвать памятником небольшую гранитную плиту, на которой значились только фамилия, имя, отчество, а также даты рождения и смерти. И больше ничего, никаких фотографий, ритуальных рисунков, надписей, никакой должности и воинского звания. Здесь лежали погибшие офицеры спецслужб. Гриф секретности сопровождал их и после смерти, отраженный скудной информацией на отшлифованном граните. Грузовая «Газель» и два «Мерседеса» подъехали к черной яме на краю аллеи ровно в 11.00. Стоявшая последнюю неделю теплая солнечная погода сегодня с утра вдруг сменилась ненастьем. Тучи не по-летнему затянули небо, и начался мелкий, нудный затяжной дождь. У могилы до прибытия траурного кортежа уже находились люди. Четверо крепких парней извлекли из кузова «Газели» обитый кумачом гроб. Недорогой, простой, самый обыкновенный. Появились два табурета, на которые установили его. «Газель» отъехала, из иномарки вышло еще четверо человек. Среди них генерал-лейтенант и полковник в парадной форме. Остальные в черных строгих костюмах.
Потапов, вздохнув, предложил:
– Пройдемте к гробу!
Генерал, произнеся небольшую речь, передал слово полковнику. Тот также был краток и мрачен. Среди бойцов спецназа не принято говорить пафосные фразы. Как только Карцев отошел в сторону, работники кладбища опустили гроб в могилу. И уже через несколько минут на месте ямы вырос высокий холм с обелиском, который покрыли венки, извлеченные из той же «Газели».
А вскоре автомобили увезли сотрудников спецслужбы.
После того, как аллея опустела, к свежей могиле подошел человек в черной одежде и таких же черных, скрывающих лицо очках. Он посмотрел на памятник, чему-то усмехнулся, достал сотовый телефон, набрал нужный номер.
Ему ответили тут же:
– Потапов слушает!
– Москит на связи! У меня к вам претензии, Николай Викторович!
– Да? И в чем они заключаются?
– Похороны прошли как-то казенно и скучно! Я думал, что заслужил более торжественный церемониал.
Генерал заверил:
– Претензии принял! В следующий раз я устрою тебе более пышное погребение, с артиллерийским салютом! Кстати, как устроился в Переславле, господин Сургин Андрей Семенович? Или и там у тебя к своему новому положению имеются претензии?
– Нет, в Переславле все в порядке! Что будем делать дальше? Я долго находиться в отстое не привык!
– Осваивай пока жизнь коммерсанта и привычки меняй. Как будешь нужен, вызову. Это все!
– Принял, босс! До связи, надеюсь, скорой!
Майор Москвитин, оставшийся в живых после подрыва кабинета Оболенского и выведенный из здания людьми генерала Потапова, еще раз бросил взгляд на скорбную надгробную плиту, поправил венок и пошел в сторону, противоположную центральному кладбищенскому входу. К новой жизни и новой службе! Под другим именем, с немного измененной внешностью, но с прежней целью – бороться со Злом!
ЧАСТЬ I
Глава 1
Андрей Сургин подъехал к кафе «У клена», удобно расположенному в небольшом скверике рядом с Дворцом спорта и проспектом Победы, в 23.00. Это кафе, как и двухкомнатная квартира и три автомобиля, являлось прикрытием и материальной составляющей общей легенды в прошлом майора спецназа, а ныне секретного агента генерал-лейтенанта ФСБ Николая Викторовича Потапова. Сургин был подчинен только ему, Потапову, и имел специальную спутниковую связь исключительно с куратором Антитеррористической службы, которую после недавних событий возглавил бывший командир отряда спецназа «Гарпун», получивший генеральское звание Карцев. Сургина-Москвитина засекретили настолько, что даже ближайшие его товарищи и сослуживцы считали майора погибшим и изредка навещали скромную могилу на московском Дальнем кладбище, под траурной плитой которой спокойно гнил пустой гроб. Сургина как офицера спецслужбы не существовало. Ни для кого, кроме Потапова. Как планировал генерал использовать майора, Андрей не знал и, получив приказ вживаться в образ мелкого бизнесмена, вот уже месяц занимался ерундой. Набрал штат сотрудников кафе и контролировал их работу, возложив руководство официантками Людой Гелевич и Ларисой Смолиной на молодого предприимчивого выпускника местного политехнического университета Романа Мовенко. На него же и оформил заведение, чтобы самому не мотаться по всяким фискальным конторам для уплаты налогов и прочего. Надо отдать должное Мовенко, тот с обязанностями менеджера и «владельца» кафе справлялся превосходно. Кафе приносило неплохой доход, которого вполне хватало не только на приличную зарплату официанток и Романа, но и достаточно обеспеченную жизнь самому Андрею. Так что резерв в 50 000 долларов, выделенный все тем же Потаповым на латание дыр и поддержание бизнеса, лежал в сейфе квартиры Сургина нетронутым.
Майор въехал на площадку перед кафе, чуть не протаранив капотом своего «Ниссана» бочину не первой свежести черной «Ауди». Андрей, вовремя среагировав на неожиданное появление иномарки и остановившись, хотел было на месте разобраться с водилой, который выезжал оттуда, куда даже въезд ему был запрещен. Но «Ауди», не обращая внимания на «Ниссан», буквально врубилась в транспортный поток машин, следовавших по проспекту, чисто случайно повторно избежав столкновения.
Андрей неодобрительно покачал головой, загнал «Ниссан» на обычную стоянку с правого торца кафе. Прошел в здание. В главном зале не было ни одного посетителя – и это во время массового наплыва молодежи, разогревающей себя пивом и сухим вином перед тем, как отправиться на ночную дискотеку во Дворец спорта, где спиртное стоило на порядок дороже. Странно. Музыка играла, как обычно, мигали фонари светомузыки, а в зале ни одного человека. Только Роман с Галевич за стойкой. Официантки работали посменно, менеджер же был обязан с 21.00 до полуночи, времени закрытия кафе, находиться вместе с девушкой. Иногда, от нечего делать, его подменял сам Сургин.
Андрей не сразу заметил, что Роман успокаивает плачущую официантку. Он подошел к стойке, спросил:
– Что за дела? Почему пустой зал и море слез?
Роман повернулся к хозяину кафе, и Сургин увидел, что правый глаз менеджера слегка оплыл. Благодаря богатому опыту Андрей знал, что такие оплывы возникают после прямого удара в голову.
Менеджер объяснил:
– Да тут, Андрей Семенович, два каких-то дебила то ли под наркотой, то ли под алкоголем вломились, как кабаны. И давай посетителей гонять, два столика перевернули, одному парню так врезали, что ребра наверняка сломали. Корчился от боли, когда дружки на выход потащили. А как клиенты разбежались – кому охота с отморозками связываться, – так эти два урода к Людке приставать начали. Я вступился, да толку-то. В глаз получил и отлетел к стене.
– Так, – протянул Андрей, – а отморозки не на «Ауди» к кафе подъезжали?
– Да, на ней, прямо к дверям подкатили!
– Ясно!
Майор обратился к официантке:
– Ну что ты, девочка, плачешь? Все уже прошло!
Она, не переставая плакать, проговорила:
– Да, прошло, а выручку забрали, подонки, да еще облапали всю. Но это ладно, а деньги?
Сургин помрачнел, в его глазах мелькнул нехороший огонек:
– Деньги, говоришь, взяли? И сколько?
– Почти три тысячи! Половину я до их прихода в коробку переложила, а те, что в кассе лежали, забрали.
– Значит, нас грабанули?
Менеджер кивнул головой:
– Получается, так!
Андрей поинтересовался:
– Раньше эти ребятишки к нам не заглядывали?
Ответила Людмила:
– Нет! При мне нет!
Мовенко подтвердил ее слова:
– Я тоже их до сегодняшнего вечера не видел!
Майор взял ладонь официантки в свою руку.
– Успокойся! Черт с ними, с деньгами, еще заработаем.
Но менеджер произнес:
– Да деньги ладно, но они на Люду глаз положили, сказали, съездят «догонятся» и вернутся. А она, – Мовенко указал на официантку, – чтобы готова была поехать с ними. Веселую ночь обещали. И предупредили, если до их приезда скроется, то найдут и лицо кислотой сожгут!
Андрей посмотрел на менеджера, затем на официантку, медленно проговорил:
– Вернуться, значит, обещали? Это хорошо!
Девушка вспылила:
– Да чего хорошего? Они, знаете, Андрей Семенович, какие бугаи? Милицию надо вызвать!
Но майор возразил:
– Никакой милиции, сами разберемся. Так, ты, Рома, – майор перевел взгляд на Мовенко, – быстренько столы к краю сдвинь, место для беседы с отморозками освободи и в подсобку, а ты, Люда, – Андрей взглянул на официантку, – приведи себя в порядок. На стойку бутылочку шампанского и два фужера. Шампунь открыть, фужеры наполнить. Как братишки появятся, надень, пожалуйста, на лицо улыбку, словно ничего не произошло. Ясно?
Менеджер воскликнул:
– Да вы что, Андрей Семенович, серьезно решили схлестнуться с ними? Они же убьют вас!
– А вот это, ребята, мы еще посмотрим.
Пока молодые люди выполняли указания шефа, Сургин проверил готовность пистолета, который носил с собой всегда, даже если в этом не было никакой необходимости, сунул его за ремень сзади, под легкую куртку. Ни Людмила, ни Роман этого не видели. Иначе у них возникло бы много вопросов, отвечать на которые Сургину не хотелось. Хотя ничего странного в том, что он владел пистолетом, не было. «ПМ» являлся зарегистрированным стволом лицензионного охранника, кем официально и числился при кафе Андрей. Но применять оружие майор спецназа, секретный агент, да еще и офицер особого применения Антитеррористической спецслужбы, не собирался. Просто переместил его в положение, откуда при случае мог легко достать. По привычке.
Роман сдвинул столики и скрылся в подсобном помещении. Людмила умылась, подкрасилась, открыла шампанское, разлила игристое вино по двум высоким бокалам.
Андрей взглянул на часы: 23.50.
Если бандиты решили расслабиться с его официанткой, то должны вот-вот подъехать. Они знают, что в ноль часов здесь никого не будет и никто специально их ждать не станет. Он достал из пачки «Мальборо» сигарету, прикурил ее.
И тут послышался звук двигателя подъезжающего к кафе автомобиля. Фары дальнего света осветили мерцающий зал.
Людмила испуганно вскрикнула:
– Ой! Это они!
Майор проговорил:
– Спокойно, возьми бокал, выпей немного, на стойку не ставь и улыбайся, Люда, улыбайся!
Девушка выполнила требование Сургина, не в состоянии скрыть пробиравшую ее дрожь.
Между тем стеклянные створки входной двери резко распахнулись, и в зал вошли два коротко стриженных амбала. Увидев мужика у стойки, остановились, оценивая обстановку: не мента ли вызвал прыщавый менеджер? Нет, не похоже. Если бы пацан с девкой заявили о недавнем вторжении, то здесь бы находился наряд. Вызвали помощь? Но какой помощи можно ожидать от обычного мужика? А может, это сам хозяин заведения? Тоже вряд ли. Мужик по внешнему виду никак не тянул на предпринимателя. Значит, посетитель. Но почему распивает шампанское с официанткой? Любовник ее? Или муж? А вот это вполне может быть. Но тогда, муженек, придется тебе на сегодня поделиться женой. Так решили они, крутые парни, считавшие, что имеют право на исполнение своих желаний. Ухмыльнувшись и переглянувшись, молодчики начали медленно приближаться к стойке.
Андрей оценил налетчиков. С первого взгляда – враг грозный, но это только внешне, внутри – труха. Шакалье отродье, нападающее на слабых стаей.
Отпив глоток игристого вина и кивнув на приближающихся парней, Сургин спросил у официантки:
– Эти?
Та закивала головой:
– Да, да, эти!
Бандит с бородавкой на щеке воскликнул:
– Эй, пташки! О чем щебечете?
Андрей ответил спокойно, повернувшись к бандитам:
– Да о вас разговариваем, уроды!
Подобной наглости молодчики не ожидали.
Тот, с бородавкой, крикнул:
– Че?!! Ты че вякнул, фраер задроченный?
Второй предложил:
– Сделай этого мудака, Боров! А ты, сучка, – он повернулся к Людмиле, – быстро собралась. Поедем, покувыркаемся!
Андрей вздохнул:
– Так, ребятки, у меня к вам встречное предложение. Вы по-хорошему возвращаете деньги, что взяли из кассы, извиняетесь перед менеджером с девушкой и проваливаете отсюда! Проваливаете так, чтобы я больше ваших идиотских морд не видел!
Бандит с бородавкой побледнел:
– Ах ты, сука позорная! Ну, бля, щас ты у меня свалишь… прямиком в могилу.
Видимо, некогда изучивший на уровне начальной подготовки рукопашного боя несколько элементарных приемов отморозок, сблизившись с Сургиным, сделав полуоборот, выбросил правую ногу вперед, метя в голову борзому мужику. Андрей ждал чего-то подобного, поэтому отстранил голову, перехватил ступню нападающего и, резко вывернув ее, оттолкнул бандита от себя. Тот с воплем упал на пол. Его подельник отшатнулся в сторону. Глаза его налились кровью. Он кинулся на Андрея. Но наткнулся на прямой удар в челюсть, который не только остановил порыв бандита, но опрокинул того к столам.
Андрей повернулся к официантке.
Она стояла за стойкой, изумленно глядя на Сургина, прикрыв рот ладошкой. Как и бандиты, девушка явно не ожидала, что всегда такой мирный и доброжелательный хозяин кафе сумеет оказать достойное сопротивление молодым здоровым парням, от одного вида которых ей становилось не по себе. Майор спросил:
– Люда! Кто взял деньги?
Она молча указала на бритоголового с бородавкой на щеке.
– Ясно! Второй вопрос: кто клиента бил?
Людмила продолжала указывать на Борова, как назвал одного из молодчиков его подельник.
– Очень хорошо! И вопрос третий: кто Романа нашего обидел и к тебе приставал?
На этот раз официантка заговорила:
– Рому ударил второй, он же и меня лапал, а бородавочник этот, – она бросила брезгливый взгляд на бандита, схватившегося обеими руками за вывихнутую ступню и корчившегося от боли, – ржал, как жеребец!
– Угу! Что ж, доведем разговор с «гостями» до логического завершения.
Андрей посмотрел на бородавочника, затем перевел взгляд на его подельника. Тот оклемался от нападения и вертел головой, пытаясь окончательно прийти в себя, уже сидя на полу.
Сургин двинулся к нему.
Увидев приближающегося мужика, парень вскочил на ноги, его качнуло в сторону, но он сумел изобразить что-то, отдаленно напоминающее боевую стойку боксера. Сургин указал на него пальцем:
– Так это ты, шакал, ударил моего товарища?
Бандит не нашел ничего другого, как пробормотать:
– Ты труп, мужик!
Андрей усмехнулся, но тут же повысил голос:
– Не слышу ответа!
– Ну, я, и че? Мало ему, козлу? Ничего, добавлю!
– Ты еще и к девушке приставал?
Молодчик подпрыгнул:
– Я один хер оттрахаю эту блядь! А затем тебя, педрила!
Сургин изобразил крайнее удивление:
– Да что ты? И чего ждешь? Вон девочка, за прилавком, я перед тобой! Давай, побалуйся концом!
Пораженный то ли наркотиком, то ли спиртным, мозг бандита не в состоянии был реально оценивать ситуацию, и молодчик вновь рванулся на майора спецназа. Андрей отбил замах руки ничего не соображавшего бандита и тут же провел серию ударов – кулаком в грудь, правой ногой в пах, левой снизу в челюсть. Парень, охнув, рухнул примерно туда же, откуда начал свой бестолковый выпад, потеряв сознание.
Людмила вскрикнула.
Сургин повернулся к ней:
– Так, девонька, за Романа и тебя расчет получен, осталось рассчитать бородавочника.
Боров, став свидетелем жестокой расправы над подельником, попытался отползти к спасительным дверям. Он не прополз и половины пути, как над ним встал Сургин.
Андрей спросил бандита:
– Деньги взял?
Тот промямлил:
– Да! Щас отдам!
– Давай!
Боров вытащил смятую горсть банкнот. Хотел отсчитать три тысячи, но майор вырвал у него все деньги. Положил в карман три купюры по тысяче рублей, остальные бросил в физиономию бандита.
Присел перед ним на корточки:
– Ну и что мне с тобой делать?
– Отпусти!
– Да? А может, милицию вызвать? Да оформить как попытку ограбления кафе? Хотя, почему попытку. Как ограбление и провести. Судя по наколкам, – Андрей указал на вытатуированный на безымянном пальце квадрат из четырех точек, с пятой посередине, – с зоной ты уже успел познакомиться и знаешь, на сколько потянет ограбление! К тому же групповое, с учетом первой судимости! Лет на девять-десять, не меньше. Так?
Бандит угрюмо молчал.
Андрей закурил, выпустил струю дыма вверх, продолжив:
– Так! Вот только не в моих правилах прибегать к услугам ментов! Я предпочитаю решать свои проблемы сам.
Напряжение в покрасневших глазах Борова сменилось надеждой, чтобы тут же перерасти в животный страх, вызванный действиями этого странного мужчины.
А действия Андрея заключались в том, что он, выдернув из-под ремня пистолет, начал накручивать на него глушитель, извлеченный из кармана куртки. Превращая «ПМ» в оружие киллера – наемного убийцы!
Парень, заикаясь, спросил:
– Ты… ты… что хочешь сделать?
Но получил в ответ короткое:
– Заткнись!
Закончив манипуляции с пистолетом, Сургин повернул голову к стойке, попросив официантку:
– Люда! Пригласи Романа в зал!
Девушка метнулась в подсобку. Оттуда сразу же появился менеджер:
– Да, Андрей Семенович?
Сургин подмигнул ему, спросив:
– Рома, у нас за зданием канаву еще не засыпали?
Недавно от Дворца спорта коммунальные службы прорыли глубокую канаву и заменили какие-то трубы, так что о существовании ее бандиты не знать не могли, потому что днем или при свете ее было хорошо видно. А если и не знали, это не имело особого значения.
Мовенко ответил:
– Нет еще!
– А лопаты у нас есть?
– Откуда?
– Ладно, придется вызывать наших мальчиков с инструментом. Ты позвони, Рома, Грачу, пусть подъедет с бригадой сюда.
Бандит, побледнев, произнес:
– Ты чего задумал, в натуре? А?
Усмехнувшись, Андрей объяснил:
– Я говорил, что привык решать проблемы сам? Говорил! Вот и решу проблему, возникшую с вашим появлением. А проще говоря, завалю вас, козлов, да в канаве похороню!
– Не надо! Слышь, не надо!
Боров готов был сорваться в истерику.
Это не входило в планы Сургина, успокаивай потом этого ублюдка. А если от страха и кайфа крышу у него снесет? Нет, пора сдать назад:
